дело, в конце концов... А что случилось?
- Лену Мухину увезли в сумасшедший дом сегодня вечером.
- Незаконно?
- У нее был приступ. Но...
- Послушайте меня, Роман Михайлович, и ложитесь спать. Утром
позвоните мне на работу, я буду с восьми. Попробую разобраться.
- Сергей Борисович, может случиться...
- Что, господи, может случиться? Ложитесь спать.
С каждой фразой голос Родикова становился все более раздраженным.
Р.М. услышал короткие гудки. Хотелось выругаться и что-нибудь разбить. Он
стоял у телефона и думал. Алгоритм пройден, и решение ясно. Даже вся
девятая ступень с проверочными вопросами. Ясно все, абсолютно все, даже
этот лысенковский финт с генетикой. Проверочный шаг дает предсказание -
совершенно недвусмысленное. Может быть, он ошибается? Может быть. Но чтобы
это узнать наверняка, нужно действовать. Действовать быстро, потому что из
алгоритма следует - Леной дело не ограничится.
Почему он думает, что эта ночь - решающая? Почему ночь, а не
завтрашний день, когда Лена проснется и сможет что-то сделать сама? Об
этом методика не говорит ничего. Это - вне ее. И все же он уверен - что-то
случится. Не методика утверждает это. Что? Воспоминания. Какие?.. Не
торопиться. Вспомнить. Иначе невозможно действовать. Только думать. Думать
- мое ремесло. Хотел опереться на Родикова, тот умеет действовать, но
предпочитает спать.
Где искать остальных? Они все связаны друг с другом - непременно, это
следует из последних шагов алгоритма! - и если невозможно воздействовать
сразу на всю цепь, то нужно ведь с чего-то начинать. Сначала вспомнить...
Постучали в дверь - пришла Галка. Р.М. вышел в прихожую, Галка едва
заметно улыбнулась ему - у них были свои тайны. Таня уже постелила Тамаре
на диване, и Галка, войдя в комнату, неожиданно опустилась перед Тамарой
на колени, что-то мгновенно поняв женским чутьем, и Таня подошла ближе,
три женщины о чем-то тихо говорили, Р.М. не слышал и не слушал, потому что
он вспомнил.
Это было в книге о магии, потрепанной и давно одетой в чужой
переплет. Книгу он читал очень давно, будучи в командировке в Москве.
Где-то должны сохраниться выписки. Он быстро прошел к себе, выдвинул
нижний ящик стола, где хранились старые тетради с выписками. Которая? Эта?
Нет, слишком древняя. Кажется, эта. Да, вот оно.
"И приказал кардинал сынам Господа учинить священный Суд над ведьмою.
В тот же вечер Анну-Луизу привели к отцам церкви, которые спросили ее:
"Признаешься ли в сношениях с дьяволом?" Анна-Луиза не видела своих судей,
взгляд ее был обращен вглубь себя, она видела адское пламя, терзающее ее
плоть, губы ее бормотали нечто на языке, который никто не понимал - это
был язык Сатаны. Потом она закричала: "Асмодей! Возьми нас всех к себе!" И
упала замертво к ногам судей. Судьи сочли случившееся ясным и достаточным
признаком вины и постановили труп ведьмы публично сжечь в полдень на
ратушной площади.
Однако в ту же ночь случилось иное чудо, повергшее в ужас горожан. В
тот момент, когда Анна-Луиза пала замертво, в разных концах города шесть
женщин сошли с ума. Жена трактирщика Якоба, мать двоих детей, вдруг
вскочила из-за стола, выбежала на улицу с криком "Час пробил! Вижу пламя!
Горячо! Город горит! Спасайте детей!" Она рвалась сквозь невидимые никому
преграды, будто силы Господни преградили ей дорогу. Женщину пытались
привести в чувство, но безуспешно. Она билась головой в пустоту и пала
мертвой к ногам мужа. Подоспевший цирюльник объявил смерть от ударов тупым
предметом - и верно, голова ведьмы была вся в синяках и кровоподтеках.
Повергнутые в ужас соседи сожгли жилище трактирщика, а заодно и трактир,
откуда едва успели спастись постояльцы. В то же время, по свидетельству
очевидцев, нечто подобное произошло еще на пяти улицах города. Пять женщин
умерли с криками "Пожар! Спасайте детей!"
Странное это происшествие описано в записках мэра города,
достопочтенного Лориха Маазеля. Записки эти спасены были из огня два года
спустя, когда жарким летним вечером взметнулось над домами пламя и
слизнуло сотни строений, погубило множество людей. Больше всего досталось
детям, которых собрала супруга мэра Марта Маазель на благотворительный
вечер. Ни один из них не спасся. И вспомнили тогда странную смерть женщин
два года назад, и удивительное пророчество, которое так страшно сбылось. И
люди, напуганные пожаром, решили, что то была порча, напущенная на город
ведьмами в отместку за гибель Анны-Луизы. И вера в это укрепилась, потому
что все дома, где жили когда-то ведьмы, были пощажены огнем - мрачными
островами стояли они среди пепелища. И люди довершили содеянное дьяволом,
и сожгли эти дома вместе с теми, кто в них жил. Так в одночасье умерли
восемьдесят семь слуг дьявола, среди коих были дети."
Р.М. оторопело смотрел на его же рукой написанный текст. Не может
быть, чтобы ситуация повторилась. Не может быть. Во всяком случае, пожар
здесь не при чем. Что-то другое. Но если так, то уже поздно. И это,
вероятно, так, потому что аналогичный вывод следует из шага 9в - одного из
последних в алгоритме, где рассматриваются экспериментальные возможности
проверки научного предсказания.
Что же теперь делать? Р.М. положил перед собой список. Ближе всех
живет Наиля Касимова, минут двадцать на автобусе. Впрочем, какие сейчас
автобусы? Замужем. Две дочери. Еще проблема. Для начала нужно хотя бы
выяснить, все ли у них в порядке. Может быть, его страхи - лишь
перестраховка мышления, сбой в алгоритме?
Р.М. выглянул в гостиную. Тамара лежала на диване, свернувшись
калачиком и закрыв глаза. Таня с Галкой сидели у стола, выключив верхний
свет, тихо разговаривали, у обеих женщин над головами светился неясный
нимб - странная игра лучей от включенного торшера. Обе выглядели
спокойными - Таня еще просто не понимала до конца, а Галка уже отплакала
свое.
Р.М. позвонил в справочную. Долго не отвечали, а потом едва слышный
женский голос назвал номер, и Р.М., боясь ошибиться и подумав "только бы
все было нормально", набрал шесть цифр. Трубку не брали. Первый час ночи.
Выключили телефон? Спят без задних ног? Или... Набрав еще раз и послушав
долгие гудки, Р.М. положил трубку.
- Рома, - позвала Таня. - Я вот думаю - куда положить Галочку. Может,
тебе постелить в кабинете на раскладушке, а Гале - со мной?
В конце концов, может это, действительно, единственный выход -
дождаться утра? Он подумал, что все равно не уснет, но ведь и сделать
сейчас ничего не сможет, не врываться же среди ночи к ничего не понимающим
людям! А если что-то случилось?.. Вот так он и будет ворочаться, думать: а
если так? А если - нет?
Пока Таня раскладывала постели, Галка подошла к нему.
- Рома, - сказала она, - эта девушка, Лена, я ведь ее знаю. Не хотела
говорить Тамаре... Я не воспринимала Наденькины рассказы всерьез...
- Какие рассказы? - Р.М. заставил себя сосредоточиться.
- Наденька... Она иногда говорила, что у нее есть подруга по имени
Лена. Они бывают вместе. Я не помню деталей... Лена - такая стройная
шатенка с длинными ресницами... Я думала, что это игра воображения. В
школе у нее никакой Лены не было.
- Я понял, Галя, - сказал Р.М. - А другие? Надя говорила о ком-нибудь
еще?
- Да... Я всегда пропускала это мимо ушей. То есть, думала, что
Наденька играет... Это они, да? Они что - телепаты?
- Телепаты? - удивился Р.М. - Нет, Галя.
Подошла Таня, обняла Галку, сказала:
- Рома, иди спать. Утром разберетесь.
- Сейчас, Таня, одну минуту... Идем, Галя.
Они прошли в кабинет, Р.М. взял в руки список.
- Я буду называть имена, - сказал он, - а ты вспоминай, были ли такие
среди Надиных подруг.
- Что это? - с испугом спросила Галка.
- Погоди... Касимовы Рена и Наргиз.
- Наргиз... Конечно. Надя часто называла троих - Лену, Наргиз и еще
Олю.
- Олю Карпухину? - уточнил Р.М.
- Не знаю. Я не знаю фамилий.
- А Света и Карина?
- Не помню. Кажется, были и они... Не помню, Рома. Это ведь было
несколько лет назад, я думала, что все - игра воображения, понимаешь...
Как-то удивилась даже: почему она придумала нерусское имя... Рома, что
это?
- Я все объясню, Галочка. Утром. Нужно выспаться.
- Думаешь, я смогу заснуть? Что-то опять происходит, да? Почему ты не
хочешь сказать?
- Это дочери тех, кто тогда приходил к нам, ну, в нашу компанию. Их
матери... ну... я их всех спрашивал...
- Как меня...
- Как тебя. У многих из них потом родились дочери.
- Как у меня, - повторила Галка.
- Как у тебя.
- Рена, Наргиз, Света и... кто еще?
- Прочитать?
- Не надо. Все они...
- Все. То есть, я думаю, что все.
- А... мальчики? Были ведь у них и мальчики.
- Были. С мальчиками - ничего.
- Почему?!
- Долго объяснять, Галя.
- Но ты знаешь...
- Да.
Галка неожиданно успокоилась, или Роману Михайловичу это только
показалось. Она долго молчала, глядя за окно во тьму улицы. Р.М. раздвинул
шторы, он любил, чтобы его будили яркие утренние лучи или хотя бы
дождливый рассвет. Таня заглянула в кабинет, удивилась - Р.М. и Галка
молча стояли у окна и смотрели в ночь, - обняла Галку и повела спать.
Р.М. разделся и лег на продавленную сетку раскладушки, часы
показывали половину первого, сон не шел, Р.М. чувствовал себя хорошо и
мерзко. Возможно, в нормальном человеке эти два ощущения физически не
могли совместиться, но Р.М. нормальным себя не считал. Ощущение было
таким, будто его подвесили высоко над землей на тонких нитях, нити
растягивались, и он рвался из них, чтобы хотя бы даже и упасть, разбить
голову, только не висеть так, но нити не пускали, он чувствовал под собой
пустоту и не мог понять - спит уже и видит бредовый сон или это вполне
реальное ощущение? Потом он все-таки проснулся - или, наоборот, уснул? -
потому что ощущение нереальности исчезло, а осталось четкое понимание
всего, что происходит, он мог бы прямо сейчас прочитать лекцию с анализом
как событийной, так и теоретической части, и понимал прекрасно, что сделал
именно открытие. И знал даже во сне - или все-таки наяву? - что всю жизнь,
сколько ее ни осталось, предстоит ему мучиться от сознания собственной
бездарности и недомыслия, неспособности предвидеть последствия. И в то же
время - параллельно этому потоку не мыслей даже, а ощущений, и в полном
противоречии с ними, - в мозгу формировался план последующих действий.
А если бы я тогда провел не десятки тестов, а один-два? - неожиданно
подумал он. Ничто не изменилось бы в мире, я и сейчас считал бы ошибкой
юношеское мое увлечение.
Р.М. подумал об отрывке из средневековой хроники, - наверно, там
сильно преувеличены масштабы события. Десяток ведьм в одном провинциальном
городке - слишком маловероятно. А сколько нужно, чтобы была достигнута
необходимая концентрация? Три? Пять? И что же тогда творилось на Брокене,
если вообще сборища на Брокене - не полная выдумка? Если нет - тогда...
Конечно. Спонтанное влечение к объединению, усиливаются способности всех,
и мир предстает всем, а не каждой, и что же они тогда видят, бедные?
За стеной послышались голоса, шел седьмой час, никому в этой квартире
не спалось. Когда Р.М., умывшись, появился на кухне, женщины пили кофе, в
ярком уже утреннем свете казались совершенно чужими друг другу, и было
очевидно - никто из них не знает, с чего начать день, что делать.
- Мы с Томой, - сказал Р.М., - едем в больницу. Таня, пожалуйста,
поухаживай пока за Галей. Галя, там, в кабинете, есть бумага и ручка. Пока
нас не будет, вспомни и запиши все - все, понимаешь? - что рассказывала
тебе Надя о своих несуществующих подругах. О чем она с ними разговаривала,
где бывала...
- Рома... - слабо запротестовала Галка.
- Я знаю... Ну, надо это. Обязательно.
- Слушай его, Галина, - неожиданно вмешалась Тамара. - Он знает, что
говорит. Поехали, Рома.
Только бы ничего не случилось, - думал по дороге Р.М. В приемном
сидел за столом все тот же заспанный врач, а перед ним на кушетке сидел,
раскачиваясь вперед-назад, здоровенный мужик и преданно смотрел врачу в
глаза, пытаясь что-то прочесть в них о своей судьбе. На соседней кушетке
сидели и курили два санитара. Мужик не казался им опасным, они лениво
перебрасывались фразами, поглядывая на пациента без интереса.
Р.М. присел на край ближайшего к двери топчана, Тамара осталась
стоять. Врач перестал сверлить взглядом новичка, сказал "можете", и
санитары, притушив сигареты в пепельнице на столе, подхватили мужчину под
руки и повели к внутренней двери. Врач перевел взгляд на Тамару, и Р.М.
мысленно перекрестился.
- Спит, - сказал врач. - Рано пришли. Вечером, после пяти. Будет
обход, может быть, консилиум, а после пяти все станет ясно.
- Господи, - сказала Тамара, - до пяти я не выдержу. И так все ясно.
Я хочу забрать Леночку. Если нужно, напишу любую расписку.
- После пяти, - повторил врач и потянулся. - Ничего с ней тут не
случится. Обследуем и выпишем, если здорова.
Тамара, побледнев, прислонилась к стене, проглотила таблетку, которую
протянул ей врач, и медленно запила водой.
- Как вас зовут? - спросил Р.М.
- Жаловаться хотите? - усмехнулся врач.
- Почему жаловаться? Если я разговариваю с человеком, то хотел бы
знать, как к нему обращаться. Меня зовут Роман Михайлович Петрашевский.
Врач впервые посмотрел на него внимательно. Р.М. не знал, чем
отличается профессиональный взгляд психиатра от непрофессионального
взгляда психа - врач смотрел внимательно, взгляд был усталым, вот и все.
- Юрий Рустамович, - сказал врач. - Уверяю вас, Роман Михайлович, все
сделано правильно.
- Я не сомневаюсь, - быстро вставил Р.М.
- Сомневаетесь, - вздохнул врач. - Каждый второй думает, что в нашем
заведении больных не больше трети. Остальные попали по ошибке или злому
умыслу. Ну, женщина успокоится и будет ждать вечера или попытается поймать
главного после обхода. С мужчинами сложнее...
- А что с мужчинами? - спросил Р.М., потому что врач неожиданно
замолчал и погрузился в чтение бумаг.
- Они сразу пускаются в обобщения. Запущенность психиатрической
службы, злоупотребления и все такое. Ну, есть. И я не уверен - может, и я
злоупотребил. А что делать? Отпустить девушку домой? Так она ведь спит, а
мать в истерике. Значит, невозможно. А потом будет обход, и что скажет
главный, я не знаю. У него свои взгляды. Совершенно нормальных психически
людей, как известно, вовсе нет. Вот так. И если уж получилось, попала
девушка сюда, то лучше подержать, полечить, тем более, что она все равно у
нас на учете. Успокоится, все лучше, чем...
- У вас успокоишься, - буркнул Р.М.
- Не скажите, вы же там не были...
- А позвонить отсюда можно? - спросил Р.М.
- Телефон только внутренний. У входа снаружи есть автомат.
Р.М. порылся в кошельке, нашел несколько двушек и десятикопеечных
монет (двушек могло не хватить), Тамару оставлять одну не хотелось, но она
казалась спокойной, сидела, прислонившись к стене и закрыв глаза.
Р.М. вышел на улицу. Телефон под пластмассовым козырьком с
обломанным, будто обкусанным, краем, висел на стене у входа. Сначала Р.М.
позвонил домой - там ничего не произошло. Дома у Родикова никто не
отвечал, и Р.М. позвонил на службу. Голос у следователя был недовольным,
может, Родиков вел допрос (так рано?) или обдумывал план облавы (почему
он?), а тут фантаст с идиотской просьбой, ну просто беда.
- Роман Михайлович, - Родиков едва сдерживался, чтобы не вспылить. -
Я понимаю, вам это кажется важным и серьезным. Ну, посмотрите со
стороны... Есть какие-то совпадения, да. Но все остальное, извините,
мистика. Да и не могу я сделать то, что вы просите. Не в моей это
компетенции. Я ведь не милиция.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг