Зиновий ЮРЬЕВ
ДАРЮ ВАМ ПАМЯТЬ
- Чем больше мы знакомимся с другими, тем глубже познаем
себя.
- Простите, дорогой, но это довольно банальная истина.
- Истина не может быть банальной, ибо она неисчерпаема,
банальным может быть только ее понимание.
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Было время, когда различного рода авторские предисловия и
предуведомления считались признаком хорошего тона и книга
без них почиталась чуть ли не легкомысленной. Ныне же они
вышли из моды, и это, по-видимому, очень хороню, поскольку
то, что писатель не смог сказать в книге, он не скажет и в
предисловии, а если в предисловии ему это удастся все-таки
сделать лучше, чем в книге, то не стоило и писать саму кни-
гу.
И тем не менее я не мог обойтись без предисловия, ибо хо-
тел рассказать о первом знакомстве с человеком, рассказ ко-
торого и стал основой этой книги.
Итак, все началось с того, что мы с сыном приехали на не-
дельку-другую на большое озеро, расположенное на Сред-
не-Русской возвышенности. Здесь, по слухам, была изумитель-
ная рыбалка, всегда для городского любители призрачная и ус-
кользающая, как некое рыбное Эльдорадо.
Мы остановились в маленькой чистенькой деревушке недалеко
от озера. Мне бы хотелось добавить к ее описанию еще и слово
"тихая", но по шоссе, серым аккуратным пробором разделявшем
деревню на две равные части, почти сплошным потоком текли
"Жигули" и "Москвичи" с номерами всех областей европейской
части страны. Похоже было, что слухи о хорошей рыбалке дохо-
дили не только до нас.
Мы вытащили из рюкзака три донки моей собственной конс-
трукции, на изготовление которых ушла вся зима, и помча лнсь
к озеру. Я расписывал сыну преимущества моей снасти и жалел,
что наша портативная коптильня была, пожалуй, маловата для
здешней чудо-рыбы, которая сразу же ринется на столичные
донки.
- Ты бы лучше посмотрел на берег, - сказал сын.
Увлеченный описанием наших предстоящих триумфов, я и не
заметил, как мы подошли к озеру. Я осмотрелся. Берег был
многослойно усеян разноцветным и палатками. Между палатками
бесцельно бродили собаки и дети, а у самой воды с интервалом
в полметра сидели рыболовы. Время от времени кто-нибудь
вскидывал удилище, но, увы, ни одна серебряная тушка не про-
черчивала воздух. Рыболовы сосредоточенно поправляли червяч-
ков, стараясь взбодрить их и представить рыбе в самом соб-
лазнительном виде, но в медленных их движениях чувствовалась
обреченность неудачников, примирившихся еще с одним крахом
иллюзий.
- Д-да, - сказал сын, и в голосе его послышалась безжа-
лостная ирония молодости, - может, все-таки коптильня ока-
жется не мала?
Я вспомнил, как его классная руководительница жаловалась,
что он своим тихим, вежливым голоском умеет вывести из себя
даже самого кроткого преподавателя.
- Ладно, пойдем исследовать берега, не везде же так, -
без особого убеждения сказал я.
Километрах в шести-семи от деревни мы наткнулись на воро-
та, перегородившие узенький, но укатанный проселок. На воро-
тах красовались две таблички. Одна гласила, что здесь нахо-
дится лесопитомник, другая строго настрого запрещала проход
и проезд. Запрет подействовал на нас гипнотически. Мы пос-
мотрели друг на друга, разом кивнули и вошли в лесопитомник.
Мы миновали несколько аккуратных домиков и пошли к озеру. Пo
обеим сторонам дорожки были разостланы яркие ковры посадок.
Маленькие деревянные таблички сообщали, что более светлый
ковер состоял из крошечных сосенок Finns Silvestris четырех-
летнего возраста, а ковер потемнее соткали Piceaрhies, то
есть елочки.
Дорожка привела нас к узенькому полуострову, заросшему
ольхой, березой и крапивой. Крапива была чудовищная: густая,
в рост человека, свирепая. Похоже было, что мы попали в кра-
иивопитомник республиканского значения.
- Может быть, пойдем обратно?- неуверенно спросил сын.
- Я никогда не отступал перед крапивой, - надменно сказал
я, надел куртку, которую нес на руке, и начал пробираться
сквозь заросли.
Через несколько минут и полдюжины крапивных укусов мы по-
пали на крохотную прогалинку у самой воды. Глубина здесь
оказалась подходящей, дно - песчаным и чистым, и настроение
у меня поднялось.
- Сейчас подкормим рыбку, привадим ее сюда, а завтра ра-
ненько уже начнем ловить.
Дрожа от холода и клацая зубами, мы вошли в воду и поплы-
ли, стараясь удержать в поднятых руках пластиковые, с дыроч-
ками, мешочки, набитые сваренной накануне кашей.
- Понимаешь, привлеченная кашей, сюда соберется крупная
рыба. А тут как раз им на выбор деликатесы на крючках: чер-
вяк, онарыш, хлеб.
- Ладно, посмотрим, - сказал сын.
Назавтра мы явились в свой крапивопитомник чуть свет и
снарядили все три донки.
- Пап, - сказал сын, - а можно, я потащу домой всю рыбу?
- Пожалуйста, но особенно не хвастай.
Минут через десять сын начал проявлять признаки нетерпе-
ния:
- Ну, где же твоя рыба?
- Терпение, друг мой. Напряги немножко свою скудную фан-
тазию и постарайся вообразить, что происходит там, в глуби-
не. На чистом песчаном дне лежат два пакета с кашей. Вода
неспешно разносит божественный аромат. Рядом - настоящая
выставка-распродажа деликатесов: отборные жирные черви, неу-
томимо танцующие на крючках, степенные онарыши, аппетитные
хлебные шарики. А вокруг, разинув рты от эдакого изобилия,
застыли в трансе огромные окуни, пучат глаза лещи, дивится
жирная пелядь. С чего начать? За что хвататься? На почти-
тельном расстоянии - кольцо зрителей низкого звания: всякие
там красноглазые плотвички, щунленькие неврастеники ерши,
неразумные подлещики и прочий рыбный плебс.
- Если бы ты только умел так ловить, как рассказываешь! -
вздохнул сын.
К концу первого часа леска, пропущенная через колокольчик
одной из донок, слегка дернулась. Толчок был такой слабый,
что колокольчик не только не звякнул, он едва шелохнулся. Я
подождал немножко, подсек и вытащил донку. За один из четы-
рех крючков зацепился крошечный окунек. На него было больно
смотреть.
Часом и двумя плотвичками позже сын демонстративно зас-
нул, положив под голову рюкзак. Я сидел, уставившись в не-
подвижные колокольчики. Стало совсем тепло. Миллиарды сол-
нечных бликов петоропли во купались в заливчике, переворачи-
ваясь с боку на бок. С противоположного берега ветерок при-
носил обрывки игрушечного голоска, певшего про Арлекино.
Внезапно в этот теплый и дремотный мир ворвалось тарахте-
ние лодочного мотора. В заливчик влетела "казанка" с "вих-
рем", описала плавную дугу и, чихнув, замолкла где-то непо-
далеку. Хотелось верить, что навсегда.
Минут через двадцать я услышал чьи-то шаги и обернулся.
Из крапивных джунглей вышел мрачноватого вида человек лет
двадцати пяти тридцати., аккуратно перешагнул через моего
сына и подошел ко мне.
- Доброе утро, - сказал я.
Должно быть, человек уловил в моем приветствии какой-то
упрек, потому что пристально посмотрел на меня, едва заметно
пожал плечами и сказал:
- Доброе утро. Как успехи?
- Так себе, - неохотно пробормотал я, - не о чем особенно
говорить. Окуньки, плотвички, одни подлещик, которого пра-
вильнее было бы назвать субподлещик...
- Как вы сказали? Субподлещик? - Незнакомец вдруг улыб-
нулся: - Отличное словечко! Субподлещик. Субподрядчик.
Теперь незнакомец казался мне уже симпатичным: живые,
смеющиеся глаза, приятные черты липа.
- Позвольте представиться, - сказал человек, который су-
мел оценить моего субподлещика, - Павел Пухначев, сотрудник
здешней районной газеты. Разрешите пригласить вас позавтра-
кать, тем более, похоже, я распугал мотором всю рыбу.
- Спасибо, - сказал я и отметил, что человек мне нравится
еще больше: во-первых, мне давно уже хотелось есть, а
во-вторых, он снимал с меня ответственность за плохой улов.
Спасибо. Принимаю ваше приглашение с благодарностью. Позво-
лые и мне представиться. Я назвал себя и церемонно наклонил
голову.
Я разбудил сына, и мы пошли к еще одной прогалинке. При-
вязанная к кривой ольхе, у берега сонно ворочалась старень-
кая "казанка". Внезапно в лодке что-то сильно дернулось,
сочно шлепнуло.
- Что это у вас там? - спросил я.
- Да ничего, поймал кое-какую мелочь...
- А можно посмотреть? - спросил сын.
Мы подошли к "казанке". На деревянном настиле лежали три
бурых длинных полена. Внезапно одно из них сжалось пружиной,
подпрыгнуло, распрямилось, и я понял, что поленья - здоро-
венные, килограммов по пяти-шести, щучины. Последний раз я
видел таких в книжке "С блесной на хищных рыб".
- О-о-о! - восторженно затрубил сын, бросил на меня быст-
рый иронический взгляд, и я понял, что сейчас он мысленно
сравнивает моих анемичных крошечных плотвичек и этих велико-
лепных хищников. Остатки моего родительского авторитета гиб-
ли под ударами щучьих хвостов.
- Потрясающие щуки, поздравляю, - сказал я. - А что-ни-
будь еще поймали?
- Да вот несколько пелядей, это ведь наша, так сказать.
местная гордость.
Павел достал из-под скамейки две пузатые серебряные ры-
бины, которые могут являться такому рыболову, как я, только
во сне.
- Могу поделиться, - сказал он.
- Спасибо, - выдохнул сын, прежде чем я успел открыть
рот.
Наверное, он уже представлял, как будет идти сквозь па-
латочное туристское население, небрежно неся в руке серебря-
ную красавицу. А сопровождать его будут восторженные и за-
вистливые взгляды.
- Вы просто виртуоз, - сказал я.
Я даже не завидовал его улову. Завидовать можно чему-то
соизмеримому с тем, что есть у тебя. Если бы он показал мне
десять окуньков граммов, скажем, по сто, я бы, наверное,
возненавидел его...
- Да что вы! Я просто знаю здесь каждую яму, каждое мес-
то, где стоит крупная рыба. Я ведь вырос здесь... Ладно, да-
вайте завтракать. С рыбой возиться - дело долгое, а вот кру-
тые яйца, хлеб с маслом и кофе из термоса к вашим услугам.
- Скажите, только честно и не обижаясь, вы пригласили нас
потому, что вам не хотелось есть одному, или вам хотелось
похвастаться? Только, еще раз повторяю, честно, потому что я
литератор, и мне это интересно...
Павел быстро взглянул на меня и улыбнулся:
- Пу, раз вы литератор, обманывать не буду и то и другое.
А что вы пишете?
Я сказал, что пишу в основном фантастику, назвал не
сколько своих книг. Павел виновато пожал плечами:
- К сожалению, не слышал... - Он нахмурился и принялся
молча есть.
Странно, подумал я, как будто я его ничем но обидел.
Внезапно он внимательно посмотрел на меня, чуть наклонив
голову набок, словно оценивал, и усмехнулся:
- Скажите, вот вы, писатели-фантасты, выдумываете разные
необыкновенные вещи, всякие там роботы, вечные двигатели,
описываете инопланетян и прочие занятные штуковины. Прекрас-
но. А как бы, интересно, реагировал писатель-фантаст, сам
встретив нечто необычное? Так же недоверчиво, скептически,
как большинство людей, или он в большей степени готов к
встрече с тайной?
- Как вам сказать... Мне трудно отвечать за весь наш цех,
но я знаю одно: я могу быть настроен как угодно скептически
- все-таки мы приучены нашей эпохой мыслить рационально, но
я никогда не смеюсь над тем, чего не понимаю. Людям вообще
не следовало бы забывать вердикт Французской Академии наук о
небесных камнях...
- А что за вердикт?
- В свое время это почтенное научное учреждение постано-
вило, что падающие с неба камни - это предрассудок, что по-
добного явления быть не может.
- Забавно, - пробормотал Павел.
Он помолчал, еще раз бросил на меня оценивающий взгляд,
молча кивнул, как будто решился на что-то, и вдруг сказал:
- Ну, посмотрим. Точнее, посмотрите вы.
Он достал из лодки куртку, вынул бумажник, извлек из него
фотографию и протянул мне. На фотографии девять на двенад-
цать не слишком опытным мастером была снята деревенская ули-
ца. На переднем плане - собака.
- И что я должен здесь увидеть? - спросил я.
- И вы не видите здесь ничего необычного? - недоверчиво
спросил повелитель щук.
- Да н-нет как будто,- неуверенно пробормотал я и еще раз
взглянул па фотографию. И тут только я заметил, что собака
была необычной. На фотографии она была снята сбоку, и легко
можно было заметить, что у пса пять ног: три спереди и две
сзади. - Отличный монтаж, - сказал я. - Для чего собаке пя-
тая нога, и тому подобное...
- Удивительно, как все люди думают одинаково!..
Я почувствовал себя несколько обиженным, хотя, честно го-
воря, пятая нога действительно лежала на поверхности.
- Даже молодой человек, пославший это фото в "Литератур-
ку" для раздела "Что бы это значило?", сам предложил точно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг