деле они не переводятся. Люди находят все новые и новые. И главное,
находят их в земле. Даже из-под земли достают. Мы сейчас едем на одну из
горных застав, так там целый холм перекопан, как муравейник. Люди все ищут
и ищут. И находят.
Я был тронут тем, с какой наивностью этот сильный и по-своему мудрый
человек объясняет устройство мира. Версия с колесницей, конечно, не
выдерживала никакой критики. Но дыма без огня не бывает. Если в народе
говорят про небесную колесницу, значит, действительно что-то здесь
когда-то пролетало. Впрочем, разговор про подземные города я тоже не мог
воспринимать всерьез. Я мог только тщательно проанализировать этот
фольклор и вычленить из него крупицы подлинной истории. Устное творчество
всегда хранит в себе часть истории.
- Скажи, Подорожник, - спросил я, - кем был твой отец?
- Отца не помню. Его убила Прорва еще до моего рождения. Мать говорила, он
был погонщиком, как я.
- А дед? Ты помнишь деда?
- Деда помню... плохо. Он, кажется, строил дома... Или мебель делал. Или
инструменты, чтобы делать мебель. Знаю только, что ему удалось дожить до
моего рождения, а увидеть своих внуков - это не каждому выпадает.
- Ну а чем занимался прадед?
- Ну ты и спросил! Кто же такое помнит? Это ведь когда еще было!
- Неужели мать или бабка тебе не рассказывали?
- А зачем это рассказывать?
"Итак, связь поколений здесь утрачена полностью, - мысленно констатировал
я. - Кто знает, может, дед его водил истребители против аэроидов. А он не
помнит".
- И никто не знает, как жили предки? - продолжал я допрос.
- Обыкновенно жили, - пожал плечами погонщик. - Как и мы. К чему ты
клонишь? У меня голова разболелась от твоих вопросов. Давай-ка лучше
смотри по сторонам, скоро будет заброшенная деревня.
Я послушался его, хотя вопросов оставалась уйма. Ничего, еще успею их
задать. Нельзя так сразу набрасываться на человека. А то, чего доброго, и
этот заподозрит во мне шпиона.
Мы все больше удалялись от подножия горного хребта. Камней, валунов
попадалось теперь меньше, почва вокруг была неровная, преимущественно
глинистая. Кое-где на холмах росли хилые деревья.
- Ухо востро, - тихо предупредил погонщик. Я на всякий случай обернулся.
Наши напарники уже не дремали, а вытягивали шеи, вглядываясь в
нагромождения холмов. Свистун сжимал в руке палку с привязанным к ней
обломком лезвия. Я знал, что у нас на повозке лежат два таких же орудия,
прикрытые соломой.
- Посмотри, - сказал Подорожник и почему-то ухмыльнулся.
Я взглянул вперед. Там темнели заросли ивняка, сквозь которые блеснула
вода. Дорога огибала вытянутый пруд.
- Вон туда смотри, - вновь проговорил Подорожник и вытянул руку.
Я наконец увидел. В полусотне метров от мостика, где пруд из ручейка
разливался в обширную заводь, над водой висело тусклое металлическое яйцо,
размером с хорошую бочку. Оно не просто висело, а медленно вращалось, и
вода под ним так же медленно закручивалась водоворотом.
Эта штука притягивала взгляд. Но я по профессиональной привычке сразу
переключил внимание на то, что вокруг - берега пруда, осоку, склонившиеся
над водой кусты. Зафиксировав явление, нужно сразу изучить окружающую его
среду. Это для того, чтобы уяснить целостную картину, вовремя обнаружить
опасность или какие-то определяющие признаки.
Ничего не было, "яйцо" оказалось одиноко в этом уголке природы.
- Постой, - я взял погонщика за рукав, - давай остановимся. Я должен
посмотреть поближе.
- Рехнулся? Здесь нельзя останавливаться.
- Что это?
- Посланник. Он уже много лет здесь. Сколько себя помню, он здесь торчит.
И все крутится, крутится.
Я еще ни разу не видел аэроид так близко. И был так увлечен, что не
обратил внимания на домишки, показавшиеся из-за деревьев. Это и была
деревня. Погонщик ткнул меня в бок ручкой кнута, чтобы я отвлекся наконец
от бесполезного созерцания.
Я нащупал под соломой дротик и осмотрелся. Было грустно видеть по бокам
дороги несколько десятков домов и при этом не слышать ни звука, кроме
скрипа собственной тележки. Впрочем, любое заброшенное поселение может
вызвать такие чувства. Эта деревня была давно покинута. Сквозь стены домов
уже проросли деревья. Круглые крыши почти везде провалились.
Я заметил, что Подорожник принюхивается.
- Дымом не пахнет вроде, - сказал он.
- Не пахнет, - подтвердил я. - И что?
- Значит, никого нет... наверно.
- А вот? - произнес я и показал вперед на дорогу. Из-за домов выезжала
повозка. Почти такая же, как и наша. На ней сидело несколько человек в
серых крестьянских одеждах. Нас заметили, и повозка остановилась. Вслед за
ней из-за поворота появилось еще две - пустые, не считая возниц.
Мы натянули вожжи. Медвежатник и Свистун нагнали нас и тоже остановились.
- Надо было другой дорогой... - проворчал кто-то из них.
- Ничего, разберемся, - хладнокровно ответил Подорожник и сунул левую руку
под солому. Правой он нащупал рукоятку своего тесака, проверяя, готов ли
он к ратному труду.
На головной повозке произошло некое движение, затем один из пассажиров
встал в полный рост. До них было метров семьдесят.
- Не трогайте нас! - услышал я протяжный крик. - У нас ничего нет! Ничего
нет! Только мертвецы!
- Крестьяне, что ли? - с облегчением произнес Медвежатник. - Но откуда?..
- Пойдем-ка к ним... помаленьку, - сказал Подорожник, сползая с телеги.
Слова адресовались мне, поскольку Свистун с Медвежатником не тронулись с
места. Я потянул было за собой дротик, но, увидев, что напарник оставил
свой, последовал его примеру.
Мы молча дошли до встречного обоза и остановились в нескольких шагах. Моя
подозрительность наполовину убавилась. Люди, сидевшие на повозке, не могли
быть разбойниками. Это были обычные крестьяне, пугливые, замотанные
работой мужики с обветренными лицами и жилистыми, натруженными руками.
Я обратил внимание, что к головной тележке приделан довольно высокий шест,
на котором болталась какая-то ржавая железка.
- Откуда? - властно спросил Подорожник.
- Деревенские мы, - ответил за всех возница, опустив глаза к земле. -
Ездили по старым огородам, думали, может, соберем чего.
- И много набрали?
- А вот, - мужик нахмурился и кивнул назад, где стояли еще две повозки.
Мы подошли. Возница откинул большую серую тряпку, и мы увидели пять
мертвых тел, аккуратно сложенных на соломе. Все были черные, словно в
мазуте.
- Посланники? - коротко спросил Подорожник.
- Один. Мы только-только разошлись по сторонам, а тут он. Из рощи тихонько
вышел, никто и не заметил сначала. Все поле поперек прополз, а кто ближе
стоял, те и почернели. Вон, в другой телеге еще трое.
- Какой он из себя был?
- Такой... - крестьянин задумался и сделал несколько неопределенных
жестов. - Словно рыбу пополам разрезали. Блестящий.
- Знаю таких, - кивнул Подорожник. - И куда делся потом?
- Не видали. Ушел за холмы. Мы сразу оттуда уехали.
- Ну а мы-то проехать сможем?
- А почем нам знать? Езжайте. Может, он вас и не тронет.
Я молчал, украдкой рассматривая крестьян. У них были пыльные лица и
наивные, немного виноватые глаза. На передней повозке стояло несколько
корзин. Одна меньше чем на треть была заполнена какими-то клубнями. Это
все, что успели набрать несчастные люди, заплатив жизнями своих товарищей.
- Видал, что делается, - вызывающе сказал мне Подорожник, когда мы,
простившись с людьми, двинулись дальше.
- Надо было спросить, нет ли здесь кого еще, - подчеркнуто спокойно
ответил я.
- Разбойников, что ли? Они бы и так сказали, если б видели. Они их боятся
еще больше, чем мы.
- Послушай, а что за железо висело у них на шесте?
- Наверно, какая-то старая вещь. Глупые люди - они думают, что это их
спасет. Как видишь, не спасло.
- Далеко еще до того места?
- До огородов? Вроде близко. Да не хватайся ты за свой ножичек. Случись
такое, он тебе не помощник.
Мы двигались по наезженной просеке в реденькой дубовой роще. После
рассказа крестьян дубы казались не спокойными великанами, а чудищами с
кривыми руками-ветками. Оси повозки скрипели предательски громко. Мне
казалось, весь мир слышит, как мы здесь едем.
Неожиданно роща оборвалась. Мы увидели поле, разделенное неглубокими
канавами на несколько бесформенных клоков, бурно заросших лопухами и
крапивой.
- Вот огороды, - вкрадчиво проговорил погонщик. - А вон след, видишь?
Все открытое пространство пересекала глубокая свежая борозда, от которой
кое-где поднимались прозрачные дымки. Я почувствовал, как испуганы лошади.
Они переступали медленно и невпопад, но Подорожник и не думал их торопить.
Я услышал сзади тихий предостерегающий свист.
- Вон туда глядите! - тихо воскликнул Свистун. Мы обернулись. Я ничего не
увидел, пока не посмотрел поверх деревьев. Над дубовыми верхушками
скользил блестящий металлический треугольник, похожий на плавник акулы.
Его основание скрывали заросли. Подорожник натянул поводья.
- Не дергаться! - процедил он.
Мы замерли. Даже лошади не издавали ни звука, хотя я видел, как они
дрожат. Я следил глазами за аэроидом. Он двигался по кривой и, по моим
расчетам, должен был вот-вот показаться из-за деревьев. Мне было слышно,
как трещат ветки и кричат потревоженные птицы, тучей летая над "акульим
плавником".
Через несколько секунд мы узрели аэроид в натуральную величину. Он
перемещался по своему старому следу, перепахивая глинистую землю. Мне
по-прежнему казалось, что там, под слоем почвы, плывет огромная рыбина,
выставившая на поверхность плавник.
Мы молчали и не шевелились. У меня с подбородка капал пот, но я и не думал
вытирать его. Пальцы обеих рук вцепились в бока повозки - я словно сам
себя сдерживал, чтобы не шевелиться. Если аэроид и дальше пойдет по своему
следу, то вскоре окажется от нас всего в десятке метров - там, где борозда
пересекала дорогу.
Одна лошадь со второй повозки не выдержала и фыркнула, начав топтаться на
месте. Я готов был убить ее за это. Аэроид приближался. Когда он пересек
дорогу, нас задела волна горячего воздуха. Тускло блестящая металлическая
махина прошла мимо, дыша жаром. Она была гладкой, без стыков и сочленении,
словно вырезанная из одного куска. Я скосил глаза на погонщика - жив ли
он, не почернел ли. Он сидел неподвижным истуканом. Двигались лишь зрачки,
а еще подрагивала щека.
- Уходит, - прошептал он. - Только бы не взлетел.
Аэроид не взлетел. Он скрылся в зарослях на другом конце поля, и некоторое
время нам была видна его верхушка, затем и она пропала.
Погонщик от души прошелся кнутом по лошадиной спине. Повозка едва не
развалилась, когда перепрыгнула через борозду на дороге. Мы неслись, как
на ипподроме, и я боялся вылететь наружу. Уже давно позади остались и
деревня, и огороды.
Наконец Подорожник дернул поводья, давая возможность лошади отдохнуть
после бешеной гонки. Он посмотрел на меня и вдруг расхохотался.
Подъехавшие следом Свистун с Медвежатником тоже начали смеяться, и мне
ничего не оставалось, как поддержать компанию. Это было самое доступное
сейчас средство снять напряжение.
Дальше мы ехали не спеша. И в мыслях, и в теле ощущалась тяжелая, почти
болезненная усталость. Похоже, и наши лошадки чувствовали себя не лучше.
Первое время я списывал все это на перенесенный стресс, но потом
обеспокоился.
- Посланник ничего не сделал с нами? - спросил я.
- О чем ты? - удивился погонщик.
- Он не тронул нас?
- Ну, ты ведь жив? Значит, все в порядке.
- Да, но... Я как-то странно себя чувствую.
- Это от усталости. Если бы он нас тронул, ты бы себя никак не чувствовал.
Ничего. Скоро остановимся на ночь. Поешь, выпьешь - и успокоишься.
Но меня его слова не утешили. К тому времени я начал понимать, что аэроиды
воздействуют на людей каким-то необъяснимым способом - полем, излучением,
химией или чем-то подобным. Это же подтверждали мои грезы из прежней
жизни. Никогда нельзя угадать, пощадил ли тебя аэроид или обрек. Я не мог
быть уверенным, что уже к вечеру мы все не почернеем или не растрескаемся,
как глиняные куклы.
- Сегодня остановимся у одного толкователя старых вещей, - насмешливо
произнес погонщик. - Можешь хоть всю ночь болтать с ним про посланников,
про чужаков. Он это любит. Никто в округе не знает столько о Пылающей
прорве и всех тайнах мира, сколько он.
Я был заинтригован этой новостью. Воображение нарисовало мне эдакого
мудрого старца, мага, свободного от суеты, который одинаково интересуется
и прошлым, и настоящим и сможет ответить мне на многие вопросы.
Солнце готовилось сомкнуться с горизонтом, когда мы оказались на волнистой
равнине, по которой темными пятнами были разбросаны кусты вереска.
Подорожник вытягивал шею и даже вставал на повозке, выискивая что-то.
Потом мы свернули с дороги и, петляя среди кустарника, добрались до
приземистой хижины, примостившейся в каменистом овражке. Одиноко горел
слабый костер, на ветвях сушились пучки какой-то травы и коренья. Мое
внимание привлекло обилие бесполезного хлама - от обломков посуды до
ржавых железяк, которые были тщательно рассортированы и разложены вокруг
жилища в строгом порядке. Казалось, будто я попал в пункт приема вторсырья.
- Хозяин! - крикнул Подорожник.
Погонщики слезли с повозок и, не дожидаясь приглашения, начали распрягать
лошадей. Я старался активно помогать. Через некоторое время из хижины
выбрался человек, одетый в относительно новый халат из вышитой узорами
материи. Увидев нас, он заискивающе улыбнулся, отчего его лицо приняло
дураковатый вид. Я заметил, что во рту у него не хватает большей части
зубов. Двигался он мелко, суетливо и бестолково. Вообще, больничная пижама
смотрелась бы на нем более естественно, чем богатый халат.
- Угостить нечем, угостить нечем... - Зашепелявил хозяин, семеня вокруг
нас и не переставая улыбаться.
- Никто и не надеялся, - буркнул Свистун, бесцеремонно отодвигая его рукой.
Мы начали переносить мешки внутрь. Как я понял, поклажу никогда не
следовало оставлять без присмотра, потому что разного ворья водилось
вокруг гораздо больше, чем можно себе представить, и встречалось оно в
самых неожиданных местах.
Я взвалил мешок на спину и вошел под низкий потолок хижины. В
противоположной стене чернела большая неровная дыра. Оказалось, хижина
просто прикрывала вход в подземную пещеру.
- Ну, чего встал, проходи, - раздался за спиной голос Медвежатника.
Я прошел. Пещера была неожиданно большой, ее начало освещала масляная
лампа, висящая прямо у входа. Здесь тоже был устроен склад всякого
барахла, но, видимо, более ценного, чем снаружи. У стен темнели
расстеленные тряпки, от которых несло прелым запахом. Пещера изгибалась и
имела продолжение, которого я пока не мог увидеть.
Пока мы втроем таскали мешки, Свистун разжег посильнее костер и принялся
готовить ужин из припасенной крупы и соленого мяса. Хозяин пристроился
рядом и тихо с ним разговаривал, расспрашивал о новостях с заставы. Небо
начинало темнеть.
Наконец настал тот долгожданный миг, когда мы опустились на тряпки,
заботливо разложенные хозяином вокруг костра, и взяли в руки по миске
пшенной каши с большими кусками мяса.
- С вами новый погонщик, - заметил человек в халате, покосившись на меня.
- Да, - кивнул Подорожник. - Это Безымянный. Он первый раз поехал с нами,
я взял его, чтобы проверить в дороге.
- Я - Доставший Звезды, - с забавной важностью представился хозяин.
- Ого! - усмехнулся я.
- Ты не удивляйся, а спроси, за сколько он купил это имя, - ядовито
заметил Свистун. - У всех толкователей такие заковыристые имена. Но он не
обидится, если будешь звать его просто Звездонутый.
Я запомнил это, но ничего спрашивать не стал. Еще успею. Сейчас мне
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг