Зиновий Юрьев.
Люди и слепки
-----------------------------------------------------------------------
"Наука и религия", 1973, N 9-12, 1974, N 1.
-----------------------------------------------------------------------
1
Приближался полдень - время моего обычного погружения. Вызовов, как
будто, в ближайшее время не предвиделось, и я начал погружаться. Когда-то,
даже после того, как я прошел курс специальной тренировки, мне требовалось
для этого десять-пятнадцать минут, и то при условии полной тишины. А
теперь я отрешаюсь буквально за несколько секунд.
Вот и сейчас, сидя в своей комнатке в общежитии помонов, я выключил все
свои внешние чувства и начал погружаться в гармонию. Знакомая гулкая
тишина окутывала меня. В безбрежной мягкой тьме я то сжимался в
невообразимо крошечную пылинку, то заполнял собой Вселенную. Наконец я
нашел точку равновесия между собой и миром и сразу же почувствовал, как с
легким шорохом сквозь меня заструилась карма, омывая каждую мою клеточку.
Непосвященные не могут понять этого ощущения первозданной чистоты,
когда сквозь тебя течет карма, образующая, по нашим представлениям, поле
Добра, Чистоты. И Растворения. Я - это я. Помон Дин Дики, тридцати шести
лет, вот уже шесть лет носящий желтую одежду. И я - частичка моей церкви.
Первой Всеобщей Научной Церкви, давшей мне все. И взявшей у меня все.
Когда карма промыла и растворила меня в моей церкви, я почувствовал,
что пришло время сомнений. Когда то, мальчишкой, едва попав в лоно Первой
Всеобщей, я никак не мог понять смысла предписываемых Священным Алгоритмом
ежедневных ритуальных сомнений. Разумеется, я знал вопросы, которые
следует себе задавать. Готовя нас ко вступлению в лоно церкви,
пастыри-инспекторы, или сокращенно пакторы, без устали толковали нам о
несовершенстве религии, о нерешенных ею вопросах, о ее нелепостях и
несоответствиях. Но душа моя не хотела сомневаться. Я жаждал веры без
сомнений и анализа, веры восторженной и цельной, прочной, как скала. Веры,
за которую можно было бы держаться. Веры, которая защищала бы меня.
Как предписано всем прихожанам Первой Всеобщей, я ежедневно беру
телефонную трубку, набираю номер Священной Машины и возношу информационную
молитву - инлитву, в которой сообщаю о своих делах и мыслях. Церковь
требует от нас полной откровенности, но зато дает ощущение, что ты не
одинок, что ты член семьи, что о тебе знают, тобой интересуются.
Именно Священный центр в свое время направил ко мне пактора Брауна.
Пактора Брауна, который привел меня в церковь, научил сомневаться и
побеждать свои сомнения, ибо только в постоянном сомнении и победе над ним
кроется суть и таинство налигии - научной религии, основанной
отцами-программистами.
Но уже давно сомнения мои стали истинными и глубокими. Я сомневался,
может ли электронно-вычислительная машина в Священном центре быть наделена
душой - личным и неповторимым Алгоритмом. Смущало меня и то, что налигия
сама признает, что не может объяснить всего, и потому перекладывает
нерешенные вопросы на плечи верующих. Иногда я сомневался в мудрости
отцов-программистов. И я всегда побеждал сомнения, ибо стоило мне вознести
инлитву, услышать бесконечно добрый и участливый голос Машины,
почувствовать, что ты не одинок в этом страшном и жестоком мире, и горячая
волна благодарной радости тут же захлестывала меня. Я, ничтожный и
безвестный атом среди миллиардов таких же атомов, интересую кого-то. Меня
знают. Чудо, чудо!
Я называл Машине свое имя, она терпеливо выслушивала мои подчас
бессвязные и страстные излияния, иногда давала мне советы, иногда
воспроизводила мои предыдущие инлитвы, показывая, как я противоречу сам
себе.
Неверующие смеются иногда над нами: транзисторопоклонники, называют они
нас. Да, мы знаем, что Машина - это огромная ЭВМ, спроектированная и
запущенная отцами-программистами. Да, в основе Машины - электроника. Но
электроника, поднятая Священным Алгоритмом на новую ступень. В конце
концов и человеческое тело, и разум, а стало быть, и душа тоже созданы из
банальных атомов.
Я только что закончил погружение и начал не спеша подниматься к
поверхности, когда услышал телефонный звонок. Я взял трубку и назвал себя.
Машина сообщила мне, что из Седьмого Охраняемого поселка вознесена инлитва
прихожанкой Первой Всеобщей Кэрол Синтакис, у
которой якобы исчез брат Мортимер Синтакис. Машина сообщила, что
девушке двадцать семь лет, она настройщица кредитных машин, брату ее что
то около тридцати, он холост, до недавнего времени работал где-то за
границей. Судя по всему, жизнь мисс Синтакис текла довольно спокойно. Раз
в неделю в очередной инлитве она сообщала дату и сумму очередного
пожертвования Первой Всеобщей и почти никогда ни о чем не просила. В
архивах Машины зарегистрированы всего две просьбы. Однажды она умоляла
облегчить мучения умирающей матери, а в другой раз - дать ей силы стойко
переносить одиночество, когда мать умерла, а брат был далеко.
Я надел желтую одежду полицейского монаха - помона, как нас обычно
называют, и спустился вниз к гаражу. Девушка ни разу не просила о женихе,
не испрашивала разрешения на брак... Наверное, маленькое бледное существо
с синевато-прозрачным длинным носом. Некрасивые девушки, в моем
представлении, почему-то всегда наделены длинными синевато-прозрачными
носами. Интересно было бы найти причину ассоциации, но налигия
строго-настрого запрещает самопсихоанализ...
Я сел в машину, проверил, подзарядились ли за ночь аккумуляторы. Все в
порядке, можно ехать. Я плавно нажал ногой на педаль реостата и выехал из
двора общежития помонов.
Минут через сорок я уже вылезал из машины у центрального въезда ОП-7.
Два сонных стражника не спеша выползли из своей будки и неприязненно
покосились на мою желтую одежду.
- Помон, что ли? - спросил один из них и брезгливо поморщился. Бог
знает, чего только не говорят невежды о нашей налигии.
- Как видите. Мое имя Дин Дики, - как можно спокойнее ответил я, ибо
Священный Алгоритм предписывает вам сохранять с непосвященными спокойствие
и быть всегда учтивыми.
- К кому?
- Мисс Кэрол Синтакис.
- А, это у которой брат смылся невесть куда. Ладно, подойдите к
определителю.
Я подошел к автомату и прижал пальцы к стеклу. Зажегся свет, щелкнули
реле, и через несколько секунд на табло вспыхнули слова: "Дин Дики,
полицейский монах при Первой Всеобщей Научной церкви".
- Хорошо. Сейчас я вас запишу в книгу. Никак записывающий автомат не
починят, приходится самим записывать. Что у нас сегодня?.. Двадцать
седьмое октября тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. Дин Дики к
Кэрол Синтакис. Откройте багажник. Так. Ладно. Поезжайте.
Мисс Кэрол Синтакис оказалась не маленькой, а высокой, почти с меня
ростом. И нос был не длинный, не синеватый и не прозрачный. Если бы не
печально-потухшие глаза, ее можно было бы назвать красивой. Я протянул ей
руку ладонью кверху - знак подношения и знак просьбы, и она ответила мне
тем же приветствием прихожан Первой Всеобщей.
- Мисс Синтакис, я вас слушаю, рассказывайте, - сказал я девушке, когда
мы вошли в небольшой, но очень опрятный домик.
- Позвольте мне угостить вас чем-нибудь? Тонисок, чай, кофе?
- Спасибо, но я вначале хотел бы выслушать ваш рассказ. Вам ведь тяжело
и вы одиноки?
- Да.
Кэрол Синтакис подняла глаза и посмотрела на меня. Ее обезоруживающая
честность, подавленность, я бы даже сказал, убитость кольнули меня в
сердце.
- Прошу вас, мисс Синтакис, рассказывайте. Мы сделаем все, что можем.
Первая Всеобщая ни когда не оставляет своих прихожан в беде.
- Да, да, я знаю, - с какой-то лихорадочной уверенностью почти
выкрикнула девушка. - Кроме моей религии, у меня в жизни нет ничего. Я
живу только в минуты погружения. Это моя жизнь. А в интервалах - какое-то
скольжение серых теней по асфальту.
"Может быть, иным религиям и приходится охотиться за душами, как
газетам за подписчиками, - подумал я, - но к нам в налигию людей гонит
сама жизнь. Как загонщики зверей..."
- Что же случилось с вашим братом?
- Он исчез.
- Милая мисс Синтакис, расскажите мне, если вам не трудно, все по
порядку. Когда и как исчез ваш брат?
- Это случилось позавчера. Днем я позвонила домой и разговаривала с
Мортимером. У него было прекрасное настроение, а вечером, когда я
вернулась в наш ОП, его не было.
- Он мог куда-нибудь уехать?
- Не знаю... Нет, он не мог.
- Почему вы так думаете? Вы в этом уверены?
- Если бы он куда-нибудь уезжал, то оставил бы мне записку. Взял бы,
наконец, свою зубную щетку, пижаму, хоть что-нибудь.
- Вы уверены, что он написал бы вам? Какие у вас были отношения?
- Когда-то очень близкие. Еще до смерти матери он уехал работать по
контракту. Вначале писал часто. Мы вообще любили друг друга. Морт старше
меня на два года и всегда относился ко мне с такой, знаете,
снисходительностью старшего брата. А потом его письма стали постепенно
изменяться...
- В чем?
- Как вам сказать, брат Дики... Как будто они были такими же, как и до
этого. И все же чего-то не хватало. Не было, наверное, той теплоты, что
раньше... А может быть, мне это только казалось. После смерти мамы, я
чувствовала себя совсем-совсем одинокой. Я боялась ночей. Стоило мне
погасить свет, и я оказывалась одна на гигантском поле, безбрежном
асфальтовом поле. Куда только хватал глаз - везде тянулся ровный, серый
асфальт. Меня охватывал ужас, я что-то беззвучно кричала и бежала, бежала,
а везде был асфальт. Тогда мне начинало казаться, что я вовсе не бегу, а
стою на месте. Вы простите меня, брат Дики, что я так много говорю. Я сама
не знаю, что со мной творится... Я так редко разговариваю с людьми...
Иногда бессонной ночью лежишь и думаешь: кого бы завтра ни увидела, с кем
бы ни встретилась - буду говорить, говорить, говорить. А назавтра увидишь
совсем пустые глаза, смотрящие куда-то сквозь тебя, и язык прилипает к
гортани. Я иногда думаю, что у меня полон рот несказанных слов. Мертвых,
нерожденных слов... - Девушка вдруг вздрогнула, замолчала и тихо добавила:
- Простите...
- Не извиняйтесь, мисс Синтакис, мы же члены одной семьи. Кому же
излить душу, если не брату по Первой Всеобщей? - сказал я как можно
нежнее. Сердце мое сжалось от жалости и сострадания. Я ощущал все ее
беспредельное одиночество в холодном асфальтовом мире. Мне были понятны
эти чувства.
- Да, да! - воскликнула девушка. - Если бы не Первая Всеобщая, я бы не
смогла жить. И дня не прожила бы.
- Конечно, мисс Синтакис, да святятся имена отцов-программистов в
веках. Скажите, а где именно работал ваш брат?
- Он эмбриолог. После окончания университета долго не мог найти
подходящую работу, а потом вот уехал.
- А куда?
- За границу. Адреса его я не знала. Он говорил, что это какое-то
засекреченное место.
- Но ведь письма от него приходили? На них были штемпели? А куда вы ему
писали?
- Да, конечно. Но штемпели были только местные. И писала я ему по
местному почтовому адресу.
- Скажите, мисс Синтакис... брат присылал вам деньги?
- Да. Иначе как бы я могла жить здесь, в ОП? На свою зарплату я здесь
даже собачьей конуры не смогла бы снять.
- Значит, Мортимер зарабатывал там неплохо?
- Точно не знаю, но, по-моему, даже очень неплохо.
- А рассказывал он вам о своей работе за границей? Ну хоть что-нибудь?
- Нет. Ни слова. Вначале я спрашивала, а потом перестала. Раз нельзя
человеку рассказывать - значит нельзя. Думаю только, что работал он где-то
на юге.
- Почему?
- Он вернулся очень загорелым. У нас так не загоришь, хоть целыми днями
жарься на солнце.
- О чем же вы говорили с братом в день его исчезновения, когда
позвонили домой?
- Да ни о чем особенном. Голос у Морта был веселый. Он сказал, что
прикидывает, как снять нам домик побольше.
- Он вас ни о чем не спрашивал?
- Спросил, когда я приеду домой.
- Когда вы вернулись, мисс Синтакис, здесь было все, как обычно?
- Да. Только брата не было. Обычно он меня поджидает, и мы вместе
обедаем, но вначале я не волновалась: ну, пошел погулять на полчасика.
- А когда вы начали беспокоиться?
- Часов в девять, когда стало уже совсем темно, ведь никто в это время
и носа на улицу не высунет. Поселок наш хоть и охраняемый, но все-таки
судьбу никто не хочет искушать.
- А вам не пришло в голову, мисс Синтакис, что Мортимер мог задержаться
у кого-нибудь из друзей?
- Нет, это невозможно.
- Почему?
- Да потому, что у него нет друзей.
- Как, совсем нет друзей?
- Нет. За два месяца, что он приехал, при мне ему никто не звонил.
- Когда вы вошли в его комнату?
- Ну, точно я не знаю, было уже совсем поздно, часов, наверное,
одиннадцать. Я себе просто места не находила. Проедет где-то машина, я вся
застываю. Я подумала, может быть, он оставил мне записку. Зашла к нему в
комнату - ничего. Еще раз осмотрела гостиную и прихожую. Около полуночи я
позвонила в полицию, а они там только посмеялись. У нас, говорят, каждый
день и отцы семейств рвут когти, а тут холостяк пошел погулять, не
доложившись своей сестричке. Через неделю, если не появится, звоните
снова, включим его в списки пропавших. Только утром, после ужасной
бессонной ночи я сообразила позвонить на наш контрольно-пропускной пункт.
Дежурный сержант был очень вежлив, попросил меня подождать у телефона, все
проверил и сказал, что Мортимер Синтакис ни 25-го, ни 26-го, ни 27-го
октября из ОП не выходил и не выезжал, и к нему никто не приезжал, и на
территории поселка никаких происшествий не зарегистрировано. Вот и все,
отец Дики.
Кэрол Синтакис как-то сразу осела в кресле, плечи ее опустились, глаза
потухли. Видимо, пока она говорила, в ней еще жила надежда, но стоило ей
высказаться, как она сама увидела, что надеяться-то, собственно, не на
что. К сожалению, я это видел тоже.
2
Я еще раз достал из кармана фотографию Мортимера Синтакиса, которую мне
дала его сестра. На меня смотрело вполне банальное лицо молодого мужчины с
чуть сонным выражением.
Если у сестры была хоть какая-то индивидуальность, то брат мог вполне
быть изготовлен на конвейере из стандартных и не слишком дорогих деталей.
Я спрятал фото в карман, вздохнул и пошел к соседнему домику, точно такому
же, как и дом Синтакисов.
Мне открыла дверь пышногрудая усатая дама в высшей степени
неопределенного возраста. Едва увидев мою желтую одежду, она взорвалась,
если не вулканом, то уж гейзером наверняка.
- Ах, помон к нам пожаловал! Евнух из Первой Всеобщей! Христопродавец!
Предали Христа нашего, спасителя, сменяли на железки и проволочки!
- Мадам, - как можно спокойней сказал я, - я осмелился потревожить вас
не для теологических бесед. У вашей соседки Кэрол Синтакис...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг