Антон наконец начал вычисления. Довольно быстро он определил, что из
числа символов шифровки легко извлекается корень пятой степени -
результатом оказывалось почти целое число. Он построил на своем
вариаторе пятимерную таблицу и начал вертеть ее, как кубик Рубика.
Одновременно компьютер анализировал полученные результаты, помещая в
регистратор то, что более всего походило по структуре на осмысленный
текст.
- Это не русский язык, - определил Антон через несколько минут, хотя
текст еще не был расшифрован.
- Естественно, - тихо ответил Сергеев. - Ты уже заканчиваешь?
- Да! Осталось самое легкое. Можно сказать, я свою работу сделал,
остальное доделает компьютер.
- Да? - Сергеев хмыкнул. - Ну, раз так, можешь быть свободен. Между
прочим, ты опоздал на ужин. Иди, пока столовая не закрылась.
- Ничего, ради такого дела я могу и без ужина, - улыбнулся Антон.
Однако Сергеев решительно подошел и положил ему руку на плечо.
- Я же сказал: ты можешь быть свободен, - настойчиво повторил он.
Антон возмущенно уставился на начальника лагеря. От обиды его даже
бросило в жар. Еще бы - после того, как он сделал самое трудное, в
момент, когда желанный результат вот-вот появится на экране, когда
нетерпение уже заставляет ерзать и чуть ли не подпрыгивать на стуле, - в
этот самый момент его выгоняют, как мальчишку!
- Ну? - Сергеев выжидательно наклонил голову.
Антон встал, изобразил на своем лице как можно больше возмущения и
вышел, открыв дверь ударом ноги. Обида душила его, когда он не чуя под
собой ног шел к домику. Не отпустила она и когда он, не разуваясь,
свалился на свою кровать. Сержант пробормотал что-то, но Антон ничего не
слышал и не отвечал.
В этот момент ему хотелось все бросить, всех послать к чертовой
матери и уйти из лагеря, гордо подняв голову. Лишь одно обстоятельство
не позволяло падать духом - гордость за самого себя и свою умную голову.
Ибо он сумел то, чего не осилил даже могущественный ЭКОПОЛ!
Но что толку - он не смог увидеть плоды своего труда. Его даже не
похвалили, спасибо не сказали. Выставили за дверь, как дворового пса...
Чтобы отвлечься от грустных размышлений, Антон стал размышлять над
той интригующей информацией о здоровье Евгения Моисеева, на которую
наткнулся в каталоге "Переписка". Он понимал, что стал обладателем
сведений, которые дорого стоят. Разумеется, он не стал бы никому их
продавать. Во-первых, он старался по возможности придерживаться
морального кодекса "честных хакеров", которые охотились за чужими
тайнами не из-за корысти, а ради одного лишь интереса. А во-вторых, ему,
как системщику-патриоту, была небезразлична судьба знаменитой фирмы и ее
продукции, благодаря которой страна обрела мощное влияние на
международном рынке. Он уважал конструктора Мельникова, он гордился, что
живет в государстве, в котором был изобретен знаменитый на весь мир
"Хризолит". И никакие деньги не могли изменить его принципов. Так по
крайней мере ему казалось.
Антон поразмышлял немного над странной формулировкой "фантомные
головные боли". Он знал, что фантомной болью называлось особое
биологическое явление, когда у человека болит, скажем, отрезанная рука.
Но что значит "головные"? Ведь не могли же Моисееву ампутировать голову.
И почему "ложные"? Можно было подумать, будто у него болит голова,
которой нет. Или ему кажется, что у него болит какая-то другая голова.
Все это показалось Антону странным и глупым. Он поворочался немного и
в конце концов заставил себя уснуть.
x x x
На следующий день Антону впервые предложили размяться в рукопашном
поединке. В качестве партнера выступил Печеный. После завтрака, когда
все сидели на травке и ждали занятий по неотложному ремонту личного
оружия, он подошел к Антону и сказал:
- Не хочешь ногами помахать?
Антон даже вскочил от удивления. У него не было желания "махать
ногами", но отказаться он просто не мог: это был первый случай, когда
его восприняли как партнера в таком деле.
После крутых и беспощадных методов инструктора Печеный показался не
очень-то страшным противником. И хотя Антону не так часто удавалось
достать его ногой или кулаком, он уже не чувствовал себя мальчиком для
битья. У Печеного была странная манера: он не обрушивался неостановимой
массой, как Обжора, не летал разящей молнией, подобно Сержанту, а словно
пританцовывал вокруг и в нужный момент неожиданно подходил вплотную.
Антон быстро засек, что и удары Печеный наносит только с самой ближней
дистанции, даже не удары, а "укусы" - короткие, неуловимые, но очень
чувствительные тычки в уязвимые точки.
Когда они вдоволь напрыгались и вернулись к остальным, никто не
сказал ни слова по поводу их поединка. Антон боялся, что сейчас его
начнут обсуждать или учить, но ничего подобного не произошло. Это могло
означать только одно: тренировки дали плоды и он постепенно начал
выходить на общий уровень.
На занятиях на Антона вновь навалились мысли о вчерашнем. Он
по-прежнему чувствовал обиду и не знал, как вести себя теперь при
встрече с Анной. На завтраки она обычно не ходила, а вот когда начался
обед, Антон сидел в столовой и с неприятным холодком в груди поглядывал
на дверь, понимая, что должен как-то отреагировать на вчерашнее. Ему
очень хотелось сделать вид, что ничего не произошло, и сохранить с Анной
добрые, приятные отношения, однако его мужская гордость не желала
прощать обид.
Когда Анна наконец появилась и, как обычно, приветливо кивнув,
улыбнулась Антону, он едва удержался, чтобы не ответить тем же. Но
все-таки упрямство победило. Он сердито отвернулся и занялся своей едой.
Ел Антон медленно, глядя только в тарелку. Впрочем, иногда не
выдерживал и бросал мимолетные взгляды на Анну. Она тоже стала хмурой и
невеселой. Это и порадовало, и опечалило одновременно. Ведь отомстил за
обиду, но, с другой стороны, доставил огорчение женщине, которая так ему
нравилась.
В очередной раз подняв глаза, Антон увидел, что Анна сидит напротив и
внимательно смотрит на него.
- Что случилось, Шпунтик?
Антон хотел было огрызнуться и сказать, что никакой он не Шпунтик, но
не решился.
- А разве что-то случилось? - спросил он, стараясь быть холодным и
невозмутимым. - Все нормально.
- Что с тобой происходит? Какие-то неприятности?
Она казалась по-настоящему обеспокоенной. Антону стало стыдно, что он
разыгрывает этот спектакль, как подросток в переходном возрасте -
"одинокий, несчастный и всеми покинутый". Однако упрямство брало свое.
- Как шифровку отыскать, так, "Шпунтик, сделай, пожалуйста", - тихо и
зло проговорил он. - А как посмотреть, что получилось так, "Шпунтик,
пора домой".
Анна посмотрела на него долгим удивленным взглядом. Потом опустила
глаза и неожиданно рассмеялась.
Антон даже вилку от удивления бросил.
- Ты действительно злишься, что тебе не дали посмотреть вчера эту
дурацкую шифровку? - спросила Анна, насмеявшись.
- А что тут смешного?
- Говорила я тебе, что ты слишком любопытный, - она вдруг стала
серьезной. - Антон, ты не должен обижаться. Ты должен понять - мы
офицеры ЭКОПОЛа, а ты - нет. Мы занимаемся очень серьезными делами. Я бы
тоже никому не дала читать эту шифровку, пока сама не посмотрела.
- А теперь ты посмотрела?
- А что?
- Я могу спросить, что там было?
Анна вздохнула и с веселым укором посмотрела на него.
- Ну хорошо. Там была технологическая информация. Все, как ты и
сказал: схемы и несколько сотен страниц текстового комментария. Никакого
секрета в этом нет.
- А что за технология? - заинтересовался Антон. Анна немного
нахмурилась. Было видно, что ей не очень-то хочется давать подробный
отчет.
- Технология производства сопроцессоров для "Хризолита". Несколько
неполных и не совсем правильных схем.
Антон с громким стуком поставил на стол компот и молча уставился на
Анну.
- "Хризолитов"?! - наконец выговорил он. - Что, тех самых?
- Черт, наверно, я все-таки слишком болтливая, - пробормотала Анна.
- Я никому ни слова!.. Честное слово, никому! - начал клясться Антон.
- А почему тебе это так интересно?
- Я все-таки программист. Для меня процессор Мельникова - это...
- Святое, да? - иронично усмехнулась Анна.
- Ну... почти. Я и не знал, что их кто-то пытается подделать. Я
читал, что технология строго засекречена и защищена. Для меня это просто
сенсация.
- А для нас нет. История учит - все, что один человек может
засекретить, другой может рассекретить. Пока эти процессоры не
подделывают, но уже активно пробуют. Скоро научатся, и тогда...
- Уже научились, - пробормотал Антон, ошеломленный одним неожиданным
воспоминанием.
- Что? - Анна прищурилась, на глазах превращаясь в офицера полиции.
Антон тут же пожалел, что проболтался. Ему вовсе не хотелось
подставлять Леденца. Но деваться было уже некуда.
- Ты что-то знаешь про подделку "Хризолитов"?
- Я не уверен... - пробормотал Антон, краснея. - Просто недавно мне
предлагали этот процессор за... Всего за восемьсот рублей.
- Да? Любопытно. - Анна говорила с наигранным равнодушием, делая вид,
что это ей совсем неинтересно. Поняв, что Антон не хочет ничего
рассказывать, она решила успокоить его.
- Ну ладно, - она встала, дружески тронув Антона за плечо. - Ты
больше не злишься?
Антон улыбнулся и помотал головой.
- Это самое главное, - тоже улыбнулась Анна. - Ну пока. Мне пора
идти.
Она повернулась и вышла из столовой своей легкой, юной походкой. На
душе у Антона было светло и радостно.
x x x
Вечером, уже перед самым отбоем, к нему вдруг пришел Сергеев. Он
молча кивнул на дверь, предлагая выйти на улицу и поговорить с глазу на
глаз.
Антон сел на прохладную от вечерней росы скамейку, чувствуя себя
неуютно.
Сергеев помолчал некоторое время.
- Вообще-то я Анну отругал, - сказал он наконец. - За болтливость.
Она слишком много тебе наговорила - и вчера, и сегодня в столовой.
Видно, нравишься ты ей... Она тебе верит. И я верю - больше, чем всем
остальным ребятам.
- Больше, чем Самураю? - не удержался Антон.
- Ну... Самураю я тоже верю, - уклончиво ответил Сергеев. - Я вообще
забочусь о том, чтобы мы все друг другу доверяли. Без этого ничего не
получится.
- А что должно получиться?
- Преждевременный вопрос. Об этом, кроме меня, никто пока не знает. А
что касается тебя, я особенно хочу, чтоб ты работал с нами сознательно,
а не по принуждению.
- Да уж какая тут сознательность, - горько усмехнулся Антон. - Я к
вам не просился. Та же самая тюрьма, только с веселыми прогулками.
- Нет, подожди. Постарайся понять меня правильно. Вот посмотри, вчера
ты принял участие - пусть даже косвенное - в расследовании незаконной
передачи технологической информации. Разве ты об этом жалеешь?
- Об этом - нет.
- Уверен, что нет. Ты даже в какой-то степени этим гордишься.
Антон пожал плечами. Почему-то не хотелось сознаваться, что он
действительно гордится. В какой-то степени.
- Тебе единственному из команды этот вопрос не безразличен. Ты один
знаешь, какое значение для страны имеет эта разработка. И кому, как не
тебе, я могу верить?..
- Веришь - не веришь, - невольно усмехнулся Антон.
- Что?
- Есть такая детская игра "Веришь - не веришь".
- Думаешь, я с тобой играю, - удрученно произнес Сергеев. - Ладно,
все равно словами я тебя убедить не смогу. Ты прав, насильно мил не
будешь. Ну, а насчет вчерашнего вечера... Анна сказала: ты обиделся, что
мы тебя... э-э-э... попросили удалиться.
- Э-э-э, выгнали, - вежливо уточнил Антон.
- Ну, пусть так. Но ведь было время, когда и меня выгоняли. А может,
будет время, когда ты будешь меня также выгонять.
- Да уж конечно! - фыркнул Антон.
- Я серьезно. Все зависит от тебя. Ну, и от меня тоже... Я не
преувеличиваю. Мы очень благодарны тебе за эту шифровку. Честно сказать,
никакого фурора она не произвела, но подтвердила одно очень серьезное
подозрение. Я хочу тебя отблагодарить.
"Как трогательно!" - мысленно посмеялся Антон.
- Я догадываюсь, чего тебе хочется больше всего.
- Очень интересно. Еще никто не угадывал моих мыслей.
- Тут и угадывать нечего. Вот мое предложение - даю тебе билет на
самолет, деньги, и ты на пару дней летишь отдохнуть, скажем, в Анапу.
Хочешь?
- Хочу, - ответил Антон, недоверчиво покосившись на Сергеева. - Вы
серьезно?
- А как я еще докажу все, что я тебе сейчас наговорил?
- Я полечу один? Без конвоя?
- Ты полетишь один, у тебя будет достаточно денег, чтоб пожить в
хорошей гостинице, посидеть в ресторане, взять водный мотоцикл напрокат
и так далее. Но только два... ну, пусть три дня. Потом ты должен
вернуться. Сам, без напоминания.
У Антона бешено застучало сердце. Он и не мечтал о такой возможности
- два дня делать все что угодно, тратить деньги на что угодно и быть
совершенно свободным.
- Но давай договоримся - ты полетишь после того, как окажешь нам одну
услугу, - добавил Сергеев и выжидательно посмотрел на Антона.
- Я так и знал, - вздохнул Антон. - С этого бы и начинали.
- Можешь отказаться, - сразу пояснил Сергеев. - Можешь отправляться
без всяких задержек. Но мое предложение тоже касается продажи поддельных
"Хризолитов". Если ты не против, завтра мы проведем одно мероприятие, а
после обеда ты уже будешь в самолете.
- Ладно, давайте, - махнул рукой Антон. - Какое мероприятие?
- Ничего сложного. Ты говорил Анне, что тебе предлагали дешевый
процессор Мельникова. Завтра ты с двумя нашими людьми покрутишься по
городу на машине и покажешь им этого человечка, договорились?
Антон почувствовал холодок в груди. Сергеев предлагал ему
обыкновенное предательство - сдать своего же брата торговца. Это еще
почище, чем громить ряды на рынке. Первым желанием было отказаться
наотрез, встать и уйти, но... Он вдруг представил себе, как лежит на
пляже - совершенно свободный и никому ничем не обязанный, как бродит по
набережной среди яркой южной зелени, сидит в кафе и никуда не
торопится...
Да черт с ним, с этим Леденцом! В конце концов, сам виноват - нечего
связываться с "левым" товаром. Да и не будет с ним ничего страшного - уж
Леденец-то всегда отмажется.
- Согласен, - тихо ответил Антон. В этот момент он почувствовал, как
из души уходит что-то очень важное. - Только...
- Что?
- Не говорите ребятам, куда я поехал. Скажите, на учебу или... Ну, я
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг