- Ладно, посмотрим.
- В общем, ты понял: они появятся с первыми лучами солнца.
- Да, - ответил я, оборвал связь и включил маяк. Их вездеход,
конечно, и так запеленгует меня, но надо было показать, что не я их ищу в
надежде напасть неожиданно, а предоставляю эту возможность им.
Все равно у них ничего не получится.
Как только солнце, маленькое и яркое, уронило свои лучи на дно
Желтого моря (каменистая пустыня, собственно), я засек вездеход. Почти в
ту же минуту Хельми Пак выпустил несколько залпов из лучеметов: он явно
говорил в ответ, что презирает мою фору с маяком. Попасть с такого
расстояния из движущейся машины невозможно, а вид испаряющихся камней не
произведет впечатления и на ребенка.
Я подпустил его поближе, оставаясь в неподвижности. Уже несколько
лучей отразились от защитного поля; каждое такое попадание сопровождалось
предупреждающей вспышкой индикаторов и быстро разбегающейся сеткой
оранжевых молний над корпусом вездехода. Сам я открыл огонь лишь когда
понял, что ни один лучик не уйдет в песок.
Хельми Пак приблизился и не пошел на таран, а, продолжая часто и
беспорядочно палить из всего бортового оружия, принялся обходить меня
справа. Тогда я тоже тронулся с места; мы закружились в поднятой не очень
меткой стрельбой пыли.
Машина Хельми Пака была не хуже моей, а моя - самая лучшая у Фридриха
Шуля. Свою я долго выбирал, обкатывая все, какие имелись у старика в
гараже; Хельми Пак же получил, как всегда, заплатив хорошие деньги. В
общем, мы оказались на равных.
Сколько времени прошло в этом нелепом кружении, сказать затрудняюсь.
Солнце оторвалось от линии горизонта и зависло низко в небе. Иногда оно
слепило глаза, даже сквозь защитное стекло или из экранов; иногда наоборот
освещало вездеход врага как на ладони. Отстреливался я только для
видимости. Пробить защитное поле невозможно, "дырок" в нем нет, а
рассчитывать на то, что мне удастся израсходовать запас энергии машины, не
позволял опыт. Раньше кончатся силы у водителя, ему потребуется сон, а
поразить неуправляемый вездеход несколько способов есть. И я знал, кто
раньше свалится от усталости - глупо предполагать, что враги не догадаются
спать по очереди.
Но не у Хельми Пака был перевес, потому что все-таки решает все не
количество, а качество. Не численность войска, а знания командующего. А я
не зря провел на Марсе эти недели: кое-что почитал, кое-кого
порасспрашивал, и теперь из десятка маленьких хитростей выбрал одну, более
на мой взгляд подходящую к ситуации.
Защитное поле - это не полупрозрачное зеркало, а двустороннее. Как
оно гасит и рассеивает атаку снаружи - так и изнутри, поэтому дырочки,
чтобы выпустить ваш гнев - выражайся он в виде луча или взрывающегося
снаряда - все-таки есть. Но для луча они очень-очень маленькие; это только
кажется, будто луч - что твой прожектор в ночи, на деле он больше
напоминает пулемет, то есть состоит из миллионов обрубков. Дырочка в поле
выпускает один такой кусок - и закрывается, пока не подоспеет следующий.
Но все еще сложнее: попадание в отверстие под углом не дает нужного
результата, это изобретатели продумали. Только от одного невозможно
уберечься - от самого прямого попадания; то есть когда вы палите
противнику в ствол, а он палит в ствол вам. Но уж тут все - как нигде
по-честному, потому что все эти открывания-закрывания происходят с такой
скоростью, что никакой компьютер не рассчитает, учитывая множество других
факторов, от работающего мотора до частоты излучения того же компьютера.
Так что, кто кого - дело случая. А случай просто не мог не быть на моей
стороне.
И я принялся подставлять под встречный огонь сопла лучеметов. На
всякий случай в качестве домашней заготовки была составлена программа,
начинающая палить всякий раз, когда луч противника приближался к нужному
месту; ну и просто беспорядочно, для отвода глаз. Так что я мог
сосредоточиться исключительно на управлении машиной и маневрировании. И
поэтому не сразу заметил "дрозда", сделавшего несколько кругов над полем
боя и опустившегося неподалеку. А главное - меня не предупредили приборы.
А еще раньше - Дик с базы о том, что "дрозд" вылетел.
Вот это было уже серьезно. Если обе машины возьмут меня в оборот, мне
крышка. Я даже заскрипел зубами от гнева и бессилия. Впрочем, ничего не
оставалось, как продолжать играть с Хельми Паком в русскую рулетку: шансы
- пятьдесят на пятьдесят. Но теперь, по всем законам справедливости, - сто
к нулю. Если справедливость существует.
Момента, когда лучи двух вездеходов оказались на одной линии, я,
естественно, не заметил. Только яркая небольшая вспышка, серия вспышек,
как в грозу многоступенчатая молния - и все. Взрывная волна тряхнула меня
и отшвырнула головой о крышу кабины.
Я не потерял сознания, потому что ясно помню, как лежал, подвывая от
боли, и все же радостно думал: справедливость - есть. Есть справедливость.
Тишина стояла такая ужасная и неживая, что чтобы проверить, жив ли я
и цел, я произнес вслух:
- Ну ты герой, парень. Ну ты крут.
Жив. И уже просто так ответил на похвалу со скромным достоинством:
- Ну, крут - не крут, а выкрутился.
В этот момент в кармане пискнул мой маленький компьютер. Кто-то
вызывал меня, а судя по тому, что принял сигнал он, все остальное барахло
в вездеходе безнадежно мертво.
Я поднял крышку, но экран не засветился.
- Ты молодец, дорогой, - это была она. Черт возьми, мир так
прекрасен, и вот я получил поздравления от двух самых дорогих человек - от
себя самого и от Милы.
- Как хорошо, что ты здесь, дорогая. А почему тебя не видно?
- Пока незачем.
- То есть, это ты убрала изображение? А то во время последнего сеанса
с базой я тоже не видел Дика.
- Я знаю. Если бы не недостаток опыта, этого сеанса не было бы
вообще.
- Что? Это сделала ты? Разве такое возможно?
- Что возможно? - она усмехнулась. - Вообще вырубить базу? Или чтобы
это сделала я? И то, и другое, милый.
- Но зачем? Ты, что ли, всерьез на его стороне?
- Зачем? Ну, ты все-таки не дурак. Я хотела появиться неожиданно.
Кстати, неожиданно и для него. Может быть, увидев мою птицу, они
замешкались и пропустили твой выстрел, а?
- Может быть... Значит, база просто не может посигналить, а меня
услышит?
Мила чуть помедлила с ответом и, слава богу, поняла, что врать мне
после этой паузы глупо.
- Только попробуй! - натянуто рассмеялась она. - Я заглушу тебя.
Положение, кажется, становилось несколько неустойчивым.
- Какого черта, Мила! Разве мы больше не вместе?
- Вместе? - она снова помолчала. - Да, мы вместе. Мы навсегда теперь
будем мужем и женой. - Она хихикнула: - Пока смерть не разлучит нас.
О, боже, возможно ли, что она не в своем уме? В перевернутом
вездеходе я с трудом отыскал скафандр для выхода под открытое небо и стал
напяливать его на себя.
- Неужели ты не знал о той давней истории? Ни за что не поверю! Хотя,
ты всегда был странным...
- Какая история? - почти машинально ответил я, возясь с ботинками.
- Неужели ты не знаешь имя основателя "Карельских
сельскохозяйственных машин"? Ведь это твой прапрадед!
- Ты сошла с ума, - подытожил я.
- Дурак! Лучше послушай. Этого человека звали Виллем Аалто, он был
финном до мозга костей и ненавидел эстонцев, поэтому когда его дочь Хайла
сбежала, чтобы выйти замуж за Михкеля Рейцака, он проклял ее до черт знает
какого колена и лишил наследства навсегда. Но в те годы "Машины" были не
бог весть каким призом.
- Ты это серьезно? - я бросил натягивать скафандр и прислушивался.
- Это еще не вся история. Дед Хельми Пака был богатым корейцем. В то
время дела у рода Аалто пошли неважно: "Машины" приносили убытки, а
наследницей стала дочь Линна Аалто - Хэйккила. Я не утомляю тебя этим
рассказом, дорогой? Сейчас начнется самое интересное. Теперь ты знаешь,
откуда взялся Хельми Пак, погибший сегодня на марсианской равнине от руки
своего дальнего родича и не оставивший наследников.
- Это не равнина, - пробормотал я невпопад. - Это Желтое море. -
Заторможенность снова возвращалась ко мне, будто я и не избавлялся от нее.
- Да? Очень хорошо. Теперь тебе все понятно?
- Не совсем. Но, может быть, я сейчас приду к тебе и мы продолжим
разговор как супруги - как все нормальные люди - лицом к лицу?
- Нет, милый, лучше не надо. Твои слова говорят о том, что ты ничего
не понял. Ты теперь - наследник Хельми Пака и владелец
"Сельскохозяйственных машин". Возможно, не единственный, но других я
раскопать не смогла. Как тебе это нравится?
Я не ответил.
- Мне это, например, нравится очень, - продолжила она. - Потому что,
по сути, наследница - я. Ты для Земли - мертв. Либо ты останешься на
Марсе, либо вернешься и попадешь под суд за убийство, кстати, из корыстных
побуждений. Процентов семьдесят - смертная казнь, остальное - пожизненное
заключение.
- Почему ты не хочешь, чтобы мы встретились? - перебил я ее.
- Ну как ты не понимаешь? Ты только что убил трех человек. Добавить к
ним еще одного, наверно, пара пустяков.
- Но я не хочу тебя убивать. Я люблю тебя! И я же не боюсь, что ты
меня убьешь.
- Господи, Яан, логика и ты всегда были не в ладах! Я не могу тебя
убить. Я не могу даже развестись с тобой, потому что тогда перестану быть
госпожой Рейцак и перестану иметь какое-либо отношение к "Машинам"!
- Но я действительно люблю тебя! Мне не надо твоей смерти, я только
хочу тебя видеть, - повторял я; а что еще можно сказать в такой ситуации?
Мила заговорила голосом, который можно было бы назвать даже ласковым:
- Мы еще увидимся. В другой раз. Обязательно.
Я закончил возиться со скафандром, сунул компьютер в карман и
распахнул люк вездехода. Солнце стояло высоко и палило слабо, но ярко.
Громадный летательный аппарат высился в полукилометре от поля боя, - кому
только пришло в голову назвать этого металлического ящера "дроздом"?. Я
отошел от перевернутого вездехода метров на пятьдесят - жалкая фигурка
среди безграничной каменистой пустыни и железных монстров.
- Ты хочешь оставить меня здесь?
Ответ из кармана прозвучал глуховато:
- А сколько до базы? Километров тысяча? Или две?
- Или три.
- Сам не доберешься?
- У меня же есть связь. Когда ты не глушишь.
- Меня на базе ждет шлюпка с Деймоса. Как только я окажусь на ней,
заглушка будет снята. - Она помолчала и добавила: - Я тоже не хочу твоей
смерти. - И еще после паузы: - Отойди подальше, я буду взлетать.
Я побрел прочь. Минут через пятнадцать земля под ногами задрожала;
"дрозд" висел в воздухе, выплевывая под себя огненные струи; потом
сорвался с места и уже через минуту превратился в едва заметную точку над
самым горизонтом.
Желто-оранжевая равнина вокруг меня медленно прогревалась; возможно,
температура песка была уже такой, что к нему можно прикоснуться голыми
руками. Проверить этого я не мог. Да и не хотел.
Марс больше не интересовал меня - дело было сделано.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг