Александр Юринсон
Alter omnia
- Спокойно ночи, дорогуша, - сказала Лиз и натянула одеяло до ушей.
Дорогуша - она называла меня так, а я звал ее Лиз. Мы познакомились
еще в те советские времена, когда всякое подражание западному было
шикарным. Мое прозвище появилось позже, когда модными стали педики. Если
уж жить с человеком, то как-то надо друг друга называть, а всякие
"зайчики", не говоря об именах или - упаси бог! - фамилиях, вызывают у нас
тошноту. Это то немногое, что объединяет нашу примерную чету спустя десять
лет после свадьбы.
Я повернул лампу к себе и вытащил из кучи на полу книжку. Наша
супружеская кровать разделена посредине проходом, куда каждый сваливает
все, что может понадобиться ночью. Два плеера и десяток кассет, стопка
модных журналов, уползающая под кровать Лиз, мои бумажки и книжки, а также
всякие шмотки - но эта книга лежала сверху.
Я купил ее сегодня. Новая книга Виталия Москвина. Я скупал все книги
этого автора и читал их по нескольку раз от корки до корки. Даже не смотря
на то, что заранее знал, о чем написано на каждой странице. Нет - именно
поэтому. Я все ждал, что следующая книга будет его, а не моей. Но ничего
не происходило. Вернее, происходило черт знает что!
Я не написал ни одной книги, но сочинил множество. Сколько я себя
помню, мой мозг работал на два фронта. Одно полушарие занималось текущими
делами - я куда-то шел, что-то делал, разговаривал, занимался любовью, - и
полголовы вникало во все эти проблемы. А вторая половина придумывала.
Романы, повести, рассказы, стихи - все было классным. Не будь я собой, я
бы читал только эти книги. Но писать их у меня не получалось. Может быть,
потому, что когда я пытался делать это, включалось другое полушарие, а оно
было создано для всякой прочей дребедени, только не для сочинительства. И
я ничего не мог поделать.
Омерзительная работа, в которой я увяз, добывая средства к
существованию - а у меня уже была полноценная семья, и какими бы странными
ни были отношения с Лиз, дочку я любил - работа моя заключалась в том, что
я набирал на компьютере тексты. На профессиональном языке это называется
кодированием, а на деле это лекарство от здорового образа жизни. Дома у
меня стоит компьютер, издательство "Августа" дает мне поганую рукопись,
через неделю я отдаю эту самую рукопись и дискету, а в конце месяца
получаю деньги.
Деньги! К деньгам я стал испытывать легкое отвращение, потому что они
попали в прямую зависимость от того, что программисты называют "топтать
кнопки". По крайней мере - к деньгам из "Августы". Но если бы не эта
работа, я так бы и не узнал про Виталия Москвина.
Несколько лет назад мне довелось посетить пару раз одну литературную
тусовку. Лиз назвала эти сборища "рыбными четвергами". Может быть, стихи,
которые я писал, были не гениальны, но во всяком случае грамотны. А в той
компании я чувствовал себя усталым, тупым и бездарным. И перестал туда
наведываться. Но там я познакомился с ним - с Виталием Москвиным. Хотя
какое знакомство - оказалось достаточно одной беседы, чтобы понять, что в
этом знакомстве нет нужды. Сероватый, вяловатый, бездарноватый - даже
отрицательные черты были в нем какие-то уполовиненные. Совершенный
недочеловек. Впрочем, это теперь я так злопыхаю, а тогда забыл о нем
сразу.
А пару лет спустя после той встречи в издательстве мне дали рукопись.
Тоненькую, страниц сто пятьдесят на машинке. На титульном листе было
написано его имя. Я тут же прочел первый абзац. А вот текст был мой. С тех
пор мои тихие несчастья перерождаются в буйную манию.
Я почитал книгу минут десять и бросил. Все и так было слишком хорошо
известно мне. Этот ублюдок даже запятые ставил там, где это мог бы сделать
я. Повторение пройденного. Лучше продолжить очередную свою историю,
которая увлекла меня в последние дни. Перед сном я обычно смотрел как бы
фильм по своему роману. Точнее, сериал, по придуманному за день кусочку.
Вскоре я заснул, а под утро пришел сон. Все было как наяву, я сидел
за своим столом, а напротив сидел еще один я. Этот второй я только что
появился; он развалился на стуле и сказал:
- Ну, здравствуй... дорогуша!
Тут до меня дошло, что это не совсем сон. Что человек напротив - мой
двойник, и ему чего-то от меня надо. И сразу же почувствовал, что это не
так. Все, что он хотел у меня взять, он получил, а теперь просто зашел
поглумиться. Показать свою силу и безнаказанность.
- Догадался, умненький ты мой! Все правильно. - Он делал умильную
рожу и растягивал гласные.
- Что ты хочешь?
- Чем занимаемся? - проигнорировал он вопрос. - А-а! Пописываем!
Я посмотрел на экран. Там красовался мой текст! Это была новая
история, та часть, которая дошлифовывалась вечером. И я - я ее написал!
Чтобы удостовериться в этом, я занес руки над клавиатурой, и через минуту
появился последний абзац.
- Вот и славненько, - сказал двойник и завладел мышью. Я непонимающе
следил за его действиями. Он скопировал мой текст на дискету и сунул в
карман.
- Зачем ты это сделал?
- Душечка! - Лиз иногда называла меня и так. - Мы с тобой - одно
целое. Неужели тебе жалко дать почитать это, - он постучал пальцем по
карману, - самому близкому человеку на свете. Самому себе! - последнюю
фразу он рявкнул, подавшись вперед.
- Что? Я ничего не понимаю. Если ты - это я, то ты должен знать все
не хуже меня.
- А вот и нет. Я - не совсем ты. Я - твоя лучшая половина. Я избегал
встреч с тобой, я боялся твоего дурного влияния. Ведь ты весь такой
несчастливый. А я - наоборот. Но по большому счету, мы ближе, чем родные
братья.
- Почему бы нам, вместо этого мистического свидания, не встретиться
наяву, по-человечески. Мне кажется, ты знаешь много того, что мне хотелось
бы выяснить.
- Да, я знаю все, что тебе интересно. Ведь я - твоя счастливая и
удачливая половина. Все, что у тебя плохо - у меня хорошо. И наоборот. Но
у меня все хорошо! А встретиться мы можем только здесь.
- Ладно. Все равно - все это обычный сон.
- Сон? - он вскинулся. - Да, это сон, но не совсем обычный. Дай-ка
свою руку, - он хихикнул: - чуть не сказал - мою.
Я положил кисть на стол ладонью вверх.
- Не, не так. - Он перевернул ее. - Теперь потерпи, - и сильно
ущипнул тыльную сторону кисти.
- Э! Э! - Я отдернул руку; выступила капелька крови.
- Ну что, ты проснулся? Говорят, это лучший способ уйти от кошмара -
ущипнуть себя во сне. Правда, когда снятся всякие гадости, никто не
вспоминает о нем. Проснувшись, посмотри первым делом на мое
доказательство. Ты будешь носить его, наверное, не одну неделю.
- Хорошо. Допустим, я тебе верю. А где обитает моя лучшая счастливая
половина? Во сне?
- Он допускает, что верит мне! Да провались ты в свою паршивую
нищенскую конуру к своей жене, с которой ты забыл, что такое любовь! Я не
Исус Христос, и мне твоя вера на фиг не нужна!
- Не ори. Так где ты все-таки находишься, господин Я, если не в моей
конуре и не с моей женой?
- Хороший вопрос. Ты, умник, на него ответил бы лучше. Я и сам толком
не знаю. - Он посерьезнел и как-то погрустнел. - Может, моей заслуги в
этом нет. Я думаю, что я живу в другом рукаве реки времени. Когда-то время
разделилось на два потока, и все люди оказались и здесь, и там. Но перед
тобой - перед нами - в это мгновение, наверно, стоял выбор.
Принципиальный. Одного из нас слегка тряхнуло, и он сделал не так, как
другой. Это моя гипотеза.
- А как ты попадаешь сюда?
- Не знаю. Я давно уже бывал в твоих снах, только прятался. И брал
твои идеи. Ведь они же и мои? А у меня по сравнению с тобой башка
абсолютно деревянная.
Он помолчал; и мне было нечего сказать.
- А потом я вдруг попал в чужой сон. И еще. Всего, случается, бываю
во снах нескольких человек. Наверно, тех, кто тоже разные в твоем и моем
мире. А все остальные одинаковы.
- Откуда ты знаешь?
- Ну, всего и я знать не могу. Но твое окружение очень похоже на мое.
И чем дальше от тебя человек, тем он более схож со своим двойником у меня.
Мы с тобой слишком непохожи и меняем людей вокруг. А так - все то же
самое.
- Ты говорил про других людей. Кто они? - Непонятное подозрение
вынудило меня задать этот вопрос.
- А-а! Чуешь, откуда воняет! И я тебе с удовольствием скажу. На
прощание. - Он посмотрел на часы. - Через двадцать секунд у тебя сработает
будильник. Нам пора прощаться. А еще одного человека из твоего мира, с
которым я тесно общаюсь - даже сотрудничаю - зовут Виталий Москвин.
В этот момент на моем запястье запищали часы.
Первым делом я посмотрел на свою руку. Рана была на месте. То есть,
на каком, к черту, месте?! Но тыльная сторона ладони уже начала отекать и
темнеть. Действительно, это доказательство я буду иметь при себе порядочно
времени. Интересно, что скажет по этому поводу Лиз? Она и ребенок еще
спали; я почти всегда вставал пораньше, эти часы были моими безраздельно.
Потом начинался вавилон. Первой просыпалась дочка, пару часов она
раскачивалась и потом до вечера тараторила непрерывно. К тому же ее нужно
было кормить. А за ответами на вопросы я отсылал ее к матери. Так что еще
через пару часов Лиз вынужденно поднималась. Тогда врубался телевизор, и
моя какая-никакая индивидуальность растворялась в идиотских репликах
ведущих музыкальных программ и не менее идиотских вопросах обеих женщин.
Я включил компьютер и уселся перед ним с чаем и бутербродом. Надо
было работать, но не хотелось. Я просто не мог сейчас работать! Надо было
найти ответы на несколько вопросов. Например, разобраться, как к Москвину
попадают мои ненаписанные книги. Ясно, что этот негодяй, мой двойник,
передает их. Но как, а главное - зачем?
Я загрузил текст-процессор и наполовину машинально набил абзац, тот
самый, который во сне, и сначала даже не обратил внимания на то, что -
получилось! А когда понял, попробовал напечатать тот, что должен был
стоять перед ним, - снова все пошло как обычно. И тот, который следовал
дальше - тоже не выходил. Этот процесс: я пытаюсь писать, но ничего не
получается, - напоминал кошмарный сон, вроде как бежишь, а с места не
сдвигаешься, или кричишь, а тебя никто не слышит. И здесь: напечатаешь
слово - и все, в голове сквозняк. А уберешь руки в карманы - снова все на
месте.
Но этот-то абзац - я смотрел на экран, где красовалось мое творение -
это я смог! Значит, тумблер в мозгах есть, надо только его найти.
Еще надо разыскать Москвина. Аккуратно у него все выведать; если он в
сговоре с двойником - найти с ним общий язык, а если он сам ничего не
подозревает - я же до сегодняшней ночи не знал, - то поискать способ
перехватывать контрабанду. Не хоронить же себя заживо из-за того, что один
засранец, состоящий из тех же атомов, что и я, хочет жить хорошо за мой
счет!
Я позвонил Диме Александрову (мы с Лиз прозвали его "Бальмонтом",
сходство было чисто внешнее) - он организовал те "рыбные четверги" и знал
координаты всех, кто там хоть раз появлялся. Его не было дома. Разумеется,
день только начинался. Но сидеть и ждать до вечера невозможно. Внутри все
зудело и жгло. Даже вторая половина мозга, в любой житейской буре
преспокойно сочинявшая свои (мои!) истории, подключилась к решению
проблемы, а это значило, что звезды сместились! И я бросился в "Августу".
Никто меня там не ждал. Да я бы и сам их в глаза не видел. Девица из
технической редакции - моего возраста, но занимающаяся богопротивной
работой и выглядящая соответственно - только губы поджала. Осведомилась,
неужели я раньше срока выполнил задание.
- Увы, - изобразил я сожаление. - Но у меня случилось важное
происшествие. Очень серьезное. Мне нужно поговорить с одним вашим автором.
С Виталием Москвиным.
Конечно, не следовало выкладывать все карты этим убожествам. Тем
более, что от них никакого толку - они даже фамилии авторов не все
помнили. Это были настоящие редакционные крысы: перед их глазами маячили
только тексты, и видели они в них только ошибки и опечатки. Но не знать
Москвина, работая в этом издательстве - нонсенс. Он был звездой, благодаря
ему "Августа" могла выпускать то, чего нельзя продать, но чем делают себе
славу покровителя словесности. Думаю, что когда Москвин появлялся в этой
конторе, они пачками высовывались изо всех дверей. Но мои дела с их
святыней исключены. То же ответили бы и хозяин, и уборщица. Делай свое
дело, сопляк.
- Мы не можем давать кому попало адрес такого известного человека. -
Ее губы превратились в едва заметную линию.
- Может, я мог бы оставить записку; дело в том, что то, что я знаю,
будет интересно ему. Уверен, он захочет поговорить со мной.
Невероятно, но она еще больше поджала губы. Вот-вот ее рот исчезнет
навсегда! Впрочем, я об этом жалеть не стану. Ясно, что они не только не
передадут, но и не возьмут записку. Меня следовало поставить на место. Да
я и не знал, что написать. А потом, когда еще он захочет встретиться. А
если существует сговор с двойником, то вообще не захочет, напротив, станет
остерегаться.
- Ладно, не надо. - Я окончательно передумал. - Можно, я от вас
позвоню?
На этот раз рот даже чуточку приоткрылся. Еще одна выходка и меня с
визгом выгонят. Или начнут уважать. Я набрал номер Димы Александрова, но
опять никто не подходил. Я поблагодарил, как ни в чем не бывало,
попрощался и вышел. Зуд внутри стал проходить. Да и к жжению можно
привыкнуть.
Наступала реакция. Я спустился в метро и уселся в вагоне. Через
минуту организм просто выключился - такого не случалось никогда. И тут-то
появился он.
- Привет, братишка. Что ты засуетился, не пойму.
- Привет, - сказал я ему, как старому знакомому. - А как ты провел
сегодняшнее утро?
- Дурак! - Он тоже был на пределе. - По большей части мы повторяем
друг друга. Ты вынуждаешь меня дергаться, а мне это не нравится. Я уже
жалею, что связался с таким недоумком как ты. Все шло хорошо, а мне
захотелось чего-то остренького.
Я промолчал.
- Москвина можешь оставить в покое. Этот тупица не знает даже, как
правильно пишется его фамилия. Я поставлял ему наши книжки так же, как
брал у тебя - он ничего не подозревал.
- Мои книжки. Зачем?
- Что зачем? - Он на самом деле не понял.
- Зачем ты это делал? Когда ты крал их для себя - тут все ясно. В
конце концов, это действительно отчасти твое. Но для чего ты возвращал их
обратно в мой мир, да еще отдавал этому дерьму? Тоже остренького
захотелось?
Двойник рассмеялся, но не расслабленно. Он действительно сожалел о
начавшемся контакте.
- Ты угадал. Мне было очень скучно. Я сделал это моим маленьким
бизнесом. Импорт-экспорт.
- А я знаю почему. А ты даже не догадываешься. Время хочет
объединиться, слить свои русла в одно. Для этого они должны быть
совершенно одинаковыми. Книги - популярные книги - слишком серьезное
различие, если в одном потоке они есть, а в другом нет. И ты просто не мог
не сделать этого. Но ты должен был передать их мне! - Я схватил его за
рукав. - Понял, идиот? Мне. Но ты оказался тупым кретином. Время
прогневалось на тебя. Ты больше не его любимчик. Оно придумало другой
способ достижения своих целей, а тебя просто отшвырнет в сторону!
- Полегче, малыш. - Он отцепил меня от своего рукава, но больше
ничего не сказал. Теперь он выглядел изрядным ничтожеством. Ко мне пришло
непривычное ощущение спокойствия, порожденного уверенностью. Я выпалил
наугад, и вдруг подумал, что в этом что-то есть. Не исключено, что даже
истина.
- А что ты делал сегодня утром, после нашей первой встречи? - Я это и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг