заволновалась, подтекла поближе. Мира Ель привстала. Из кареты в
сопровождении шести громадных конвоиров с покатыми лбами дегенератов вышла
некрасивая девушка, закованная в кандалы.
Первым на помост, размахивая королевским штандартом, взбежал
молоденький герольд.
- Граждане Великолепного Дастеста! - звонким голосом закричал он. -
Приказ Великого Королевского Суда!
Герольд помолчал, ожидая тишины.
- Граждане Великолепного Дастеста! - повторил он. - Приказ Великого
Королевского Суда! Суд Его Величества вечно живущего короля Бенъетела
постановил: чеканщицу Сеену, проживающую на площади Побережья, за воровство
и злостное неповиновение приговорить к публичному осмеянию!..
Герольд не спеша спустился вниз и махнул рукой. Преступницу за кандалы
втащили на помост и прикрутили к железным кольцам. Один из конвоиров
длинными лоскутами принялся обдирать с нее одежду. Девушка беспомощно
охнула. Толпа хохотнула.
Герольд зло взглянул на помощника, пускающего пузыри уголком рта, и
энергично сжал кулак. - Ну, кто первый? - ровным голосом спросил он.
Конвой сошел с помоста, остановился возле лестницы. Герольд сел на
подставленную слугой скамеечку и громко зевнул.
- Я! - раздался голос. - Я буду первым! К помосту ковылял старик-нищий
в жеваных дерюжных лохмотьях.
Герольд оглядел старика и ухмыльнулся:
- Ну что ж, потрудись... Только недолго!
- Го-го-го! - сказала толпа.
- Да! - Старик дрожал от возбуждения и судорожно глотал слюну.
Еленка вздрогнула: где-то совсем рядом щелкнул зажим самострела. Мира
Ель беспокойно огляделась. Похоже, что, кроме нее, никто не услышал
опасности. Она перевела взгляд с лохматых мальчишек, сгрудившихся возле
колеса ландо, на сонного толстобрюхого горожанина с красной лентой
фонарщика в петлице. Нет, не то. Взгляд ее перешел на скуластого парня в
белой шляпе и свободном белом плаще королевского охотника. Парень морщил
лоб и смотрел в небо. Плащ шевельнулся. Снова раздался щелчок.
"Вторая стрела", - отметила Еленка.
Она протянула руку к ножу.
Старик на помосте завизжал от радости. Он пинал воровку ногами и рвал
завязки на штанах. Крякнула тетива. Алая молния стрелы прошила шею нищего.
Старик, вцепившись в бороду, опрокинулся назад и, дернувшись, остался
лежать недвижимым.
- Ле-е-ет! - пронзительно закричала воровка. - Спаси меня, Ле-ет! -
Она приподнялась, пытаясь вырваться из-под перетягивающего шею шнура.
Мира Ель резко обернулась.
Из-под белого плаща торчал клюв самострела, расчеркнутый алым лезвием
второй стрелы. В тени широкополой шляпы блеснули глаза. Стрела со звоном
пробила воздух.
Крик оборвался. Чеканщица куклой откинулась на кольца.
Герольд опрокинулся со скамеечки и, ругаясь, пытался подняться.
Конвоиры тупо таращились на начальника. В толпе визжали женщины. Всадники
суматошно пытались пробиться к краю площади, где стояло еленкино ландо.
Охотник неторопливо достал трубку, кресало, вдохнул дым. Он
недружелюбно взглянул на миру Ель и мягко спрыгнул с приступки на углу
дома. Белый плащ быстро растаял за поворотом стены. Городская стража
наконец пробилась к ландо и остановилась в замешательстве.
Мира Ель, придавив волнение, смерила стражников холодным пустым
взглядом.
- Едем, - приказала она вознице. - Мы совсем опоздали.
Тот натянул вожжи, и лошади медленно пошли вперед, расталкивая
поредевшую толпу. Помост и стража остались позади.
Еленка в волнении открыла наугад книгу: "Белая хвостатая звезда -
предвестник войны, величия или смерти. Горе тому, кто рискнет выследить
путь кометы..." Воображение добавило несколько линий, и вместо хвостатого
небесного чуда мира Ель увидела на рисунке убийцу чеканщицы. Королевский
охотник стоял, повернувшись спиной. Еленка с ожесточением захлопнула книгу.
Ландо остановилось.
Мира Ель, успокоившись и надменно сжав губы, поднялась по лестнице в
гигантский купол Тельской обсерватории; толкнула дверь в башню.
Магистр Эрсита сидела в ногах большой деревянной кровати и размешивала
порцию ментоловой мази в чаше с теплым вином. На шелковых подушках кровати
возлежал сухой старичок. Он читал книгу и в восторге поводил костлявыми
плечами.
Эрсита почтительно кивнула ученице.
- Магистр, - сказала она, протягивая старику свой кубок, - выпейте,
это - лекарство.
Старик, не глядя, ухватил кубок и залпом опрокинул его в глотку.
Бросив пустой кубок на пол, он с трепетом перевернул желтую, опробованную
крысами страницу. Жидкие брови магистра взлетели вверх.
- Это гениально! - пробормотал он и застонал в нос от удовольствия.
Я буду первым - вспомнила Еленка.
- Мира Ель, прошу вас, - мягко сказал голос Эрситы.
Еленка опустилась на колени возле нее. Раб задул светильники Магистр
раскатала на полу тонкие листья пергамента с пригоршнями запечатленных
звезд Еленка провела рукой по светящимся в полутьме точкам
- Стенающая звезда, - начала магистр, - как вы знаете, мира Ель, -
главный ориентир всех купцов, полководцев и путешественников Ярко-желтая,
она видна даже в слаботуманную погоду и светит со стороны Холодных Земель.
Чтобы с ее помощью определить место своего положения, вообразим мысленно
два круга...
Женщина-магистр была, пожалуй, самой незаурядной личностью не только
Теля, но и всего Дастеста. Непривлекательная лицом и фигурой, она удивляла
мужчин умом, восхищала строгой отточенностью и краткостью речи, покоряла
необычным остроумием. Ярким огнем вспыхнул ее гений в истории наук
Дастеста. Дочь богатых родителей, правнучка великого Кенилота-младшего -
полководца Южных армий, - она стала любимой ученицей магистра Мета - главы
Тельской обсерватории, автора книги "О Будущем". Той самой книги, которая
семь дней назад была приговорена к смерти и колесована при большом стечении
народа.
Судьба трактата лишний раз показывала, что Великий Королевский Суд
давно вострит когти на обитателей Тельской обсерватории. Ведь именно из
Главного Купола текли странные знания. Именно отсюда веяло великолепным
мраком тайны, тянуло волнующей беспредельностью Мироздания. Обсерватория
мутила разум людей, заставляла думать о необычном, отодвигала на второй
план хлеб насущный. Хотелось распрямить спину и приложить губы к чистому
ключу знаний, бьющему из Главного Купола. Великий Королевский Суд боялся
этого, как боялся могучих крестьянских восстаний и ремесленных бунтов,
рвущих изнутри растерявшую жизненные соки монархию Дастеста. Но главное -
не сбывалось предсказание судьи Рета, утверждавшего, что Обсерватория умрет
сама, как сам распадается гниющий труп собаки. Дряхлели и умирали судьи.
Рассыпались в прах ненужные законники, лежащие в шкафах в покрывалах
многолетней пыли. А время не хотело касаться ненавистной Обсерватории. Века
разбивались о волнорез Главного Купола. Поколения сменяли друг друга.
Тысячи искателей знаний побывали в Обсерватории. Они приходили сюда совсем
молодыми или уже зрелыми людьми, но умирали все только в Главном Куполе,
глядя старческими слезящимися глазами на звездную мантию Вселенной... И
всегда ровно в полночь, когда созвездие Четырнадцати Героев выстраивается
на небосклоне в древней ритуальной пляске, бесшумно разверзается пасть
Главного Купола Обсерватории, и человеческий взгляд ворошит небесные огни в
поисках ответа на неразрешимые вопросы.
Над страной вскипали и гасли звездные дожди.
Двести дождей назад в Дастест ворвались дикие племена с Холодных
Земель. Они шли по стране с факелами в руках, словно пылающая река,
ползущая по склону вулкана. Они полностью сожгли столицу, чтобы потом
отстроить ее вновь. Но тысячные орды варваров упали ниц, признавая Главный
Купол своим божеством.
Снова звенели дожди над Дастестом. Страна пожрала завоевателей. От
варваров остались лишь мятежные капли крови в венах, благоговение перед
Главным Куполом и варварское имя столицы - Тель... Люди разбогатели и
перестали смотреть на дожди из звезд. А в столице родился маленький лютый
дракончик, тот самый, что потом, немного спустя, перерос в сухую и жестокую
машину Великого Королевского Суда.
Дастест загнил заживо. Великий Королевский Суд, опираясь на тупость
Толпы, полностью захватил власть. Толпа стала его оружием. Являя собой
блистательный усреднитель со склонностью к истерике, она легко поддавалась
умелому руководству. Были разгромлены лавки моэтских торговцев,
пользовавшихся портом Теля. Их деньги пошли на создание сети прибрежного
пиратства и портовых бардаков. Толпа травила лекарей по слухам о
колдовстве. Число эпидемий росло вместе с паникой и страхом. Для подчинения
Толпы и пополнения прогорающей казны был создан орден Ворошителей.
Регулярно по плану, утвержденному Великим Королевским Судом, ворошители
нападали на ремесленные кварталы, покрывая грабежи ненавистью к женщинам,
"рождающим людей для этого мерзкого мира". Ворошители держали в страхе
толпу, толпа громила богатых ворошителей, а на коньке этой двускатной крыши
балансировал Великий Королевский Суд.
Только Обсерватория оставалась единственным живым местом на
прокаженном теле страны. В районах Теля, окружавших Главный Купол, не
удавалось создать толпу, а ворошители неохотно шли в кварталы, где
встречали организованное сопротивление.
Вокруг Обсерватории собралась последняя горстка поэтов и ученых. Они
вели себя дерзко. Отсюда расходились свитки с оскорбительными стихами,
книги о дивных странах и временах. Отсюда ползла грамотность, убивая панику
и озверелость. Великий Королевский Суд терпел. Он терпел никому не нужные
знания, добываемые Обсерваторией, он терпел саму Обсерваторию - тоже никому
не нужную. Он долго терпел трактат "О Будущем". Но теперь ученая зараза
стала слишком широко расползаться по городу, а умники вконец распоясались:
они присудили женщине звание магистра! Уродина Эрсита получила высокое,
знатное, хотя в корне и крамольное звание...
Еленка протерла перо подолом платья и макнула его в чернильницу.
Магистр, нервно подергав себя за прядь волос, продолжила:
- Определить свое положение при путешествиях возле точки холода также
возможно, если иметь в сопровождении достаточно большие часы "песчаная
лестница"...
После восьми дождей жизни Эрсита была изнасилована на улице пьяным
солдатом и навсегда потеряла возможность стать матерью, потому-то ее и
миновала грустная судьба жены рахитичного богача. Ее прадед
Кенилот-младший, к сто двадцать шестому дождю совсем выживший из ума, отдал
любимую правнучку в Обсерваторию на обучение к магистру Мету, отступив от
учения Пеллосета, убеждавшего, что женщина - это тот же вьючный скот,
обученный говорить. Великий Королевский Суд приговорил имя полководца к
забвению, и палачи осыпали его могилу колючими листьями крестовника. Теперь
старый Кенилот забыт. Но Эрсита, ставшая магистром, осталась. Она взялась
учить. Эта дрянь испортила жизнь более чем полусотне людей, и теперь у нее
обучается темным наукам девица из горной богу противной Дианеи. Недаром
говорят королевские судьи, что народ снова захотел крови тех, кто виновен в
бесконечных его страданиях...
Магистр Эрсита потянула за шнур. Где-то внизу, в мокром подвале,
звякнул колокольчик. Рабы уперлись пятками в каменный пол и налегли плечами
на широкие лопасти. Колесо медленно повернулось. Главный Купол чуть разжал
плоские челюсти. Сквозь щель в полумрак Обсерватории ворвались узкие клинки
лучей только что проглянувшего солнца. Обскура перехватила их на полпути,
сжала и метнула на белый экран.
- Тридцать крупных пятен, магистр, - сказала Еленка.
- Светило опять неспокойно, - сказала Эрсита.
Она подошла к кровати Мета:
- Учитель, солнце сегодня злое. Вам плохо? Мет тускло улыбнулся:
- Да... жмет... здесь...
Из легких его со свистом вылетал воздух.
Эрсита кивнула Еленке:
- Идите, мира Ель, вы на сегодня свободны. Завтра у нас последнее
занятие, если только... -
Бледность растеклась по ее лицу, она подышала на холодные ладони. -
Так что, будьте добры, повторите солнечные координаты светил и их
классификацию по Иппариану.
Магистр поклонилась ученице.
Еленка, натягивая перчатки, спустилась вниз по скрипучим ступеням.
Вокруг суетились служители Обсерватории: одни несли бархатные покрывала и
четки, другие - погребальные факела.
- Если она не выйдет, то они разнесут все по пылинкам! Понял?! -
раздался крик из-под лестницы.
Еленка остановилась и посмотрела вниз через перила.
- Не вопи, пыленыш. Она выйдет. Она - не ты, - сказал хриплый голос.
В темноте под лестницей сплюнули. Мира Ель почувствовала, что ее
разглядывают. Тот же хриплый голос сказал тихо:
- Пошел, пошел отсюда... А то эта красотка прищелкнет тебя за...
Еленка вышла на улицу. Солнце прицелилось в нее из щели между домами.
Из харчевни напротив пахнуло тухлой рыбой и ореховым маслом. Две маленькие
девочки сидели в луже за каретой, ковыряясь в грязи. Еленка бросила им
монету и со смехом смотрела, как они, визжа, бултыхаются в грязной воде.
Мира Ель раздвинула пестрые шторки на окнах ландо и растолкала
возницу. Переваливаясь, словно утка, на выбоинах дороги, карета отправилась
к посольству Дианеи. Мира Ель смотрела в окно.
Сегодня тельские жители красовались в медных нагрудных бляхах и
нарукавниках по случаю рождения Птицы-воина. Женщины совсем исчезли с улиц.
На помосте, где утром убили чеканщицу, четверо комедиантов играли веселую
пьесу: помятая "узница" в тяжелых веригах пела севшим от пьянства голосом,
а трое "разбойников" отпускали в ее адрес шуточки и пинки. Блестящая толпа
весело смеялась.
Солнце дрожало в оконных пузырях и дождевых лужах. Под порывами ветра
пели флюгера. С голубятни возле рыночной площади взлетела стайка почтовых
голубей. Хранитель голубятни сложил руку козырьком и смотрел им вслед.
Мира Ель быстро отвернулась и остереглась:
- Прочь!
Ландо покачнулось. Еленка осторожно выглянула в окно. Голуби растаяли,
а хранитель спустился вниз, в харчевню, поближе к кувшину вина и бараньему
ребру. "Ты, властитель великий и щедрый, будь доволен нами. Мы - дети меча
твоего - тоже живем в крови и равнодушны к людям..." - Еленка мысленно
продекламировала спасительный стих.
Ландо встало. Еленка прошла через услужливо распахнутую дверь. Караул
в дверях в приветствии поднял кинжалы. Мира Ель побежала по полутемным
коридорам, с наслаждением сдирая с себя праздничную мишуру. Она пролетала
сквозь снопы солнечного света, врывающегося в залы и коридоры через щели в
стенах.
Возле двери в спальню друг-телохранитель кивком поприветствовал
Еленку.
Мира Ель бросилась на кровать. Она вытерла потный лоб о край шелкового
полога и лениво перелистнула книгу на подставке у изголовья.
"... война - это великое дело для государства, это почва жизни и
смерти, это путь существования и гибели. Это нужно понять.
Поэтому в ее основу кладут пять явлений.
Первое - Путь, второе - Небо, третье - Земля, четвертое - Полководец,
пятое - Закон.
Путь - это когда достигают того, что мысли народа одинаковы с мыслями
правителя, когда народ готов вместе с ним умереть, когда он не знает ни
страха, ни сомнений.
Небо - это свет и мрак, холод и жар; это порядок времени.
Земля - это далекое и близкое, неровное и ровное, широкое и узкое,
смерть и жизнь.
Полководец - это ум, беспристрастность, гуманность, мужество,
строгость.
Закон - это воинский строй, командование, снабжение.
Нет полководца, который не слыхал бы об этих пяти явлениях, но
побеждает тот, кто усвоил их; тот же, кто не усвоил, не побеждает...
Еленка зевнула. Под зажмуренными веками вспыхнул блик белого
охотничьего костюма... Палач-недоумок разорвал одежду чеканщицы. Толпа
радостно взревела. Воровка закричала. Снова взвыла толпа...
Еленка подняла голову, потерла припухшие со сна глаза. За окном
густели сумерки. В окнах соседнего дома отражалось выпуклое море и кривые
пляшущие языки костра.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг