верно можно, только попробовав.
Я поймал восемь штук. Шесть я отдал тебе, а две съел. И сейчас весь
горю. Мне страшно. Я умру и буду недвижен. Помогите, отец!"
(Затем тусклые смыслом, больные слова.)
"...Выжил, вы мне никогда и ничем не помогаете. Я могу рассчитывать
только на себя. Все мне враги. Весь день сидел в пещере и думал о
могуществе. В чем оно заключено? В силе, в зубах или плавниках? Я умнее
краба, умнее рыб, умнее осьминога. Я имею человеческий ум. Он - сила".
"...Решил - не нужно верить вам, отец".
"...Сегодня видел кракена. Он неторопливо плыл мимо и тянулся почти
бесконечно. Какие у него сверкающие глаза, какой крепкий клюв, длинные и
толстые щупальца. Он был чудовищно прекрасен. Хорошо быть кракеном".
"...Вы просили, и я нырнул в пучину. Я долго и медленно погружался
вниз, изо всех сил работая водометом и руками. Я миновал километр за
километром. Креветки обстреляли меня светящимся соком.
Я погружался. Навстречу неслись огни прямо в глаза и тут же рассыпались
фейерверками. Дышать становилось все труднее, руки слабели, тело
плющилось, и временами казалось, что меня жует большая беззубая рыба.
Все во мне кричало - вернись! Погибнешь! Но ум говорил - держись, ты
узнаешь новое, оно пригодится. Наконец я опустился на дно. Оно было
безжизненно, почти безжизненно, только шевелилось что-то похожее на
большое одеяло. Оно плоско-черное, с зелеными слабыми огоньками.
От него шло ощущение пронзительной, ядовитой силы.
Рядом я увидел странную девятилучевую звезду, я схватил ее и стал
подниматься, и черное гналось за мной, колыхаясь.
Я рванулся и выплыл на поверхность. Там долго лежал без сил, и волны
укачивали меня. Никто не напал на меня.
Отдохнув, я поплыл к вам. Вопрос: стоит ли рисковать из-за несъедобной
дряни?"
"...Сегодня мне приходят мысли, холодные, как подводный ключ. Я умолчу
о них. Размышляя, я забыл завалить вход в пещеру, и ко мне вошли три
мурены. Я раздробил им головы и съел их".
Через два года: "...Я ищу новую пещеру. Я могу спать всюду - меня
боятся, но считаю это излишним риском. Всегда найдется дурак с ртом больше
мозга. В пещере же уютно и надежно. Ем почти всех. Думаю обычно о еде. Да,
тех рыб, что нужны были тебе, я съел по дороге. Жди другого случая. На
вкус они так себе. Кстати, почему ты не купаешься в море? Я У берега вижу
много людей, а тебя никогда".
"...Сегодня нашел подходящую пещеру. В ней жила компания осьминогов.
Они никак не хотели выходить - надувались, таращили на меня глаза. Я
поймал треску и, показывая им, выманил и разорвал их".
"...Принес удобный камень и приспособил его как дверь. Ты интересуешься
черепахой-логерхедом. Отвечаю - невкусно, но есть все-таки можно. Сегодня
ко мне спустили наживку. На один крюк было насажено две рыбы - маленький
тунец и рыба-летучка. Я рассвирепел, всплыл на поверхность и, ухватив
лодку за борт, опрокинул ее. Теперь этот человек спокойно лежит рядом со
мной. Чтобы его не унесло течением, я прижал камнем. Что мне с ним делать?
Съесть?"
"...Как ты смеешь мне указывать! Нарочно съел его, хотя он груб и
невкусен. Я чуть не подавился пуговицей, но, как видишь, все же настоял на
своем. А может быть, и ты, нацепив маску, заглянешь ко мне? Приглашаю.
Мефисто".
Прошло еще три года:
"...Я огромен и безжалостен, я умнее всех. Только ум и никаких чувств.
Ты не можешь себе представить, какие здесь живут дураки! Пример - четыре
архитевтиса напали на кашалота. Первый вцепился ему в голову, а три
остальных дрались между собой из-за еще не убитого кита. Тот вынырнул,
съел напавшего на него, потом повернулся к дерущейся троице. И опять один
вцепился в кашалота, а двое так и дрались между собой. Щупальца кусками
летели в стороны. Идиоты! Не волнуйся, я не ем человечков, я питаюсь
дельфинами и молодыми кашалотами".
"...Ты мне предлагаешь обмен: я буду тебе ловить новые виды рыб, а ты
меня кормить. Брось, я не дурак. Сейчас я тебе нужен. Но кто может
поручиться за будущее?! Ты завидуешь мне, моему уму и силе, ты хочешь
отравить меня. Я не верю тебе, я никому не верю. Я одинок. Одиночество -
сила".
"...Вчера я убил первого взрослого кашалота. Я дождался, когда
архитевтис вцепится в эту гору мяса, подкрался и прокусил кашалотий череп.
Архитевтис бросился на меня, пришлось убить его".
"...В этих водах я самый большой и сильный. Я никого не боюсь. Пробую
силу на вас, людях. Вчера увидел яхту. Я все рассчитал. Ухватившись за
правый борт, я повис всей своей тяжестью и опрокинул. После чего лег на
дно и смотрел, как людей ели акулы. Их набежало штук двадцать. Они
метались длинными тенями, а я лежал на скале и смотрел. Огромный,
безжалостный и прекрасный. На следующий раз попробую опрокинуть пароход".
"...Вышло и с пароходом. Название: "Святая Анна". Я знаю - я буду
расти, расти, расти много лет. Знаю - я сам кракен. Я стану сильным. Я -
умный. Я - холодный разум в глубинах океана. Я буду властелином моего
холодного и огромного царства. Я буду жить вечно. Я всюду распространяю
страх. Я буду равнодушен к покорным и беспощаден к врагам. Я внушу ужас. Я
буду царить в океанах по праву ума, силы и хитрости. Есть приятно, но
внушать страх еще приятнее".
"...Встретил осьминога, огромного осьминога, тонны на две. Увидев меня,
он побледнел и притворился мертвым. Я оставил ему жизнь - нужно же их
приучать к покорности! Я всплыл около лодки, полной рыбаков. Позеленевшие,
вытянутые лица! Я оставил их жить".
"...сегодня я видел кракена неизмеримой длины и мощи. Он был глуп.
Говорю "был", потому что его уже нет - я подкрался и прокусил ему череп.
Теперь сижу в скалах на его месте и расту, расту".
"...Я страх, я ужас морей. Когда я всплываю, океан волнуется и все
живое прячется от меня. Даже вы, люди, сворачиваете в сторону".
"...Я ухожу в свое царство, в одиночество, в молчание. Навсегда.
Прощай, двуногое ничтожество. Мефисто".
...Умер закат - золотая полоска. В бухте появилось большое скопление
ночесветок. Вода светится. В нее уходит кабель. Он вползает в нее, как
резиновый шланг. Много тайн выкачал он из моря, из светящихся глубин.
Кроме одной - Мефисто.
Он громаден, наверное. Никто не знает, каких размеров достигают
архитевтисы в таком возрасте.
Скажем так: Мефисто - его эгоизм, погруженный в глубины моря. Нет, он
эгоизм науки.
Мефисто - его жадные глаза, брошенные в море, ищущие руки, опущенные до
самого отдаленного морского дна. А сейчас придет его Джо, милый сын,
раздвоившийся в смерти, лежащий одновременно и под холмиком в саду, и в
теле гигантского кальмара. "Великий Кальмар - а я его отец. Дико! Словно
увидеть сына ракетой, машиной, кораблем, молнией".
- Генри, кофе!
Вот он, обжигающий и ароматный. Кофе! Приятный запах счастья с
горчинкой печали, аромат цветов с горечью увядающих листьев.
- Иду, Мефисто.
...Какие влажные дорожки, как ласково касаются листья моих щек -
прохладные и влажные их ладоши. Так касаются холодные руки, сплетающиеся
струи глубин. Покойно лежат на донном песке, мягком, золотом песке. Вот и
лестница, ведущая вниз, и перила, лишние для привычного человека.
Светит луна, и видно все. Думал ли я, что Мефисто вырастет в чудовище?
А думал ли Райт о бомбардировщиках "либрейтор"?
Кох - о бациллах в бомбах?
Бэкон о пулемете? Думал ли сэр Резерфорд о водородной бомбе?
...Вода черна, она шевелится, отражая луну, и родит жирный блеск.
Сколько еще в ней тайн. Их не схватишь.
И все пропитано ожиданьем и страхом. Дрожь в руках, под сердцем. И все
дрожит вокруг. Прощай, вкусный кофе Генри.
Прощай, мое богатство и большая свобода, подаренная им. Спасибо за нее
тебе, отец! Ты был добр, ты хорошо вел торговые дела.
- Мефисто, я жду-у-у!
Звук пронесся, отразился и ушел в воду. Та молчала. Старик сутулился,
глядя в воду. Ему стало казаться, что ничего нет и не будет. Он зевнул -
от напряжения и подумал, что завтрашний день будет теплый. Оттого не сразу
заметил перемену, а увидев, замер, положив ладонь на грудь, к сердцу.
Вода еще молчала, но в ней, среди скользящих лунных блесков,
растерзанной лунной плоти, проходила какая-то работа. Вот, шевельнулась.
Лунные отблески заколыхались.
Скольжение отблесков ускорилось, медными полосками вскинулись летучие
рыбы, исчезла белая запятая рыбачьей лодки.
И вдруг море поднялось, закипело и вспенилось. Мелькнули быстро
вращающиеся колеса и покатились к берегу. Они расправились, вздыбились
лесом рук-щупалец.
Щупальца упали на сосны, вцепились в них. Трещали и ломались стволы,
громыхали и скатывались камни, ревел сбегающий поток воды. Из черноты
выплывало тело кракена - огромное и черное, словно затонувший корабль.
Мефисто пришел.
Сверкнули фосфором глаза, будто колеса, и Мефисто стал уходить в воду.
Исчезало тело, но еще светились гневные глаза. Щупальца, упав на берег,
заскользили обратно.
Старик по-прежнему стоял, прижав обе руки к груди. В ней сидело острое.
Оно пробило грудь и не давало дышать. Он не мог шевельнуться и не двинулся
даже тогда, когда, черное и толстое, толще сосны, скользило мимо щупальце
Мефисто. В слепом своем пути оно хватало присосками камни, доски, лодки -
все, что ему попадалось. И, словно еще один малый камень, совсем не
заметив, оно прихватило отца. Еще блеснули глаза, и потянулась рябь -
Мефисто уходил в океан.
...На берегу мелькали огни и маленькие людские тени. И возносились
слабые их вскрики.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 15.01.2002 14:42
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг