- Кажется, цела! - сказал он и повернулся затылком, сняв шляпу.
Я увидел, что кожа на макушке и части затылка у него свисает большими
складками. И вообще, голова была какая-то неровная.
- Цела! - повторил Свистун и тронул голову пальцами. Кожа промялась, как
пустой мешок, - видимо, в черепе была заросшая дырка.
- Ничего, она не очень тебе нужна! - захохотал Подорожник.
Я перевел взгляд на Медвежатника. Он стоял на том же месте с пучком травы
и стирал кровь: с лезвия, с волос, с лица, с одежды. Кожаная одежда - это
очень удобно. Кровь не впитывается в нее и легко стирается.
- Там есть речушка, недалеко, - произнес Свистун, надевая шляпу. -
Обмыться бы...
- На заставе обмоемся, - приказным тоном заявил Подорожник. - Нам надо
спешить. Где эти-то... ополченцы?
- Эй! - раздался робкий голос из леса. Из-за сосны робко выглянул совсем
молодой парень в коричневом халате.
- Эк его растрепали, - хмыкнул Свистун. У ополченца сочилась кровь, откуда
только можно. Из ушей, изо рта, из-под халата по голым ногам. Один глаз
раздулся и почернел, став похожим на гнилую картофелину.
- Вылазь оттуда! - крикнул Медвежатник. - А другой где?
- Он здесь... Он не может ходить.
Мы вчетвером приблизились. Второй ополченец лежал за кустом и беспомощно
глядел на нас. Он почему-то улыбался. Глаза темнели на бледном лице, как
две пробоины.
- Ну, подымайся, - проворчал Медвежатник и потянул раненого за обе руки.
Когда тело немного приподнялось над травой, под ним чавкнула натекшая
кровь. А затем раздался еще какой-то странный звук, и... рука ополченца
отделилась от туловища.
Медвежатник швырнул ее от себя и отшатнулся.
- Мама родная... - пробормотал он, вытирая шляпой ладонь.
- Не пугайтесь, - равнодушно произнес первый ополченец. - Ему просто руку
отрубили.
Раненый продолжал лежать и все так же беспомощно улыбаться. Потом вдруг
напрягся, пошевелил губами, тяжело сглотнул - и застыл.
- Мертвый, - проворчал Свистун. Он почувствовал это первым, хотя глаза
умершего ополченца продолжали смотреть в небо, а губы - улыбаться.
Мы стояли и молча глядели, как из глаз покойника уходит блеск. Глаза
становились матовыми. Словно нарисованными на грубом картоне.
- Ехать бы надо, - сказал его товарищ, нетерпеливо переступив с ноги на
ногу. - Они опять могут полезть. Их много тут бродит.
- Да, - согласился Подорожник. - Только мертвеца твоего не повезем, не
проси.
- А чего мне просить, - кисло усмехнулся парень. - На что он теперь
нужен...
По лесу мы двигались осторожно - останавливаясь и прислушиваясь. Шли
пешком, удерживая лошадей за поводья, чтобы успеть отреагировать на любую
опасность. Дорога поднималась в гору. Ополченец - его звали Земляной Жук -
монотонно рассказывал о том, что вокруг творится. Оказалось, их был целый
отряд, который начальник заставы послал обходить лес и вычесывать из него
разбойников, не подпуская их близко к стенам. Они с товарищем решили
убежать и вернуться домой, поскольку оба первый раз попали в ополчение и
сильно боялись. Убежали, да нарвались на группу голодных озверевших
крестьян.
Это, собственно, и были разбойники. Как он пояснил дальше, недавно армада
посланников Прорвы разорила несколько деревень, поубивала половину
жителей, а оставшиеся, обезумев от страха, ринулись к ближайшей заставе,
чтобы там укрыться. В город их никто не пустил. Терять им было нечего,
поэтому начались грабежи и побоища. Застава переживала настоящую блокаду,
и прорвемся ли мы сейчас туда, ополченец не мог сказать с уверенностью.
Я разумно, с моей точки зрения, предположил, что, услышав такие новости,
мы повернем и поедем куда-нибудь еще. Но Подорожник только хмыкнул - и мы
продолжили наш путь.
В какой-то момент я ощутил, что над головой зависло нечто огромное и
темное. Я поднял глаза. В разрыве между сосновыми лапами уходили в небо
Холодные башни. Они были неожиданно близко, и мне на мгновение подумалось,
будто они только что выросли. Их было восемь, они ничем не отличались от
тех, что находились во владениях Лучистого. Я понял, что застава совсем
рядом.
В этот момент за деревьями раздались возбужденные крики. Мы встрепенулись.
- Наши, - с облегчением засмеялся Земляной Жук, всмотревшись единственным
здоровым глазом в чащу.
В следующую минуту мы разглядели несколько десятков человек в коричневых
халатах, среди которых мелькали серые крестьянские рубахи. Я решил было,
что идет очередная драка, но немного ошибся. Шла казнь. Ополченцы резали
пойманных разбойников. Протыкали животы, рубили сплеча, разбивали головы
палками. Карательная операция проходила в странно замедленном темпе. То ли
"коричневые халаты" дико устали и едва могли шевелиться, то ли просто
растягивали удовольствие. Среди этой мясорубки гарцевал на лошади толстый
бородатый человек, который иногда наклонялся, вытягивал руку и доставал
своим длинным тесаком чью-то грудь или голову. За спиной у него болтался
на ремне продолговатый металлический предмет, похожий на сложенный
киноштатив.
- Наши, - смеясь, повторил Земляной Жук и побежал в гущу побоища, без
спроса схватив с соломы дротик Подорожника. Он тут же начал колоть
какого-то бедолагу-крестьянина, который лежал на траве чуть в сторонке и,
по-моему, и так был мертв.
Между тем бородач заметил нас и с гиканьем понесся в нашу сторону, занеся
тесак над головой. За ним бросились несколько ополченцев. Они мчались с
такими зверскими рожами, что я занервничал. Но Подорожник был спокоен. Он
заложил руки за спину и с кривой усмешкой смотрел на ошалевшую от крови
орду.
Бородач вдруг, переменившись в лице, резко остановил лошадь. Видимо, он
узнал погонщиков. Один из его подчиненных до того увлекся атакой, что,
ничего не замечая, подскочил к безоружному Подорожнику и попытался огреть
его ошипованной палкой. Но погонщик как-то нехотя повернулся и пнул
нападавшего носком ботинка под ребра. Ополченец свалился и снова вскочил,
встрепенувшись, как маленькая злая собачка.
- Привезли чего? - спросил бородатый густым басом.
- Привезли, - ответил Подорожник.
- Хозяину?
- Ну не тебе, это точно.
Бородатый замолчал, придав лицу выражение задумчивости.
- Ну ладно. Нас только подождите. Сейчас мы тут закончим...
Он повернул лошадь и умчался обратно. Ополченцы, несколько разочарованные,
потянулись за ним, оглядываясь на нас и хмурясь.
- Зачем они это делают? - спросил я. - Зачем добивают людей?
- А что с ними еще делать? Отпустить - так они отсюда не уйдут, опять
полезут. У голодных, сам знаешь, разговор короткий.
- Неужели так и будут резать, пока всех в округе не перережут?
- А что? Дело-то нехитрое. Им оно только в радость.
Погонщик сказал это с подчеркнутой небрежностью.
ЗАСТАВА
Здесь все было по-другому.
Во-первых, стены. Застава была небольшой, очень плотно застроенной, и
располагалась в естественном кольце, образованном плоскими наклонными
скалами. Неизвестно, сколько труда было приложено, чтобы соединить скалы
перемычками из крепкой каменной кладки, но результат впечатлял - поселение
напоминало неприступный средневековый замок. За пределами стен тоже жили
люди, но в основном это была беднота - разоренные крестьяне и бродяги,
осевшие поближе к батарее Холодных башен и обустроившие свой быт в убогих
лачугах. Хотя брать у этих людей было нечего, их во время очередного
налета на заставу обычно грабили в первую очередь.
Во-вторых, на меня произвела впечатление дисциплина. Когда мы въезжали в
приоткрывшиеся ворота и далее следовали по улицам, я тщетно искал пьяных
горлопанящих прохожих, нищих, дерущихся за какой-нибудь морковный хвостик,
или даже просто шумно разговаривающих граждан. Ничего подобного я не
увидел. Наоборот: тишина, порядок, приглушенные тона. Людей мало, и они
немногословны: сразу видно, что застава живет в режиме повышенной
боеготовности и принимает это со всей серьезностью.
По-иному здесь было организовано и общественное устройство. Насколько я
понял, мы попали в миниатюрное военное государство. В отличие от нашего
полуанархического поселения, здесь имелся самый главный человек -
начальник заставы. Он же - военачальник. Он не был самым богатым и тем не
менее командовал людьми. Богатство не решало, быть ли человеку старшим
надо всеми. Потому что в местных условиях самый главный должен не править,
не царствовать, а ежеминутно действовать, работать головой, принимать
решения и выбирать единственно правильный вариант.
Как раз к этому человеку мы и направлялись. Нас встретил у ворот некто по
имени Синее Брюхо и без лишних разговоров, приняв поводья нашей лошади,
повел к начальнику заставы.
Горная застава явно была побогаче нашей. И гораздо чище. А еще я увидел
здесь множество старых вещей. Они были повсюду - ими накрывали крыши,
мостили дорожки, заделывали бреши в стенах, приспосабливали под бельевые
сушилки, украшали ворота. В них играли дети, из них мастерили вороты для
колодцев, они служили в роли разнообразной домашней утвари. Большие и
маленькие металлические предметы самых разнообразных форм и совершенно
неизвестного предназначения заполняли весь этот городок, окруженный
скалами и сосновыми лесами. Казалось, он вырос на них. Пожалуй,
действительно вырос...
Я чувствовал возбуждение. В этом хранилище старины я подсознательно ждал,
что через минуту увижу что-то очень важное, очень знакомое, и это позволит
мне пробудить память. И тогда я смогу узнать это место, узнать эти вещи.
Ведь недаром они были сконцентрированы здесь, наверняка это место в
древности было не закрытой наглухо заставой, а городом, или какой-то
фабрикой, или чем-то еще. Я не помнил, были ли в том мире фабрики, но
города были, точно.
- Ну, мы пошли, - раздался сзади голос Медвежатника. - Встречаемся у ворот.
- Давайте, - махнул рукой Подорожник.
- Куда они? - поинтересовался я, увидев, что наши попутчики свернули на
другую улицу.
- На склады, менять овощи.
- А мы почему не с ними?
- У нас другие дела, - глубокомысленно ответил погонщик и выудил из
поясной сумки мои часы, не упустив случая полюбоваться и подавить на
кнопки. - Будем торговаться.
Он сделал шаг ко мне и заговорил тише, потому что наш проводник Синее
Брюхо шевелил ушами, как локаторами.
- Ты стой и молчи. Я буду торг вести. Он сначала скажет, что за такую
малость и одного иглострела много. Он всегда так начинает. Но нам нужно
два. Ты можешь тоже сказать, что нам хозяин без двух и возвращаться не
разрешал. А если повезет, то и еще что-нибудь вдобавок заполучим. Ты
только дело не испорть. Стой и поддакивай.
Я пожал плечами. Лучше вообще молчать, чем "стоять и поддакивать", как
болванчик.
- А впрочем, выпросить еще чего-то мы, пожалуй, не сможем. Лучше побольше
игл взять. Они хоть и подорожали, а без них никак, - продолжал рассуждать
погонщик. - Если у нас появится свой иглострел, будем ездить как хозяева
по всем дорогам. Никого не бояться. Только увидим дозорного разбойника -
хлоп! И все. Понял?
- Понял. А почему вы не возите с собой луки?
- Луки? - удивился погонщик.
- Ну да. У вас дети их себе делают и с ними играются, я видел. А мы почему
ими не пользуемся?
- Да как ими пользоваться, если они ни на что не годны? Дети - да,
играются. Стрела-то на сколько летит? Ею только курицу можно ушибить, а
человека она издалека не пробьет.
- Если хорошо сделать - пробьет.
- Да как ни делай... Чуть натянул посильней - или бечевка порвалась, или
дерево поломалось. Нет, лук - вещь никуда не годная.
"Конечно, - подумал я. - Откуда им знать, как выбирать древесину, как
вымачивать, сушить, склеивать слоями? Человечеству потребовались десятки
веков, чтобы превратить лук из безделушки в грозное оружие. А у этих
столько времени не было. Они от истребителей - сразу к дубине. Даже ножи
хорошие вручную делать не научились..."
Синебрюхий наконец привел нас к большому добротному домине, окруженному
мощным забором. По сути, это была маленькая крепость внутри заставы.
Лошадь пришлось оставить на улице, под присмотром старосты, специально
поставленного охранять порядок у ворот. Калитка оказалась такой маленькой,
что я пролезал туда, скрючившись в три погибели. Похоже, это делалось
специально, из соображений безопасности;
Во дворе нами сразу занялись два достаточно вежливых, но решительно
настроенных старосты, которые отобрали все наше оружие. Даже мой ножик был
изъят и брошен в специальный ящик, поставленный у входа. Подорожник,
чувствовалось, с трудом терпел эти порядки, но не забывал подбадривать
меня взглядом: привыкай, мол.
Начальник заставы уделил нам лишь несколько минут. Как и полагается
классическому полководцу, он был крупным, голосистым и прямым в
выражениях. Простая солдатская одежда украшала его куда больше, чем,
например, расшитый халат красил нашего Лучистого.
Он поздоровался с Подорожником, коротко поговорил с ним б дороге,
поглядывая на меня. Погонщик крутил у него перед носом моими часами,
демонстрировал их волшебные возможности и болтал без умолку, убеждая в
необычайной ценности своего товара. Я с независимым видом стоял у стены.
За те минуты, пока шел разговор, в помещение заглянули человек, наверное,
пятнадцать, и у всех были неотложные дела, все пытались отвлечь начальника
на что-то очень важное. Тот почти не реагировал. Я давно заметил, что
люди, которые умеют организовать свою жизнь и время, никогда не
отвлекаются даже от самого пустякового дела, пока не закончат его.
Наконец начальник закрыл аудиенцию. Махнул рукой и сказал "идите".
- Все прекрасно! - потер ладони погонщик, когда мы оказались за дверями. -
Он отправил нас к своему кладовщику, а уж его-то я уболтать смогу.
Мы прошли пустыми коридорами и выбрались в большой внутренний двор. Я
сразу уставился в противоположный угол, где из утоптанной земли
поднималась потемневшая металлическая полусфера размером с хороший
одноэтажный дом. Большая часть ее, очевидно, скрывалась под землей. На
круглом боку выделялся проход, сделанный силами местных мастеров - кривая
рваная дыра, загороженная деревянным щитом.
- Хранилище старых вещей, - сказал погонщик, заметив мой интерес. - Тебя,
наверно, не пустят. Но я постараюсь уговорить кладовщика, тебе же
интересно смотреть на разное старье?
Он поднял с земли круглый булыжник и постучал по поверхности сферы. Звук
был гулким и глубоким, как от колокола.
- Открывай нору, земляная душа! - крикнул он, нагнувшись к дыре. - Купцы
пришли.
- Нашли время, - раздался недовольный голос, приглушенный слоем металла.
Внутри что-то брякнуло, деревянный щит дрогнул, заскрипел и отвалился в
сторону. Из темноты на нас уставились два больших желтых глаза. - А это
кто еще с тобой?
- Подожди, - бросил мне Подорожник и пролез внутрь. Хозяин немедленно
задвинул за ним дверь.
Я сел на корточки и принялся оглядывать двор. Смотреть, собственно, было
почти не на что. У стены тихо умирали, рассыхаясь под солнцем, две древние
повозки. Полнощекий мальчишка, одетый в одну лишь короткую рубаху,
подметал площадку вдоль стены дома. Между двумя сарайчиками раскачивались
веревки, на которых сушилась рыба. Больше остановить взгляд было не на
чем. И даже слушать было нечего - двор казался тихим, словно кто-то
объявил выходной.
Я посмотрел наверх. По краю крыши не спеша прохаживался староста, бросая
на меня равнодушные взгляды. На его месте я сейчас скинул бы кожаную
куртку и позагорал.
- Заходи, - раздался бодрый голос Подорожника за спиной. - Я его уговорил.
Под сводами железной крыши меня обняла прохлада подземелья. Я увидел в
свете масляных ламп большой круглый зал, заваленный грудами каких-то вещей.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг