- А дама? - удивился Донской.
- Поехали, - настойчиво повторил Гриша.
- Ах, вот оно что...
Уезжая, Гриша мельком увидел в зеркало изумленные глаза Оксаны. Вместо
помпезной встречи вышло помпезное расставание.
Донской молча вел автомобиль, но надолго его терпения не хватило.
- Кинула? - поинтересовался он.
- Нет, что ты! Просто твой "мере" не подходит под цвет ее помады.
- Ну, понятно... А что за персонаж с ней был? Ты его знаешь?
-Артуром зовут. Приехал город посмотреть, этюды порисовать.
- Этюды в постельных тонах?
- Наверно.
- М-да, неприятно. Девочка-то красивая, только размалеванная очень.
- Она не всегда такой была.
- И давно у вас эта любовь на расстоянии?
- Не знаю, как насчет любви... А вообще, давно.
- И ты ждал ее, как Пенелопа? Жизнь-то должна брать свое...
- Она и брала. Только не за то место.
- Выглядишь ты очень скверно, Гриша. Надо лечить.
- Водкой, что ли?
- Да нет, это лекарство симптоматическое, а тебе сейчас нужна интенсивная
терапия. Вообще, когда тебе плохо, лучше всего - сделать что-нибудь хорошее.
Старушку, например, через дорогу перевести или скворечник сколотить.
- Вот-вот, я как раз этого и хочу.
- Или давай вон ту девушку подвезем. Видишь, с мальчиком стоит? Наверняка
ведь опаздывает.
Гриша увидел блондинку в темно-сером плаще, с сумкой в руке. Она стояла
неподалеку от остановки, запруженной народом, и пыталась поймать такси.
- Ну, подвези, - безразлично сказал он. - Может, сшибешь с нее червонец на
пиво.
- Червонец мало, - покачал головой Донской. - Минимум пятнадцать.
Он остановил свой белый "Мерседес" точно рядом с незнакомкой.
- Гражданочка! Вы лимузин заказывали?
* * *
Светлана опаздывала прямо-таки катастрофически. Только к вечеру она
доделала наконец платье, которое срочно нужно было занести подружке на работу -
та собиралась сегодня на какое-то торжество.
После этого следовало срочно забросить Пашку к другой подруге, пообещавшей
посидеть с ним вечер. А затем отправляться на вторую работу, и как можно
скорей. Сторож в школе имел обыкновение запирать дверь и включать на полную
громкость телевизор.
Светлана понимала, что Люда в парикмахерской уже рвет и мечет, дожидаясь
платья. Поэтому она и решила ехать на такси, хотя подобных расходов в ее
скудном бюджете не предусматривалось. Она отошла от переполненной остановки и
приподняла руку. И почти сразу рядом остановился роскошный белый автомобиль.
Она даже не поняла, что остановились ради нее, поэтому отошла в сторону и
снова подняла руку. Но ее окликнули.
Светлану не однажды пытались таким образом подцепить на улице. Всякий раз
она эти попытки игнорировала - отшивать липучих мужиков она умела очень хорошо.
Но впервые на нее обратили внимание с ребенком. Это ее только возмутило.
- Куда прикажете ехать? - спросил водитель.
- Куда вам надо, туда и езжайте. Я такси дождусь.
- Барышня, откуда такое недоверие к людям? - укоризненно проговорил
Донской. - Разве мы похожи на негодяев?
Светлана посмотрела внимательнее. Водитель был прав - оба парня выглядели
вполне благопристойно. Однако, по мнению Светланы, людям с такой машиной нет
необходимости заниматься частным извозом.
- Вы похожи на двух бездельников, которые не знают, чем заняться, -
сказала она.
- О-о! - тихо произнес Донской. - Девушка-то с характером.
После подобных слов он уже не мог просто так уехать. Он вмиг стал
серьезным и вышел из машины.
- Ну, ладно, перестаньте. Мы на самом деле хотим помочь вам, потому что...
Потому что погода хорошая. Давайте вашу сумку.
Светлана еще раз с сомнением посмотрела на обоих незнакомцев. Ей
захотелось поверить, что на "Мерседесах" катаются не только проходимцы, но и
порядочные люди. Затем она взглянула на часы и даже ахнула. Людмила, наверно,
уже проклинала ее.
- У меня денег всего... - проговорила она, отдавая в протянутую руку
сумку.
- Гражданочка, только не надо этого пафоса! - попросил Донской. - Если вы
еще не умерли с голода, значит, деньги у вас есть. И зачем вы о них заговорили?
Разве я хоть раз обмолвился о деньгах?.
Он поставил сумку назад, помог Светлане забраться в машину.
- Куда едем?
- Сначала на Ломоносова, - сказала Светлана. - А потом, если можно, на
Спортивную площадь, там все по пути. На Ломоносова - это где химчистка, знаете?
- Химчистка, - разочарованно повторил Донской. - Какая проза! Мы-то
думали, вам в аэропорт, потому что до самолета в Лас-Вегас всего четверть
часа...
- Какой еще Лас-Вегас? - девушка была сейчас не слишком восприимчива к
юмору.
- Ладно, едем в химчистку, - вздохнул Донской.
Пашка тем временем обнаружил блестящую кнопку на дверце и нажал на нее,
завороженно наблюдая, как стекло поползло вниз.
- Павлик, не трогай! - Светлана схватила его за руку.
-Что, Павлик, нравится машина? - спросил Донской.
- Да, хорошая, - кивнул мальчик.
- Скажи папке, пусть такую же купит.
- А мне дядя Валера подарил вертолет! - похвастался Пашка.
- Вертолета у нас нет, - признался Донской. - А дядя Валера - начальник
аэродрома, что вертолеты дарит?
Светлана молчала, оценивая парней женским чутьем. Тот, что в фуражке,
действительно похож на веселого и говорливого шофера. Второй, хмурый и
серьезный, вроде бы должен быть начальником, раз его шофер возит. Но для
начальника он молод, да и просто не похож. И не стал бы шофер с начальником
подвозить всех встречных, да еще так болтать...
- А вы, девушка, значит, в химчистке работаете? - продолжал беседу
Донской.
- В парикмахерской.
- Честно сказать, не люблю ходить в парикмахерские. Там всегда морочат
голову глупыми вопросами. "Тут снимать или не снимать? Пробор здесь или здесь?"
Откуда я знаю, где должен быть пробор - ты ж мастер, ты со стороны все
видишь...
- Честно сказать, - не осталась в долгу Светлана, - я тоже не люблю
клиентов, которые даже не знают, где у них должен быть пробор.
- Сдаюсь. Давайте, что ли, знакомиться. Я - Андрей, а это - Гриша. Он тоже
работает в парикмахерской. Он - председатель совета директоров парикмахерской
номер восемь, знаете такую? А я его шофер и телохранитель.
- Врете, - сказала Светлана и чуть улыбнулась из вежливости.
- Правильно, врем. На самом деле мы из бюро добрых услуг. Целыми днями
катаемся по городу и подвозим опаздывающих граждан. Я машину веду, а Гриша
пассажиров развлекает, истории рассказывает, куплеты поет. Видите, какой он у
нас общительный?
- Пока не очень.
- Гриша, а ну спой девушке частушки, а то она не верит.
- А не боишься, что от смеха в фонарь врежешься?
- Вот видите, какой веселый... Пашка! А скажи-ка нам, как маму зовут?
- Зачем? - задал мальчик недетский вопрос.
- Как зачем?! Нам же отчитываться за добрые услуги! Вот спросит меня
начальник, кого сегодня подвозили. А я скажу - Пашку и его маму. Как маму-то
зовут?
- Светлана меня зовут, - ответила девушка, чтоб не вмешивать ребенка во
взрослый разговор.
- Гриша, не забудь занести в журнал, - озабоченно произнес Донской.
Григорий совсем не был сейчас настроен на шутки, болтовню и флирт, поэтому
только едва заметно кивнул.
- А вот и химчистка, - сказал Донской, прижимая машину к тротуару.
- Спасибо, - поблагодарила Светлана и взялась за сумку. - Сколько я вам
должна?
- Вы должны нам ласково улыбнуться, - охотно ответил Донской. - Постойте,
а разве мы дальше не едем? Вам же еще куда-то.
- Нет, спасибо, - замотала головой Света. - Тут уже близко, мы дойдем.
- Да нет, что вы! - запротестовал было Донской, но девушка уже вытащила из
салона сумку и ребенка. Прежде чем уйти, она улыбнулась. Ласково, как и
просили.
- Хороша куколка, - вздохнул Донской, выруливая на проезжую часть. - И
ведь не замужем.
- С чего ты взял?
- А что, не видно? Какой-то дядя Валера-вертолетчик... Ты-то чего молчал,
как пень? Мог бы поддержать диалог.
Григорий некоторое время молчал. . - Ты не обижайся, Андрей, - сказал он
наконец. - Но я не пойму: ты издеваешься или дураком прикидываешься?
Тут настала очередь Донского задуматься.
- Наверно, дураком прикидываюсь, - решил он. - А теперь ты скажи: ты и в
самом деле считаешь, что сегодня понес невыносимо тяжелую утрату?
- Да! - не задумываясь ответил Гриша. Но потом добавил: - Не знаю.
- А ты подумай. Ах, извини, влюбленным мысли не подвластны! Давай я за
тебя подумаю. Скажи мне - ты давно свою художницу последний раз видел?
- Не очень, - с ходу ответил Григорий, но тут же понял, что, пожалуй,
давно. - Месяца три.
- И ты думал, - продолжал Донской, - что молодая здоровая баба все это
время никого перед сном не целует, кроме плюшевого мишки? Гриш, я удивляюсь,
как ты не стал реалистом, проработав несколько лет в "Скорой". Там все такие
наивные?
- Что значит "наивные"? Верить близкому человеку - это уже наивность?
- Да ладно, перестань... Просто знаю я этих художниц.
- Что, интересно, ты знаешь?
- Да ведь им, чтоб рисовать, адреналин нужен! Я с этой публикой
встречался, ребята они веселые, но...
- Что "но"?
- Хочешь расскажу? Знаю, например, одного парня, который свои картины
задницей рисует. Пьет красители с фенолфталеином, потом присаживается над
холстом - и водит анусом взад-вперед. Еще одна художница, тоже москвичка,
устроила выставку своих выделений. Расставила баночки - в одной моча, в другой
- сопли, в третьей - гной из ушей. И все культурно, на полочках, с табличками.
И ведь огромные деньги за это получают!
- Ну, есть извращенцы...
- Нет, Гриша, что ты! Это называется не извращенцы, а концептуалисты!
Хочешь еще про них расскажу?
- Зачем? Я не понимаю, при чем тут задница, гной, извращенцы...
- Что ты можешь противопоставить им? Чем ты свою Оксану здесь удивишь -
обходом кинотеатров? Или кафе-мороженым? Ты ведь для нее нудный парень,
согласись. Днем работа, вечером - книжки, писанина... Художница тебе не пара,
ты червяк книжный, а они все - гении! Ты хоть раз видел гения, который меньше
двух раз состоял в браке? Ну, кроме Ленина, конечно...
- Да дело не в браке...
- Ладно уж, молчи! Ты же сам все давно понимаешь, не дурак ведь, а
признаться боишься. Разве не так?
Григорий промолчал.
- А вот скажи мне еще одну вещь, - безжалостно продолжал Донской. - Ты
сам-то как эти месяцы жил? Любовь до гроба - это одно. А ведь работаешь в
здравоохранении - кругом молоденькие козочки в белых халатиках. Улыбаются,
глазки строят, попками крутят... Ты ничего не чувствуешь, ты железный?
- Не железный. Чувствую.
- Та-ак. И что делаешь?
- Что чувствую, то и делаю. Приходится...
- Ах ты несчастный! Приходится ему... Представляю, как ты мучаешься,
бедный мальчик. Гриша, пойми - жизнь любит реалистов. А почему ты сегодня так
рассопливился, я легко сказать могу.
- Ну-ну.
- Это все равно что кошелек с пятью рублями украли. Вроде и не жалко, а
обидно, что кто-то на твою пятерку сейчас пойдет пиво пить. Была у тебя
девочка-конфетка, а какой-то хмырь взял да и скушал. Ты согласен?
- Ты несколько упрощенно понимаешь мир.
- Зато ты любишь сложности! Загляни в себя, только реально, и реши, что ты
на самом деле чувствуешь.
- Чувствую себя как после вскрытия. Ты меня так располосовал, что кусков
не соберешь.
- А ты как думал! Лечение - это иногда больно.
- Эффективно лечишь. Все правильно, жизнь продолжается. Мне бы теперь
сходить в кабак или в публичный дом, развеяться.
- Этот вариант мы уже обсуждали и отвергли. Давай-ка лучше дождемся
Костика - у него дежурство до десяти - и закатимся в сауну. Посидим, пивка
попьем, поговорим. Глядишь, и дышать начнешь свободнее.
Гриша неопределенно качнул головой.
- Нет, если хочешь, отвезу тебя домой. Сиди там один, пускай слюни, грызи
батарею... Или в сауну?
- В сауну, - сказал Гриша. - Гулять так гулять.
- О! - радостно воскликнул Донской. - Жизнь налаживается!
Некоторое время он молчал, глядя на дорогу с непонятной улыбкой.
- Гриш, а все-таки хороша девочка Света, а? - произнес он. - И чего ты,
дурак, телефончик у нее не попросил?
Григорий промолчал. Хотя в мыслях он был совершенно согласен с Андреем.
Девушка в самом деле была очень хороша. Более того, сейчас она, а не Оксана
стояла у нега перед глазами.
* * *
Вначале был страх. Выплывая из беспамятства, Луков не испытывал ничего
другого. Все пропало - свет, тепло, боль, голод, радость, память, мысль.
Вначале был один лишь ледяной,: ничем не объяснимый страх.
И от него нельзя было скрыться. Даже пошевелиться Луков не мог - он не
чувствовал тела. Оно словно растворилось в гигантском океане, распалось на
эфирные частицы, которые невозможно снова собрать и заставить действовать.
Он кое-что помнил. Как мела метель, как он шел по улице, жмуря глаза, и
как занимал очередь в пивной. Все это было, хотя и очень далеко... А дальше...
Он не мог объяснить самому себе, что произошло. Раньше такого никогда не
было. Сгустилась тьма, краски мира поблекли и поплыли друг на друга.
Показалось, что земля под ногами становится мягкой, топкой, будто тает. И в эту
холодную серую мякоть он стал погружаться.
Что это - смерть?
Он беспомощно уходил все глубже, глубже, стены пивной были как в тумане.
Тяжелая завеса опускалась на глаза, отрезая Ивана Сергеевича от света. И никого
рядом, кто мог бы вытащить, встряхнуть, развеять удушливый туман. Холод,
полумрак, быстрые тени. Воздух стал густым, он совсем не приносил жизни. Твердь
под ногами распадалась все быстрее, и вскоре Луков почувствовал, что падает.
Еще мгновение - и он увидел под собой пропасть - столь огромную, что края
терялись в зыбкой дымке. И сразу услышал гул, похожий на шум водопада.
Дно пропасти приближалось, мертвый воздух сдавливал грудь - и вдруг Иван
Сергеевич понял, что под ним - тысячи, миллионы людей, заполнивших дно
огромного котлована. И он падал в этот котлован!
Шум в действительности был хором миллионов голосов, люди внизу кричали -
то ли от боли, то ли от страха или ярости. Дно было все ближе, многоголосый
крик - громче. Луков уже съежился и приготовился рухнуть в эту людскую массу, и
так же закричать, присоединив свой голос к общему яростному безысходному воплю.
И тут что-то случилось. Словно бы чья-то рука схватила его и повлекла
обратно, наверх. В последнюю минуту какая-то неведомая сила спасла его от
падения. И в этот момент крики внизу стали громче. Казалось, можно различить
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг