первая, увиденная мною за жизнь, опасная бритва с тонким, широким
лезвием. Из всего найденного это наиболее личная вещь Гленна,
выкопанная им в семейных вещевых залежах. Синие отсветы лезвия
нарисовали мне Гленна.
Я видел человека, уверенного в себе. Этот человек (по словам Тима,
гениальный) носил вот тот свободный костюм по праздникам, этот широкий
комбинезон на работе. А если он выходил в джунгли, то надевал легкий
скафандр: он не любил стеснять себя и, конечно, не мог придумать на
Люцифере подземную жизнь. Толстый (96 килограммов), веселый, сильный,
он верил именно в биологическую цивилизацию.
С неисчерпаемым добродушием толстого и здорового человека Гленн
мог терпеть неудобства Люцифера. Но его мясистая мудрость уперлась в
четкую сухость Штарка. Правоту Гленна могло подтвердить время. Правота
Штарка?.. Достаточно было побегать взапуски с загравом, прятаться от
оранжевого слизня или прилипнуть к свисающей с дерева ловушке манты.
Или убегать от медузы, прыщущей ядом.
Или вернуться и обнаружить, что дом начисто съеден плесенью.
Правота Штарка - это чистый воздух, душ, вечерний покой - сразу.
(Гленн же говорил о смене поколений.)
Итак, Гленн и Штарк, порыв сердца и точный расчет.
Я хожу и беру вещи. И вот, один за другим, передо мной (во мне, в
моем мозгу) строятся эти ушедшие люди.
Вот Крафт, угрюмый и тяжелый. Упорство - его имя.
Селиверстов, веселый, со странно широкими челюстями.
Подходит Гленн, огромнейшая и немного смешная фигура. Что в его
взгляде?.. Отчуждение смерти?.. Видение будущего Люцифера?..
Прыгают с нумерованных полок и подходят другие, вертится между
ними золотистый спаниель (его ошейник повешен на маленький гвоздик).
Он суетится обрубленным хвостиком. Милый призрак он тычется носом
в ладони других призраков.
Толпа густеет, я слышу их голоса. Они шелестят: "Спроси нас,
спроси, и ты узнаешь все".
Но я не могу. Я сжимаю свое лицо и ощущаю пальцем холодные впадины
и выступы его. Но я вижу их сквозь ладони, сквозь сжатые веки - они во
мне, они во мне.
- Друзья, - тихо шепчу. - Мы покараем зло, я обещаю вам это.
Я вернулся в свою комнату, сел в кресло, успокоился. Итак, мысль
Штарка экранирована, исчезла для меня. Но другое, другое-то я вижу. Не
напрягаясь, совсем легко, я вижу тени шахт под моими ногами. Вижу
комнаты колонистов - пятнами. Ловлю мозговые волны людей, шорохи и
трески их слов, ослабленные, перепутанные скальной породой.
Итак, колонисты... Я использую Ники - он похож на здешних
многоножек, та же модель. Я повелел ему идти к колонистам: смотреть и
слушать.
Итак, начнем с основы.
Всесовет получил два сообщения. Первое (от Штарка) - Гленн умер,
заразившись болотной лихорадкой, и похоронен с положенными его рангу
почестями.
Сообщение номер два (самодельный; передатчик, прицельная
любительская волна) - Гленн подло убит.
И вот я здесь. Вопрос: чем объяснить дальнейшее молчание
передатчика? Осторожностью? Борьбой в колонии? Но я располагаю
ощущением Зла лишь в одном человеке.
Итак, Гленн и Штарк (и нумерованные друзья Гленна).
Эти мне виргусяне! Они в подземельях своей планеты или обожатели
зверей, или машин, только их. И такие характеры!.. Итак, смерть
Гленна... В этом злой умысел? Кто такой Гленн? Кто Штарк?
Я соединяюсь с Всесоветом, с его картотекой и считываю данные:
"Томас Дж. Гленн: планета Виртус - хирургическая селекция, разработка
методики направленного воспитания животного и растительного мира
молодых планет. Возраст - пятьдесят лет. Рост высокий, полнота выше
нормальной, глаза и волосы светлые. Глава колоний на планете Люцифер".
(Член таких и таких-то ученых обществ. Список работ.)
Вот карточка Штарка.
"Место рождения: планета Виргус. Возраст - семьдесят. Профессия:
изобретатель, печатные работы: нет. Интересы: самоуправляемые системы.
Выступления на темы колонизации планеты. Оппонент Гленна. Послан на
Люцифер для технической помощи и организации параллельного опыта
(маломасштабного) технического метода колонизации данной планеты".
(Перечисление изобретений - огромнейший список.)
Итак, все нормально. И вдруг Зло, вдруг преступление против жизни
человека по имени Гленн, против биожизни Люцифера.
Что это? Взрыв души Штарка, вечно сжатой улицами-штреками
Виргуса?.. Жесткими правилами жизни той планеты?..
И вдруг мне стало одиноко - Тим был далеко. Я позвал Голоса. Они
пришли сразу, будто стояли и ждали за моей спиной. Сколько уверенности
принесли они мне.
- Так, мальчик, так, - твердили они. - Действуй, но не спеши.
- Дело интересное, бери Знание, все Знание, все крохи его, -
напоминал другой. ("Возьму, возьму, братья".)
Стихли, переводят дыхание. И снова:
- Я Аргус-3, я поспешил на Мюриэль и упустил интересный поворот
дела. У тебя этот Мелоун. Ты забыл его? ("Я помню, помню...")
- Предлагаю внимательно рассмотреть все семь сторон этого вопроса.
Не спеши, нужно вызревание дела в ближайшие часы.
- Точнее уясни себе Закон.
- Я, Аргус-11, пытался с молодым задором переделать людей - и
сломал их волю. Береги, береги человека!
- Наблюдай, наблюдай, наблюдай...
- Я Аргус-7, столкнулся со случаем, когда преступник за простым
нарушением скрывал преступление опасное, вызванное тоской по Земле.
Понимаешь, он привез гены земных животных...
- Наблюдай, наблюдай, наблюдай...
И с ними я решил: Закон в конце концов требует одного -
нормального поведения. Норма, конечно, меняется Одно дело жить в
городишках, другое - здесь, на диких планетах. Но меняется норма
только в одну сторону - требует большего.
А теперь мне нужны дневники Гленна. Они (я вижу) хранятся у Дж.
Гласса, здешнего эскулапа и биохимика.
Нужны мне и колонисты.
2
Я перешел через мостик (текла подземная черная речка булькали
какие-то белые и плоские). Щелчком сбил в воду железную финтифлюшку,
зачем-то приклеенную к перилам. Прошел к колонистам.
Коридор их огромен. Он тает в голубом свете, он дышит теплым сухим
воздухом. И двери, много цветных дверей.
У входа я наткнулся на Ники. Он брел мне навстречу. Он сгорбился,
опустил усы антенн: вид его предельно унылый.
- Спасибо за поручение, - задребезжал он. - Поручил слежку
честному роботу. Спасибо, уважил, благодарен, рад, счастлив.
- Что ты узнал?
- Ничего.
- Как они здесь?
- Никак, - огрызнулся Ники и скрутил антенны в презрительные
спирали. С ним такое случается.
Начнем обход. Вот первая дверь - красная, в бегающих квадратиках
(они строились в большой ромб).
Я постучал - дверь отступила передо мной и показала всю комнату.
Вокруг стола сидели парни и играли в карты. Увидев меня, они почему-то
скинули их на пол.
Падающие карты медленно разошлись, зависли одна над другой и
улеглись во всех углах комнаты.
Легли - иная рубашкой, иная картинкой вверх. И лица игроков
застыли, одни в усмешке, другие (подмигивающие) с одним прикрытым
глазом.
Я вошел. Мы с Тимом жили скупо, а здесь же царила роскошь!.. Стены
мерцают. Парящее электрическое одеяло (о таком мечтает чудило Тим).
Пузырчатые кресла. Статуэтки из тех, что оживают от нажатия кнопки
и творят черт знает что. Ковры, толстые, белые, рыхлые, словно лесные
мхи.
На столе - грибы в блюде. Те, фиолетовые, что на глазах съедают
каждый мертвый обломок дерева (а в них - алкалоид типа мескилин. Вот
оно как!).
Игроков - четверо. Комбинезоны с отливом металла. Вид типичных
колонистов, свирепо хватающихся за работу: тяжелые подбородки, тяжелые
взгляды, мясистые бицепсы.
Вообще такой отличной коллекции волевых подбородков, как здесь, я
прежде не видел.
Я сел к столу и стал разглядывать их - одного за другим. Авраам
Шарги. Кожа его хранит меланезийскую синеву, лоб тяжелый, губы
тяжелые, подбородок, взгляд пронзительный; пригодится.
...Иван, фамилия - Синг. Изящен, бесполезен.
...Курт Зибель: подбородок, взгляд, плечи, бицепсы, трицепсы,
неприязнь.
...Прохазка (фамилия необычайно плодовитая для Космоса, все время
на нее натыкаюсь). Подбородок, взгляд, брови, словно усы Тимофея.
И вдруг мне стало жалко тех женщин, что будут любить этих
четверых.
- Хэлло, ребята. Веселитесь? - спросил я.
- Хэлло, Звездный, - сказали они. - Убиваем время.
И, приветствуя мое звание (наконец-то догадались), привстали и
шлепнулись обратно. И кресла заворочались, приспособляясь к новому
положению их задов, массируя эти зады.
Меня стали угощать.
Была выставлена бутылка вина, из холодильника извлечена парочка
жареных цыплят. Гм, гм, еда колонистов.
- Пейте, ешьте, - говорили мне. - Все здешнее, все искусственное,
все превосходного качества.
Я снова поел - с великим удовольствием. Ел и обгладывал
пластмассовые косточки - техника виргусян безупречна и в мелочах.
Разные планеты в разное время пришли в коллектив. Виргус - последним.
Они там до сих пор индивидуалисты и хотят своей техникой доказать
остальным, что могут все на свете.
- Вы живете весело, - сказал я. - Но по плану должны осваивать
плато. И ведь не царапнули землю, верно? Почему?
Общее стыдливое покраснение. Четверка оживилась, даже пыталась
встать. Это было внушительное зрелище.
- Там ад. Красный ад, синий ад, зеленый ад (Прохазка).
- Хозяина не видели? Мы его поддерживаем (Шарги).
- А эти грибы? - спрашиваю я. - Зачем?
- Грибы ерунда, можно взять "прямун" и сгонять на болото
(Прохазка).
- Ха-ха-ха!
- Там забеспокоились? (Шарги вздел глаза к потолку).
- Верно понимаешь.
Следующие три комнаты пусты. В четвертой сидел за столом лысый
мужчина лет сорока, точнее сорока трех. Свитер. Подбородок. Плечи.
Бицепсы. Обстановка без грибов, цветов и статуэток. На столе -
разобранный мини-двигатель.
Это он радировал, я вижу.
Мужчина (Эдуард Гро, 44 года) помахал мне рукой: извините, мол, не
здороваюсь, выпачкался машинным маслом.
Но опасения его самые унизительные. Например, такое ему кажется,
что я его ударю. Неужели Штарк их еще и поколачивает?
- Вы Аргус? - выдавил наконец мужчина.
- Как будто. Там, - словно Шарги, я кидаю взгляд на потолок, - там
приняли ваш сигнал. Вы оказали большую услугу правосудию. Спасибо!
- Вы... станете расследовать?
- Именно. Буду откровенен, мне здесь все не нравится... Кроме
техники. И что Гленн исчез, не нравится, что колония зарылась в
камень, тоже не нравится.
- А я вам нравлюсь?
- Вы типичный представитель разлагающейся колонии. Чем вы помогли
Гленну?
- Верно, ничем.
- Уклоняетесь от всего, что пачкает: пьянок, ссор, драк.
- Заметьте еще себе, я не пляшу на болотах, не ем грибов.
Я осматриваю его комнату - инструмент, станок и прочее в том же
духе.
- Мастерите? Любите это?..
- Хозяин заказывает, у него смелый ум. Жаль человека, жаль его
времени.
- Какого времени?
- Что он тратит на управление этой дурацкой колонией.
- Вы недовольны?
- Живется нам хорошо. Встаем в восемь, в девять - ленч, в
шестнадцать - баскетбол. Один хозяин работает круглыми сутками, да вот
я еще ковыряюсь. Остальные переводят время, играют в работу.
- Почему нет плантации?
Механик Гро поднялся. Сидящим он кажется выше - коротконогий,
родился на астероиде.
- А вы пробовали это - заводить плантации на Люцифере?
- Нет.
- Оно и видно!.. Будь она проклята, биология Люцифера, эти
летающие сволочи. То высосут кровь, то хватанут зубами. И пожалуйста,
вирус! Хуже их только медузы. Брызнет, и не только человек - металл
рассыпается! А уж тело одной каплей токсина прогрызает насквозь. А
плесень... Проснешься - а вот она, подлая. Сожрала ботинки, съела
одежду и уже обгладывает ногти на пальцах. Попал кусок плесени в еду -
обеспечен саркомой.
Вот в чем мы поддерживаем Хозяина - зарылись, ушли вглубь, и сразу
нам всем стало хорошо. Копошусь вот и счастлив: никто меня не грызет,
никто не кусает. Вспоминаю радиограмму и думаю: верно сделал, а ведь и
раскаиваюсь тоже. Да.
- А Гленн?
- Я думаю, этот умер от злости. Видите ли, получилось так. Мы его
переизбрали, сняли то есть, и грубовато сняли, поругали его. Со
Штарком же он последнее время был на ножах. Люди они несоразмерные,
конечно. Штарк разумен, деловит, талант, а тот гениальный дурачок. Ему
было угодно убивать ради этой планеты не только себя, но и нас. Но не
вышло, нет! А кто нас спасал? Хозяин. Я понимаю, Закон требует иного,
но я за Хозяина.
Эскулап. Это большой работник: комната-лаборатория, узенькая
лежанка, три стола, дощатые полки. Все заставлено химической посудой и
приборами. 47 лет, врач колонии, имя - Джон Гласс. Пишет работы по
токсикологии животных Люцифера (интересуется и ядовитыми растениями).
Токсины, видите ли, это лекарство...
Встретил меня вежливо.
- Извините, я занят, привык к ночной работе. И все же полностью к
вашим услугам, Звездный Аргус, - сказал мне вежливый Дж. Гласс. И
поклонился, показал макушку.
- Дневники! - я протянул руку. - Дневники Гленна!
- Но я дал слово Отто Ивановичу свято хранить...
Он все же отдал мне дневники. Две тетради с записями светлых
мыслей и опытов я дам Тиму, а вот черную старомодную записную книжку
возьму себе. Итак, дневники... Я сел к столу и прочитал дневник
Гленна.
Дж. Гласс занялся работой и только взглядывал на меня - временами.
3
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг