Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
зить!..
   Он заполз под стол и услышал, как старуха щелкнула выклю-
чателем контакта и забормотала:
   - Я, Рана Раку из десятого сектора, приношу благодарность
машине, да будет благословенно имя ее, за то, что она взяла
на себя бремя наших мыслей и желаний и несет это бремя во
имя нашего счастья и спокойствия.
   Снова щелкнул выключатель, и в этот самый миг в окно пос-
тучали.



   3

   Он не помнил, когда попал на Онир. Вернее, он помнил, по-
тому что никогда ничего не забывал и мог бы легко восстано-
вить в своей памяти любое событие своей бесконечно долгой
жизни, но для чего было вспоминать? Что могло бы измениться
в неудержимом стремлении рек времени добраться туда, где на-
чало становится концом, конец - началом, устья превращаются
в истоки, а истоки - в устья?
   Он мог бы вспомнить жаркую, сухую землю Оххра, оранжевое
небо и быстрое кружение двух голубых солнц, отбрасывающих
юркие короткие тени. Но для чего?
   Он мог бы вспомнить тихий полуденный час, когда так слад-
ко погрузиться в привычное созерцание, когда растворяешься
мыслями во Вселенной и каждой частицей тела слышишь ток рек
времени. Он распластался тогда плоским камнем на склоне хол-
ма и тихо дремал, когда вдруг почувствовал своим полем приб-
лижение двух незнакомцев, у которых не было полей.
   - А вот еще оххр, - сказал один.
   - Где?
   - Да вот где-то здесь, индикатор показывает поле. Сейчас
поищем... Ага, смотри, как отклоняется стрелка. Вон он!
   - Ишь, как устроился!.. А этот не перекинется?
   - Да нет. Если они сразу свое поле не выключают, потом не
выключат, такой уж это народец... Давай подгоняй платформу.
   - Осторожнее. Ран, зачем ты его ногой пихаешь? Все-таки
живой...
   - Ты это брось, ты в охотники только-только попал, а я уж
не помню когда. Ты на Оххре не был, а я второй раз. Живой
он, не живой - это не наше дело. Приказ простой: если он по-
ле не выключил, мы его подбираем, выключил - черт с ним,
другого недоумка найдем. Ну-ка, помоги мне поднять его, тя-
желый, дьявол...
   Все это он мог бы легко вспомнить. Он мог бы вспомнить,
как попал на Онир и как был приставлен к машине, которая
требовала постоянного присмотра и ремонта. Он мог бы вспом-
нить все, но зачем? Зачем вообще вспоминать в этом печальном
мире, где все труды твои тщетны и плоды их уносят реки вре-
мени? Впитываешь ли ты лениво энергию на Оххре, греясь в лу-
чах двух солнц в бесконечном созерцании, или обслуживаешь
машину на Онире, машину, которую построили такие же оххры,
как и ты, - какая разница? Мерцает ли твое поле здесь или
там - какая разница? Все бессмысленно. Вся Вселенная полна
печали, которую несут в нее миллиарды лет реки времени. Они
отлагают ее, как обычно реки - ил во время разлива, пока не
пропитает она все живое. Все живое подвластно этой извечной
печали, ибо никто не знает, зачем ты и кто ты.
   И вот он на Онире уже много-много лет. Каждый день, при-
няв форму аса, он ползет на своих четырех ногах к машине,
входит в подземный зал, где мерцают пять гигантских кристал-
лов, соединенных между собой. Кристаллы - это мозг машины, и
никто, кроме оххра, не мог бы разобраться в пульсации милли-
онов крошечных полей, что живут в каждом кристалле.
   Он распускал свое поле, давая ему истончиться до предела,
и бесконечно осторожно вводил его в кристалл. Он ощущал тре-
пет и биение маленьких полей и сравнивал их с тем, как тре-
петали они вчера, позавчера, годы назад, как должны были
трепетать по замыслу тех, кто построил машину.
   Он проверял первый кристалл, второй, пока не прощупывал
весь мозг машины. И когда дневная его работа была закончена,
он заползал в свое помещение и погружался в оцепенение.
   Иногда ему приходили на ум мысли о том, что хорошо было
бы выключить поле. Он не взвешивал, не осматривал и не изу-
чал эти мысли как кристаллы мозга машины, потому что мысли
эти были просты, понятны и бесспорны. Их нельзя было оспари-
вать. Да и зачем? Какое преимущество имеешь ты, думающий,
перед, скажем, скалой, которая не думает? Никакого. Наобо-
рот. Если ты полон скорбной печали, сжимающей тебе грудь, то
скала неподвластна рекам времени. Она, разумеется, подвласт-
на в том отношении, что они быстро подтачивают ее, размыва-
ют, превращают в основу основ и уносят прочь, но скалы не-
подвластны печали. Нельзя быть подвластным тому, чего не
ощущаешь...
   Почему же он до сих пор не выключил поле? Это ведь так
просто - одно волевое усилие и проклятый гул времени навсег-
да исчезнет из твоей души. Почему же? Он и сам не мог отве-
тить на этот простой вопрос.
   Сейчас за ним придут, пора было принимать форму аса: че-
тыре ноги, круглое туловище, длинная шея с маленькой голов-
кой, две руки.
   В окно постучали, и в комнату тут же вполз ас с золотым
знаком первого сектора на шее. Он был явно возбужден, потому
что вместо обычного приветствия пронзительно закричал:
   - Почему ты до сих пор не готов? Вчера было много жалоб
на неправильную выдачу рационов, нехватку платформ на запа-
де, три владельца заводов сообщили машине, что не имели дос-
таточного количества буллов и работников тринадцатого и че-
тырнадцатого секторов, имеется множество вакансий в высших
секторах! Что я скажу Отцам? А ты валяешься тут в своей ду-
рацкой медитации! Шевелись-ка побыстрее, оххр, пока жив!
   Пока жив! Маленький смешной ас, подумал оххр, он пугает
его небытием. Если бы он знал, как желанно ему небытие! Ка-
кой громкий голос, как может одно существо издавать столько
шума... И вдруг мозг оххра пронзила мысль, не раз уже посе-
щавшая его: а зачем ему нужно слышать эти угрозы,зачем нужно
переливать свое тело в нелепую форму аса, зачем прощупывать
своим полем все кристаллы машины? Зачем? Но если раньше эта
мысль свободно проходила сквозь его мозг, как прох-одит поле
сквозь стену, то теперь она вдруг застряла и, застряв, нача-
ла тут же расти, вытесняя все другие мысли. Как \он мог так
долго колебаться? Как он мог?
   И впервые за долгое-долгое время его память воскресила
оранжевое небо Оххра, теплые бока рыжих холмов, дремлющих
под охраной двух голубых солнц. Незнакомое чувство шевельну-
лось в душе оххра и сказало ему: скорее. Он выключил поле.
Голос аса затих и исчез.
   - Ну, в чем дело? - крикнул ас. - Долго я должен тебя
подгонять, проклятый оххр?
   Злоба душила его, требовала выхода. Если бы он только мог
размозжить эту безмозглую тварь, что валяется целыми днями в
праздном безделье, пока он, ас первого сектора, должен мо-
таться по Ониру, готовясь к встрече с Отцами!
   - Идешь? - крикнул он и почувствовал, как первая тревож-
ная мысль юрким опосликом прошмыгнула у него в голове.
   Раньше такого с оххром никогда не было. Когда он влезал в
окно, оххр уже начинал медленно принимать форму аса: выпячи-
вал сначала одну ногу, потом вторую, третью, четвертую. По-
том уже вырастало туловище и все остальное. Всегда в одном и
том же порядке. Пунктуальные существа. Нелепые, но точные.
Время по ним проверять можно было, это уж точно.
   И тут ас понял, что заслоняется этими жалкими словами от
одной простой мысли, которая сразу наполнила его пронзитель-
ным, раскаленным ужасом: оххр выключил поле! О машина, да
будет благословенно имя ее, пронеслась у него в голове ду-
рацкая формула ритуального обращения, которой он уже давно
не пользовался, о машина, что же мне делать? Ведь это был
последний бесформенный!
   С неумолимой и жестокой последовательностью его будущее
разворачивалось перед ним. Вот он стоит перед Отцами и, за-
пинаясь, бормочет, что не виноват, что ведь случалось такое
и раньше, что оххры непредсказуемы, это знают все, что как-
нибудь они наладят обслуживание машины, что все обойдется,
что можно, в конце концов, организовать еще одну охотничью
экспедицию на Оххр, и тогда у них будет полным-полно оххров.
   Отцы будут молча смотреть на него. Они не скажут ни сло-
ва. Отцы никогда не нисходят до споров. Они выслушают его до
конца. И только тогда вынесут приговор. Метаморфоза превра-
тит его, аса первого сектора с золотым знаком на шее, в бул-
ла. В булла, булла, булла, булла. Он будет мычать, огромный,
покрытый шерстью, грязный, полуас-полуживотное. Он даже но
будет помнить, что носил когда-то на шее золотой знак, что
Они? трепетал перед ниМу и каждое утро, когда он вылезал из
окна своей комнаты в первом секторе, на стене его уже ждали
два стерегущих. Так они и спускались по стене: впереди он, а
за ним два стерегущих, которые зорко следили, чтобы никто по
помешал ему спускаться по отполированному до блеска камню.
   Он будет буллом, и двое его сыновей, которые любят с ве-
селым визгом ползать по нему, когда он отдыхает, тоже будут
буллами и начнут жадно набрасываться на остатки рациона,
выброшенные в канаву.
   Не-ет, вдруг засмеялся ас, он не будет буллом, он обманет
Отцов. Пусть отвечает его напарник Лони, пусть он, если ему
нравится, становится буллом. А он не намерен, пусть мычат
другие.
   Он кинулся к окну. Важно было только не думать. Быстрее,
быстрее. И не прижимать привычно присоски, а шагнуть в пус-
тоту. Не-ет, он но будет буллом. Он что-то кричал, пока па-
дал, но даже стерегущие, которые ждали его на стене, не мог-
ли потом определить, что именно он кричал.
   В окно постучали, и старуха бросила быстрый взгляд на Ли-
ка. Что ж, говорил взгляд, мы знали, что пас ожидает. Она
проковыляла к окну и распахнула его. В комнату вползли два
стерегущих и ас девятого сектора.
   - Видите, - закричал ас, показывая рукой на Лика, - я ж
вам говорил, у старухи кто-то есть. Я слышал, она с кем-то
разговаривала. Это он, он! Вчера его показывали по машинным
новостям! - Ас был в страшном возбуждении. Он то вскакивал
на стены, пробегал по потолку, то замирал наместо.
   - Лик Карк? - угрюмо спросил стерегущий.
   - Да, - ответил Лик. Он не понимал, как смог ответить. Он
был в оцепенении. Ужас метался в его черепной коробке ма-
леньким обезумевшим опосликом.
   - Это я, я догадался, кто у старухи, - верещал ас, стре-
мительно взбегая на стену. - Господа стерегущие, я надеюсь,
мне это зачтется... У меня скоро очередная метаморфоза, и я
надеюсь...
   - Надейся, надейся, - усмехнулся старший стерегущий, -
это дело хорошее, но главное - не суетись, стой на месте.
   - Хорошо, хорошо, я постою, я вам не буду мешать. У меня
скоро очередная метаморфоза...
   - Постой и помолчи, - сказал второй стерегущий.
   - А ты, старуха, Рана Раку? - спросил первый стерегущий.
   - А то вы не знаете? - фыркнула старуха.
   - Что-то больно весела, не к месту вроде...
   - А чего? Буллой меня сделают? Я этого не боюсь. Я за это
вам еще спасибо скажу...
   - Смелые слишком все стали! - буркнул старший стерегущий.
- И ты, ас, пойдешь с нами, - кивнул он нетерпеливо подраги-
ваводему асу со знаком девятого сектора на шее.
   - С удовольствием, господин стерегущий, но мне через пол-
часа надо на работу.
   - Ничего, подождут. Они тебя долго ждать будут, - усмех-
нулся младший стерегущий.
   - В каком смысле? - испуганно спросил ас.
   - В самом прямом.
   - Но я ведь проявил, так сказать... Сообщил... Я сразу
понял, что у старухи кто-то есть. Она, правда, часто сама с
собой бормочет, но тут я сразу понял...
   - Ты машинные новости вчера видел?
   - А как же, господин стерегущий. Как раз портрет этого
бандита видел. А потом, когда услышал, что у старухи кто-то
есть, я подкрался незаметно и заглянул в окно. А он пожа-
луйста, сидит как миленький...
   - Ты машинные новости вчера видел, я спрашиваю?
   - Я ж вам объясняю, господин стерегущий...
   - Что тебе объявила машина, да будет благословенно имя
ее?
   - Как вы говорите?
   - Что тебе объявили про этого Лика Карка? - зарычал сте-
регущий.
   - Что он совершил страшное преступление и задержан нашими
замечательными стерегущими.
   - Правильно. За-дер-жан. Вчера. А ты что утверждаешь? Что
его задержали только сегодня, только сейчас и с твоей по-
мощью. Так? Чего затрясся, отвечайf
   - Я... я...
   - "Я, я"... Заякал! Соображать раньше нужно было, теперь
поздно. Ты, оказывается, у нас умный. Умнее машины, да будет
благословенно имя ее. Молчи. Пошли все.
   Через два часа Лик уже сидел в храме судебного контакта.
Так же как и в тот злосчастный день, когда он вздумал про-
сить у машины разрешение на встречу с Чуной, он сидел и
смотрел на серебристый экран. Только теперь рядом с ними, по
обеим сторонам, стояло по стерегущему.
   Булл, булл, билось размеренной болью в голове у Лика. И
не было больше ни мыслей, ни чувств, ничего, кроме тупого
отчаяния. Лик закрыл глаза. Только бы не видеть страшных
слов на экране. Может быть, если он их не увидит, они и не
появятся на самом деле...
   И вдруг он услышал, как один из стерегущих пробормотал:
   - Скажи-ка!..
   Он открыл глаза. На серебристом экране четко выделялись
черные буквы: "Отряд охотников".
   "Что такое охотник?" - подумал Лик и не почувствовал даже
радости. Охотник... он слышал такое слово, но никогда не ви-
дел ни одного охотника, даже не представлял, какого они сек-
тора.


   Его долго везли куда-то в закрытой платформе. В кузове
было душно, платформу покачивало, и Лик задремал. И сразу
явилась к нему Чуна. Личико ее было печально. Она была ма-
ленькая, как опослик, и, как опослик, уселась к нему на
грудь, жалобно заверещала. Не может этого быть, чтобы Чуна

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг