Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     - Ну, спасибо, - сиял Бестиев. -  Надо  же!  Ну,  спасибо!  Я-то  ему
золотой крестик просто так подарил, а он... Надо же!
     - Бестиев такой же христианин, как я римский  папа!  -  сказал  Аркан
Гайский на ухо Вовцу, но так, чтобы слышали все остальные.
     Предприимчивый  Колбаско  мгновенно  снял  с  руки  часы  "Слава"   и
защелкнул их на правом запястье Бедейкера.
     - Мой презент! - Он поднял руку Бедейкера с подаренными  часами  так,
как поднимает рефери на ринге руку победителя. - На двадцати семи камнях!
     Индей Гордеевич  сбегал  в  свой  кабинет  и  приволок  большой  бюст
Горького.
     - Мой презент! - сказал он и поставил  Алексея  Максимовича  к  ногам
Бедейкера.
     - Это редакционный бюст, - уточнил Алеко Никитич.
     - Наш презент!  -  поправился  Индей  Гордеевич,  глядя  на  портфель
австралийца.
     Свищ отцепил  от  жены  брошь  и  приколол  ее  на  лацкан  господину
Бедейкеру.
     - Наш презент! - поцеловал он гостя. - Супруженьке.


     "А, хрен с ним! - крикнул Ефим Дынин и преподнес господину  Бедейкеру
вынутую из кармана пиджака небольшую икону XVI века. -  Молись,  брат,  да
помни почвенников!"
                   (Из анонимной записки на имя Н.Р.)


     Растроганный Бедейкер улыбался и кланялся,  принимая  эти  проявления
искренней дружбы и расположения, повторяя бесконечно: "Спасибо,  спасибо",
- но из своего портфеля больше ничего не доставал.
     - В таком случае поехали, - сказал Алеко Никитич переводчице.
     Бедейкер и переводчица сели  в  выделенную  гостю  "Волгу",  а  Алеко
Никитич с Глорией - в "Волгу"  редакционную.  Минут  через  пять  появился
Индей Гордеевич.
     - Ригонда еще потанцует,  -  сказал  он,  усаживаясь.  -  Ее  Бестиев
проводит.
     Прошел приблизительно  час.  Бедейкера  благополучно  сопроводили  до
гостиницы и завезли домой Индея Гордеевича.
     - Ты отдыхай, - задумчиво сказал Алеко Никитич Глории, - а я заеду  в
редакцию, молодежь разгоню...
     Конференц-зал опустел. За  столом  ел  и  пил  Вовец,  полемизируя  с
разомлевшим Колбаско.
     - Мне твои подачки не нужны, - говорил Вовец. -  Я  прекрасно  помню,
что должен тебе шесть сорок. И я их к зиме тебе отдам.
     - Кому должен - прощаю! - отвечал Колбаско.
     - Унижения не терплю! - говорил Вовец. - К зиме все отдам до копейки!
     - Кому должен - прощаю! - отвечал Колбаско.
     - А за это могу и по роже! - говорил Вовец.
     - Кому должен - прощаю! - отвечал Колбаско.
     - Почему вы не идете домой? - спросил Алеко Никитич, сдирая со  стены
коллаж-монтаж Дамменлибена.
     - Мы отпустили Аню, - сказал Вовец, - и остались на ночное дежурство,
чтобы ничего не случилось...
     - Ступайте домой! - почти приказал  Алеко  Никитич.  -  Несотрудникам
запрещено находиться в помещении редакции в нерабочее время!
     Колбаско, пошатываясь, встал.
     - Я не могу идти домой, Алеко Никитич... Мне все там... напоминает об
утраченном счастье...
     - Не распускайте нюни, Колбаско! Проявите такое же мужество в  жизни,
какое вы проявляете в поэзии. Позвоните Людмилке и  не  валяйте  дурака...
Давайте я наберу номер...
     Они прошли в незакрытый кабинет Индея Гордеевича.
     Когда в трубке послышался сонный женский голос, Алеко Никитич передал
трубку Колбаско и шепнул:
     - С богом!
     - Людмилка!  -  сбивчиво  заговорил  Колбаско.  -  Это  я...  Это  я,
Людмилка!.. Я!.. Я сейчас приеду и заберу тебя!.. Людмилка?.. Это  я!..  Я
абсолютно трезв!.. Мы с Алеко Никитичем принимали Бедейкера из Фанберры...
Спешу к тебе!.. Спе-шу!..
     Колбаско положил трубку.
     - Ну? - нетерпеливо спросил Алеко Никитич.
     - Вы ее не знаете, - захныкал Колбаско. - Она гордая... Она ни за что
не вернется...
     - Женщины любят силу, Колбаско. Оторвите ее от матери...
     - Прямо сейчас?
     - Да. Прямо сейчас. Поезжайте и оторвите.
     Алеко Никитич привел  Колбаско  в  конференц-зал.  Вовец  ел  и  пил,
получая несказанное удовольствие.
     - Не желаете? - предложил он Алеко Никитичу тоном хозяина.
     - Вовец, помогите Колбаско добраться  до  Людмилки,  -  сказал  Алеко
Никитич.
     - Унижаться? - спросил Вовец, явно не желая вылезать из-за стола.
     - Это их дело. Давайте, Вовец.
     Вовец нехотя встал.
     - Ну, что? Посошок? - тоскливо сказал он.
     - Никаких посошков! Марш домой!
     - Ах, так! - оскорбился Вовец. - Ноги моей больше  не  будет  в  этом
доме! Позовете еще! Белого коня пришлете! А я вам вот покажу!
     - Позовем, позовем, - говорил  Алеко  Никитич,  подталкивая  обоих  к
выходу. - И коня белого пришлем...
     - А вот я вам покажу! - кричал Вовец.
     - А вы нам вот покажете, - соглашался Алеко Никитич.
     Решив объявить вахтерше Ане выговор в приказе за самовольную отлучку,
он направился в подсобку посмотреть, выключены  ли  краны  газовой  плиты.
Проходя мимо своего кабинета, он захотел удостовериться в том, что кабинет
заперт, но дверь неожиданно подалась,  и,  когда  Алеко  Никитич  щелкнул
выключателем,  то  увидел  картину,  поразившую  его   в   самое   сердце,
заставившую  разочароваться  коренным  образом  в  таких   понятиях,   как
"дружба", "благодарность",  "человеческое  отношение",  и  предрешившую  в
конце  концов   его   дальнейшую   судьбу   главного   редактора   журнала
"Поле-полюшко".
     На черном кожаном диване, рядом с глубоко спящей  машинисткой  Ольгой
Владимировной, храпел в одних трусах, но при пиджаке с галстуком, художник
Теодор Дамменлибен, положив волосатую ногу на стол Алеко Никитича.
     С-с-с... Вот оно что! Друг семьи!.. На редакционном кожаном диване!..
Использовав опьянение!.. По-воровски!.. Эх, Ольга Владимировна!.. И это  в
тот  момент,  когда  вам  по-отечески  уже  почти   поставили   вопрос   о
предоставлении отдельной квартиры!.. С-с-с... В  кабинете  старого  дурака
Алеко! А если бы заглянул  сюда  господин  Бедейкер!..  Вот  уж  достойный
материальчик для белогвардейской газетенки!..
     И, не помня  себя  от  гнева,  брезгливости  и  разочарования,  Алеко
Никитич закричал:
     - Вон отсюда!
     Теодор  Дамменлибен   вскочил   и   почему-то   первым   делом   стал
причесываться.
     - Вон отсюда! - снова закричал Алеко Никитич.
     Ольга Владимировна шевельнулась, но не проснулась.
     - Слушайте Никитич по-моему  у  Бестиева  с  Ригондой  трали-вали,  -
спешно одевался Дамменлибен, - Петеньку завтра к теще на дачу везти бардак
австралиец хороший мужик жара...
     - Чтобы через пять минут ни вас, ни этой женщины в редакции не  было!
- сорванным голосом прокричал Алеко Никитич.
     - Никитич это вы з-з-ря Олюхин хорошая девушка одинокая, - уже  вслед
вышедшему главному редактору говорил Дамменлибен.
     Алеко Никитич сел на лавочку в садике перед зданием редакции  и  стал
ждать,  пока  они  выйдут.  Первым  появился  Дамменлибен.  За  ним,   еле
передвигая ноги, Ольга Владимировна.
     - Спать хочу! - ныла она. - Спать хочу! Домой хочу!..
     - Слушай Олюхин, - сказал Дамменлибен, - п-п-поймаем  такси  завезешь
меня и поедешь бардак с утра Петеньку на дачу в-в-везти у Нелли расширение
вен она умная женщина...
     - Спать хочу!  -  капризно  повторяла  Ольга  Владимировна.  -  Спать
хочу!..
     Дождавшись, пока они погрузятся в такси, Алеко Никитич прошел в  свой
кабинет, еще раз с отвращением взглянул на черный кожаный  диван,  погасил
свет, запер дверь и проследовал в конференц-зал. Там он налил стакан  сока
и впервые в жизни выпил его варварским способом - залпом.
     "Всех уволю! - думал он, раскачиваясь на стуле, сонно оглядывая  поле
недавней банкетной битвы. -  Аню  уволю!  Машинистку  уволю!  Дамменлибена
уволю!.. А рукопись напечатаю! Назло всем!.. Без иллюстраций!..  Рапсод  -
сволочь! Цыплят недодал, фрукты недодал!.."
     Алеко Никитич уже совсем не  помнил,  что  еще  полчаса  назад  хотел
заглянуть в подсобку. Он вышел из редакции, долго  искал  ключом  замочную
скважину двери, наконец нашел ее и, увольняя  всех  подряд,  направился  к
машине.
     Шофер  редакционной  машины,  который   и   потом   остался   шофером
редакционной  машины  и   возил   других   главных   редакторов,   говорил
впоследствии, что никогда не видел Алеко Никитича в таком состоянии, как в
ту ночь.
     -  Гроза,  видать,  опять  будет,  -  сказал  шофер  для   зарождения
разговора, на что Алеко  Никитич,  не  отличавшийся  крепостью  выражений,
рявкнул:
     - Ну, и хлябь ее твердь!..


     Многие жители Мухославска проснулись в ночь с пятницы на  субботу  от
сильного взрыва, который поначалу приняли за удар грома, тем более что над
городом снова свирепствовала гроза. В некоторых домах вылетели  стекла.  А
вскоре на городские улицы и крыши зданий начали падать  крупные  и  мелкие
обгоревшие обрывки бумаги с машинописным и типографским  шрифтом.  В  один
двор упала  невскрытая  банка  югославской  ветчины,  а  публицист  Вовец,
очнувшийся после вчерашнего и пребывавший от этого в тоске и  естественном
физическом затруднении, с удовлетворением обнаружил на подушке  болгарский
маринованный огурец, что и воспринял как справедливый дар судьбы.
     К середине дня уже весь город знал, что произошло ночью.


     "По халатности сотрудников, усугубленной нарушением норм общественной
жизни, краны газовой плиты в подсобном помещении редакции  были  оставлены
незакрытыми, что привело к утечке газа с  последующим  его  накоплением  в
редакционных помещениях.  Взрыв  произошел  либо  в  результате  попадания
молнии во время грозы, либо по иной причине. Вероятность террористического
акта чрезвычайно мала, хотя и  не  исключается.  Человеческих  жертв  нет.
Материальный   ущерб,   причиненный   редакции   и    соседним    зданиям,
подсчитывается".
                                            (Из материалов расследования)



                                    18

     В понедельник к беспощадному сатирику  Аркану  Гайскому  приехала  из
Владивостока  девочка,  которой  два  года  назад  он  пообещал  жениться,
познакомившись с ней на пляже курортного города Ялты. И, решив принять  ее
по-царски, Гайский часов в  пять  дня  зашел  на  городской  рынок  купить
полкило слив. Базарный день заканчивался, и темномастные были  уступчивы.
Торговец скрутил для слив два обгоревших по краям листа бумаги в  клеточку
с каким-то написанным текстом. Когда Гайский, придя домой,  выложил  перед
девочкой царское угощение, он решил  полюбопытствовать,  что  написано  на
кульке, и прочитал:


              "...Раб свою жизнь проживает по-рабски
                                              в тоске по свободе..."

     ...он сбросил с себя одежду и вошел в покои Олвис. Она ждала его, она
проснулась от его крика и ждала его, стоя на коленях. Она  сейчас  впервые
увидела, что рука, когда-то ударившая ее, отсечена по локоть.
     Мадрант задернул шторы. Пусть знает  Олвис,  что  победил  Ферруго  и
скоро его собаки ворвутся сюда и перегрызут глотку ей и мадранту.
     Она протянула к  нему  руки.  Я  ненавижу  мадранта!  Я  люблю  тебя,
Ферруго! Я ждала тебя, Ферруго!
     Дрожа всем телом, он сделал шаг по направлению к ложу. Он чувствовал,
что она говорит правду, потому что нет больше ничего, достойного лжи,  нет
власти, нет богатства, нет зависимости. А это  и  есть  та  минута,  когда
желание становится водой и воздухом, без коих немыслима жизнь...

              Хвалит _в_ч_е_р_а_, проклинает _с_е_г_о_д_н_я_,
                                        надеясь на _з_а_в_т_р_а_.
              Но наступает его долгожданное _з_а_в_т_р а_...
                                                        И что же?

     ...широко расставив руки, словно  прикрывая  вход  в  здание  совета,
вооруженную  озверевшую  толпу  встретил  Первый  ревзод...  Где  Ферруго?
Покажите мне Ферруго! Первый ревзод  должен  поговорить  с  Ферруго!..  Но
вместо Ферруго двое горожан поставили перед ним дворцового палача Басстио.
И, взглянув друг  на  друга,  оба  поняли,  почему  они  оказались  рядом.
Взмахнув большой кривой саблей, Басстио не сразу, а в два  приема,  потому
что руки ослабли от  страха,  отделил  от  туловища  Первого  ревзода  его
голову, которую тот успел все-таки втянуть в свои покатые плечи.  А  потом
самого Басстио потащили к водоему со священными куймонами,  и  те  так  же
бесстрастно приняли палача, как прежде - его жертв...

              Он уже хвалит все то, что _в_ч_е_р_а
                                         предавалось проклятью...

     ...я люблю тебя,  Ферруго!  Я  ждала  тебя,  Ферруго!..  Покои  Олвис
озарились пламенем вспыхнувшего здания совета ревзодов... Они  не  посмеют
убить тебя, Ферруго! Я не хочу этого,  Ферруго!  Ты  скажешь  им,  что  ты
Ферруго! Они не могут убить тебя твоим именем!..
     Нет, Олвис, мадрант никогда не прибегнет к милости этих собак!
     Они сохранят нам жизнь, когда узнают, что ты Ферруго! Они вышлют  нас
на маленький остров, и только я буду с тобой! Я  люблю  тебя,  Ферруго!  Я
ждала тебя, Ферруго!
     Нет, Олвис, мадрант никогда не станет  рабом  у  раба,  и  его  тайна
останется в нем, ибо иначе исчезнет Ферруго, а ты останешься с ненавистным
тебе мадрантом!
     Я люблю тебя, Ферруго, и я сама скажу им все  ради  твоей  жизни  ("И
ради себя, в конце концов. Вот глупость-то!").

              Он проклинает все то, что _в_ч_е_р_а
                                               ему было надеждой,
              Снова надеясь на _з_а_в_т_р_а_,
                               и _з_а_в_т_р_а_ опять наступает...

     ...последние  крики  воинов,  возгласы  горожан  и  лязг  оружия  уже
проникли в покои мадранта, и тогда Олвис, вырвавшись из объятий, бросилась
к дверям, но мадрант успел схватить ее  левой  рукой  и  снова  бросил  на
ложе... Мадрант любит Олвис, но она не сделает этого...  Не  сможет...  Не
успеет...
     Я же люблю тебя, глупый... Ферруго!..
     Он сжимал ее горло до тех пор, пока она не  затихла,  а  потом  упал,
закрыв ее своим телом...

              Только раба уже нет - он _в_ч_е_р_а
                                             перебрался в могилу,
              Детям своим завещая надежду

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг