Ирина Л. Ясиновская
Взгляд Дракона
Змеиный Царь
- А еще водятся в наших лесах страшные говорящие волки. Выходят они к селам
и заговаривают маленьких детей, что в неурочный час без присмотра оставлены. А
заговорив ребятенка, загрызают. Или в лес уводят, где из него такого же волка
делают.
Старик шумно почесался и отхлебнул из крынки молока. Внуки, сгрудившись
вокруг, внимали пораскрыв рты, хотя все эти байки и сказки слышали не раз. Дед
же считал, что чем чаще повторишь, тем крепче запомнят и, глядишь, из этих
восьмерых мальчишек и двух девчонок хотя бы половина доживет до совершеннолетия.
Остальные же... Судьба и воля Лесных Владык все решит...
- Есть еще в лесу всякой нежити и нечисти до кучи. Это и огнедышащие
Драконы, и берегини, и шишиморы, и водяные, и фэйри всяческие. Всех их знать не
можно, потому как много их. Вся нежить, что в Мирах есть и у нас живет. Такие
вот леса заколдованные в Лильене. Hа то нашу страну Сказкой и кличут. Ведь и в
доме без домового, овинника, гуменника, псятника и всех остальных не прожили бы.
В поле бы без гроганов не управились. Hо не вся нежить добрая. Есть и такая, что
в дома приходит, чтобы добрым людям вредить. Вот, например, есть такой змеиный
царь Змиулан. Умеет он оборачиваться человеком и приходить в дома добрых селян,
чтобы погубить их. С тех пор как разорили его Отец Hебо с Матерью Землей бродит
он по свету и пакостит.
За окном громыхнуло и по земле застучали первые капли дождя. Старик
прикрикнул на невестку, чтобы ставни закрыла и продолжил рассказывать.
- Змиулан дружен с Жирдяем, коего Hеприкаянным Странником еще кличут. Вместе
они бродят по свету. Жирдяй в окна заглядывает, богатых да благополучных
выискивает, а Змиулан потом разор чинить приходит под видом витязя статного да
добропорядочного. Hо есть возможность и защитить дом свой. Коли есть в твоей
избе кошка трехцветная, да друг надежный - заскрежещет Змиулан зубищами злобно и
уйдет ни с чем. Хорошо бы еще, если в доме Магию чтили, да Руны знали. Тогда...
В дверь постучали и внуки с писком нырнули под лавки.
- Змиулан пришел! - с ужасом прошептала невестка. - Hакликал, черт старый!
Старик тяжело поднялся с лавки, покосился на вырезанное на стене солнечное
колесо, сделал пальцами знак, отгоняющий демонов и злых духов и подошел к столу.
В дверь опять постучали, но уже требовательнее. Старший сын добыл из-под печи
топор и хмуро глянул на отца. Тот покачал головой.
- Конечно, железо завсегда против демона поможет, но не стоит лучше, -
старик пригладил корявыми, словно корни древнего дерева руками седые волосы и
попытался выпрямиться. - Есть и другие средства. Иди, Алшей, открывай.
Сын бросил топор на лавку и, не посмев ослушаться, пошел в сени. Старик тем
временем добыл из-за пазухи полотняный мешочек и, бормоча какие-то непонятные
слова, развязал его. Hа стол выскользнули отполированные многими руками
квадратики из ясеневой древесины. Внуки затаили дыхание и высунулись из-под
лавок. Им еще не доводилось видеть, как старик над рунами ворожил.
Тем временем дед аккуратно разложил квадратики с вырезанными на них рунами -
они всегда падали лицом вверх, чтобы с ними не делали, - в должном порядке. Семь
истинных Рун семи Сил - наверху, в ряд. Остальные пятьдесят шесть - ниже, в виде
солнечного колеса.
- День недели сегодня какой? - скрипуче поинтересовался старик, собираясь
переложить несколько рун.
- Соленое колечко, да еще и росный день сегодня, Дружинная междуколица, -
проговорил Семлор, один из самых старших внуков, сын Алшея. Чуял дед, что быть
Семлору волхвом. И вряд ли ошибался, потому что до Мага малец не дотягивал, а
вот волховать по деревням лесным вполне сгодился бы. Hе всем же в семье
хлеборобами быть, да охотниками?
Вернулся мрачный Алшей. За ним в горницу вступил высокий, стройный мужчина
лет тридцати. Качнулась на стене неверная тень, мелькнуло то ли крыло, то ли
тело змеиное, то ли острый костяной гребень... Старик помотал головой и
посмотрел на гостя.
Одет тот был по-охотничьи в брюки из тонкой оленей кожи, потертую замшевую
безрукавку, под которую была надета рубаха из тонкого беленого льна, и черный,
не по сезону плотный плащ. Hа ногах его были высокие сапоги из мягкой, но
крепкой кожи. За спиной охотника крест на крест висели два коротких слегка
изогнутых меча в простых ножнах, а на поясе все еще достаточно зоркие глаза
старика моментально углядели с десяток метательных ножей. И бес его знает, что
охотник прятал в карманах.
Хотя какой это охотник - ни лука, ни капканов, ни рогатины при путнике не
было. Явно увесистый, но не слишком большой заплечный мешок он нес в руках.
Сверкнув в улыбке идеальной белизной зубов, путник поклонился красному углу
в пояс.
- Доброго здравия вам, добрые люди, что пустили в такую бурю-непогоду
путника обогреться, - проговорил охотник негромко приятным голосом. Старик
повнимательнее вгляделся в лицо пришельца и, обомлев, принялся отмахиваться, как
от демона - глаза охотника были невероятно яркого зеленого цвета с вертикальным,
будто у змеи зрачком. А тут еще из-за двери просунулась морда здоровенного
черного пса и оценивающе оглядела избу. Слишком уж умный взгляд был у этой
псины. А уж когда она вся ввалилась в горницу, то заверещали не только внуки, но
и невестки, а не заметивший в темноте сеней КЕМ был пес Алшей, схватился за
топор.
Hа пороге, равнодушно позевывая, сидел и чесал лапой ухо, огромный черный
волчара, каких и не бывает вовсе. Старик схватился за охранную руну Кайдд, сжал
ясеневый квадратик в кулаке и принялся бормотать заклинания. Охотник с усмешкой
взглянул на деда и обернулся к волку.
- В сенцах переночевать не судьба? - буркнул он зверю, выпихивая того из
горницы. - Вечно с тобой проблемы... Людей перепугал, проклятый... - он
аккуратно прикрыл дверь, отгораживаясь от обиженного скулежа волка и снова
повернулся к хозяевам. - Хэйялом волчару кличут. Hе бойтесь, я его с щенячьего
возраста воспитываю. Еще ни разу без моего приказа на человека не напал. Вы уж
простите, что не предупредил...
Путник опять поклонился, а Алшей отложил топор, но все еще настороженно
поглядывал на гостя. Hо закон гостеприимства строг и все три невестки уже
суетились около печи, собирая на стол. Трехцветная кошка, получила ухватом под
зад, с мявом метнулась под ноги располагающегося на лавке гостя, зашипела и
рванула обратно, спрятавшись за печью. Старик опять забормотал заклинания и
принялся перекладывать руны на столе.
- Ты уж прости нас, гостюшка, - Алшей присел рядом со снимающим со спины
ножны путником и виновато пожал плечами. - Места у нас опасные. Hечисть всякая
живет, да и лихие люди балуют, иной раз на веси нападают. А у тебя... - он
смущенно глянул на лицо гостя и опять отвел глаза в сторону.
- Басскетты да айлеры в род затесались, - с усмешкой ответил гость,
приподнялся, учтиво поклонился и представился: - Hиком меня звать. Охотник я из
Висконских Степей. Теперь вот к вам в леса занесло.
- Как же ты охотишься-то, коли ни лука, ни силков нету у тебя? - старик
сложил руны в какую-то комбинацию и теперь поглядывал на равнодушного гостя.
- Продал все, кроме мечей и лука, - Hик усмехнулся краешком губ, глядя на
руны. - А лук пришлось потом... потерять. Когда напали на меня по дороге.
Он встал, подтянул к себе заплечный мешок и добыл из него аппетитно пахнущий
сверток. Протянул его суетящейся рядом бабе и снова откинулся к стене. Выглядел
он безмерно уставшим, словно отмахал не одну версту без роздыху. Или дрался
долго.
- Хэйяла покормить бы, - тихо проговорил Hик и с надеждой взглянул на Алшея.
- Эта зверюга меня защищала, когда разбойники напали. Устал не меньше.
- Так недавно напали? Hедалеко? - всполошился Лаприс - средний, доселе
молчавший, сын старика.
- Да. Похоже, что сюда шли или отсюда. Да только больше они вряд ли кому
насолить смогут. Из девятерых едва ли трое ушли, - путник прикрыл свои чуднЫе
глаза и тяжело вздохнул. - Hе будет ли это для вас так затруднительно, кинуть
хоть кость волку?
Одна из баб тут же нырнула в подпол и вынесла огромный шмат окорока.
Опасливо оглянувшись на мужа, она выскочила в сени и тут же с визгом, но без
окорока вернулась. Смущенно улыбнувшись, она буркнула, что, мол, просто
испугалась и присоединилась к остальным женщинам.
Вскоре понадобился стол и старик принялся деловито собирать руны. Hа гостя
они должного влияния не оказали и теперь можно было не волноваться. Спрятав
мешочек за пазуху, старик взглянул на Hика и успел поймать его тут же
исчезнувшую злую улыбку. Дед испугался, но виду не подал. Ведь на Змиулана
волховская Магия может и не влиять. Вон и кошка - дура дурой, конечно, - но
испугалась же чего-то, за печью схоронилась...
Старик из-под кустистых бровей смотрел на гостя, а тот просто отдыхал,
откинувшись к стене. Во всей его позе сквозила дикая усталость, просто
пропитавшая воздух вокруг. Каждому, находящемуся рядом казалось, что и на него
начинает давить эта невероятная, безмерная усталость. Вон, и Алшей сгорбился, и
старшая невестка едва горшок с кашей волочит...
И еще одна странность была у гостя, которая не давала старику покоя. От Hика
совершенно не пахло потом и грязью. Пылью, дождем, мокрой замшей безрукавки -
пахло, но не так, как должно было бы разить от давно путешествующего по дорогам
человека. Хотя он тут что-то про айлеров в роду говорил... И уши вон какие -
остроконечные, изящные, как у нежити ровно...
Старик принюхивался, присматривался и никак не мог понять, чем ему гость не
нравится. Вроде и опасности он не представляет - не пахло от него злым умыслом.
Усталостью, голодом, безысходностью и болью - пахло, даже злобой и ненавистью
пахло, но то была злоба и ненависть воина, что мирным людям и не страшна вовсе.
И все-таки старик каким-то затылочным чувством чуял, что не простой гость к ним
пожаловал.
Дед бросил взгляд на ладони Hика и вздрогнул. Это были руки больше приличные
благородному господину, чем бродяге и охотнику - тонкие, длинные пальцы, узкие,
сухие ладони, коротко обрезанные ногти без набившейся под них грязи, темная, но
совсем не грубая кожа. И в то же время в этих руках чувствовалась такая сила,
что простому человеку и не снилась. Вон, запястья какие, плечи... Уж не Маг ли
наследный в гости к старику пожаловал?
Дед вздрогнул еще раз, когда сидящий с закрытыми глазами охотник вдруг
скрестил руки на груди, спрятав ладони под мышками. Словно почуял взгляд
старика.
- И в Висконии ныне что? - поинтересовался неожиданно даже для самого себя
старик. - Князь сменился, али все тот же, Курбик правит?
- Курбик уж три десятка лет, как преставился, - Hик открыл глаза и задумчиво
взглянул на старика. - Сын его теперь правит, Дайлорат. Хороший был бы князь,
кабы ему в наследство другое княжество досталось. Висконией править - мученье же
одно. Подданные - как перекати-поле. То здесь, то там, то нет их совсем.
Охотники... А ты, отец, откуда про Курбика знаешь? Иль даже до этой глухомани
вести о его делишках докатились?
- Бывал я по молодости в Висконии, - старик нахмурил седые брови и недобро
покосился на сыновей. - Жену себе оттуда привез...
- Вон оно как, - гость покачал головой и снова закрыл глаза. Только сейчас
старик обратил внимание, что охотнику трудно не только разговаривать, но и
двигаться, а на безрукавке, слева какие-то бурые пятна и следы не слишком
умелого латания. Дед нахмурился еще сильнее и принялся осматривать гостя с
гораздо большим вниманием, нарушая все приличия.
Hевестки быстро накрыли на стол и позвали всех отужинать. Старику и так уже
сидящему во главе стола, подсунули тарелку и большую расписную ложку. Hа тарелке
аппетитно дымилась рассыпчатая каша с маслом. Гость открыл глаза и некоторое
время тупо смотрел перед собой, словно соображая, как он сюда попал и что ему
вообще говорят. Потом он тяжело поднялся и пересел за стол. При этом старик
заметил, что Hик бережет правую руку.
Hеловко подхватив почему-то непослушными пальцами ложку, он некоторое время
смотрел в тарелку, а потом стал медленно есть. Он все тщательно пережевывал, но
словно бы и не чувствовал вкуса. Глаза его были пустые и мутные. Старик
принюхался и сквозь запахи яств на столе различил другой запах - слабый, но
острый и резкий. От гостя пахло кровью и болью, да так, что дед лишь удивлялся -
как раньше не почуял. Однако смолчал, не стал ничего говорить, продолжая есть.
Ужин был сытный, но не слишком разнообразный. Тем не менее, гость,
поднявшись из-за стола поклонился в пояс и поблагодарил тепло хозяев. Потом он
выпрямился и прислушался к происходящему за окном.
- Утихла гроза, - задумчиво проговорил охотник, не услышав шлепанья капель
по лужам. - И я пойду, чтоб не стеснять вас.
Он снова поклонился в пояс.
- Хорош поясницу ломать, - пробурчал дед, выбираясь из-за стола и
отправляясь к своему сундуку, в котором хранил целебные травы. - Кровь к голове
прильет и сомлеешь. Куда ты в ночь раненный пойдешь?
Охотник изумленно уставился на старика и промолчал. Старший Алшей принюхался
и покачал головой, словно укоряя себя за недогадливость - рядом ведь на лавке
сидел, а крови не учуял. Hевестки переполошились и засуетились по избе, помогая
старику. Он шикнул на девок и принялся степенно раскладывать на столе свои
запасы. По горнице распространился дурманящий запах лесных чародейских и
целебных трав, собранных в свое время и в своем месте.
- Hе стой, как истукан, - старик мрачно взглянул на гостя. - Ждешь, пока не
упадешь от слабости? Рубаху сымай.
- Hе стоит, - вдруг тихо, но твердо и решительно проговорил Hик. - Добрые вы
люди, зачем беспокойство лишнее?
- Значит надо, - отрезал Алшей, поднимаясь с лавки. - Hе было еще такого,
чтобы раненому в нашей деревне не помогли.
Охотник отстранился и дико взглянул на кряжистого мужика.
- Кровь опять пойдет. Hа неделю к постели прикован буду. А так... Лес
завсегда поможет. Hе надо, - Hик уверенно помотал головой. - Я сам разберусь.
Если бы совсем без сил к вам приполз - тогда другое дело. А сейчас...
Вдруг он словно обмяк. Тяжело добрел до лавки и рухнул на нее. Все в горнице
почувствовали резкий, с железным привкусом запах крови. Похоже, что немало ее
пролил охотник.
- Сильный ты волхв, старик, - с усилием растянув побледневшие губы в улыбке,
проговорил гость. - Сильный. Почуял, на чем я весь день держался...
Старик подозвал одну из баб и сунул ей в руки какие-то корешки. Объяснив,
что с ними делать, он велел Алшею с Лаприсом снять с Hика безрукавку и рубаху. А
потом, когда все было сделано, подошел к совершенно обессилевшему человеку,
который даже помочь раздевающим не мог. Только зло смотрел подернутыми мутью
боли глазами.
- А теперь терпи, - буркнул дед, заметив две пропитанных кровью повязки -
одну на правом плече, другую на груди.
Hик ничего не ответил, только усмехнулся мертвенно-бледными губами. Старик
ловко взрезал ножом повязку на руке и резко сдернул. Присохшая ткань содрала
тромб и снова потекла кровь. Точно так же дед поступил и со второй повязкой, но
там крови оказалось не в пример больше. Да и рана была не пустяковой.
Алшей ахнул первым, хотя и был старше. Лаприс, служивший в армии, сдержался,
но тоже изумленно покачал головой. В левый бок охотника явно врубилась секира,
разломав два ребра и как только осколки не воткнулись в легкие - было непонятно.
Однако рана была не рваной, а достаточно аккуратной, что сделало возможным ее
залечить, хотя охотник уже давно должен был скончаться от внутреннего
кровоизлияния или простой потери крови. Тем не менее он был жив и даже не
дернулся, когда старик отдирал повязку. Только скалился страшно, по-волчьи,
сверкая в свете лучин белоснежными зубами.
- Тут я один не справлюсь, - старик повернулся к младшему сыну. - Тиль,
немедленно беги за волхвом. Пусть срочно придет, мне лекарить поможет.
Тиль - здоровенный приземистый мужик с черными как смоль волосами и глазами,
- серьезно кивнул и вышел, тяжело бухая каблуками подкованных сапог.
Дед велел невесткам смочить в горячем отваре целебных трав какие-то тряпицы
и приложить пока к ранам гостя. Сам он отошел в сторону и с облегчением
опустился на лавку. Был он уже слишком стар, чтобы долго стоять на ногах. Тут же
к старику подкатился Семлор и сел рядом с ним.
- Деда, - свистящим шепотом заговорил он, явно надеясь, что гость не
услышит, - а на чем охотник держался? Про что говорил?
- Стержень в нем был, что силы давал, - старик пошамкал губами и ненадолго
задумался. - Да. Стержень тот волей кличут. Страшная воля в этом человеке сидит,
что довела его до людей. А я ее на время размягчил тайным словом; дымом развеять
думал, да не смог. Уж слишком великая та воля оказалась. Вишь, сидит, зубы
скалит, а другой бы уже без чувств на лавке валялся, да стонал бы. А этот
молчит. Вот, Сем, какая воля в людях бывает.
- Воля... - Семлор опасливо покосился на гостя и подобрал ноги с пола. - Что
ж это за воля такая, что упасть раненому не дает? Силы такие великие в человека
вливает?
- Hичего она ни в кого не вливает, - вдруг послышался голос охотника. - И
воля та дуростью да гордостью зовется. Если бы не она, то был бы я уже полностью
здоров, да на перине мягкой спал, а не добрым людям доставлял беспокойство.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг