Р. ЯРОВ, инженер
КОМПОНЕНТ
ГЕНИАЛЬНОСТИ
(Фантастический рассказ)
Дрессировщик обернулся к посетителю.
- Может быть, вы отгоните своего пса? Видите, звери волнуются.
Пес приблизился к самой клетке. Тигры поднялись и заревели. Посетитель
уперся подбородком в расставленные пальцы.
- Обратите внимание на другое. Он их совсем не боится. Он как будто бы
знает, что за решеткой хищники безопасны, и потому подходит совсем близко.
Но они красивы, ваши звери: огоньки среди тлеющих углей. Помните; "Тигр, о
тигр, светло горящий..."
Дрессировщик снова взял кусок мяса.
- Не помню. Садитесь, вон табуретка.
- Благодарю вас. - Посетитель сел. - Мне нравится ваше мастерство, но
ничего нового вы не делаете. Вы начинаете не с того, чем кончил ваш
предшественник, а с того, с чего начинал и он...
- Я сейчас открою дверцу, - сказал дрессировщик, - посмотрим, с чего вы
начнете...
Посетитель улыбнулся.
- Не обижайтесь. Вы отличный дрессировщик, я вас потому и выбрал. Но вы
принципиально не можете выйти из узких рамок давно достигнутого, потому
что животное - объект вашей работы - не меняется, не совершенствуется.
Возьмите у меня этого пса, займитесь с ним.
Дрессировщик показал на клетку.
- Неужели вы думаете, что после таких ребят я возьмусь за вашу мелочь...
Я...
Пес прыгнул и вцепился дрессировщику в ногу. Посетитель вскочил.
- Пират, сюда! А зачем вы оскорбляете мыслящее существо?
- Черт побери, - дрессировщик растирал укушенное место, - неужели он понял?
- Возьмите его и выявляйте способности. Ну?
- Беру,- сказал дрессировщик...
- Ну-ка, дружок, - музыкант снял пальцы с клавиш, - повтори то, что я
сыграл.
Мальчик молчал.
- А если попроще? - Музыкант сыграл гамму.
Мальчик покачал головой. Музыкант погладил мальчика, дал конфету.
- Подожди, мой дружок, в коридоре.
Когда дверь за мальчиком закрылась, музыкант сказал сидящему в кресле
посетителю:
- Этот мальчик будет спортсменом, художником, мореплавателем - кем угодно,
но не музыкантом. Вы зря привели его.
Посетитель уперся подбородком в расставленные пальцы.
- Портреты ваших учеников глядят со всех афиш города. А у этого мальчика
богатые родители...
Музыкант встал
- Бедных, но талантливых я учу бесплатно. За бездарных не берусь...
У циркового подъезда волновалась толпа; передние колотили каблуками в
массивные двери, зачарованно глядели в стекла. По крышам, как лыжники с
гор, скользили буквы "Дрессировщик Горацио", "Необыкновенно!!!",
"Гениальное животное".
Небо над ярмарочной площадью было все в отсветах вспыхивающих разноцветных
реклам.
Не замечая толчеи, Клейн подошел к витрине, взглянул на фотографии.
Внезапно, под напором толпы, распахнулась какая-то дверь, людской поток
хлынул в здание, увлекая 3а собой Клейна.
- Остановитесь! - крикнул он. - Куда вы меня тащите? Я вовсе не хочу в
цирк.
Но вырваться было невозможно. Перед ним мелькнуло испуганное лицо
билетера, он услышал откуда-то снизу полицейские свистки и очутился на
галерке. Его прижали грудью к барьеру, стиснули со всех сторон, он
почувствовал за своей спиной тяжелый запах винного перегара. Полная
темнота, глухой рокот барабанов нагоняли тревогу. Вспыхнул прожектор; на
самом дне чуть подрагивающего светового конуса стоял дрессировщик, одетый
в обычный костюм с галстуком. У ног его сидел пес, похоже, беспородный.
Выждав момент, когда зал затих, пес поднялся, подошел к красно-желтой
табуретке, поставленной посреди арены, положил на нее передние лапы и
начал раскланиваться.
Аплодисменты усилились.
- Уважаемые зрители, - сильным молодым голосом сказал дрессировщик, - этот
пес - самое умное из всех животных, которые когда-либо - не хочу сказать,
служили, чтоб не обидеть его, - были близки человеку. Вы сейчас в этом
убедитесь сами. Он умеет говорить, не так отчетливо, как мы с вами, но
разобрать можно. Он способен отвечать на некоторые очень простые вопросы.
А может быть, его пытливый ум пробил дорогу и к более сложным для собаки
понятиям. Чтобы выкрики с мест не путали нас, я прошу одного-двух человек
пройти сюда и побеседовать.
- Я! - крикнул Клейн.
Толпа раздвинулась. По образовавшемуся коридору он сбежал вниз.
Дрессировщик молчал, молчала музыка, публика затаила дыхание.
- Какой у нас нынче день?
Пес поднял морду и медленно, отдельными слогами, сказал:
- Сре-да.
Это было похоже на хриплый лай, и в других обстоятельствах никто ни о чем
ином и не подумал бы, но сейчас все отчетливо разобрали нужное слово.
- Какой месяц?
- Сен-тяв.
Клейн чувствовал на себе сотни взглядов, но они уже не смущали его.
Какая-то давно, казалось ему, утраченная радость, радость артиста,
безраздельно владеющего вниманием зала, охватила его. Он открыл рот, чтобы
задать еще вопрос, но ничего не успел спросить: сверху, с того места,
откуда он спустился, раздался крик:
- Обман! Чревовещание!
Клейн поднял руку.
- Я свидетельствую...
Но верзила в заломленной набок шляпе, тот самый, который упирался локтем в
его спину и дышал винным перегаром, уже протискивался через толпу.
- Убирайтесь вон, шарлатаны!
Еще несколько человек с ним рядом крикнули что-то, и вдруг вся публика,
воспламененная провокаторами, засвистела, затопала ногами. Дрессировщик
побледнел, губы его задрожали; он повернулся и ушел с арены. Пес следовал
за ним. Номер был сорван, захлопали сиденья стульев, зрители стали
расходиться.
Веселье на ярмарочной площади продолжалось. Кто-то высыпал на Клейна
пригоршню конфетти, кто-то схватил за рукав. Он вырвался, свернул за угол,
прошел к набережной. Здесь было пусто, тихо. Клейн облокотился о парапет,
задумался. Громада цирка темнела напротив. Открылась дверь служебного
входа; в светлом прямоугольнике показался дрессировщик с собакой. Какой-то
человек небольшого роста сделал шаг по направлению к нему. В это время из
темноты выступили две фигуры. Одну из них Клейн узнал: покачиваясь, дымя
сигареткой, на дрессировщика надвигался тот самый верзила в заломленной
шляпе, который поднял шум в цирке.
- А, "синьор Горацио"! - Верзила приблизился. - Постой, поговорим. Как это
ты так ловко научился выманивать денежки, а?
- Это вы орали в цирке?
- Мы.
- Мерзавцы!
Верзила ударил его в лицо. И сразу из темного подъезда выскочили еще двое.
- Полиция! - Клейн бросил взгляд на землю в поисках кирпича или палки. -
На помощь! - Подняв глаза, он увидел, что опоздал. Один из нападавших
валялся под фонарем, двое выскочивших позднее мчались по мостовой, а пес
попеременно кусал их за ноги. Еще чьи-то крики доносились снизу, Клейн
перегнулся через парапет. Шляпа покачивалась на волнах; отряхиваясь,
цепляясь за скользкие камни, верзила вылезал из воды.
- Спасибо. - Горацио пожал Клейну руку. - Теперь быстро отсюда. А то и
впрямь прибежит полиция.
- А пес?
- Пират разыщет меня...
В городском саду пахло мокрой травой, листья шуршали на ветру.
- За что они вас? - спросил Клейн.
Горацио потрогал вспухшую губу.
- Конечно, не для того, чтоб удостовериться, не обманщик ли я. Целый год
ждут ярмарки владельцы ресторанов, каруселей, чертовых колес. И вдруг
публика, кроме говорящей собаки, знать ничего не хочет. Значит, надо
скомпрометировать дрессировщика, а потом избить его так, чтобы он попал в
больницу до конца ярмарки. Благо, в хулиганах недостатка нет. Но они не
знают, что до дрессировки я работал гимнастом и акробатом. Пострашней
бывало. Кстати, это вы спускались ко мне?
- Я, - смутился Клейн.
- Тоже не верите?
- Да нет, просто я боялся, что этот пьяница меня задушит.
Они сели на скамейку. После быстрой ходьбы Клейн постепенно приходил в
себя.
- Я понимаю. - Горацио чиркнул спичкой. - Вам особенно интересно узнать,
что же это эа собака такая. Отвечу: я и сам не знаю. Чудо, из-за которого
люди ломают двери, не мое.
- А чье же?
- Год назад ко мне пришел человек и привел этого пса. У меня бывает много
людей, но тот мне запомнился. Не только последствиями, которые его визит
имел, но и внешностью, манерами. Такой странный маленький человек с
большой головой, рыжей бородкой и проницательными глазами. У него
интересный жест: услышав возражение, он упирает подбородок в расставленные
пальцы.
- Жест мыслителя, - сказал Клейн. - А голову он при этом не склоняет набок?
- Да. - Горацио повернулся. - А вы знаете?..
- Так, значит, он и к вам приходил! - Клейн чувствовал, что ему снова не
хватает воздуха...
Они долго не могли успокоиться.
- Вы понимаете, - Клейн обмахивался потертой шляпой, - ведь именно этот
человек - косвенная причина нашей встречи. Сегодня был концерт; семилетний
ребенок дирижировал симфоническим оркестром. Я узнал в дирижере того
самого мальчика, которого около года назад не принял в свою школу. Это
поразило меня настолько, что я ушел с концерта и в смятении бродил по
улицам до тех пор, пока не оказался втянутым толпой в цирк. Мне не надо
объяснять вам, что такое профессиональная гордость. Своему делу мы отдаем
лучшее, что в нас заложено. И ничто так не обидно современному человеку,
как сознание собственного профессионального несовершенства. Всю жизнь я
посвятил музыке и вдруг на склоне лет ошибся в очевидном. Не может быть,
чтобы этот мальчик, в движениях которого был такой темперамент, такая
выразительность, год назад не выказал ни одного признака таланта. Это я
уже стар. Такие вот мысли владели мной до момента нашей встречи.
- И я не знаю, в чем дело. - Горацио пожал плечами. - В десять лет я
убежал с бродячей труппой из дому, и в скольких цирках я с тех пор
побывал, сколько животных прошло через мои руки, о скольких я слышал!..
Даже самое способное животное очень трудно чему-либо научить. Нужны
упорный труд, адское терпение и настоящая любовь к этим существам. Но
Пират... Ну что должна делать собака? Ходить на задних лапах, прыгать. Я
начал его этому обучать. Он сразу встал на задние лапы, прошел сколько
мог, а потом посмотрен на меня так, как будто хотел сказать: "И чего это
ты, хозяин, заставляешь меня заниматься всякой ерундой!" Я по-прежнему
работал с тиграми, а Пирата стал брать с собой. Как-то один тигр не хотел
прыгать сквозь горящее кольцо. Пират соскочил с места, стукнул тигра по
носу лапой и прыгнул в кольцо, а тигр за ним. Я видел, что Пират на
редкость сообразителен, но стоит ли все же строить целый номер на одной
собаке?! Решение пришло неожиданно. Есть у меня скверная привычка; в
минуты неудовольствия я говорю: "Черт побери!" Однажды я послал Пирата в
сильный дождь за сигаретами. Деньги были у него в кожаном кошельке на
ошейнике; туда же должны были положить покупку. Конечно, ему не хотелось
идти, и он пролаял что-то, что показалось мне похожим на знакомое
словосочетание. Я обратил на это внимание и начал подстраивать такие
положения, которые ему не очень нравились. И все ясней и ясней звучало это
выражение. Он уловил связь между настроением и соответствующими словами и
даже сумел кое-как справиться с физическими недостатками голосового
аппарата. Мой номер с тиграми был заброшен; все, весь свой опыт
дрессировщика я решил вложить в эту невзрачную пятнистую собачонку.
Сколько бы вы еще увидели сегодня, если бы не эти мерзавцы...
Громадный кулак Горацио повис в воздухе. Клейн надел шляпу, поднял
воротник плаща.
- Ваш пес должен помочь нам разыскать эту загадочную личность.
- Как? У меня нет ни одного предмета...
- Не по запаху. По зрительной памяти. Откуда-то его привели к вам, пусть
он теперь вспомнит. Сколько нужно времени, чтоб внушить ему, что от него
требуется?
- Два дня.
- Хорошо, послезавтра мы встречаемся. Они встали, прощаясь, - высокий
широкоплечий Горацио и маленький щуплый Клейн.
Горацио протянул руку.
- Кстати, мне показалось, что я видел его сегодня в зрительном зале в
первом ряду. И когда я выходил, кто-то как будто бы ждал меня.
- Нет,- сказал Клейн.
Пес шел не торопясь, останавливаясь, глядя по сторонам. Прохожие
оглядывались на него, удивлялись осмысленности взгляда.
- Вот что трудно было, - сняв поводок, Горацио наматывал его себе на руку,
- внушить животному такое задание, как розыск по памяти. Ведь отвлеченных
понятий они не воспринимают. А этот смог! Вы посмотрите, ни разу не сбился
на природное, не ткнулся носом в землю.
Они были уже на окраине; шумный центр остался позади. Легковых машин стало
меньше, зато больше грузовых. Потянулись заборы.
- Я иду уже больше по инерции. - Клейн заметно прихрамывал. - Когда мы его
найдем, я скажу ему, что в наш рационалистический век стыдно играть в
загадки с занятыми людьми.
Возле небольшой калитки пес остановился.
- Ну, что же ты? - Горацио подошел. Пес вильнул хвостом, царапнул лапой по
крашеным доскам.
- Пришли. - Горацио осмотрелся. Пустынное место, глухая высокая стена, за
ней деревья шелестят листвой. Он сильно постучал. Ветер тряс верхушки
деревьев; на шоссе прошуршал автомобиль. Горацио постучал еще раз. Никто
не отозвался.
- Ты правильно нас привел? - Горацио почесал псу загривок. Пес снова
царапнул когтями дверь.
Они отошли от калитки.
- Не хотят нас пускать. - Клейн вздохнул.
- Я, как-никак, из цирка. - Горацио пощупал выступы, присмотрелся и полез
по гладкой стене. Усевшись на гребне, он бросил вниз конец поводка.
- Привяжите собаку и цепляйтесь сами.
- Но я...
- Скорей!
Через мгновение все трое оказались на земле с другой стороны ограды.
Ничего сверхъестественного они не увидели. Трава, кусты, деревья; в
глубине сверкает стеклами на солнце дом, дорожка ведет к нему.
- Дня два не мели. - Горацио отбросил носком ботинка сухую ветку.
Дверь дома была заперта. Горацио подергал ручку и отошел. Вильнув хвостом,
Пират побежал за угол. Клейн и Горацио пошли вслед. Упершись передними
лапами в наружный подоконник, стоя на задних, Пират тыкался мордой в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг