Неужели? Рем и сам понимал, что догадка нелепа и пути Сашеньки и Женьки
никак пересечься не могли, но... Рем отступил, пропуская Женьку в комнату.
У нее было зареванное опухшее лицо. Она прошла, будто не видя Рема,
огляделась, но без любопытства, мельком, и положила сверток на диван
поверх серого ветхого белья, сбитого в кучу...
- Смотри, - проговорила она тихо, все еще не оборачиваясь к Рему и
отбросила полу штормовки. Только теперь Рем заметил, что зеленая ткань
измазана бурым...
На штормовке, неподвижный, лежал страшасик. Он был еще жив. Его серый
в бородавках бок вздымался от трудного дыхания. Но вокруг шеи теперь
топорщились не один, а два воротника с пурпурными неровными краями - кровь
свернулась черными блестящими комочками, тянулась алыми тягучими нитями...
Кто-то вспорол воротник по периметру в бессильной злобе, не найдя воды...
- Сделай что-нибудь, - попросила Женька пустым усталым голосом.
- Кто это сделал? Колька? - спросил Рем, невольно морщась.
- Нет, парни из береговой охраны отобрали у меня... и... - Женька
по-старушечьи подперла кулачком щеку и попросила: - Сделай что-нибудь...
- Что я могу?! - огрызнулся Рем, испытывая в этот момент ненависть ко
всему миру: к черной туше озера, к истекающему кровью страшасику и
кровавому закатному солнцу. - Я же не врач, не ветеринар... Я специалист
по оборудованию...
- А, ты можешь только убивать, - уязвила Женька.
Рем сжал кулаки, будто собирался ее ударить.
- Ну хорошо, - с внезапной легкостью он согласился. - Я могу кое-что,
только гарантий никаких... - Женька с готовностью привстала. - Забирай
своего поросенка и за мной, только тихо.
Яркий красный свет сменился обессилевшим лиловым. Солнце нырнуло за
черный срез сухостоя и мир очень медленно неохотно угасал. Здание
биостанции с двумя массивными, похожими на крепостные, башнями,
безмолвствовало: все сотрудники, которым положено дежурить и работать
сейчас, сбежались смотреть на вечернюю дойку. Со стороны "коровника"
доносился рев страшасиков, человечьих голосов и злобное урчание техники.
Рем сделал знак Женьке и торопливо, почти бегом, направился к
боковому входу - широкой, обитой железом двери, на которой краской в двух
местах было написано: "Виварий". Они вошли, и в темноте, на ощупь,
двинулись по коридору. В бетонном мешке, разрезанном полосками тусклого
света, стоял тяжелых запах, который всегда царит в зверинцах, где,
предназначенное для свободы, держат в неволе зверье. Впрочем, запах почти
не беспокоил людей, за высокими загородками, кто-то ворочался и тяжело
дышал.
Она крепче прижала поросенка к себе и тут же почувствовала, как
теплая струйка страшасиковой крови течет по животу...
- Рем, скорее, - взмолилась она, содрогнувшись всем телом.
- Тише ты, - огрызнулся он и наконец включил свет.
Они стояли в небольшой комнате с множеством шкафов по бокам. Одна из
стен была прозрачной и там, за стеной, еще неосвещенная, находилась
мастерская с множеством приборов, крашенных белой с синевой краской, и
диковинным агрегатом, висящем на массивном кронштейне, чей длинный хобот
был оплетен прозрачными трубками и гибкими металлическими лентами.
- Поторапливайся, - буркнул Рем и вытащил из шкафа пакет грязного
белья: простыню, шапочку в бурых пятнах и такой же замызганный клеенчатый
фартук. Женька невольно покосилась в угол, в сторону раковины. Порыжелый
фаянс, а над ним кран с открученной головкой - даже технически пригодной
воды здесь давно не было и не скоро будет.
- На, привяжи зверя, - приказал Рем и сунул Женьке ком грязных
разорванных вдоль бинтов. - Не бойся, все стерильно, знаешь как теперь
дезинфицируют? Несут наверх, на крышу, и в полдень ультрафиолет все
сжигает... - Рем то ли кашлянул, то ли рассмеялся, и включил свет в
операционной.
Женька вошла и осторожно положила страшасика на стол, покрытый
прожженным в нескольких местах пластиком.
- Погоди, поднимай обратно, - спохватился Рем и, притащив бутыль с
желтой, остро пахнувшей жидкостью, принялся протирать стол, затем обтер
перчатки и, поколебавшись, - заодно кнопки на пульте управления агрегатом.
Женька привязала крошечные лапки страшасика к специальным крючкам на
краю стола и прикрыла тельце простыней, оставив лишь воротник и голову
открытыми.
- Рану надо продезинфицировать, - сообщил Рем, сознавая, что от всех
его действий разит чудовищным дилетантизмом, но старался принять вид
уверенный и ученый. - Но лизолом нельзя... кажется. Там, в предбаннике
есть перекись... Принеси... - приказал Женьке.
- А наркоз? - спросила она неуверенно.
- Это не больно... Совсем... - уже произнеся эти слова, он сообразил,
что слово в слово повторяет Валькину фразу с той же интонацией и ухмылкой.
Рем схватил ком нечистой ваты, плеснул на нее перекисью, потыкал по
запекшимся краям страшасикова воротника.
- Ну ладно... - Рем отшвырнул вату и взялся за рукоятки сшивателя.
Мысленно он перекрестился и даже мотнул головой крест-накрест. Затем
решительно ткнул в кнопку "включение". Внутри хобота что-то взвыло, а на
лицевой панели загорелись два зеленых индикатора, как два хищных глаза.
Рем снял сшиватель с кронштейна, и тот повис на упругом держателе. В
собственных руках прибор был вовсе не так послушен, каким казался в руках
хирурга - упругий держатель все время тянул вверх. Наконец Рем приблизил
конец хобота к страшасикову воротнику и нажал кнопку "импульс". Красный
луч выскользнул и уколол край распоротой плоти.
- С Богом, начали, - пробормотал Рем и передвинул прибор.
Вновь короткий разряд прошил живую плоть и соединил. Пот, выступивший
на лбу от напряжения, заливал глаза. Со злобой Рем провел перчаткой по
лицу... Тут же сшиватель выскользнул из рук и подскочил наверх, а Рем
буквально взвыл от боли, - где-то в складках старых задубевших перчаток
сохранилась капля дезинфицирующей жидкости.
- Воды!..
Перед глазами его расплескались красный, зеленый и синий потоки. Они
разбивались на капли и сжигали все вокруг до основания, до конца, до
истока.... Воды!... Одну каплю, ради Бога!.. Рем не сразу заметил, что по
щекам его стекают слезы...
"Вот она, вода... - подумал Рем. - Я плачу - значит, я могу еще
существовать..." Он дернул ртом в попытке улыбнуться, и боль отступила. Рем
с трудом приоткрыл глаза. Раньше ослепительный, свет поначалу показался
тусклым. Страшасик едва угадывался серым пятном. Рем нашел сшиватель по
зеленым огонькам и, уцепившись за одну из ручек, притянул сопротивляющийся
агрегат к себе. Женька стояла напротив него, прижимая руки к груди.
Казалось, она молилась...
- Ну ладно, продолжим, - пробормотал Рем и почти наугад нажал кнопку
на панели.
Будь он профессионалом, то перевел бы сшиватель в автоматический
режим. Но то, что он умел делать хорошо, шло во вред и зло, а крошечное
добро приходилось творить неумелыми руками... Проверять каждую точку
сварки на экране, где высвечивалась цветная картинка страшасикова
воротника со всеми переплетениями сосудов и нервов и, как точка прицела,
скользила, подрагивая, отметка лазерного искателя...
"В пещере каменной нашли бочонок водки, - незаметно для себя напевал
Рем и добавлял: - А лучше бы воды..."
Он закончил "операцию" часа через три и, выключив сшиватель, бросил
покровительственно: "Отвязывайте, ассистент", - будто был на сцене и играл
роль знаменитого хирурга...
Когда они вышли из вивария, наступила блеклая, лишенная темноты ночь.
Ее по-прежнему называли "белой", хотя теперь этот эпитет почти исчез из
разговора - в нем таился упрек...
- Все равно твой поросенок сдохнет, - сказал Рем и странно улыбнулся,
будто наслаждаясь бессмысленностью своих усилий.
- Почему? - жалобно спросила Женька.
- Ему вода нужна. А в нем сейчас ни капли. Думаешь, страшасики ради
нашего спасения воду вырабатывают? Как же... Дойщикам приходится
попотеть. Если страшасик сам из них кровь не высосет... Это еще те звери,
- он сделал ударение на последнем слове.
- А мой страшасик поливал меня водой!
- Тебя он принял за свою... - засмеялся Рем.
Женька поежилась. Воздух быстро остывал, а она по-прежнему была в
одной футболке - в штормовку был укутан страшасик.
- А у тебя нет воды... лишней? - спросила она.
Рем повернулся к ней, губы дрогнули. Но Рем не сказал ничего. Замер.
Взгляд внезапно уперся во что-то... Женька завертела головой, пытаясь
определить, куда он смотрит. Вышло - в сторону ворот в "коровник". Теперь
и она заметила, что с воротами что-то не так... Они не заперты! Черная
щель с ладонь образовалась между створками.
- А ну-ка... - Рем, держась ближе к стене биостанции, направился к
узкому, отгороженному с двух сторон проходу. В будке охранника, насколько
можно было разглядеть за мутными стеклами, никого не было. Стараясь
двигаться бесшумно, Рем полез по узкой железной лесенке наверх и сделал
Женьке знак, чтобы она следовала за ним. Поднявшись, они очутились на
крыше "коровника", огороженной по бокам невысоким барьерчиком. В центре
была массивная сварная решетка, нависшая почти над самыми головами
животных. В неясном свете виднелись темные бока страшасиков - серые над
черной жижей, которая заливала бетонный пол и доходила животным до брюха.
Она закачивалась сюда из озера. Голод пока страшасикам не грозил. Почуяв
детеныша, животные заволновались. Один, крупнее прочих, громко захрюкал и
уцепился щупальцами воротника за решетку. Несколько лиловых отростков
призывно вытянулись и задвигались в воздухе, как пальцы великановой руки.
Рем встал коленями на переплет решетки и протянул Женьке руку.
- Ползи сюда, - шепнул он.
Балансируя, она сделала несколько шагов, затем поскользнулась, и одна
нога провалилась вниз. Тут же кто-то из страшасиков присосался к лодыжке.
Женька взвизгнула от ужаса.
- Тихо! - зашипел Рем и, схватив Женьку за локти, с силой рванул к
себе. Сорвавшиеся присоски громко чмокнули, а Женька распласталась на
решетке. Рем взял зверька и осторожно поднес безжизненную мордочку к
мерцающим в полумраке щупальцам. Страшасик слабо приоткрыл рот, жалобно
пискнул и ухватился губами за щупальцу. Было слышно, как он урчит и
тихонько булькает, заглатывая воду...
Внезапно решетка загудела - две темные фигуры ступили на нее с
противоположной стороны и пошли, надвигаясь. Оба были в новомодных
комбинезонах цвета хаки, поверх которых горбились ватные фуфайки. Один нес
в руках объемистый мешок и этого, с мешком, Женька и Рем узнали. Второго,
идущего налегке, Рем узнал тоже и поспешно прикрыл поросенка Женькиной
штормовкой.
- Рем, никак ты здесь, друг мой, - тощий голосок Вальки-Водника
прервался коротким смешком.
- А ты за водичкой никак, - отозвался Рем, пытаясь попасть в тон, но
не зная, каким должен быть этот тон для Женьки и Николая, волокущего
тяжелый мешок, насмешливый, уверенный и взгляд свысока. Для Вальки тоже
уверенный, но другой уверенностью - оборонительной, защитной... - Только
что дойка была, - напомнил он, так и не найдя нужной интонации.
- А это неважно, - Валентин вытащил из-под фуфайки полиэтиленовый
мешок с белым порошком - тот, что дал ему Рем. - Они нам сейчас все на
свете отдадут, что у них есть и чего у них нет... Николаша, ты давай не
стой, доставай доильник, - он сыпанул вниз белого порошка, приговаривая:
цып-цып-цып...
Страшасики под решеткой тяжело и шумно задышали. А Колька, не глядя
на Женьку и Рема, будто никогда и не был с ними знаком, с деловым видом
извлек из ружья нечто вроде подводного ружья, от хвостовика которого
тянулся толстый резиновый шланг. Короткий звенящий звук рассек ночной
воздух, и наконечник впился в воротник страшасика. Колька со
старательностью задергал рукоятью насоса, как прежде налегал на весла.
- Осторожно тяни, миленький, осторожно, не усердствуй, а то с
водичкой кровь пойдет, - наставлял Валентин. Вишь, идет водичка, идет,
недаром наши ученые в лабораториях трудятся. Польза есть... А ты, Рем
Николаевич, не веришь в прогресс, и зря не веришь. Нехорошо это, Рем
Семенович. Нельзя так. Потому и на жизнь ты смотришь мрачно,
пессимистически.
- Они же все зверье погубят! - завопила Женька и, перепрыгнув через
два пролета, изо всей силы пихнула Валентина в грудь.
От неожиданности тот покачнулся и соскользнул с решетки, провалившись
двумя ногами вниз. Страшасики разом в него вцепились.
- Помогите! - Валентин замолотил руками по воздуху, пытаясь
выкарабкаться. Мешок упал вниз, и зверей обсыпало белым порошком.
Рем вручил Женьке поросенка.
- Чтоб духу твоего здесь не было, поняла?..
Колька в растерянности глядел то на своего бывшего шефа, то на босса
нынешнего, не зная, чью сторону принять. Того, который махал руками,
призывая на помощь, или того, который стоял на решетке и смотрел сверху
вниз на пожираемого страшасиками человека. Наконец, он решил, что общей
силы и возможностей у Валентина больше, и уже потянулся помогать, но Рем
ударил его ногой в грудь и Колька отлетел, уронив насос и выпустив из рук
шланг.
- Спокойно, Коленька, нам еще с Валентином поговорить надо, -
проговорил Рем, подражая тону "водного короля". - Я, конечно, ему помогу,
если он три литра долга простит...
- Сволочь!
- Возможно, но советую поторопиться с ответом.
Валентин вновь дернулся, и вдруг, завизжав, совершенно по-бабьи,
выкрикнул троекратное: "Да, да, да..."
Тогда Рем подхватил его под руки и стал тащить. Колька подскочил с
другой стороны и вдвоем они наконец вытянули Водника в виде довольно
плачевном: сапоги, носки и нижняя часть комбинезона остались страшасикам.
На пострадавшем сохранились обрывки, чем-то напоминающие шорты. Женька,
стоя у бокового ограждения, видела, как ноги Валентина беспомощно
волочатся по решетке, перескакивая с одного прута на другой и все они
сплошь какие-то полосатые, темные со светлым...
- Насос не упустите, идиоты, - бормотал Валентин. - Страшасики шланг
перегрызут...
- Уже перегрызли, - обреченно выдохнул Колька.
- Зато надои какие будут завтра! Все планы перевыполнят, - с
наигранной серьезностью заметил Рем.
- Надои, да... - повторил Колька и запнулся, что-то про себя
осмыслив.
В следующую минуту он уже мчался назад, к брошенному на решетке
мешку. Там, в резервуаре насоса, набралось немного воды. Рем это сразу не
сообразил, а теперь было уже поздно - шаги грохотали по железным
ступенькам лестницы...
- Я с вами посчитаюсь, - бормотал Валентин, цепляясь за барьер и с
трудом через него переваливаясь. - Со всеми...
Идти он не мог и стал ползти. Он полз к Женьке, а она в ужасе
отступала. Рем перепрыгнул через барьер и встал рядом с нею.
- Может, кого позвать на помощь? - спросил он Валентина. Теперь он
говорил с всесильным "водным королем" тем же тоном, что с Женькой и
Николаем.
- ВОХРовцев позови... - пробормотал Валентин, валясь на помост и
странно хлюпая носом.
- Чтоб тебя здесь повязали?
- Дурак! - Валентин шумно втянул в себя воздух. - У меня с ними
договор... А Колька твой сволочь... И ты тоже... получишь... А ВОХРам в
будку не стучи, а в бытовку... - крикнул он вслед, когда Женька с Ремом
спускались вниз по лестнице. И вдруг в голос завыл:
- Ой, мамочки, ой, больно-то как!
В комнате было темно. Смутно различались предметы: диван, пустая
кровать, шкаф, стол. Женька устроила страшасика на полу, расстелив драную
циновку, и накрыв своей многострадальной штормовкой. Дом был построен на
живую нитку и холод пробивался снаружи. Рем прошелся от двери к окну,
будто что-то решая. Потом внезапно остановился перед шкафом, достал флягу
и мутный, не мытый со дня производства, стакан. Налил до половины.
Аккуратным и одновременно небрежным жестом поставил на стол. Взболтнул
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг