вздохом достал из письменного стола разогнутую шпильку для волос,
прочистил мундштук и чиркнул спичкой.
- Ну так что, капитан? - спросил он Зырянова, молчаливо уставившегося
на стеклянный шкаф со спортивными трофеями отделения. - Так и напишем,
происшествие расследованию не подлежит в связи с сверхъестественным
характером? Так? Вы только на минуту представьте, как отнесутся к нашему
рапорту в отделе. Да они его под стекло в рамку вставят... Нет, дорогой
мой капитан, если нам поручено расследовать что-нибудь, мы должны быть
готовы иметь дело с кем угодно, даже с духами, привидениями, лешими,
водяными, гномами, эльфами, оборотнями, упырями, вампирами и прочей
публикой этого рода.
Полковник любил в разговоре с подчиненными блеснуть эрудицией, знал за
собой этот грешок, но ничего поделать с собой не мог. Да и нужно же в
конце концов человеку иметь хоть какие-нибудь слабости...
- Вы мне дайте хоть одного гнома, я уж с ним побеседую, - угрюмо
пробормотал капитан Зырянов. - Ну ничего, понимаете, ничего. Один
растворился в воздухе, причем растворился без осадка, как кофе, другой
возник из ничего, как кролик у иллюзиониста. Этого Абнеоса обследовало уже
три комиссии академии, не говоря уже о сотрудниках ИИТВа. И все разводят
руками. Шпарит по-древнегречески - еле разбирать успевают; подробности
всякие рассказывает о Гекторе - он ему щит, оказывается, реставрировал, -
об Андромахе, ну, в общем, отвечает по "Илиаде" без бумажки. Комиссии за
сердце хватаются. И признать невозможно, и не признать - тоже.
- Андромаха - это хорошо, - вздохнул полковник. - С Андромахой я бы
поговорил, особенно когда она без Гектора... А Куроедова нужно найти. С
Гомером или без - это уже детали. В конце концов у нас отделение милиции,
а не филфак.
- А я разве против, - пожал плечами Зырянов. - Я перебрал все
возможности, включая массовый психоз, гипноз, наркоз. Ну ничего, ни одной
ниточки, ни одной зацепки, ничего. Голова уже гудит как большой турецкий
барабан. Вчера у нас в клубе на репетиции "Егора Булычева" я вдруг начал
шпарить из "Гамлета". Глаза на режиссера выпучил и думаю: а вдруг и он
сейчас растворится в воздухе...
- М-да, - пожевал губами полковник и скорчил гримасу. Очевидно, горечь
из трубки попала ему на язык.
Резко и неожиданно зазвонил телефон. Полковник раздраженно схватил
трубку и буркнул:
- Полупанов... Господи, вы же знаете, что я занят... Всякая ерунда...
Просится, просится... Третий раз... Да хоть сотый... - Полковник в
сердцах, с треском швырнул трубку на аппарат. - Ходят всякие типы...
Дежурный говорит, что третий раз за два дня является. Спрашивает, не
пропало ли что-нибудь в районе и не появилось... Постой, постой... Не
появилось... не появилось...
Полковник вдруг уперся руками в подлокотники кресла и, не отодвигая
его, выскочил из-за стола, открыл дверь кабинета и громовым голосом
закричал:
- Дежурный!
Дежурный по отделению старший лейтенант Савчук взлетел вверх по
лестнице, не касаясь ступенек.
- Товарищ полковник...
- Знаю, что полковник! Где этот тип?
- Отпустил, товарищ полковник.
- Догнать, вернуть, найти, немедленно.
- Есть, товарищ полковник, он из телеателье. Разрешите идти?
- И побыстрее.
Полковник сел на краешек стола, набил трубку и спросил капитана
Зырянова:
- Все это бред, капитан, но когда человек приходит в милицию, да еще
третий раз за два дня, и осведомляется, не появилось ли где что-нибудь
лишнего, - это... не совсем обычно, а мы уже два дня занимаемся не совсем
обычным делом. Да вот он и сам.
Иван Скрыпник - а это, разумеется, был именно он - поздоровался и,
сообщив, кто он такой, сказал:
- Я, товарищ полковник, признаться, удивлен. Приходит рядовой труженик
в милицию и вежливо спрашивает, не пропало ли где-нибудь что-нибудь и не
появилось ли что нибудь взамен. И что же? Смотрят с сочувственной
улыбочкой, говорят вежливо, открывают дверь, прощаются... Душевнобольные -
так и написано у них на лице - требуют особой чуткости.
- Это точно, - сказал полковник. - Что значит, уважаемый рядовой
труженик, ваше выражение "взамен"? Появилось взамен пропавшего.
- В прямом. Ну да ладно. Как говорил в свое время некий Раскольников в
таких случаях, вяжите меня. Если вы просмотрите записи за десятое
сентября, вы увидите там странное заявление одной гражданки нашего района
о пропаже у нее из буфета вазы с конфетами...
- Это бывает.
- Ваза пропала из запертого буфета, а вместо нее появился камень.
Причем детей у гражданочки нет, равно как и мужа, а есть кошка. Но кошка
не умеет подбирать ключи и не смогла бы приволочь камень весом в два
килограмма сто тридцать шесть граммов. Иначе гражданочка не получала бы
пенсию, а работала со своим зверем в цирке.
- Вы на учете состоите, товарищ Скрыпник? - нахмурился полковник.
- Состою, - тяжко вздохнул бригадир настройщиков. - На военном,
комсомольском, профсоюзном.
- И все?
- И все.
- Тогда откуда, допустим, вы знаете, что камень весил два килограмма
сто тридцать шесть граммов?
- Я его взвесил.
- Гм... интересно. А откуда вы его взяли?
- Я же вам предлагал вязать меня. Украл.
- Ну вот наконец я слышу слона не мальчика, а мужа, - сказал полковник.
- Откуда же?
- Из вашего отделения. Точнее, не совсем украл, а подменил. Вам-то все
равно, а для меня этот камень ценнее золота.
- Послушайте, Скрыпник, раз вы не состоите на учете в
психоневрологическом диспансере, вы, может быть, пробуете писать
детективные повести. Вы чудно строите сюжет. Я, можно сказать, некоторым
образом профессионал и то сижу как на иголках. Поздравляю вас. Так в чем
же ценность камня?
- Сейчас я вам попытаюсь объяснить, но прежде скажите мне, что пропало
и что появилось в районе. Иначе меня бы не схватили за хлястик на
тротуаре.
Полковник посмотрел на капитана, не спеша выковырнул из трубки пепел и
сказал:
- Исчезло: младших научных сотрудников - один. Появилось: троянцев -
один.
- Тр-рр-оян-цев? - заикаясь, переспросил бригадир настройщиков. - Один?
- Он вдруг схватил полковника за плечи и трижды расцеловал его. Затем
проделал ту же операцию с капитаном, уже давно потерявшим и дар речи, и
способность удивляться и сидевшим с выражением, которое, наверное, бывает
у человека, попавшего в водоворот.
Полковник несколько раз энергично потряс головой, не то отмахиваясь от
чего-то, не то приводя в порядок мысли. Способность трезво оценивать самые
неожиданные ситуации он выработал в себе давно, но теперь чувствовал, что
грани между явью и вымыслом, возможным и невозможным, правдой и шуткой
стали неприятно зыбкими, расплывчатыми и эта неопределенность была ему
неприятна и утомительна, как работа без очков, которые он носил.
- Ну ладно, - сказал со счастливым вздохом Скрыпник, - ничего не
поделаешь. Перед вами гений-самоучка, а может быть, и того хуже. В
исчезновении младшего научного сотрудника и в появлении троянца виноват я.
Понимаете, я понадеялся на автоматику, которая должна была выключить
накопитель энергии, а вместо этого произошел пробой.
- Капитан, - торжественно сказал полковник, - передайте моей жене и
детям, что Полупанов ложится на обследование.
- Не смогу, товарищ полковник, - сонно пробормотал капитан Зырянов, - у
самого мысли путаются...
- Терпение, товарищи, - умоляюще попросил Скрыпник. - С кем бы я ни
начинал говорить о своем изобретении - все улыбаются, хоть выступай на
вечерах сатиры и юмора. Может изобретатель рассчитывать на терпеливое
внимание хотя бы в милиции?
- Может, - вздохнул полковник и в третий раз за полчаса набил трубку
"Золотым руном".
- Спасибо. Тогда слушайте...
- Значит, вы надеетесь, что сумеете осуществить обратный обмен? -
спросил капитан Зырянов. Выберись на твердую почву фактов, даже
фантастических, он заметно повеселел, и из глаз его исчезло выражение
беззащитности.
- Надеюсь.
- Вам нужна чья-нибудь помощь?
- Нет, потому что в этой штуковине не только никто пока еще не
разбирается, но никто в нее не поверит в ближайшие пять лет.
- Но нас вы держите в курсе дела.
- Обязательно. К тому же, когда я смогу попытаться сделать обратный
обмен, лучше поместить троянца на то же место, где он появился.
- Гм... - пробормотал полковник, - а Куроедова как вы поместите на то
же место?
- Будем надеяться, - сказал бригадир настройщиков. - Конечно, может
случиться, что вместо Куроедова мы получим в обмен другого троянца, но что
поделаешь - первые шаги пространственно-временного обмена. Будем пытаться
еще и еще раз.
- Боже, сколько же троянцев перебывает в нашем районе! - застонал
полковник и обхватил руками голову.
5
Когда Маша Тиберман поступила в аспирантуру, ее мать Екатерина
Яковлевна раз и навсегда прониклась величайшим к ней почтением. В булочной
номер семнадцать, где она работала продавщицей, весь коллектив точно знал,
когда сдается философия и сколько сил уходит на освоение латинских
глаголов. Одно время работники кондитерского отдела даже умели сказать:
"Галлиа омниа ин партес трес дивиза эст", потом же забыли сообщение Цезаря
о том, что вся Галлия была разделена на три части. Но интереса к
античности не потеряли и даже дважды коллективно ходили смотреть
"Приключения Одиссея" и "Фараон".
В этот день после звонка Маши из института с просьбой приготовить
какую-нибудь закуску по случаю неожиданного и срочного сбора гостей,
Екатерина Яковлевна отпросилась пораньше, быстренько закупила все
необходимое, помчалась домой и принялась готовить винегрет и рубленую
селедку, которые уже давно славились среди обширных Машиных знакомых.
Готовить было ей нисколько не тягостно, скорее наоборот, она даже
получала удовольствие, мысленно представляя выражение немого восторга на
лицах гостей с набитыми ртами и шумные потом поздравления по поводу ее,
Екатерины Яковлевны, кулинарных необыкновенных способностей.
Да и сами вечеринки с их латинскими и греческими тостами, шутливыми
стенгазетами, выпускаемыми специально для них, Маменькиными
раскрасневшимися щечками были для нее приятны и даже умилительны. "Дай бог
ей еще хорошего мужа, не обязательно старшего научного, пусть даже
младшего..." - шептала она. Будущего Машенькиного мужа она представляла
себе высоким, солидным и придирчиво требующим жестко накрахмаленных
воротничков. Немножко она его даже побаивалась, очень уважала за
безукоризненные манжеты и ученость и готова была на все, лишь бы Машенька
была счастлива.
Есть ли у нее ухажеры, Екатерина Яковлевна у дочери спрашивать
остерегалась, зная, что та может и рассердиться - нервы, наука... Зато уж
на вечеринках, когда они устраивались в их доме, наставляла глаза
перископами, стараясь угадать кто. Однажды она почему-то решила, что
Машенька неравнодушна к маленькому полноватому инженеру Васе Быцко, и два
дня у нее было смутно на душе. Не то чтобы он был плохим человеком, боже
упаси... Но он был невысок, ходил не только что без крахмальных
воротничков, а даже и вовсе без галстука и занимался какими-то непонятными
машинами, а не родной Троей. Потом инженер исчез, и Екатерина Яковлевна
снова мысленно принялась крахмалить Его воротнички.
Селедка была уже готова, оставался винегрет, когда послышался дверной
звонок. "Ах, Маша, Маша, ученый человек, вечно забывает ключи", - подумала
Екатерина Яковлевна, вытерла руки о передник и пошла открывать дверь.
Маша ввела за руку высоченного дядечку с черной бородой, в коротковатом
коричневом костюме в клеточку. "Ну и мода пошла у нынешних!.." - изумилась
Екатерина Яковлевна.
- Знакомься, мама, это Абнеос, - сказала Машенька.
- Очень приятно, - сладко улыбнулась Екатерина Яковлевна. - А по
отчеству вас как?
Борода беспомощно посмотрел на Машеньку, и та поспешно объяснила:
- Мама, Абнеос по-русски не понимает.
- Он что же - иностранец?
- Некоторым образом да.
- А откуда?
- Абнеос из Трои.
- Он что же, в командировку или по научному обмену?
- Как тебе сказать...
Тут бородатый что-то сказал Машеньке, и Екатерина Яковлевна,
опомнившись, затрепыхалась:
- Да что это я!.. Проходите, пожалуйста, стереовизор включите, я мигом
управлюсь, а там и другие гости подойдут.
Она пошла на кухню в некотором смятении духа. С одной стороны, не дай
бог увезет Машеньку куда-нибудь к черту на кулички, бывают ведь такие
случаи; с другой - человек, видно, ученый и по-русски не понимает. Модник,
с бородой.
Уж сколько раз ругала себя Екатерина Яковлевна за буйную, как у
девчонки, фантазию, но ничего поделать с собой не могла. Вот и сейчас живо
представила себе внуков, таких же чернявеньких, как этот. Врываются они к
ней с визгом, криком, все вверх дном, а ей нипочем. Что же, убрать потом
трудно? И чего Маша на них ругается, дети ведь, понимать надо, мальчики...
Один за другим начали сходиться гости: поэт-песенник Иван Гладиолус,
написавший в свое время слова к знаменитым "Фиалкам"; внештатный журналист
Михаил Волотовский, ездивший зачем-то туристом на все зарубежные
спортивные состязания, в которых ни бельмеса не понимал; уже знакомый нам
старший научный сотрудник Сергей Иосифович Флавников; немолодой, но
подающий надежды художник-график, в белых носках и с челкой, Витя, по
прозвищу Чукча; переводчица с румынского и аварского Доротея Шпалик,
употреблявшая столь длинные мундштуки для сигарет, что ее благоразумно
обходили стороной.
Входя в комнату, гости бросали быстрые оценивающие взгляды на стол, в
центре которого под охраной двух бутылок "Столичной" стоял знаменитый
винегрет. Затем они украдкой осматривали троянца. Большинство улыбалось: и
стол и троянец были вполне на уровне.
- За стол! - скомандовала Машенька.
Раздался дружный грохот стульев, и гости быстро разоружили охрану
винегрета, поплыла из рук в руки хлебница и кто-то крикнул:
- Сергей Иосифович, тост!
- Я сегодня не в ударе, - вяло трепыхнулся Флавников, зная, что тост
все равно сказать придется.
- Просим, просим, - бубнил график Чукча, а Доротея Шпалик грозно
направила на историка мундштук с дымящейся сигаретой.
- Сдаюсь, - сказал Сергей Иосифович, поднял глаза к потолку, словно
искал на нем мыслей и вдохновения. - Друзья, сегодня у нас не совсем
обычный вечер. Ведь за последние три тысячи лет вряд ли кому-нибудь
приходилось сидеть за одним столом с живым троянцем, тем более с таким
милым выходцем из другой эры, как наш Абнеос - этот ходячий источник тем
для кандидатских и даже докторских диссертаций. А ведь Абнеос был в свое
время, - Флавников тонко улыбнулся, - я говорю - в свое время, всего лишь
шорником. Итак, выпьем за шорников, консультирующих докторов наук!
Машенька Тиберман тем временем уже окончательно вошла в роль
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг