Закрыть дом и положить в карман ключи от всего хозяйства пришлось мне.
Находясь в машине и чувствуя на себе вопрошающие взгляды медиков, я вдруг
понял нелепость своего положения. Что я смогу рассказать им и как
объяснить все происшедшее? К тому же вряд ли Супсову понравится, если я
открою его тайну.
В приемном покое старший выездной бригады взялся за какие-то анкеты и
вопросительно посмотрел на меня. Надо говорить. И я без всякого труда
вдруг сразу сочинил: Олег Николаевич вдруг разнервничался, изрубил лопатой
агаву и сам упал тут же.
- Все верно, - неожиданно заявил сам Олег Николаевич.
Все обернулись к нему.
- Немедленно в палату, - распорядился врач.
Супсов попросил меня подойти. Когда я наклонился над ним, он горячо
зашептал:
- Теперь вы убедились, что она имеет желания?
Весь вечер я ни о чем другом не мог думать. Бродил по самой кромке
прибоя. Должно же быть объяснение всему происшедшему. "Желания" растений?
Растение пожелало вытащить Супсова и не куда-нибудь, а в дверь! Чепуха! Но
перед глазами вновь возникали недавние страшные картины. Я отчетливо
помнил, как два мощных листа агавы, опираясь на косяки дверей, медленно
подтаскивали бак с землей и самого Супсова.
Пусть Олег Николаевич гений, но заставить растение соображать!..
Вернулся к себе вконец разбитый от пережитого, а еще больше - от
раздумий. Только под утро забылся сном.
Вой пожарной сирены врезался в мой мозг, как шип агавы. Реально
воспринимать окружающее я стал, когда почти добежал до дома Супсова.
Пожарных не видно. Ни дыма, ни огня. Ни зевак, обязательно полагающихся в
таких случаях. Хотя две женщины и паренек, мимо которых я только что
проскочил, разглядывали меня не без любопытства. Что же это я? Дом Супсова
как стоял, так и стоит. Зря ударился в панику. Впрочем нет. Не совсем.
После разгрома, произведенного агавой, все могло Произойти, проверить-то я
не удосужился. Еще не поздно, все равно пришел.
Разглядывая меня, парнишка прыснул в маленький кулачок с желтыми от
грецких орехов пальцами. Что-то не так! Я поторопился юркнуть в калитку и
уже на веранде осмотрел свой костюм. Желтая пижама, поверх синий пиджак,
черные туфли на босу ногу и, в довершение, белая шляпа. Безнадежно махнув
рукой, я плюхнулся в плетеное кресло, чтобы перевести дух и окончательно
прийти в себя.
Утренняя прохлада быстро делала свое дело. Судя по всему, поспать мне
удалось не больше часа, но и этого, в сочетании с утренней свежестью,
оказалось достаточно, чтобы по-новому взглянуть на события, происшедшие
несколько часов назад.
Вчера я был заворожен странным поведением хозяина, неприятно поражен
"живой" аллеей, испуган агрессивной агавой; как кролик, метался по этой
самой веранде. Согласитесь, событий чуть больше, чем надо для того, чтобы
их нормально переварить.
Стоило открыть дверь дома и переступить его порог, как вспомнился
свистящий шепот Олега Николаевича: "Теперь вы убедились, что она имеет
желания?.." "Чушь", - мысленно ответил я и огляделся. Ничто не изменилось.
Только в нос ударил какой-то резкий запах. Не закрывая дверей, я
поторопился распахнуть окно. Передвигаясь по комнате, невольно покосился
на массивные изрубленные стебли - лежат, как лежали. А может, и двигались,
разве запомнишь. В лаборатории что-то тихо гудело. Когда прислушался
повнимательней, различил еще легкий треск и глухие удары капель. Входить
туда без света небезопасно, а притрагиваться к выключателям... Прежде, чем
приступить к осмотру лаборатории, я отключил ввод электроэнергии на
участок - так надежнее. Вооружившись мощным фонарем, снова приблизился к
двери. Теперь только редко падающие капли нарушали тишину в мертвом хаосе
проводов, подпорок, опрокинутой мебели.
Луч сразу же выхватил из темноты подставку, на которой стояла агава, а
вот и перекладина, за которую она ухватилась. Я припомнил, где стоял сам,
где находился Супсов. Как удалось мне избежать острых шипов? Пульт справа
от меня, подвеска для ламп над моею головой, система труб подачи раствора
с левой стороны, силовая разводка на стене, сзади, за моей спиной - все
это оборвано. Что только можно, агава тащила за собой к двери. На пути
остались целыми только три мощных стойки, которые выдержали напор
массивных листьев.
Два куска зеленой массы, отброшенные лопатой, лежали сейчас у моих ног,
в луже какого-то вонючего раствора. И я посмотрел на них хладнокровно, без
вчерашнего содрогания, потому что сегодня не верил в их кровожадность и
сверхъестественные способности, выработанные Супсовым. Я согласен был
приписать все это бреду, временному психическому расстройству, но у нас с
Супсовым не хватило бы сил, даже в бреду, учинить такой разгром.
Еще раз тщательно оглядев помещение и убедившись, что ни пожара, ни
потопа не произойдет, я снова устроился на веранде.
Торопиться было некуда.
Тем более, что на улице появились люди, и мой наряд мог вызвать не
только удивление, но и кривотолки.
Взгляд невольно возвращался к разбросанным стеблям. Неужели они
соображали, что делали?! Агава двигалась к двери и тащила все за собой. А
Супсов? Он согласился назвать ее своим именем! Может быть, это вовсе не
агава...
Я поднялся с кресла, подошел к зеленому листу, осторожно перевернул его
носком ботинка.
И снова неприятные ощущения начали туманить мозг.
Только теперь я понял, как далеко зашел Супсов.
На веранде уже солнце и ясное чистое утро.
А в лаборатории - вонючий раствор на полу, оборванные провода я
поломанные трубы. Агава порублена. Супсов в больнице.
Знает ли он, что я сделал с его красавицей? Как ему объяснить? И как
самому себе объяснить агрессивность и попытку агавы выбраться из
лаборатории?
Супсова я посетил только на следующий день. Передал ключи от дома,
рассказал, что там творится. Поделился своими впечатлениями об
эксперименте.
Выслушав все до конца, Олег Николаевич почти шепотом сказал:
- Вы убили ее...
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 03.08.2001 13:53
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг