состоянии испытывать к другому.
Рорайма Ретимнон только кивнул головой, подтверждая слова
соправителя. Ему было не по себе. И он не знал, стоит ли говорить
остальным, что сию минуту он припомнил, отчего были неспокойными его ночи:
Медовая гора Нда-Али вот уже неделю преследовала его в кошмарных и
тягостных снах.
***
Когда Золотому шеиду Тиладуматти - Теконг-Бессару - сообщили о том,
что во дворец явился человек, заявляющий, что он приплыл с далекого
Гобира, правитель только отмахнулся как от мухи. Ему было не до безумцев и
не до дворцовых сплетен. Положение в стране стало угрожающим, а помощи от
Кортеганы, чьи рыцари обычно решали все текущие проблемы, ждать не
приходилось.
Баргу Барипада от смерти и изгнания спасла только загадочная гибель
короля Чаршамбы Нонгакая. Это событие вынудило хассасинов отвести войска
обратно на исходные позиции и отозвать в Эль-Хассасин армаду Ондавы
Донегола. Однако побережье было полностью разорено, а Штайр, Малый Бурган
и десятка два городов поменьше разрушены и сожжены.
После гибели Катармана Керсеба король Кортеганы остался без того
единственного полководца, который мог противостоять военачальникам
Эль-Хассасина и уравновешивал чаши весов. Орден унгараттов не признавал
Барипада в качестве своего предводителя и сейчас был раздираем на части
интригами и борьбой за кресло верховного магистра. Эта внутренняя
маленькая война разразилась как нельзя более некстати, но в государстве не
было человека, способного взять бразды правления в свои руки. Угроза
нападения хассасинов отступила, но никуда не исчезла. Даже такой недалекий
политик, как Барга Барипад, понимал, что стоит только Кройдену и Ретимнону
немного подождать, и волнения - естественные при смене власти в любой
стране - улягутся. А бесчисленные полчища жаждущих крови хассасинов снова
вторгнутся на территорию соседних государств.
Все эти невеселые думы одолевали Золотого шеида. Собственная армия
Тиладуматти практически не существовала. Даже охрана его персоны
осуществлялась рыцарями-унгараттами. Эль-Матария, правда, была грозной
крепостью, но умелых защитников можно было пересчитать по пальцам. И
потому Теконг-Бессар не рассчитывал отсидеться за мощными стенами.
Придворные всегда считали его недалеким и слабохарактерным человеком
и терпели только как представителя древней династии - человека, которому
поклонялся народ. Однако они очень удивились бы, узнав, что думает про них
Золотой шеид.
До тех пор, пока орден унгараттов, точнее говоря - Катарман Керсеб и
король Барга Барипад, практически правили Тиладуматти, взамен гарантируя
Теконг-Бессару безмятежную жизнь, он соглашался с подобным положением
вещей. По своему характеру правитель Тиладуматти был человеком не
тщеславным, не властолюбивым и не агрессивным. И, сознавая, что никакими
военными талантами не обладает, Золотой шеид предоставлял право работать
другим. В конце концов он без особых сложностей и проблем получал то, к
чему стремились и остальные его царственные собратья.
Теперь же Теконг-Бессар отчаянно искал выход из тупика. Обращаться к
матариям было бесполезно - они могли войти на территорию его страны только
как завоеватели. Слишком давно, слишком сильно матарии и унгаратты
ненавидели друг друга, чтобы двумя-тремя указами можно было уничтожить эту
взаимную ненависть. К тому же, думал шеид, просящий всегда в проигрышном
положении. По той же причине отпадала Доганджа. Игуэй был государством не
менее слабым, чем Тиладуматти, его армия была небольшой и не слишком
хорошо подготовленной - так что тягаться с закованными в сталь хассасинами
ей было не по зубам. Правда, Игуэй был беден и его помощь Золотой шеид мог
с легкостью купить за незначительную для казны Тиладуматти сумму. Но то,
что дешево стоит, дорого обходится.
Самым мощным государством запада был, вне всяких сомнений, Хартум.
Однако таурт Хартума был богат настолько, что запросто мог скупить всю
Иману, если бы ему того захотелось. Теперь же, когда там правит наместник
Кахатанны - герцог Талламор, обращаться к нему за содействием вдвойне
бесполезно. Ведь именно унгаратты пленили в свое время его таурту и
использовали ее в качестве гладиатора. Где-то в глубине души Теконг-Бессар
был уверен, что беды, свалившиеся на Кортегану, уходят корнями именно в
этот просчет Катармана Керсеба. И хотя сам шеид мог клясться, что не знал
об этом вопиющем происшествии, напоминать всей Имане о том, что именно в
его стране гладиаторские бои велись вообще безо всяких правил и были
наиболее жестокими, ему не хотелось.
Хартум отпадал.
Царство Тонгатапу в качестве союзника и защитника вызвало у хмурого
Теконг-Бессара невольную улыбку. Дикари Тонгатапу были свирепы и
кровожадны, каннибализм не считался у них чем-то из ряда вон выходящим. А
золота они не ценили, и вообще было неясно, как их привлечь на свою
сторону, ибо детей Ишбаала они боялись панически. К тому же дальность
расстояния от Тонгатапу до Тиладуматти сводила на нет все возможные
варианты: дикари не пользовались верховыми животными. На пеший путь у них
ушли бы месяцы.
Мелкие государства, такие, как Хандар, Ятта, Цаган или Астерия,
вообще были не в счет.
Риеннские острова ждали исхода будущей войны, дабы пасть к ногам
победителей.
Положение было безвыходным.
В ярости Теконг-Бессар сломал какую-то хрупкую костяную статуэтку из
тех, что во множестве украшали его покои. Давая выход накопившейся злости,
рванул тяжелый шелковый занавес. Тот рухнул на инкрустированный пол вместе
с золоченым карнизом. Раздался грохот, на который моментально сбежались
слуги. И шеид не без удовольствия пнул одного или двух ногой. Но делу это
помочь не могло, и он постарался взять себя в руки.
Тиладуматти нужен был союзник. Сильный, заинтересованный, по
возможности честный. Такого Теконг-Бессар не знал. И чтобы немного
развеять досаду, злость, чтобы прийти в себя, дабы со свежими силами
приняться за решение проблем, правитель стал придумывать себе развлечение.
Человек, заявляющий, что прибыл с Гобира, внезапно всплыл у него в памяти.
Золотой шеид нетерпеливо стукнул золотым молоточком по подвешенному гонгу,
и в зал, кланяясь, вбежала толпа разряженных слуг.
- Путешественника ко мне, - обронил шеид. - Вина, сладостей, музыку...
Пока придворные и слуги суетились, исполняя приказ, Теконг-Бессар
подошел к карте Арнемвенда, висевшей на стене. Карта с невероятным
искусством была нарисована красками на огромном полотне голубого шелка. Ее
выкупил у библиотеки Риенна еще отец нынешнего шеида. Она стоила целое
состояние пятьдесят лет тому, но и сейчас редко где можно было встретить
что-то подобное.
- Гобир, Гобир, - задумчиво пробормотал он. - Явное вранье, но
любопытно послушать.
Небольшой по сравнению с Бардом или Иманой, Гобир находился к западу
от последней, отделенный полосой бурных вод океана Торгай. Несколько раз
на этот континент отправлялись экспедиции Хадрамаута, Аллаэллы и -
независимо от них - Эль-Хассасина, Хартума, Кортеганы и Доганджи. Все
корабли добирались до разных мест на побережье Гобира, и сведения
соответственно были различными. Большинство экспедиций просто не смогли
проникнуть в глубь континента, не сумев пристать к скалистым отвесным
берегам, возле которых волны кипели и бурлили, словно в котле. Несколько
флотилий были почти полностью уничтожены - корабли попадали в водовороты,
разбивались в щепы о подводные скалы, были затянуты стремительным течением
и выброшены на камни. Некоторые - просто растаяли в тумане без следа.
Приставшим в другой части побережья повезло несколько больше. Они
оказались на раскаленной, безводной поверхности, где ничто живое не могло
продержаться более нескольких часов. Корабли, запас пресной воды на
которых был ограничен, не могли долгое время стоять у этих берегов в
надежде на то, что команда найдет где-нибудь источник или колодец.
Несколько отчаянных попыток такого рода, закончившихся мучительной гибелью
десятков людей, навсегда разохотили остальных.
О Гобире ходили всякие небылицы и слухи, но доподлинно известно было
только одно - этот континент недосягаем и для жизни непригоден. А потому
все молчаливо согласились считать его как бы несуществующим.
Соответственно, и боги утратили к нему всякий интерес, ибо бессмертным
нужны верующие, а не пустые, дикие пространства.
- Посланец с Гобира! - возвестил один из слуг, мягко стучась лбом о
толстый ковер.
Теконг-Бессар махнул пухлой белой рукой, унизанной перстнями.
Двери распахнулись, и в зал вошел тот, кто назвал себя посланцем с
Гобира.
- Долгих лет счастливого правления и спокойного и радостного перехода
в следующую жизнь, - произнес он тяжелым басом. Затем поклонился, но
выражение его лица свидетельствовало, что делает он это безо всякого на то
желания, скорее против собственных убеждений.
Золотому шеиду, который привык к коленопреклоненным фигурам своих
подданных, вообще не показалось, что ему кланяются. Однако он не стал
придираться к этикету. Дело в том, что человек потряс его воображение. И
Теконг-Бессар милостиво указал ему на низенький диванчик, перед которым
уже выставляли, торопясь, на отдельный столик бесчисленные блюда, кувшины
и кубки. Топтавшихся у двери музыкантов Золотой шеид отослал назад одним
коротким движением, посчитав, что посторонние звуки могут ему помешать.
От его гостя исходило странное обаяние, обаяние сильной и волевой
личности - мудреца, художника или поэта. Только необыкновенные люди
моментально так организуют пространство вокруг себя, что в нем становится
спокойно, свободно и... интересно. Именно три давно забытых ощущения
посетили Теконг-Бессара: покой, свобода и искренний интерес к собеседнику.
- Я рад видеть человека из столь отдаленных мест, - сказал он после
паузы. - Я рад, что люди Гобира слышали о нашем государстве и были
настолько дружелюбны, что прислали посланца. Назови себя, странник, и
давай выпьем за твое честное имя.
- Меня зовут Баяндай, шеид. И я с удовольствием выпью с тобой.
Теконг-Бессар чуть было не подавился своим же вином, но сумел
сохранить на лице приветливое выражение. Этот Баяндай интересовал его все
больше и больше.
- Ты прибыл как путешественник или как официальное лицо?
- Как посол, Теконг-Бессар. У тебя есть то, что нужно нам, у нас есть
то, что нужно тебе. Давай поменяемся и будем рады.
- Однако, - пробормотал правитель Тиладуматти, не привыкший к лобовым
атакам, - я не стану спрашивать тебя, Баяндай, что же так нужно тебе. Не
из безразличия, а потому, что хочу ближе узнать тебя. Не считай меня
невежливым, но знаешь ли ты, что весь цивилизованный мир уверен в том, что
Гобир пустынен и безлюден? Я не могу просто так, на слово, поверить тебе.
Хотя... хотя мне этого очень хочется. И именно потому, что мне этого
хочется, я столь терпеливо слушаю тебя. Пей, Баяндай. Вино у меня хорошее.
- Хорошее, - согласился человек. - Ну что ж. Ты правильно обрисовал
нашу с тобой проблему, и, значит, ты не настолько туп и недальновиден, как
тебя описывают.
На сей раз Теконг-Бессар все же подавился и закашлялся. Баяндай
поднялся со своего диванчика и хлопнул шеида по спине громадной ладонью.
Тот моментально перестал кашлять и удивленно воззрился на своего гостя.
- Тебя волнует, отчего я не прибыл с пышной свитой, если я
действительно посол. Ты переживаешь, не обману ли я тебя, и ты уже склонен
считать меня лжецом, чтобы обеспечить себе отступление, чтобы - если я
окажусь безумцем или авантюристом - мог сказать, что ты все прекрасно
знал, но просто развлекался...
Золотой шеид удобно развалился в кресле и стал внимательно слушать.
Гость был прав.
- Ты столь спокойно впустил меня в свои апартаменты не потому, что
доверился мне, а потому, что там, там и там, - гость небрежно указал
открытой ладонью в разных направлениях, - засели в засаде твои охранники.
И ты чувствуешь себя в полной безопасности. И происходит это потому, что
ты не сталкивался с настоящими убийцами.
- Ты пришел убить меня? - серьезно спросил Теконг-Бессар. Страха он
не испытывал - какое-то странное волнение, чуть ли не азарт.
- Нет, конечно, - ответил Баяндай немного удивленно. - Иначе ты был
бы мертв, шеид.
Занавеси заколыхались: это охранники пришли в движение.
Приготовились.
- Я хочу договориться. Кроме этих четверых, нас никто не слушает?
Теконг-Бессар коротко глянул на гостя. Он не только безошибочно
указал на потайные простенки, где обычно прятались лучшие из возможных на
Имане телохранителей, но еще и определил их число. Это было уже серьезно.
Откровенно говоря, правитель Тиладуматти не сомневался в том, что Баяндай
явился договариваться. Достаточно было на него посмотреть, чтобы
определить, что представляет собой этот чужак, и поверить, что его слова
не были пустым бахвальством.
Перед шеидом стоял высокий, сухой человек, широкий в кости. Одежда
его была дорогой, но функциональной и не стесняла движений. Она плотно
облегала его мощное, гибкое тело. И не было ни единой складки, ни единого
украшения, за которое его можно было бы ухватить. Волосы Баяндая были
коротко острижены, что, впрочем, весьма шло к его удлиненному лицу. Лицо
было красивым, но хищным и жестким: крупный, изогнутый нос, миндалевидные
глаза, прямые брови. Его кожа загорела до оттенка темной бронзы. А
движения человека с Гобира поражали грациозностью, точностью и быстротой.
"Да, - подумал Теконг-Бессар. - Убьет и не заметит". А вслух ответил:
- Никто не должен слушать, но стены имеют уши - у вас так не говорят?
- Говорят, - кивнул гобирец.
- Тогда скажу так: надеюсь, что никто...
- Откровенно, шеид. И отплатить я должен той же монетой. Сейчас я
отвечу на все твои вопросы, а ты можешь не трудиться их задавать. Я сам
все знаю.
Во-первых, мы никогда не хотели и не стремились к тому, чтобы о нас
узнал целый мир. Посланников Гобира не так уж редко можно встретить в
разных странах мира, но их жителям ни к чему знать, с кем они имеют дело.
Во-вторых, по той же причине я был послан к тебе без свиты и не
произвел того шума, который обычно сопровождает приезд любого официального
посольства. Когда мы с тобой договоримся, ты поймешь, что я был прав.
- Кажется, я уже понимаю, - сказал правитель. - Ну, Баяндай, теперь
скажи, о чем конкретно ты хотел со мной поговорить.
- Мы внимательно следим за событиями по всему миру. И мы уверены, что
Тиладуматти сейчас переживает не лучший период своей истории. Твое
государство, шеид, осталось без защиты. Более того, оно существует под
постоянной угрзой вторжения противников. У тебя есть золото, но ты не
можешь нанять армию, потому что на Имане нет такой силы, которой можно
было бы доверить твой народ. Такой армии, которая бы лояльно относилась к
твоим подданным, была достаточно велика, чтобы справиться с твоими
врагами, но не настолько многочисленна, чтобы захватить власть в стране.
Чтобы она покупалась за золото, но довольствовалась при этом обещанной
платой, а не стремилась ограбить тебя до нитки.
- Ты верно обрисовал ситуацию, - согласился Теконг-Бессар. Его
интерес к этому странному человеку стремительно перерастал в восхищение.
- Я предлагаю тебе такую армию, шеид. Выслушай, что ты можешь купить
за свое золото: каждый из нас готовится к сражениям с момента появления на
свет. Наши младенцы растут в специально созданных условиях - гораздо более
сложных, чем можно увидеть в действительности. С детских лет нас учат
обходиться без еды и питья, без воздуха. Затем мы постигаем искусство
убийства. И мы действительно искушены в этом ремесле. Скажу тебе
откровенно, что жалкие потуги унгараттов вызывают у нас только смех и
презрение. Это я могу продемонстрировать тебе, когда ты того пожелаешь,
чтобы не испугать тебя и не вызвать у тебя подозрений ненужным поступком.
Я хочу, чтобы ты полностью доверял мне и всем моим людям, если решишь
купить наши услуги. Мы верны тому, кто нас нанял. Нас нельзя перекупить
даже за большее количество золота. И еще - у нашей армии есть огромное
преимущество, которого не имеет ни одна воинская часть твоей Иманы...
- Какое же? - нетерпеливо спросил Теконг-Бессар.
- Мы живем слишком далеко отсюда, и Имана абсолютно чужда нам.
Поэтому ты всегда будешь гарантирован от того, что мы захотим захватить
Тиладуматти; остальные страны тут же ополчатся против нас. А даже мы не
выдержим войны с целым континентом.
- Это мысль, - задумчиво молвил Золотой шеид. - Знаешь, Баяндай,
говорить с тобой - сплошное удовольствие.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг