быстро и возбужденно: - Я вскапывал клумбы, когда ко мне подошел доктор
Брайли и сказал, что очень обижен на меня за то, что я часто беседую с
доктором Цукки, а с ним никогда. Что он ценит здесь каждого нового
собеседника, поскольку немного есть людей, с которыми он мог бы
поговорить.
- Он хотел сказать, что тоскует?
- Не знаю, сэр.
- Но он сказал, что ему не с кем поговорить?
- Не совсем так. Он сказал, что ценит каждого нового собеседника.
- Понятно, это одно и то же. А что вы ему ответили?
- Я был очень сконфужен и обещал обязательно зайти к нему. Я
обязательно сделаю это сегодня. Обязательно.
Полковник Далби посмотрел на Дэна и сказал:
- Вы этого не сделаете. Доктор Брайли сегодня ночью умер.
- Что вы говорите, сэр? Как это так - умер?
Дэн понимал слово "умереть", но оно решительно отказывалось проявиться
в его сознании, до конца выявить свой физический смысл. Тихое блаженство,
струившееся в нем, лишало слово всякой конкретности, оставляло лишь набор
звуков, пустых и малозначительных. Доктор Брайли, забавно! Вчера только он
просил Дэна зайти, а теперь говорят, что он умер. Умер не умер - какое
это, в конце концов, могло иметь значение в мире поющей радости, в который
он был погружен!
- А вы не знали, что он умер? - спросил полковник.
- Нет, сэр, не знал, - широко улыбнулся Дэн. - Честно признаться, меня
мало интересуют такие вещи. Знаете, это как-то... - Он смущенно и вместе с
тем довольно засмеялся, заставив вздрогнуть полковника от неожиданности.
- А где вы были ночью? - внезапно спросил Уэбб, пристально взглянув на
Дэна.
- Ночью? - Дэн хихикнул. Этот человек так мило пошутил. - Ночью? Ночью,
сэр, я спал.
Ответ свой тоже показался ему остроумным, и он почувствовал
удовлетворение художника при создании маленького шедевра.
- Больше ничего вы не можете сказать нам? - спросил полковник.
Дэн виновато улыбнулся. Смешные люди! Если бы он знал что-нибудь, он бы
с удовольствием сделал им приятное.
- Ну хорошо, Карсуэлл, спасибо. Можете идти.
- Вам спасибо, джентльмены. - Дэн прижал от избытка чувств руку к
груди, поклонился и вышел.
- По-моему, все ясно, - сказал полковник. - Нет никаких оснований
сомневаться в самоубийстве. Последнее время Брайли был подавлен. Это раз.
Он даже просил зайти поболтать этого Карсуэлла. Это два. Он под фальшивым
предлогом взял пистолет у Цукки. Это три. На пистолете отпечатки пальцев
Брайли. Это четыре. И, наконец, выстрел был произведен почти в упор. Это
пять.
- А может быть, поговорить с Карсуэллом в экранирующей камере? - вдруг
спросил Уэбб.
- Глупо, Уэбб. Вы меня простите, но это глупо. Если человек ничего не
может сказать под воздействием стимулятора, когда он лишен воли, что он
скажет вам, находясь в здравом уме? Нет, Уэбб, я ценю вашу
проницательность, но ваше предложение глупо.
- Возможно, сэр, - кивнул головой Уэбб, - но мне кажутся
подозрительными многочисленные беседы Цукки с этим Карсуэллом. Не
забывайте, что это за тип и как он к нам попал.
- Помню, помню. Но, во-первых, Цукки ведет наблюдения над группой
объектов, куда входит и Карсуэлл. А во-вторых, у вас еще слишком много
чисто строевых представлений. Все-таки это не Форт Брагг, а Драй-Крик. Не
забывайте об этом. И проследите, чтобы все бумаги были составлены по
должной форме.
- Хорошо, сэр, - угрюмо сказал Уэбб и вышел.
За ним, словно очнувшись ото сна, поспешно выскочил и врач.
Полковник несколько раз широко развел руки, глубоко вздохнул и снял
"Тайм" с кроссворда. Теперь можно было спокойно подумать над древним
скандинавом-воином из шести букв, - начинающимся с "в".
Конечно, полностью избежать неприятностей не может никто, но уметь их
уменьшить - ох, как это важно!..
ЗАКОН НЬЮТОНА
- Вы знаете, Карсуэлл, для чего я вас позвал? - спросил майор Уэбб,
пристально вглядываясь в лицо Дэна.
- Нет, не знаю, - смущенно улыбнулся Дэн.
- Я хочу сходить вместе с вами в лабораторию доктора Цукки. Как вы на
это смотрите?
- С удовольствием.
Они шли по залитой ярким аризонским солнцем территории базы, и Уэбб с
отвращением почувствовал, как почти сразу у него взмокла спина и тоненькая
струйка пота зазмеилась между лопатками. Отвращение вызывали не только
жара и пот, но и идиотская физиономия Далби с написанным на ней выражением
превосходства. "Оставьте ваши строевые замашки, Уэбб. Это вам не Форт
Брагг. Это научная база". Научная база! База ленивых кретинов. Ах, как
быстро полковник уверовал в версию о самоубийстве! Еще бы, за три дня до
приезда генерала убийство на территории секретной базы было бы очень
некстати. Самоубийство - это другое дело. Понимаете, сэр, напряженная
работа, совершенно новая область, полная изоляция. Да, сэр, увы, человек -
далеко не лучший из материалов, ничего не поделаешь. Хитер, хитер
полковник Далби. Ах, если бы только удалось что-нибудь раскопать... Уж
очень гладенькое, хрестоматийное самоубийство. Точь-в-точь по учебнику.
Кто знает, попытка не пытка.
Уэбб отнюдь не был уверен в реальности своей версии. Все они в один
голос убеждали его, что стимулятор - лучшая гарантия правдивости
допрашиваемого, во сто крат большая, чем любой детектор лжи. Но большую
часть своей военной карьеры он провел в обычных частях и в глубине души не
очень доверял всем этим штучкам. Обыкновенный хорошенький допрос - это,
как ни крутись, совсем другое дело. Старый добрый способ, конечно с его
опытом, тоже не следует сбрасывать со счетов.
- Вы ко мне? - спросил доктор Цукки, показываясь в дверях лаборатории.
- Такое несчастье... Совершенно не могу сегодня работать, все время под
впечатлением. - Он казался больной нахохлившейся курицей, а его обычно
смугловатое лицо приобрело землистый оттенок.
- Если вы не возражаете, доктор Цукки, я хотел бы воспользоваться вашей
экранирующей камерой и побеседовать с мистером Карсуэллом.
- В экранирующей камере? - тихо спросил Цукки и посмотрел, растерянно
мигая ресницами, на Уэбба.
- Да, - коротко ответил Уэбб. Он испытывал удовольствие, глядя, как
трепещет этот пухлый слизняк. Он уже знал, что скажет Цукки.
- Да, мистер Уэбб, но шоковый удар, который... Тем более мы говорим
ведь в присутствии... мистера Карсуэлла.
- Мне плевать на шоковые удары и чье бы то ни было присутствие! -
отрезал майор Уэбб. - Ученые... Пулемет позади и огонь без предупреждения,
тогда бы они работали как следует и не несли околесицу о шоковом ударе.
Слишком все деликатными стали. Такое мнение, и другое мнение, и еще одно
мнение... Либералы...
- К сожалению, я должен...
- Мне плевать, что вы должны, Цукки. Кто заместитель начальника базы -
вы или я?
- В научных вопросах...
- Я вам покажу научные вопросы, лабораторная крыса! Убить человека -
это, по-вашему, научные вопросы? А?
Уэбб распалялся все больше и больше. Тридцать пять в тени, песок, куча
идиотов и жирный Далби, решающий целыми днями дурацкие кроссворды. И из-за
таких он в сорок шесть все еще майор... Кроссворды... Киви...
- Мистер Уэбб, - плачущим тонким фальцетом выкрикнул Цукки, - если вы
еще раз!..
- Хватит с вас и одного раза. Откройте камеру. Идите, Карсуэлл.
Дэн не мог сдвинуться с места. Все в нем трепетало, голова плыла
куда-то, вращаясь. Мысленно он метался от Цукки к Уэббу, как щенок во
время ссоры хозяев. Он знал, он точно знал, что должен что-то сделать, но
вяжущая благостная слабость пеленала его по рукам и ногам. Какие странные
люди! Для чего ссориться в тихом, радостном мире, когда все поет вокруг
тебя, покачивая, куда-то все несет и несет в сладком счастливом забытьи, в
котором стираются четкие пугающие контуры мира и все дрожит в неясной
дреме...
- Вы что, заснули?
Грубый и властный голос Уэбба заставил его очнуться, и он снова увидел
прыгающий в глазах Цукки ужас.
Странные люди, для чего это все? Он понимал, что сейчас войдет в
камеру. Он помнил, как входил в камеру и мир мгновенно безжалостно
обнажался перед ним, но это будет потом, не скоро, через три шага, а пока
можно было дремать в блаженном спокойствии.
Тяжелая дверь с уже ставшим знакомым Дэну скрипом (надо смазать петли)
медленно закрылась за Уэббом. Майор, казалось, приходил в себя, и с каждым
мгновением решимость его таяла.
- Садитесь, - глухо сказал он и сам тяжело опустился в кресло.
Дэн молчал, бережно смакуя ненависть, собиравшуюся в нем. Должно быть,
так смакуют простые грубые запахи работники косметических фабрик, подумал
он. Он и раньше, несколько минут назад, понимал каждое слово, которое
произносил этот высокий, сухопарый человек с рыжеватой щеткой усов на
верхней губе, но только теперь они по-настоящему проявлялись в крепком
растворе ненависти, приобретали четкость и ясность.
- Что вы можете рассказать мне об убийстве Брайли? - хмуро спросил Уэбб
и поднял глаза на Дэна.
"Брайли... странно... У меня какая-то пустота в голове, когда я думаю о
Брайли. Вчера я с ним разговаривал. Я одержал победу над этим проклятым
стимулятором... А что дальше?.. Почему я так радовался этой победе?
Провал, какой-то странный провал... Или к этому стимулятору добавилась еще
какая-нибудь чертовщина?"
- Я рассказал все, что знал, - бесстрастно ответил Дэн.
Ему не хотелось думать, для чего его терзают эти рыжие усики. Ненависть
отступила на шаг и освободила место для горькой острой нежности к Фло.
- Встать! - вдруг истерически крикнул Уэбб. - Расселся, скотина!
Радиоидиот! - У него мелькнула было в голове мысль, что напрасно он так
распустил нервы, но тут же растворилась в месяцами копившемся раздражении.
"Обожди, Фло", - подумал Дэн, встал и подошел к майору. Дэн почти без
замаха выбросил вперед правый кулак, добавив к усилиям мускулов вес всего
своего тела.
Кулак, описав короткую траекторию, наткнулся на лицо майора и передал
ему всю заключенную в нем энергию. Кулак обессиленно упал, а голова
дернулась назад и в свою очередь передала энергию металлической стенке,
которая осталась на месте, предварительно оттолкнув затылок. "Прямо по
закону Ньютона", - подумал Дэн.
Майор начал медленно переваливаться через край кресла. Тонкая струйка
крови, сочившаяся из носа, изменила под влиянием силы тяжести направление.
Дэн, тяжело дыша, вдруг подумал, что после письма Фло он это делает уже не
в первый раз. Уэбб всхрапнул и открыл глаза. Прежде чем клубившийся в них
туман рассеялся, Дэн еще раз ударил его в лицо. Теперь лицо было ниже, и
пришлось нагнуться, чтобы попасть в него.
Дэн открыл дверь. За нею стоял Цукки, дрожа, словно осиновый лист.
- Помогите мне, доктор, - сказал Дэн, чувствуя, как начинает
расплываться ненависть. - Его надо вынести на улицу, ему здесь стало
нехорошо от спертого воздуха.
В налитых страхом глазах Цукки мелькнул просвет. Вдвоем они подняли
Уэбба и вынесли на улицу.
- Сейчас я позвоню полковнику, - сказал Цукки, - мне сдается, он сможет
перенести этот удар... Я имею в виду полковника.
ВСПОМНИТЬ И ЗАБЫТЬ
Ночь. Дэн, привалившись спиной к двери, сидит на ступеньках коттеджа.
Большая Медведица совсем близко - протяни руку и ухватись за ручку ее
ковша. Хорошо сидеть так, глядя в небо. Теряешь ощущение своей малости,
растворяешься в безбрежности Вселенной. Мыслям в небе просторно. Они
плывут в гулкой бесконечной тишине, и ничто не мешает им. Они все
удаляются, удаляются, теряют связь с тобой, и их уже больше нет. И сидишь
один на дне звездного океана и ломко дремлешь, ни о чем не помня и ничего
не ожидая. Сигарета давно погасла в руке, но не хочется ни разжать пальцы,
ни чиркнуть спичкой. Тихо.
- Вы спите, Карсуэлл? - доносится еле слышный шепот.
Нет, это не звезды. Это едва видимая тень с голосом Цукки.
Спуск со звезд занимает много времени, но наконец Дэн открывает глаза:
- Нет, доктор, я не сплю.
Цукки колеблется. Он обещал Карсуэллу сделать это, дал честное слово, и
все же ему жаль его. Странный человек. То, что он, Цукки, хотел бы забыть,
он хочет вспомнить. Ничего не поделаешь, есть люди, которые не любят
забывать. Для них все много проще, чем для него. О боже, как все сложно!
Он вдруг вспомнил слова Мэри Энн, которые она сказала тогда, уходя от
него: "Ты боишься простых ответов, Юджин. Ты боишься жизни. Ты навсегда
остался маленьким сопливым Цукки-брюки". Летом у нее выступали веснушки. У
нее были сильные руки, и она почему-то всегда коротко стригла ногти. Может
быть, она была права. И Брайли был прав: он омега, всю жизнь был омегой,
ожидающим ударов от мальчишек и от жизни. Карсуэлл другой. Он обещал ему
это сделать. Теперь, после следствия, это не страшно.
- Вы спите, Карсуэлл, спите, спите, спите. Вы смотрите на меня и спите.
Вы спите и слышите лишь мой голос.
- Да, доктор, я сплю и слышу ваш голос.
"Удивительно все-таки, как стимулятор облегчает гипноз! Своя воля
подавлена, и мозг особенно восприимчив к чужой воле", - подумал Цукки и
сказал:
- Теперь вы войдете в коттедж, ляжете в кровать и будете спать. А когда
проснетесь, вспомните все, что было. Идите, Карсуэлл.
Тихо и покорно Дэн поднялся со ступенек и неслышной тенью скользнул к
двери.
Не нужно, конечно, было этого делать, снова подумал Цукки, но он дал
честное слово. А Брайли нет в живых. Почему все-таки Брайли так ненавидел
его? Почему? Что он ему сделал? Что они не поделили? Разве что ответы. У
Брайли всегда были простые и однозначные ответы. У него, у Юджина Цукки,
их почти никогда не было. Но почему человек с ясными ответами должен
ненавидеть человека без ответов? И на этот вопрос ответа тоже не было. И
все-таки раз в жизни он найдет ответ, наверное последний. Ровно через два
дня. Он не струсит. Удивительное дело, иногда он оказывался много сильнее,
чем думал сам и другие. Он вспомнил, как во время войны их рота совершала
учебный марш-бросок. Где это было? Кажется, в Стоунбридже. Там. К десятой
миле все высунули языки. Рядом с ним обливался потом Бобби... Бобби... Как
была его фамилия? Черт с ним. Длинный парень с бледным жестоким лицом.
Сколько раз он издевался над ним: "Ваш брат не привык...", "Это тебе не
макароны жрать..." А тогда он плелся рядом, молчал, и одно плечо под
тяжестью винтовки было намного ниже другого. Так он и шел, скособочась. И
ему, Цукки, было тяжело и все время казалось, что больше он не сделает и
пятидесяти шагов, вот-вот рухнет и заснет прежде, чем ударится о землю. И
все-таки он шел и вдруг сказал этому Бобби: "Дай твою винтовку. Пусть у
тебя отдохнет плечо". Бобби не отказался, но на привале назвал его
итальяшкой. Что и кому он хотел доказать? Этому Бобби, что он благородный,
или себе, что Бобби гад? Или он просто всю жизнь страдал оттого, что не
все его любят или, точнее, что никто его не любит, и всегда пытался купить
любовь окружающих мелкими взятками? И это сложный вопрос, и на этот вопрос
готового ответа не было. Вот так.
Вот так, дорогой Юджин Цукки. Интересно, получит ли его мать страховку
за него? Он привычно пожал плечами - единственный жест, который он умел
делать лучше кого бы то ни было. Надо было идти спать. Он посмотрел вверх,
на Большую Медведицу, вздохнул и тихо скользнул в темноту.
Дэн проснулся сразу, минуя сумеречную пограничную зону между сном и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг