Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
маленьких  девочек  с  узелками, и - солдаты, свои же (уже свои!) дианейские
солдаты в конвое.
     Эилинн дошла до угла дома и побежала вдоль улицы к замку Апротед.
     Возле  дворца  располагалась  кухня.  Кухней  заправляла  веселая тощая
старуха.  Она неслышно шевелила губами и месила поварешкой в каменном котле.
Старуха  улыбнулась  Эилинн  и,  ни  слова  не  говоря,  шлепнула  в тарелку
половник  горячей  атиотовой  каши.  Эилинн,  обжигаясь,  принялась  глотать
пустое варево.
     - Где  солдаты?  -  спросила  она.  Старуха  молча  махнула  в  сторону
Пантарамей-ской горловины.
     - А люди?
     Последовал кивок в сторону гор.
     - В  горах?  - переспросила Эилинн. Старуха дернула головой сверху вниз
и уткнулась взглядом в котел.
     - Зачем?
     Немая  подняла  глаза  и  протянула  к  Эилинн  ладонь с растопыренными
пальцами.
     - Жизнь... - задумчиво сказала Эилинн. - Понятно...
     Она отложила кашу и взяла самострел.
     Второй  проводник  тоже  оказался предателем. Это стоило Окнеру двухсот
меченосцев.  Двухсот  отборных  парней, с которыми он покорил свободолюбивый
Линг,  вырезал  восстание  синих  рукавов  в Хантанеле, сжег добрую четверть
городов  Лаоталя.  Королева  заманила  в  ловушку  его  полутысячный  отряд!
Хромоногий Окнер предпочел бы отрубить себе правую руку.
     Четвертый  день  пафликэнские воины вместе с отребьем Соденейского лего
топтались  под стеной Столицы, а солдаты заносчивой девчонки убивали их. Они
не  гнушались  ничем.  Они  рубили  спящих  по  ночам, жгли лагеря, калечили
лошадей,  пытались отравить ручьи, текущие с Шель. Семнадцатитысячная армада
потеряла  убитыми и дезертирами уже более тысячи человек. Это за четыре дня!
Окнер  опрокинул  в рот кварту горького пива. Тицподкалемец пишет, что возле
Теля  отражает  удары  по  крайней  мере  восьми  окк преследования, которые
охраняют  город  по  указу королевы. Лжет, как астролог! Гад! Мохнач! Что же
помешало  этим  ублюдкам захватить Тель?.. Если это опять королева... И если
это ее не последний сюрприз...
     Окнер вылез из-за стола. Со стуком поставил кружку.
     - Приведи-ка мне того парня, что вспорол брюхо Хеллие.
     Вошел  рыжий  меченосец,  неся  преступника  за шиворот, словно дохлого
хомяка.  Окнер  вытащил  из  кармана  плаща  коробок  с  едкой солью и сунул
мальчишке  под  нос. Тот тряхнул головой и оскалил беззубые десны. Окнер был
молод,  но этот парень был моложе его раза в два. Когда с ним говорил палач,
он  шипел и улыбался, а впадая в беспамятство, шептал стихи Саллеона. Словно
издевался, декламируя стихи лаотальского выродка...
     - Королева в Столице? - устало спросил Окнер.
     - Да, - засохшие губы сомкнулись.
     Окнер  вытащил  из  огнища  раскаленные  щипцы  и  приложил их к животу
пленника. Глаза мальчишки остекленели.
     - Она в Пафликэне! - закричал он. - У пафликян!
     У полководца задергалась щека. Щипцы с шипением погружались в тело.
     - Где королева? - снова спросил он.
     - Здесь!  -  Пленник  дернулся. - Здесь... в Пафликэне... - проглатывая
слова,  он  зашептал:  -  Лань  в  лесу стрелою сражена. Лань прикрыта белою
травой.  На  сердце  у  девушки - весна. С девушкой красавец молодой... Лань
мертва.  Она в тени куста белою травой перевита. Здесь листва зеленая густа.
Яшмою - девичья...
     Королева  Ель  крупными глотками отпила из деревянного черпака и вылила
остатки воды себе на голову.
     Внизу  под  скалистым  обрывом  сквозь  черный дым бесчисленных костров
желтела   пафликэнская  деревушка,  испуганно  притихшая  в  окружении  орды
дианейцев.  Впереди  был  Пафликэн.  Земля,  которой еще ни разу не касалась
нелегкая рука дианейской армии.
     Королева  была весела и чумаза. Она шумно, словно дух ветров, летала на
своем  жеребце  вдоль  полосы  раскаленного  камня,  скаля зубы и безудержно
ругаясь.  То  здесь,  то  там среди копошащихся зейгеров раздавалось громкое
шипение,  и  вверх взлетали облака серого пара, смешиваясь с черной решеткой
костровых  дымов:  дианейцы огнем, уксусом и водой прокладывали путь осадным
колесам.
     Когда  Еленка  проносилась  верхом  через  стан  карателей,  на пути ее
возник  невысокий  человек, окруженный тремя дианейскими солдатами. Королева
Ель осадила коня. Невысокий потребовал короля.
     В королеве проснулась девчонка.
     - Один  король  умер, а другой пока не родился, - сказала она и тронула
поводья. Конь сделал шаг вперед.
     - Мураш,  -  насмешливо сказал невысокому солдат, грызший яблоко, - это
же королева Ель.
     - Это?..
     Гость   перевел   взгляд  с  грязной  босой  королевской  ноги,  плотно
воткнувшейся  в  стремя,  на  перевитое  мышцами  бедро.  Здесь  на коротком
кожаном  ремне  болтался тонкий меч. Невысокий вздохнул и вытащил из котомки
пакет, опечатанный тремя печатями.
     - Я - от иксплопринеи Линга. Я - союзник.
     Пафликэнского  полководца  осаждали  подозрения. Он не понимал действий
королевы.  Вернее,  открытых  действий  не  было,  но это так не походило на
дианейскую  собаку.  Время  шло,  и  Окнер  чуял, что горцы варят ему крутую
неприятность.   У  полководца  ныло  сердце.  Ночью  снилось,  что  королева
распинает  его  на станке и свежует, как козу. Королева была прекрасна - она
равнодушно   вгоняла  ему  в  сердце  длинный  трехгранный  клинок...  Окнер
проснулся и понял, что стоит у стен пустого города.
     Город  щетинился.  Он  озлобленно  молчал.  Но  нет!  Он  не пустой. Он
наполнен   растерянными,   непривычными   к   войне   колбасниками.   Да-да!
Колбасниками! Еленка по-детски страстно ненавидела это слово.
     Королева  подняла руку. Передатчики повторили жест Заскрипели канаты, и
над  равниной  вокруг  вонючей  пафликэнской  берлоги  поднялись  сверкающие
осадные  колеса  С  тяжелым  шелестом,  взрывая мягкую землю, они полезли на
приступ
     Вооруженные  лестницами  солдаты  сорвались  с места и хлынули к стенам
города Ахнули катапульты, заныли дротиковые самострелы .Кровь!
     У  наветренной  стороны Орлиное плато вплотную накатывалось на крепость
Столицы  Окнер  приказал  солдатам  метать  с края Ключевого пальца канаты с
когтями. Несколько штук удалось зацепить за зубцы стен.
     Защитники  города лили смолу. Черная лава, дымя, слетала по смолотокам,
убивая  и  калеча  солдат небрежным прикосновением. Метатели огня и снайперы
подожгли город.
     Осадные  колеса  с  лязгом  закинули балки на кромку стены и полезли на
приступ В их медленном кате виделась работящая уверенность в победе
     Из-за  стены  взлетели клочья нефтяного огня Два колеса запылали Еленка
закрыла   глаза,  она  словно  почувствовала  запах  горящего  мяса,  живого
горящего мяса
     - Камен' - с привзвизгом крикнула королева
     Застучали  легкие  катапульты-черпаки  "Белый пламень" взвился плотными
комками,  в  воздухе  вспыхнул  и  рухнул  на  стены  огненным дождем Колеса
прокатились по горящим балкам и, раскалываясь, полетели в город
     Крутящийся  таран  с  третьего удара выбил в воротах брешь величиной со
среднюю лошадь. В город ворвались солдаты.
     Они  бежали  по  пустым  улицам ко дворцу Апротед, не видя на стенах ни
одного   живого   человека.   Загремели   двери   неприкосновенного  дворца.
Разгоряченная  толпа растоптала оставшихся карателей и разлилась на ручейки,
гремящие вверх по лестницам.
     Окнер  въехал  во  дворец верхом на коне, как и подобает победителю. Но
здесь  не было привычных нагромождений трупов, ломаного оружия, рассыпанного
серебра.  Во  дворце было пусто. Кварцевые стены, деревянные голые стулья да
эхо  по  углам.  Молодой  полководец  испытывал  смесь  обиды  с изумлением:
обломав  мешок  зубил,  он  выбил  наконец дно у бочонка, но вместо пьянящей
влаги нашел внутри лишь нахальную зеленую лягушку.
     Окнер  въехал  в светлый коридор. Это был зал Воинской памяти. По стене
тянулся   ряд   барельефов.   Короли  Дианеи,  отворотив  взгляд  от  рыжего
пафликэнца,  смотрели  вперед. Последним в ряду отблескивал профиль красивой
упрямой  девушки. Королева спокойно смотрела в необтесанный гранит будущего.
Окнер  остановился  у каменного портрета. Он помнил обычаи дианейцев и знал,
что  никому  еще  это племя не воздвигало при жизни памятного барельефа. Что
это?  Окнер  не  выдержал.  Он  схватил меч и рубанул им по тонкой гранитной
шее.
     Клинок  разлетелся  вдребезги.  Это  была  победа. Королева повертела в
руках  рукоять  и,  швырнув  ее  в трясущуюся тушу врага, спрыгнула с трона.
Опять  победа.  Опять  горы  мертвецов. Дураки, умные, гении, жены, невесты,
солдаты,  мастера  -  все  они лежат здесь, испаряя тяжелый запах выпущенной
крови.  И  то,  что  было  когда-то толстым щербатым парнем, тайком дымившим
корнем  люпавы,  целовавшим  девчонок  в прибрежном леске и свято почитавшим
родившую  его  женщину, - тоже здесь. Королева пошевелила ногой вывалившиеся
внутренности.
     По  приказу  Еленки  в  городе устроили резню. Вековая месть, ненависть
выплеснулись  в  один  день.  Дианея  впервые  за  много  поколений нарушила
традиции  пастухов.  Воинам  королевы Ели не нужны были сокровища Пафликэна.
Они  вырывали сердце волка. С живых женщин сдирали кожу и прибивали на стены
домов.  Мужчин  вешали за волосы и отрубали ноги. Но душа королевы дрогнула.
Детей  не тронули. Их собрали в одно стадо и, выведя из города, разогнали по
деревням.
     Захватчики   отошли,  бросив  кровоточащее  тело  города.  Люди  Камена
подожгли  адскую  смесь  угля  и  селитры,  и огненный вал выплеснулся через
стены Пафликэна.
     Сообщение  гонца  обрушилось  на рыжего полководца злящим селем страха,
тоски  и  угрюмости.  Жирные, сластолюбивые пастухи-гермафродиты убивают его
город,   его   Дом!   Окнер   выдержал   напор  соденейского  отребья,  убил
неподчинившихся   и  заставил  всех  бросить  бесплодные  поиски  оставшихся
богатств  Дианеи  и  двинуться  назад, к Пафликэну, чтобы спасти Дом или то,
что от него осталось.
     Окнер  в  злости  поджег  лес и, воспользовавшись многодневной засухой,
эниесзу  на  пойме  реки.  Он хотел бы вырезать город, но как? Из защитников
Столицы  не  осталось  никого.  Только, будто в насмешку, интенданты Желтого
эскадрона  отловили  странную,  нездешней  красоты  женщину.  Опробовали  ее
качества и с похвалами переслали к полководцу.
     Окнер  не  любил  женщин. Он ставил их в один ряд с кошками и домашними
куропатками.  Он  хотел  сразу же выбросить ее солдатам. Но время второй раз
за  эту  войну  пожелало  столкнуть  его с разумом в женском теле. Эта битая
выдра  посмела  с  насмешкой  посмотреть  на  него,  на Окнера! Необъяснимый
беспощадный  взрыв  разорвал  разум  полководца. Время встало. Окнер забыл о
войне,  об  опасности,  грызущей Дом. Словно сам Властитель железной ладонью
разбил  амбразуру  его  взгляда на мир. О чем бы полководец ни думал, что бы
ни  рассчитывал,  его  мыслью  овладевал образ пленницы. Ее громадные глаза,
кажется,   видели  каждый  его  глупый  поступок,  а  каждое  нелепое  слово
вспыхивало   видением   красно-коричневой   луки  насмешливых  губ.  В  снах
полководца  пленница  припадала к его ногам, страстная, нежная и покорная, и
он  был  настоящим  властелином.  Наяву  он  боялся поднять взгляд, страстно
мечтая  еще  раз  взглянуть в ее лицо. Окнеру чудилось, что он вспыхнет, как
сухостой,   в   пламени  стыда,  если  эта  женщина  скажет  ему  хоть  одно
насмешливое  слово. Но пленница молчала. С трудом поднимая глаза, полководец
видел блещущую в глазах женщины равнодушную холодную насмешку.
     Вечером,  чтобы  укрепить  волю,  он  читал Антоэколис - Закон воина. И
ярость  душила  его:  он  -  синеглазый  властелин  мира  -  не мог победить
прищуренного  взгляда  женщины!  Не  мог!..  Но  стоило  отложить книгу, как
ярость  гасла,  оставляя  лишь  сладкую  жажду  боя. Окнеру казалось, что он
заболел.  Он  прикладывал меч к горячей голове, пил теплое вино, смешанное с
кровью  быка, но все зря. Наконец он осознал, что есть только одно средство.
Усилием  воли  полководец  стряхнул  оцепенение  мысли.  Следующим  вечером,
вызвав пленницу на очередной допрос, он овладел ею.
     Утром  на  заре  мальчишки увидели, что подкалемская орда уходит из-под
стен   Теля.   Солдаты  сворачивали  шатры,  вьючили  оставшихся  лошадей  и
нестройными толпами уходили по мокрому песку вдоль берега моря.
     Комматор  мальчишеской  окки  Эйр  снарядил  четырех  гонцов к Нэйбери.
Парни  надели  наплечники  и  шлемы  и,  спрятав письма за щеку, вскочили на
коней.  Еще  миг  -  и  всадники растворились в приморской духоте. Окка тоже
начала сворачивать свой лагерь.
     В  конце  дня  Нэйбери  получил  сообщение  из  Теля. До войска старого
полководца   добрались   лишь   трое   гонцов:  один  был  пойман  и  съеден
изголодавшимися  солдатами  Тица. Нэйбери поднял остатки гарнизона Столицы и
на следующий день воссоединился с оккой из Теля.
     У  Еленки  длился второй день передышки. Той самой благословенной паузы
в  боях,  которая  дарует  победу. Солдаты сыты, раны перевязаны, но на душе
скверно:  родину  жрали волки, а они бездействовали. Это было подло. Солдаты
рвались  к  Столице.  Но  следующий  приказ королевы повернул армию совсем в
другую  сторону  - на Хантанел. По приказу Еленки уменьшенная окка кавалерии
отправилась  по  торговому  пути  навстречу  войскам Окнера. Каратели шли по
деревням,  пускали  слухи,  набирали женщин и провиант на целую армию Первых
связывали  и  бросали  в  лесу,  а  второе  закапывали в степи. Тем временем
армада дианейцев резко сменила курс и двинулась наперерез армии Окнера
     Ночью  с  остатками  солдат Нэйбери вышел к лагерю арьергардных отрядов
окнеровского  войска. Дианейцы подожгли шатры и повозки соденейского сброда.
В  начавшейся  панике  отряды  союзников  были  вырезаны и рассеяны. Хеллие,
умиравшего в своем шатре, мальчишки обезглавили и сожгли.
     С  первыми  отблесками  зари  на  равнине, за леском, окружавшим лагерь
соденейцев,   неожиданно  появилась  окка  пафликэнской  конницы  У  старого
Нэйбери  от  волнения  отнялась  правая  половина  тела,  он  потерял  речь.
Возглавивший дианейцев Эйр отдал приказ к наступлению
     Пафликэнцы  среагировали  мгновенно Комматор пафликэнского отряда четко
оценил  позицию и перешел в отступление, стараясь сохранить хотя бы половину
своих  людей. Солдаты отступали тесными рядами, двулезвийными мечами вырубая
дианейскую пехоту. Из-за их спин били лучники, конница прикрывала фланги.
     По  приказу  Эйра  механики развернули складной метательный стан. После
трех  пристрелочных  выстрелов каменный дождь смял ядро пафликэнской защиты;
конники   растоптали  оставшихся.  Каратели  спешились  и,  обойдя  побоище,
перерезали  глотки  всем  мертвым  и  полуживым.  Окнер  не  должен  знать о
сражении. Эйр сунул мокрый меч в кольцо на поясе и помочился.
     План  с  походом  на  Хантанел  не  удался'  войска  Окнера опоздали. И
дианейская  армия  выкатилась  на пустынную и цветущую Карпрентскую равнину,
что  лежала в двух переходах от столицы Леоталя. Еленка нервничала - это был
ее  просчет.  Она  очень  надеялась на неожиданный удар по походным колоннам
Боевых  Мечей.  Победный,  как казалось королеве, план рухнул из-за какой-то
нелепой   задержки   рыжего  пафликэнца.  Ведь  разведка  доносила,  что  он
форсированно движется к берлоге... Что же могло задержать его?
     Теперь  -  только  открытый  бой.  Пафликэнцы  уже  на  подходе. Еленка
приказала  развести  окки  на  позиции. Ослабив фланги, она собрала в центре
ударный кулак.
     Орда  Соденейского  лего втекла на поле по высохшему руслу реки. Войска
лего  почти вдвое превышали численность дианейской армии, но ее солдаты были
измучены. На это и рассчитывала Еленка.
     Два  зейгера вскарабкались на гигантский камень возле колодца и подняли
на  щите  свою королеву. Еленка, привстав на цыпочки, оценивала правильность
своего  плана.  Так.  Окнер  увидел  слабость дианейской позиции и оставил в
центре  малую  группу смертников. Это наверняка подка-лемцы, судя по щитам и
нерешительности.  Значит,  Окнер  знает,  что Тель для него недоступен, ну а
другие  крепости  колеса раздавят молниеносно, без особого труда. Отсидеться
ему  негде...  Ясно,  Окнер переводит все войска на фланги, он будет хватать
ее  за  бока,  как  мальчишка  -  жужелицу:  он  боится  ее челюстей. Еленка
улыбнулась  и  спрыгнула  со  щита.  Окнер  слишком  хороший  полководец,  -
подумала  она.  Он  хочет сберечь своих солдат и строит хитрые планы, а надо
было просто навалиться всей тушей и раздавить меня... Что может быть проще?
     В  палатке Еленка глотнула воды и попыталась надеть панцирь. Панцирь не
застегивался.  Королева  легла  и, по-детски закусив губу, стянула застежки.
Она  встала,  ей  было  нехорошо.  Но  Еленка  вынырнула  из  палатки и лихо
вскочила  на  коня.  Она  принюхалась.  Поросшая  мелким цветом равнина явно
пахла  пылью.  Королева  чихнула,  понюхала  наплечник  - он тоже пах пылью.
Похоже, что ею пропах весь мир.
     Хромоног  Окнер  ехал  на  коне  от  окки  к  окке,  проверяя  позиции,
подбадривая  людей своим будничным видом. Для войск это давно стало обычным.
Такие  обходы практиковал еще дед Окнера. Но сейчас полководец лишь напускал
на  себя  уверенность.  Он  ощущал  тревогу. Он не мог вжиться в предстоящий
бой.  Окнер  рассчитал  его, даже построил, но он не чувствовал боя, не чуял

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг