Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   В общем, ничего я от ученых мужей не добился, махнул рукой  и  забыл  о
дрессировщике. И вспомнил только сейчас.  Потому  что,  кто  знает,  может
быть... Может быть, именно он...
   - А как зовут вашего повелителя собак и кошек? - спросил Жобер.
   - Ну, вы  хотите  от  меня  слишком  много.  Помню  лишь,  что  говорил
дрессировщик по-русски, без акцента, стало быть, русский. Впрочем,  узнать
его имя, думаю, не составит проблемы.
   - Во всяком случае, стоит попытаться, - сказал доктор Граббе. - Было бы
очень мило, если бы он согласился посетить нас и  продемонстрировать  свое
искусство. Если, разумеется,  он  не  гастролирует  сейчас  где-нибудь  на
Марсе.
   - Отлично, - сказал председательствовавший, - я  сегодня  же  попытаюсь
связаться с дрессировщиком  и  сообщу  вам  о  результатах  на  завтрашнем
совещании. А сейчас, коллеги, перейдем к следующему  вопросу.  У  нас  еще
много дел.
   Изображение исчезло, и тут же появились новые титры: Космический Совет.
Видеопротокол заседания 12 ноября 2041 года. Сосновоборск.
   Я протянул руку и  выключил  компьютер.  Не  знаю  почему,  но  мне  не
хотелось больше смотреть на экран. Для меня всегда первое  впечатление  от
нового человека было очень важным. А  с  Шухминым,  если  из  этой  книжки
что-нибудь получится, мне предстояло встречаться не раз и не два. И лучше,
надежнее познакомиться с ним в естественной обстановке, а  не  на  дисплее
компьютера. Легче будет составить более полное представление. Ведь  вполне
может оказаться, что мой  герой  -  надутый,  неприятный  человек,  полный
сознания своей исключительности. Что, в общем,  было  бы  вполне  понятно.
Скольким землянам приходилось посещать иные миры? Сотне, двум, не  больше.
А отправиться одному? Наверное, никому. Так что мой Шухмин вполне мог быть
проникнут сознанием свой исключительности. Да дело могло быть  даже  не  в
сознании своей исключительности. Дело могло быть просто в  масштабе.  Один
человек на далекой планете.  Одиночество,  ответственность,  опасность.  И
пристающий к нему репортер, которому, видите ли, хочется написать  книжку.
Не первый, добавим, репортер и не первый  интервьюер.  И  работать  с  ним
будет трудно.
   К тому же, поправил я себя, откуда вообще уверенность, что этот  парень
захочет тратить часы и дни на рассказы об Элинии?  Он  уже  рассказывал  о
своей поездке не раз и не два. Популярность? Вряд ли моя скромная книжонка
(я усмехнулся:  как  будто  она  уже  написана!)  сможет  конкурировать  с
Всемирной телесетью, которая уже несколько раз рассказывала о Шухмине.



2

   Без пяти десять на следующее утро я уже стоял перед  маленьким  круглым
домиком. Двери не было видно, наверное, она с другой стороны. Как странно,
должно быть, выглядели дома в прошлом, когда они были неподвижны.  Дорожка
вела тогда прямо к двери, а сейчас протоптанные  тропинки  окружают  любое
здание кольцом, потому что гелиодома вращаются за солнцем,  и  никогда  не
знаешь, где вход.
   Послышался дружелюбный лай, и  навстречу  мне  кинулись  два  небольших
черных пуделя. Они восторженно крутились передо мной, зазывно припадали на
зады, становились на задние лапы и пытались лизнуть.
   - Сторожа называются, - послышался голос. Навстречу мне шагнул  высокий
и плотный молодой человек лет двадцати пяти. У него  были  Темные  волосы,
загорелое лицо и совсем, детские глаза. Он улыбнулся:
   - Вы журналист? Это о вас звонили?
   - Да, меня зовут Николай Зубриков.
   - Очень приятно. Вы знаете, кто я. Хватит, хватит, ребята, - повысил он
голос на пуделей. - Путти, успокойся! - Он  снова  повернулся  ко  мне.  -
Гостеприимны до исступления.  Может,  потому,  что  у  меня  редко  бывают
гости... Пойдем в дом или поговорим здесь?
   - Как вам удобнее, Юрий.
   - Давайте здесь. У меня тут скамеечка удобная... Поговорим, а  потом  я
вас попою чем-нибудь? - Он вдруг всполошился. - А может, вы есть хотите?
   - Спасибо, - сказал я. Первое впечатление уже начало  складываться,  но
усилием воли я  запретил  ему  застыть.  Почему-то  Шухмин  мне  не  очень
нравился, но я твердо сказал себе: "Глупо. Не торопись. Ты, наверное, тоже
показался парню неестественным, скованным".
   - Так что же вы хотите? Человек, который позвонил мне вчера...
   - Это мой главный редактор, Виктор Александрович Жильцов,  -  почему-то
обиженно сказал я.
   - Он что-то говорил об очерках, книжке... - Шухмин неопределенно  пожал
плечами. Он не договорил фразу, словно у него кончились батарейки.
   - Да, наша телегазета хотела бы дать подписчикам  несколько  очерков  о
вас и Элинии, -  торопливо  объяснил  я,  борясь  с  легким  раздражением,
которое почему-то поднималось во мне.
   - А нужны они  вам?  -  сказал  Шухмин  почти  грубо  и,  почувствовав,
очевидно, резкость вопроса,  добавил:  -  Ведь  писали  уже.  Стоит  снова
говорить об одном  и  том  же?  Ведь  я  вернулся...  да,  уже  почти  как
полгода... Те, кто интересуются, могут в любой  момент  увидеть  на  своем
дисплее мой отчет и видеограммы.
   Господи, если бы он был на четверть, да что  на  четверть,  на  десятую
часть так приветлив, как его пудели. Встать бы и сказать:  не  хочешь,  не
надо. Провались ты со своей Элинией. Но я не зря уже пять  лет  работал  в
телегазете. Обидчивость и гонор - не лучшие качества для репортера.
   - Видите ли, Юрий, мы хотели создать серию очерков, книжку, может быть.
Более непосредственную, интимную, что ли...  Больше  психологии  и  меньше
отчета.  О  вас,  вашей  жизни,  о   том,   как   вы   начали   заниматься
дрессировкой...
   Шухмин хмыкнул и пожал плечами:
   - А я и не занимаюсь дрессировкой.
   - Ну, может, это и не дрессировка, но не в этом же главное.  Главное  -
это интересная судьба интересного человека.
   Шухмин внимательно посмотрел на меня.  В  темных  глазах  его  заиграли
маленькие  искорки.  Он  вдруг  широко  улыбнулся.  Улыбка  была  какая-то
открытая, незащищенная, детская, как его глаза.
   Я в свою очередь улыбнулся. Но улыбкой неопределенной, выжидающей.
   - Я знаю, что вы обо мне думаете,  -  сказал  он.  -  Не  очень-то  это
лестно, но я вас понимаю. Я бы на вашем  месте  не  сдержался  бы.  Пришел
писать о человеке, прославлять его на всю  Солнечную  систему,  а  он  еще
кочевряжится. Так ведь?
   - Ну, - засмеялся я, - если честно, примерно, так.
   - Не обижайтесь, Коля. Ничего, я вас так запросто? Вы и меня поймите. Я
человек довольно застенчивый... Вот я сказал это о себе вроде  бы  просто.
Вроде бы и не такой  он  уж  застенчивый,  если  так  о  себе  незнакомому
человеку сказать может. Но это все дается мне с  усилием.  Когда  обо  мне
говорят, особенно когда хвалят, мне неловко. Просто места себе не  нахожу.
И уговоры  тут  не  помогают.  Наверное,  в  характере  не  хватает  генов
уверенности. Но не об этом речь. Вопрос: зачем мне сидеть с вами  и  снова
рассказывать об Элинии? Потребности в этом я не испытываю, расчета  -  тем
более нет. Может быть, долг? - Шухмин подумал,  каким-то  очень  привычным
движением пожал плечами. - Но перед кем? И что  это  за  долг?  Может,  вы
знаете?
   - Нет, - покачал я головой. Хорошо,  что  я  еще  не  позволил  первому
впечатлению от Шухмина застыть раз и  навсегда.  Сейчас  мне  пришлось  бы
пускать отливку в  переплавку,  потому  что  он  был  уже  не  таким,  как
несколькими минутами раньше. - Все гораздо проще, Юра.  В  газету  написал
читатель. Просит подробнее рассказать о Шухмине,  о  его  командировке  на
Элинию. Меня вызывает главный редактор и предлагает  написать  о  вас.  Он
знает, что, как и большинство журналистов, я мечтаю о книжке. Вот и все. -
Мне показалось, что я невольно пытался бить на жалость, поэтому я поспешил
добавить: - Не подумайте только, что для меня это вопрос жизни и смерти. Я
переживу ваш отказ. Даже вполне безболезненно.
   - Ого, товарищ журналист,  вы,  оказывается,  еще  и  телепат.  Читаете
мысли. И тактик тонкий, - Шухмин незлобиво усмехнулся. - Вы почти  лишаете
меня возможности сказать "нет". Но есть и  объективные  обстоятельства.  Я
ведь снова работаю в цирке. Сейчас я дома, а  через  три  дня  гастроли  в
Ярославле, потом в Горьком, кажется.
   - Это не обстоятельства, - твердо сказал я, чувствуя, что  не  все  еще
потеряно. - Если нужно, я поеду с вами в  Ярославль.  Буду  кормить  ваших
животных. А если вам нужен ученый медведь, достаньте мне шкуру, и  я  буду
демонстрировать чудеса дрессировки.
   - Вы женаты? - перебил меня неожиданно Шухмин.
   - Нет.
   - Я так и думал.
   - Почему?
   - Вам слишком легко жениться. У вас должен быть чересчур обширный выбор
невест. Вы потрясающе уговариваете. В начале нашего разговора я был  почти
уверен, что откажусь. Для чего это мне нужно, думал. Опять эти  расспросы,
опять эти рассказы, опять это невольное выставление себя неким космическим
суперменом. Да и  к  чему  эти  воспоминания?  Молод  я  еще,  чтобы  жить
бесконечными воспоминаниями. А теперь... Может, и вправду будет  интересно
вспомнить все это еще раз. Раз кому-то нужно...  Порой  мне  кажется,  что
никакой Элинии не было, что это случайно прочитанная книжка. Ладно, так  и
быть.
   - Спасибо, Юра. У меня впечатление, что мы с вами  будем  работать  без
осложнений. У меня ведь тоже вначале было ощущение, что ничего  у  нас  не
выйдет. Но лучше так, чем наоборот, как это бывает. Хотите,  расскажу  вам
по этому поводу историю? В прошлом  году  поручили  мне  написать  большой
очерк об одном известном футбольном  тренере.  Товарищи  предупредили:  не
берись. "Почему? - спрашиваю. - Тренер  ведь  он  интересный".  -  "Да,  -
отвечают, - верно. Интересный. Талантливый. Но  характер  ужасающий,  себе
враг". - "Чепуха, - говорю,  -  мне  с  ним  не  детей  крестить".  Звоню,
представляюсь.  Он  любезно  приглашает  домой.  Поит  чаем,  по  квартире
попугайчики  летают,  жена  приветливая,   он   приветливый,   попугайчики
приветливые. "Будем, - говорит, - работать. Позвоните мне  завтра  с  утра
домой, договоримся".
   Ну вот,  думаю,  покажу  товарищам  кукиш.  А  еще  говорили,  характер
тяжелый, характер тяжелый. Милейший человек. Просто он  видит,  что  имеет
дело  с  интеллигентным  симпатичным  человеком.  Звоню  утром.  "С  утра,
пожалуй, - говорит тренер, - у нас ничего не выйдет.  Позвоните  вечером".
Звоню вечером. "Да,  -  говорит,  -  тут,  к  сожалению,  дела  подвалили.
Та-ак... Сегодня у нас вторник, позвоните, пожалуйста, в четверг".
   "Утром или вечером?"
   "Утром".
   Звоню в четверг утром. Жена любезно сообщает, что он отъехал на три дня
по делам. Так и сказала: "Отъехал". Так он водил меня за нос почти  месяц.
Во мне уже охотничий азарт пробудился. Дрожать даже начал от  возбуждения.
Ничего, думаю, так просто ты от меня не отделаешься,  раз  уж  взял  след,
своего добьюсь. Наконец он мне говорит, по телефону, конечно:
   "Сами видите, как у нас получается..."
   "Вернее, не получается..."
   "Да, постоянно какой-то замот..."
   "А завтра?" - привычно спрашиваю я.
   "Завтра? Завтра, пожалуй, не выйдет. Сегодня мы с командой  вылетаем  в
Сочи".
   "Может, - говорю, - там?"
   "Ну, что ж", - вяло соглашается он.
   "Закажите номер, я послезавтра буду. Какая гостиница?"
   Прилетаю я в Сочи, еду в гостиницу. "Да, пожалуйста, товарищ  Зубриков,
как же, как же, заказан вам номер. Вы на  одиннадцатом,  а  наш  уважаемый
старший тренер прямо под вами - на десятом".
   Поднимаюсь в номер с чувством гордости: добил я его все-таки. Как он ни
юлил, как ни петлял. Бульдожья хватка. Без нее в нашем деле - не  моги.  А
еще говорят - ха-рак-тер тяжелый! Выдержки у них нет. Звоню  в  номер  под
собой:
   "Здравствуйте, - говорю торжествующе, - это Зубриков. Я в  трех  метрах
над вами. Могу стукнуть стулом об пол, убедитесь".
   А сам думаю, хорошо бы он не сейчас сел со мной работать, а хоть часика
через два. Устал я с дороги.
   "Здравствуйте", - вздыхает  тренер.  И  молчит.  Я  молчу.  Он  молчит.
Ничего, думаю, голубчик, теперь-то не  увильнешь.  Теперь  ты  схвачен.  И
крепко.
   "Когда мы сможем поговорить?" - едва сдерживая смех, спрашиваю я.
   "Боюсь, сегодня ничего  не  получится.  Тут  тренер  один  прилетел  из
Бельгии... Мы с ними скоро играем. Разве что завтра..."
   "С утра?"
   "Давайте".
   Звоню утром.
   "Знаете, у нас  сейчас  тренировка...  А  потом  игра  товарищеская,  с
ростовчанами..."
   "Может, на игре?"
   "Конечно", - обрадовался тренер.
   Сижу жду. Сейчас, думаю, позвонит, собака, ведь скоро игра.  Пригласит.
Остается полчаса. Ни слуху ни духу. Пошел сам  на  футбол,  благо  стадион
рядом.
   Вечером звоню на три метра вниз и  даже  уже  не  злюсь.  Злость  может
появиться в каких-то  привычных  рамках,  а  здесь  свинство  невероятное,
космическое.
   "Да, так уж получилось. Вот завтра с утра в спокойной  обстановке...  Я
сам вам позвоню".
   И верно, не успел я утром проснуться,  телефон  трезвонит.  Ну,  думаю,
достал я его. Выдюжил. Первый раз не я ему, а он мне звонит.
   "Товарищ Зубриков? Доброе  утро,  это  говорит  администратор  команды.
Старший просил вам передать, что его срочно вызвали в Москву, и он  только
что улетел".
   Я смеялся и скрежетал зубами  одновременно.  А  когда  прилетел  домой,
обошел всех товарищей,  кто  предупреждал  меня  о  тренерском  характере,
поклонился каждому  в  пояс  и  униженно  просил  у  каждого  прощения  за
самоуверенность и неверие.
   - Чудная история, - сказал Шухмин. - Ловко вы...
   - Ловко? - удивился я. - Что ловко? Наоборот, это меня ловко...
   - Нет-нет, ловко вы меня скрутили. И даже на будущее постарались. Разве
я смогу вам теперь сказать, что занят?
   - Значит, ни одно свинство в мире не остается  без  награды.  В  данном
случае для пострадавшего. Так когда мы сможем приступить, товарищ тренер?
   - Через минуту. Кстати, а как фамилия этого монстра?  Я  ведь  немножко
болельщик... А они всегда любопытны, как сороки.
   - О нет, Юра, не скажу. Тем более что тренер он  не  просто  известный,
пожалуй,  даже  знаменитый.  А  так   сладостно   бывает,   когда   видишь
знаменитость, так сказать, не  с  фасада,  а  с  тыла.  Этот  потрясающего
таланта актер, оказывается, болезненно скуп. У  этого  ученого  с  мировым
именем жена мегера. У поэта, которым все  восхищаются,  странная  привычка
гримасничать, стоя дома перед зеркалом. Но мы  же  не  голуби,  которые  с
безошибочным чутьем предпочитают гадить на памятники великих людей. Вот  и
приходится душить в себе древнего злопыхательского обывателя.  Поэтому  не
обижайтесь, фамилию тренера не назову - это мое твердое правило.
   -  Ну  что  вы  меня  успокаиваете,  Коля.  А  то   напишете,   что   у
путешественника на Элинию громко бурчит в животе. Это главное впечатление,
которое выносишь от беседы с ним.
   Мы оба посмеялись. Похоже, что настороженность первого знакомства таяла
на глазах.



3

   Шухмин задумался, наморщил лоб, вздохнул и сказал:
   - Ну, значит,  так.  Само  путешествие  на  Элинию  было  неинтересным.
Космоплан летел дальше, мне сразу предложили то, что  космонавты  называют
медвежьей спячкой, я согласился...
   Я засмеялся.
   - Чего вы смеетесь? - обиженно спросил Шухмин.
   - Такими темпами мы с вами минут за пятнадцать управимся. Анна Каренина
полюбила Вронского, он ее разлюбил, и она бросилась под поезд. Вот и  весь
роман. Боюсь, Юра, так легко вы от меня не отделаетесь. Детали, детали.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг