двойным слоем выступающих роговых пластин, развернутых наподобие веера.
Все тело плоское и гибкое, длинные пальцы - а всего их шесть - снабжены
кривыми когтями, напоминающими по форме сабли. Рот акулий, с тройным рядом
мелких, острых как бритва зубов. Шеолы чрезвычайно сильны и потому могли
бы стать опасными противниками всего рода человеческого, однако их
интересы слишком отличны, чтобы пересекаться хоть в какой-нибудь области.
Особенно интересно, что в кратерах семи вулканов, в пресных озерах,
живут дальние родичи подводных существ. Они также называют себя шеолами и
считают глубоководных тварей тем, кем люди считают мардагайлов, урахагов и
вампиров. Их вражда так же вечна и непримирима, а разгорелась она в
основном на религиозной почве, ибо обитатели озер также поклоняются
Великой Манте. Они больше знакомы людям, их иногда видели моряки,
затерявшиеся во время бурь и штормов в океане Локоджа и вынужденные
пристать к печально известным семи вулканам в поисках пресной воды. Люди
зовут их мерроу".
- Вот и все, что я знаю о Шеоле. - Капитан Лоой перевел дух и залпом
выпил бокал вина, чтобы промочить пересохшее горло.
Боги и люди, находившиеся в трапезной, переглянулись. Рассказ Лооя
странным образом заворожил их, и они могли поклясться, что своими глазами
видели и черную ледяную бездну с ее загадочными обитателями, и семь
вулканов, кольцом вздымающихся из пенных волн океана Локоджа; и поющих на
замшелых камнях мерроу; и красное закатное солнце, опускающееся в алую
воду.
- Когда ты успел там побывать? - спросил потрясенный А-Лахатал.
- Когда еще служил юнгой на корабле Гатты Рваное Ухо. Старик обожал
такие местечки и частенько навещал их. Всего пять человек из команды
осмелились покинуть корабль и вместе с ним подняться к одному из
пресноводных озер. И нам случилось увидать мерроу. Зрелище, скажу я вам,
отвратительное. Но самое главное сейчас - это выяснить, где именно
находится талисман: на одном из бывших вулканов или под водой?
- Под водой, под водой, - забубнил Ниппи. - Под водой! Не просто под
водой, драгоценный мой, называющий себя капитаном Лооем. А на дне - в
Шеоле. Я всегда говорю точно. Я всегда указываю местонахождение талисмана,
если только могу его указать.
- Это правда, - подтвердила Каэтана. - Только как же я туда попаду?
- Возможно, мне удастся раздобыть талисман, и я попытаюсь поднять его
на поверхность, - сказал А-Лахатал.
- Нет, - вмешался Змеебог. - Это точно невозможно. Талисман сведет
тебя с ума. Не забывай, что сейчас ему будут помогать одиннадцать
разгневанных братьев. Этого почти достаточно, чтобы перевернуть мир.
- Тогда что же делать? Представь себе, что Мелькарт найдет
возможность каким-либо образом поднять его со дна. Либо там, на дне,
отыщет свою новую жертву и помощника?!
- Кого отыщет? - недоверчиво спросил Траэтаона. - Кетуса, что ли?
- Если его самого, то это будет конец, - негромко произнес капитан
Лоой. - Настоящий конец - неотвратимый и мучительный. Потому что мир не
видел подобного чудища. И если найдется сила, способная поднять его на
поверхность, которая заставит его обратиться против людей, то им не
выжить. Кетус слишком огромен; и сам Йа Тайбрайя уступит ему дорогу, чтобы
уцелеть.
- Очаровательный прогноз, - сказала Каэ.
- А ты-то откуда это знаешь, капитан? - поинтересовался Куланн,
вглядываясь в изменившееся, побледневшее лицо Лооя. - Ты так говоришь,
будто сам его видел. А вдруг это просто выдумка, сказка, придуманная теми
же мерроу или шеолами, чтобы отпугнуть прочих от их крохотной страны? Не
так уж у них много места в этом мире: возможно, они хотят оградить его от
любых посягательств извне.
- Он не капитан, - пробормотал Ниппи, обращаясь к своей госпоже. - Он
только тот, кто называет себя Лооем.
- Пожалуй, ты прав. Только не кричи об этом на всех перекрестках,
погоди. Капитан Лоой, может, и сам не сознает, насколько он изменился. Дай
ему возможность самому все понять и пережить.
- Только ради тебя, - пискнул неугомонный перстень.
- Что же касается остального, - Кахатанна повысила голос, - у меня
есть одна догадка. Должна сразу предупредить, что она довольно-таки
безумная, однако я надеюсь, что окажусь права. Только мне необходимо
побыть одной в своем храме.
С этими словами она легко поднялась из-за стола и вышла из трапезной.
Уже в дверях обернулась и приказала:
- Если появится Тиермес, немедленно ко мне. А еще я очень рассчитываю
на твоих грифонов, Солнцеликий! Так что позаботься о них.
Когда Каэ скрылась из виду, ошарашенный Барнаба произнес:
- Редко удается видеть ее такой грозной. Большие события грядут и
большие потрясения.
***
В Храме Истины было тепло и уютно. Зеленое пламя на каменном алтаре
ворчало и мурлыкало, словно домашний кот, пригревшийся на руках своей
хозяйки. Двери, многажды смазанные и вычищенные, тем не менее тихо
поскрипывали, поддерживая беседу с госпожой. Мягко плескалась вода в
прямоугольном бассейне с изумрудным дном.
Каэтана сидела на полу у ног своего собственного изображения, которое
так часто вынуждено было исполнять вместо нее обязанности владычицы
сангасоев. Изваяние вышло у скульптора довольно похожим на настоящую
Интагейя Сангасойю, только более грозным, величественным и важным, нежели
она была в жизни. Впрочем, с изваяниями всегда так - и тут уж ничего не
поделаешь.
- Как ты считаешь, это мне не снилось, не грезилось? Я ведь правда
могу дышать под водой?
Пламя потрескивало, соглашаясь.
Когда-то давно расщедрившийся Йабарданай, зная о том, как страстно,
как неистово Кахатанна любит его родную стихию, преподнес ей подарок -
способность не просто опускаться под воду, как умели делать его
многочисленные родственники, но и жить там - что было доступно ему одному.
Но дабы остальные не попросили того же и не обиделись, получив решительный
отказ (не терпел Морской бог никого в своем лазурном королевстве), подарок
этот просил сохранить в глубокой тайне. Каэ тогда клятвенно пообещала и
клятву свою исполнила. Да так хорошо, что теперь не было ни единой живой
либо бессмертной души, которая могла бы подтвердить сам факт его
существования. А беда заключалась в том, что теперь она не помнила - было
ли это на самом деле или являлось плодом ее воображения. Правда, до сих
пор почти все ее озарения соответствовали действительности, но вот это
самое "почти" немного угнетало Богиню Истины - пару раз она все же
промахнулась. И ей вовсе не хотелось погибнуть из-за какой-то неточности в
своих воспоминаниях. Тем более что Шеола находилась слишком глубоко, чтобы
ее домыслы можно было проверить опытным путем.
Вот Каэ и взывала сейчас к своей божественной душе, пытаясь получить
от нее многострадальной ответ на этот жизненно важный теперь вопрос.
- Это сущая правда, повелительница, - сказал кто-то тяжелым мужским
голосом.
Как бы ни многогранна была Интагейя Сангасойя, но таким голосом она
отродясь не разговаривала и потому ни на секунду не приняла его за свой. А
пружиной взвилась на ноги, еще в прыжке успев выхватить свои верные мечи.
- Браво, - сказал Аннораттха. - Вы можете гордиться. Сам Вечный Воин
редко делает такие прыжки.
- Спасибо за комплимент. Но позволь узнать, что ты здесь делаешь в
такой час?
- Ничего особенного. Просто стараюсь полностью осветить волнующий вас
вопрос. Помогаю разобраться досконально, если вы, конечно, позволите.
Каэтана внимательно разглядывала позднего гостя. Странная улыбка
блуждала по ее лицу, и ресницы лукаво трепетали.
- Удивительное дело...
- Что? - встрепенулся Аннораттха.
- Удивительное дело, говорю. Последнее время в Салмакиде происходят
не просто чудеса, что еще как-то объяснимо, но чудеса, которые пытаются
скрыть от меня. А это уже противоречит всем писаным и неписаным законам -
ведь хозяйка здесь пока что еще я. И мне эта скрытность не совсем приятна.
- А если чудеса тебе же на благо, великая богиня?
- Неважно. Помимо благодеяний существуют правила приличия. И иногда -
запомни это, Аннораттха, - потребность в том, чтобы твое достоинство блюли
выше потребности в помощи и милости, оказанной тем, кто относится к тебе
свысока. Я ясно выразилась?
- Более чем ясно, госпожа. Рад, что ты осталась верна себе. Искренне
рад.
- Я тоже рада, странный ты человек. А что, сиреневые моря и зеленые
закаты тебя уже больше не привлекают?
Аннораттха удивленно на нее взглянул:
- Так ты все знаешь?
- Всего не знает никто. А вот ты второй раз во мне ошибаешься.
Конечно, отец, было бы странно, если бы я тебя не узнала с первого
взгляда. К тому же ты так старательно избегал встречи со мной, что я
поневоле заинтересовалась таким таинственным персонажем.
Барахой, великий Древний бог, уселся на какой-то мраморный пьедестал
и расхохотался. Он смеялся до слез, вытирая их пышным рукавом синей
рубахи, размазывая по лицу. На несколько секунд ему удавалось утихнуть, но
потом он снова принимался смеяться, еще сильнее, еще безудержнее.
- Ах я старый глупец! Ах я наивный! Однако же выросла ты, дочь,
помудрела. А я все никак не хотел этого признавать. Ты уж прости меня,
дурака такого.
- А я давно простила. С тех пор, как почувствовала, что ты здесь. Я
ведь все понимаю, отец. Понимаю, что гордость не позволит тебе просить
прощения, а порядочность не даст остаться в стороне и смотреть из
укромного местечка, как мы здесь умираем. У тебя не было иного выхода, чем
принять чужой облик и попытаться все начать заново, с чистого листа. Так
проще, и объясняться незачем и не с кем. Ведь Аннораттха не только никому
ничего не должен, но еще и снискал всеобщее уважение и приязнь. Ты
правильно поступил, великий Барахой, ты избавил себя от глупых споров о
том, принимать ли нам твою помощь в предстоящем сражении или нет...
- Именно так, - согласился бессмертный. - Так я и рассуждал. Я
огляделся по сторонам однажды и вдруг понял, что та ноша, которую ты
взвалила себе на плечи, еще более непосильна, чем мне казалось. Я перестал
относиться к тебе как к дочери и внезапно увидел в тебе равного, а во
многом и превосходящего меня соратника, которому я могу доверять, на
которого могу положиться. Я был плохим владыкой Арнемвенда и еще худшим
отцом тебе, девочка. И потому я не предлагаю Интагейя Сангасойе принять в
ряды своих союзников и друзей старого и трусливого, растерянного и не
верящего ни во что Барахоя. Зато я могу предложить ей крепкую руку и
верный меч Аннораттхи. Этот чудак, быть может, и не слишком велик и могуч,
зато расторопен, сообразителен и во многом разбирается. Он может оказаться
полезен в самых неожиданных ситуациях, к тому же у тебя есть шанс
подружиться с ним - он твой горячий поклонник и верит тебе во всем. Это
уже много, правда?
- Это очень много.
- Вот и ладно. - Барахой еще больше повеселел. - Знаешь, Каэ,
дорогая, вот сказал тебе все, что хотел, и даже на сердце полегчало.
- Я рада за тебя... - Она запнулась, но все же произнесла:
- Отец. А теперь возвратимся к моему вопросу: откуда ты знаешь, что
тогда произошло?
- Подсматривал, - просто отвечал бог. - Подглядывал, подслушивал. И
мне стыдно, но ведь прошлого не вернуть. Зато мое любопытство теперь
пригодилось, и ты можешь спокойно отправляться на Шеолу. Тебе грозит
множество опасностей, но под водой ты всегда будешь своей - желанной,
родной и близкой. Море примет тебя. Кстати, ты не хочешь поговорить со
мной о Лоое?
- Пока нет. Но если ты хочешь сообщить мне, что он не совсем тот, за
кого себя выдает или даже сам принимает, то спасибо за беспокойство: я и
сама это поняла.
- Не сомневался, - покивал головой Верховный владыка. - Но подумал,
что стоит обратить твое внимание, на тот случай если ты еще не
задумывалась... - Он махнул рукой. - Ты правду говоришь, я тебя все время
недооцениваю. Может, всем родителям их дети кажутся маленькими?
- И сколько тысяч лет еще должно минуть, чтобы убедить тебя в полной
моей состоятельности?
- Неизвестно. Поэтому я и не хочу, чтобы ты признавала во мне своего
отца. Грустно, но в этом качестве я тебе не только не нужен, но и мешать
буду. Поэтому забудь, что ты меня видела. Лучше езжай на Шеолу и сделай
все, что нужно, - так же блестяще, как ты справлялась до сих пор.
- Если бы, - вздохнула Каэ. - Ладно. Отправляйся-ка ты во дворец,
найди Аэ Кэбоалана и скажи ему, что я буду готова приблизительно через
час. Мы не можем мешкать.
- Слушаюсь, - ответил Аннораттха уже на ходу.
Ровно через час золотые грифоны Солнцеликого бога подняли в небо
колесницу, в которой находились трое - Кахатанна, Аэ Кэбоалан и тот, кто
теперь называл себя капитаном Лооем.
ЧАСТЬ 3
Агатияр был искренне признателен своему сердцу за то, что оно не
отказало в тот момент, когда немолодой мужчина, крупный и с хорошими
мускулами, материализовался прямо в центре обеденного стола. Если быть
точным - на блюде, где лежала аппетитная пулярка в густом, ароматном белом
соусе. Появление мужчины было неожиданным, а бесславная гибель пулярки,
безнадежно испорченной его кожаными штанами - потертыми, рваными и
заляпанными грязью невесть каких дорог, - явилась уже настоящей трагедией.
Кроме того, мужчина угодил сапогом прямо в тарелку императора, и теперь
разгневанный Зу-Л-Карнайн с нечленораздельным ворчанием поднимался со
своего места. Отборные телохранители, акара, не стали терять ни секунды на
немое и неподвижное изумление, а окружили нежданного гостя, выставив свои
мечи. У последнего явно не было никаких шансов. Кажется, лишенный обеда
аита пытался отобрать у кого-то из акара меч, поскольку его собственный
был оставлен в личных покоях. Кто знает, чем бы завершилась его попытка,
однако Агатияр обратился к нему строгим тоном:
- Аита, я смиренно умоляю тебя не начинать разбирательство с
обнаженных клинков и затуманенного гневом рассудка. Правда, я тебя
понимаю. - И, обернувшись к гостю, добавил:
- Вы хоть понимаете, милейший, что вы сейчас натворили?
- Прошу прощения, - растерянно пробормотал тот, пытаясь слезть со
стола, избегнув дальнейших разрушений. - Я сознаю, что оскорбил величие
славного императора, и готов понести соответствующее наказание. Но у меня
дело к блистательному аите, и я прошу выслушать меня прежде, чем призвать
к ответу за грубость, хоть она и была невольной.
- Да какое, к драконам, величие?! - рявкнул Зу-Л-Карнайн. - Величия
ты не затронул, ты, балбес, пулярку угробил! Ах, какая была птица. А я
голодный... Ладно, кто ты и как сюда попал?
- Попал он сюда не по своей воле, - загремел всепроникающий голос,
так хорошо знакомый императору. - Его сюда я приволок, а вот со столом
немного ошибся. С кем не бывает?
- Тиермес! - в один голос воскликнули император и его визирь.
- Представь себе, - насмешливо молвил прекрасный бог, появляясь в
серебристо-голубом сиянии. - За пулярку несу ответственность только я, а
посему... - Вместо продолжения он небрежно указал рукой на стол, и тот
моментально изменился: появилась на нем иная скатерть, посуда и приборы,
выросли сосуды с диковинными напитками, бесчисленные тарелки и чаши с
салатами и закусками, о которых при дворе Зу-Л-Карнайна никто слыхом не
слыхивал, и три золотых блюда с благоухающими, дымящимися, истекающими
свежим соком упитанными птицами. - Прошу.
А когда Зу-Л-Карнайн и Агатияр снова уселись в свои кресла, повинуясь
его знаку, Тиермес молвил:
- Разрешите представить вам доблестного гуахайоку Гейерреда, которому
мы обязаны важными сведениями. Он вел себя как достойнейший и должен быть
вознагражден. Впрочем, это уже дело Каэтаны, мне эта часть никогда не
удавалась. Вы обедайте, а я расположусь рядом, послушаю ваш разговор.
- Акара удалить? - спросил предусмотрительный Агатияр.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг