Зрение гасит ослепительная белизна. Там, снаружи, снег. И резко перед
глазами - темный комок. Птицы вредят авиации не только попадая в двигатели.
Этой вороне я вонзился между перьев на хвосте.
И кто сказал, что это прекрасно - летать во сне!
--
23.11.89
Редкий кадр.
Аляповатая афиша у кинотеатра успела посереть от времени и дождя и
Сергей вспомнил, что фильм, который ему советовал посмотреть брат, идет
сегодня последний день. В последнее время Сергей совсем замотался с делами,
и решив, что пора и передохнуть, он пристроился в хвост очереди у касс. (В
мастерскую я сегодня, конечно, уже не попаду, ну да ничего), - поправив на
плече неудобную сумку, Сергей протянул деньги в окошко. Взяв билет и сдачу,
он повернулся и с некоторым сочувствием и превосходством посмотрел на
стоящих в очереди. Лица, лица... Сергей не вполне понял, как это случилось,
очнувшись лишь, когда медяки, проскользнув мимо кармана, со звоном
заскакали по грязному мраморному полу. Обе девушки засмеялись, а Сергей,
чувствуя себя полным идиотом, принялся поднимать деньги. (И чего это я в
самом то деле? Что, красивых девушек не видел? Нет, конечно, есть на что
засмотреться... И явно сестры), - толкая всех своей сумкой, он поспешил
уйти от касс и от своей неловкости. В фойе кинотеатра благодаря нерадивости
электрика, что называется "царил" полумрак, даже приятный своим
спокойствием. Играла музыка, столь тихая, что шумы записи почти не
чувствовались. Народу было много, и Сергей не стал уходить далеко от входа,
чтобы видеть дверь. (В конце концов, просто смотреть никому не запрещено. А
я и хочу - только понаблюдать. Из чисто эстетических соображений... Ага,
вот и они... и не одни...). Единственное, что приходило на ум Сергею при
взгляде на этого пожилого мужчину - "профессор". Никем другим он его
представить не мог. "Профессор", несмотря на свой вполне солидный вид,
рассказывал дочерям что-то несолидное и даже смешное. (Охраняет он их, что
ли? Одних отпускать не рискует. А то ходят тут всякие... вроде меня.)
Сергей решил для себя, что более темноволосая (а отличались друг от друга
сестры главным образом оттенками волос) - старшая, хотя он вряд ли смог бы
объяснить, почему, как и то, что, она была ему более симпатична. Стараясь
пореже показываться на глаза этой не совсем обычной компании, Сергей
старался держаться поблизости от нее. Прозвенел звонок, и толпа хлынула в
зал. На какое-то время Сергей потерял троицу из вида, но найдя свое место,
он обнаружил девушек с их провожатым прямо перед собой. Сергею с его ростом
почти никогда не загораживали экран (скорее уж наоборот), но сейчас не
очень-то высокие созданья определенно мешали следить за действием фильма.
Все полтора часа Сергей просидел, проклиная свой характер и не видя
актеров, не говоря уже о том, чтобы следить за нюансами действия. Когда
замелькали титры, он почти успокоил себя - (Да и кто я такой? Попробуй тут
хоть слово скажи, когда тут такой ... профессор. Хотя, может быть, именно
он и именно сейчас сможет...) Зажегся свет, и, боясь снова потерять их,
Сергей пошел прямо за ними. На улице он обогнал их и сказал, обращаясь к
"профессору":
- Извините, не уделите ли вы мне несколько минут?
Девушки взглянули на него с удивлением, а их отец - с невозмутимым
спокойствием, -
- Пожалуйста, мы вас слушаем.
- Дело в том, что... Разрешите представиться - Сергей..., фотограф.
Понимаете, я не мог пройти мимо столь колоритной группы, как ваша. Я
понимаю, что это непривычно... и даже нахально... но если у вас найдется
немного свободного времени, то не разрешите ли вы мне запечатлеть вас?
Сергей, и без того не любивший и не умевший говорить много, и напрягавший
до предела свои ораторские способности, все больше и больше тушевался и
путался под внимательным и строгим взглядом "профессора". Но вот этот
взгляд смягчился:
- Ну и где вы намереваетесь нас ..."запечатлеть"? Надеюсь не здесь?
- Нет-нет, давайте отойдем немного в сторону, хотя бы вон к тому
переулку... Все необходимое у меня с собой.
- Ну что, согласимся? Идемте!
Сергей не знал, как поддержать разговор, но ему помогли:
- Скажите пожалуйста, вы всегда носите с собой эту сумку?
- Конечно, ведь в любой момент может попасться удачный кадр. - (Почему это
спросила младшая, а не старшая!), - Кстати, это называется не сумка, а
кофр. Он достал оттуда аппарат, отвинтил объектив, сунул его в сумку,
достал другой, с виду ничем не отличавшийся от первого и прикрутил его к
фотоаппарату.
- Неплохой у вас аппарат, молодой человек, - удовлетворительно кивнул
"профессор".
- Работа... Встаньте, пожалуйста, вот сюда... вы подвиньтесь сюда, а вы...
Извините, как-то неудобно так обращаться... Скажите тогда уж как вас
зовут...
- (Неплохо у меня получилось, довольно естественно. Ага, "профессор",
значит, тезка, даже двойной... младшая - Ира... Ну чего же она медлит!),-
Так вот, Наташа, пододвиньтесь, пожалуйста, к Сергею Сергеевичу и чуть-чуть
приподними голову. Отлично! И глядите веселее, можете не улыбаться, но
глаза должны быть веселые, они у вас такие красивые, - (Не перестарался ли
я? Впрочем, художнику простительно),- Теперь давайте сюда встанем. Так,
хорошо... Снимаю...
Каждый раз он делал помногу снимков, и довольно скоро заметил, что счетчик
кадров зашкаливает.
- Одну секундочку, вставлю другую пленку. Вы уж извините, что задерживаю
вас, но вы сами не представляете, как хорошо смотритесь, - (Особенно
она!),- Какая удача для меня, - (И это абсолютно искренне!),- И погода
хорошая, освещение ровное, - (И я сам, дурак, свечусь, наверное!).
Сергей повозился в сумке, щелкнув крышкой фотоаппарата.
- Последняя серия, и я больше не буду утомлять вас!
- А вы нас нисколько не утомили, даже наоборот! (О! Наконец-то заговорила!
Неплохо для начала.)
- Ну вот, съемка и окончена. Огромное вам спасибо! И еще, вот... Не
хотелось бы навязываться, но если какое-нибудь кадр окажется действительно
интересным, может быть вы бы хотели получить его? Я бы мог занести его
вам...
- Да ничего, молодой человек, нас не за что благодарить. А утруждать вас
заносить...,- Сергею показалось, что глаза "профессора" стали немного
лукавыми, - Впрочем, вот адрес... Всего хорошего, желаем творческих
успехов!
- И вам всего хорошего, и еще раз спасибо!
Сергей записал адрес и перелистал записную книжку. (Так, завтра нужно будет
в библиотеку зайти. И отнести, наконец, в мастерскую фотоаппарат брата, а
то все таскаю... А когда его починят, попросить брата, чтобы научил
фотографировать, что ли...)
--
Тринадцатое (воспоминание о будущем).
На улице был поздний зимний вечер и на вывеске около входа я разглядел
только последнюю цифру - 3. Возле двери располагался остаток древнего
ледника, который, впрочем, я успешно преодолел. Поиски ручки к успеху не
привели и лишь благодаря некоторой подготовке мне удалось попасть внутрь.
Надо отдать должное - там было немного светлее, чем снаружи. Неясные
контуры при ближайшем рассмотрении оказывались более-менее обычными вещами.
Один из быстро приближался ко мне и обернулся встрепанное старухой с дико
горящими глазами. "Сынок, ты только мне правду мне скажи, обязательно! Ведь
и ты отсюда, правда же!??" "Конечно, конечно, бабуся", - поспешил я
отделаться от нее, - "Все мы отсюда ... в некотором смысле". Сбоку стояла
компания с нездоровым блеском в глазах. Двое из нее подошли ко мне, -
"Друг! Понимаешь... мы тут... в общем - Десятым будешь? На кефир не
хватает!" Как ни жаль было рушить их надежды, но требуемой суммы у меня уже
два дня как не было. До лестницы я добрался уже без происшествий. На нижней
ступеньке сидел человек, и обхвативши голову руками, тихо раскачивался из
стороны в сторону. "Ведь я же просил его! Умолял!", говорил он, ни к кому
не обращаясь, - "Ну что ему стоило! Только бы спросил меня... Ну я же
просил!" Послышался слабый писк, за ним - дикий крик: "Вот он! Хватай его,
хватай! Ведь весь обед съел!" - и три аскетичного вида юноши прогрохотали
по лестнице вслед за мышонком, явно более способным бегуном. Я тем временем
добрался до второго этажа. И снова меня спасла подготовка. Я успел рухнуть
на пол за полсекунды до того, как летающая тарелка пролетела на уровне моей
головы. Заканчивая свой полет, она врезалась в висевший на стене
огнетушитель и разбилась. Огнетушитель решил ограничиться тихим шипением. А
уже шел к третьему этажу. На площадке между вторым и третьим этажом стояли
влюбленные, три или четыре пары. Сильно сомневаясь, что могу их смутить, я
все же постарался побыстрее пройти мимо. На третьем этаже царил полный
мрак. Вне пространства висели звуки и запахи неизвестного происхождения.
Поскрипыванья, шорохи, всхлипы, похрюкивание, чмоканье, вскрики, обрывки
фраз, либо неразборчивых, либо нецензурных; издалека нестройный хор душевно
пел - "... дочь камергера..." Запинаясь о чьи-то конечности, я проследовал
далее. Между третьим и четвертым этажом снова стояли парочки. Поднявшись на
четвертый этаж, я столкнулся с группой изможденных людей, стоящих плотным
кольцом вокруг парня со сковородой в руках. Все были в явном шоке, лишь
стоящий в центре шептал упавшим голосом: "А ведь говорили - не подгорает...
С тефлоновым покрытием..." - и ковырял пальцем угольки в сковороде.
Похоронное молчание толпы нарушил субъект с синевой под глазами и с
пустотой в них. Он подходил к каждому и с горячностью говорил: "А ведь
Эйнштейн был прав! И никакой Китаев меня не переубедит! Прав Эйнштейн, тыщу
раз прав! Ведь ты согласен?" - с подозрительностью спрашивал он каждого.
"Прав, прав, конечно прав!" - успокоил я его, - "И все-таки она вертится".
"Ты друг! А вот они все, все там", - он неопределенно махнул рукой, - "они
не понимают! А ведь это все элементарно, как пятый угол в колесе! Стоит
только посмотреть на восход молекулы в лучах турбулентности! Кстати..." -
он снова подозрительно посмотрел на меня. "Я видел, видел. И даже уверен,
что эвтектика напрямую связана с эклиптикой". Вполне удовлетворенный, он
ушел ловить других жертв. Мне редко когда удавалось пройти мимо четвертого
этажа, не встретив его здесь, и на этот раз я еще довольно быстро от него
отделался. Но на лестнице на пятый этаж меня ждало более серьезное
препятствие. Путь преградили трое парней внушительных размеров, с
характерным запахом и в уставных головных уборах. "Нет, ты только скажи -
ты пехоту уважаешь?" - хрипло пробасил, пытаясь пойматься за мой воротник,
- "А все остальные - салаги и сачки, вот ответь!" Двое других тут же
возмутились: "Это-то связисты сачки?!!!" - "Да ты на флоте не служил!"
Первый нашел своим рукам новое применение, перенеся их от моего носа на
челюсти дружков. Уклоняясь от разлетевшихся фуражек, я пробрался на пятый
этаж. Здесь грохотал тяжелый металл. Стоит заметить, что самая различная
музыка окружала меня с того момента, как я проник в здание, но
многочисленные мелодии смешивались, накладывались и образовывали неясный
шумовой фон. Здесь же он глушился одним стилем. Подпрыгивая вместе с полом
в жестком ритме, я прошел по сумрачному коридору. Он делался все сумрачнее
от копоти, летевшей от горевшей проводки пожарной сигнализации. Вдоль
коридора сомнамбулистической походкой двигался тип со свечкой в руках. Он
был в майке с надписью "I Kill You", многоцветных трусах, длинном плаще,
босиком и в вязаной шапочке. Под каждым "жучком" сигнализации он
останавливался и подносил к нему свечку. Сквозь "металл" услышал, что он
напевает "от улыбки станет всем светлей". Под ногами заблестел ручей, а
впереди виднелись лужи и мокрые люди. Они не боролись с новоявленных
Геростратом, они сражались с батареей, стараясь скрутить ей шею. Их усилия
не пропали даром и вода потекла ровным потоком. Впроче м, я успел, не
замочив ноги, заскочить в нужную мне дверь. Не успел я закрыть ее, как на
голову мне упали рога, отшибленные неизвестно у кого. За столом сидел
человек, чьей худобе мог позавидовать и Дон Кихот. Он безуспешно пытался
сделать бутерброд из кусочка сухаря и комбижира. Увидев меня, он оживился.
"Представляешь, захожу я сюда, а здесь двадцать бичей, каждый ростом - во!,
плечи - во! Я одному - раз!, другому - два!, они все шуганулись и в окно!"
Заклеенное ватманом еще в прошлой пятилетке окно наглядно
свидетельствовало, что бичи довольствовались форточкой. "А последнему я нос
откусил. А глаза у него такие добрые-добрые..." Спящий до этого длинный
брюнет поднял голову от плоской подушки и прокричал: "Партизаны не сдаются,
ватава-этого! Я - борт пять! Иду на посадку! И ты, Брут?!! Отбой!" - и
рухнул обратно. Засушенный Геркулес, сидящий за столом, продолжил - "А вот
выхожу в коридор, а там - Шварц идет, который негер, со своей пушкой. Я ему
- "паца-а-ан, десять копеек дай, в натуре на кино не хватает!" - и по роже
ему, по роже. Замолотил, короче". Стук двери, грохот рогов. Ворвавшийся,
казалось, рухнет сейчас же, и, видимо, боясь этого, он торопился
высказаться: "Я - гений, мужики! Но все равно нам всем конец! Я понял!
Завтра - воскресенье и денег нам не видать! Это конец!" Немного
успокоившись, он спросил: "А веревка есть? А талоны на мыло? Э-э-эх, даже
помереть красиво не дадут!", - он опустился на кривой стул, который
моментально сложился и сидевший оказался на полу. "А вот вчера выхожу, а
там Брус стоит, типа Ли, так я его моментом отключил!" - многозначительно
произнес худощавый и захрустел чем-то - не то сухарем, не то зубами. "Я
узнал тебя, ты - Террозини! Пойдем, дружок, постреляем из рогатки!" -
донеслось с кровати, "Вчера я получил патент на трехметровую миллиметровку,
так что завтра стартуем!" "А вот неделю назад захожу сюда, а тут семьдесят
каратистов!" - суд по размерам комнаты, каратисты были уложены штабелями.
"Я первого беру за шкирку - и за дверь!" "А харакири кто-нибудь умеет
делать?" "Нет, сударыня, это не Гваделупа, это всего лишь айсберг! И коту
вашему морду намылим! Ты прав, Аркашка..."
Я разделся и лег на свою кровать. Суббота, тринадцатое января,
подходила к концу. Сессия была в разгаре...
--
25.11.89
Ветер.
Сегодня сильный ветер. Он несет дождь, мокрый снег, мутную морось,
серость. Ветер развеял надежды и унес мечты.
Я самостоятельный человек. Я живу сам по себе и не от кого не завишу.
Я не хочу быть самостоятельным. Я хочу зависеть от него, от нее, от тебя.
Я мыслю, я здравомыслящий человек.
Я не умею думать, научи меня мыслить.
Я все рассчитываю, все просчитываю вперед.
Научи меня считать, я хочу знать, что дважды два - четыре.
Я силен, я сдвигаю все преграды на своем пути.
Я слаб, научи меня ползать.
Я умею мечтать и мой воздушный замок красив и смел, но ветер порвал паруса.
Я смотрю далеко вперед и заглядываю за горизонты мрака.
Научи меня видеть свет.
Я живу в стерильном и чистом мире.
Научи меня не барахтаться в этой грязи.
Я окружен дружбой и товарищами.
Найди мне хоть одного брата по духу.
Я широкими размахами плыву день за днем.
Не дай мне захлебнуться в буднях.
Я кристально честен и правдив.
Не дай мне более лгать.
Я красив и свечу улыбкой.
Убери зеркало с моим уродством, эту грусть я и так вижу.
Я удачлив и счастлив в жизни.
Не дай мне обмануться еще раз.
Я знаю все и вся.
Научи меня хоть чему-то.
Ветер перепутал параллели и унес указатели. Я могу долго и терпеливо идти.
Укажи мне путь.
--
05.12.89
Полет на автопилоте.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг