пространства. Причем враги фактически зажали его в клещи. Минута смятения
сменилась секундой прострации, в которую он наконец почувствовал, как
закипает ярость и толкает его в поток ускоренного времени.
Итак, двадцать шагов в направлении "на восемь часов" - там утес стоит,
и уступы на нем как ступеньки. Если до него добраться, то уже он, Майков
Василий Савельич, господствует над местностью.
Василий дал длинную неэкономную очередь из штурмгевера и рванул.
Боевики предоставили ему паузу в две секунды. А потом огненная змея
скользнула слева, что-то разорвалось справа, сбив с ног. Он упал, но тут же
поднялся на колени, еще не зная, ранен или нет. Коленопреклоненная поза не
означала смирения. Один из боевиков, привстав, целился в него, Василий
выстрелил первым - врага он почти не видел, но почувствовал поток, в котором
тот передвигается. С дыркой во лбу тот сразу стал видимым и безобидным.
Майков кинулся вперед и заметил второго противника, когда тот высунулся
из-за каменного выступа - расстояния оставалось не больше пары метров, а в
обойме уже пусто. Прежде, чем хлестнула свинцовая плеть неприятельской
очереди, Василий, ухватив свою винтовку за ствол как шкворень, шарахнул
боевика прикладом. Попал всего лишь по руке, но автомат вышиб - это было
плюсом, а минусом стало то, что моджик оказался очень быстр - наверное у
него была фора за счет броска в Преднастоящее, какая-нибудь миллисекунда.
Своей второй рукой, сильной как кран, враг перехватил приклад, направил
ствол в Василия и выстрелил.
Сокрушающий удар пришелся на правую часть груди. Выстрел отбросил
Василия в сторону, припечатал к каменистой земле и с первым же вздохом он
понял, что повреждено легкое. А с первым выдохом увидел кровяной сгусток,
вылетевший у него изо рта.
Враг наводил ствол, чтобы покончить с лежащим Василием. Враг, скотина,
уже торжествовал. Но и Василий почувствовал, что василиск подхватил его.
До вражеского выстрела оставалась миллисекунда, но василиск растянул
ее, перебросив Василия дальше в Преднастоящее. Теперь моджик стал связкой
кровеносных сосудов, глаза его как две маслины плавали возле жирного пятна
мозга, сплюснутого в передней части.
Выдох с ударом шипа - и василиск вернул всадника обратно.
Под рукой лежащего Василия оказался один из великого множества камней.
И хотя боль сверкнула, пронзив насквозь грудь, швырнул каменюку.
Потом он уже понял, что попал врагу прямо в окуляр бимона и, видимо,
повредил глаз.
Моджик взвыл и, конвульсивно вздернув дуло, выстрелил. Василий прянул
вперед - пусть даже боль занималась гастрономией в его груди, -
крутанувшись, подсек противника ногой. А когда тот упал, шарахнул его другим
камнем, поувесистее - в область темени.
Василий не стал проверять самочувствие захрипевшего боевика и ринулся
вниз, невзирая на то, что в груди как будто работала сотня маленьких
гестаповцев. А уже через несколько секунд он не услышал свиста воздуха,
выходящего через дырку в груди.
Бой, как вскоре выяснилось, уже стихал. Двое спецназовцев накладывали
сами себе повязки, трое постреливали вслед уходящему противнику.
- Куда ты, неугомонный?- спросил майор, явно не собираясь удерживать
его больше.
- Спасибо за вечеринку, но теперь мне точно с вами не по пути.
- Я не хочу навязывать тебе компанию,- сказал командир, оценив вторую
дырку на жилете Майкова, - и не могу предоставить медсестричку в коротком
халатике, но сержант Чернов способен сделать тебе дренаж и перевязку.
- Нет, спасибо, дренаж не нужен, у меня там, в натуре, уже не свистит,
значит пневмоторакса нет. Перевязку сам cделаю, только потом. А сейчас я не
могу их потерять, басурманов этих моторных, которых мама через попу родила.
Если не жалко, дайте мне индивидуальный медпакет первого класса.
- Вообще это дорогое удовольствие, но поскольку ты кровью смыл
подозрения... Чернов, поделись с товарищем Майковым.
Хмурый сержант сунул Василию медпакет в камуфляжной упаковке, и еще
разгрузку [ Солдатская портупея] с подарками - в подсумках винтовочные
магазины, гранаты, самонаводящиеся мины - "тараканы". Сержант активировал
ненадолго одну из них - усами шевелит, лапками перебирает, на звук
реагирует.
- Командир, кому предназначалась та сабля?
- Одному козлу. Генералу Козловскому, предателю. Нынче его Казлаускас
зовут. Если встретишь и будет нехлопотно убить его - убей. За меня и за нас.
- Товарищ майор, а как тебя зовут. Ну, по имени? Я ведь и тогда не
спросил.
- По имени - Слава.
- Да постигнет тебя мирская слава. Прощай.
- Истинно говоришь. До встречи в лучшем из миров.
Два могучих инвалида пожали друг другу руки и разошлись, Василий, сразу
уколовшись обезболивающим и противовоспалительными средствами, потащился за
боевиками. Он едва не потерял детей гор из виду, но потом все-таки заметил
спину замыкающего. Двигались они не слишком быстро, видимо, тащили раненых,
поэтому он сумел не отстать, тем более что терзающая боль уже не
возвращалась к нему. Несколько раз моджики куда-то палили, но совсем в
противоположную сторону - верно, почудилось им что-то с недосыпу. К рассвету
боевики Хожи Ахмета добрались до селения - а это была та самая Тарская - и
Василий, подобно вампиру, застигнутому рассветом, стал искать себе
какой-нибудь склеп. Нашел его в засохшем колодце, который в значительной
степени был завален банками из-под колы, пакетами из-под чипсов и даже
здоровенными памперсами. Короче, это была спонтанная местная помойка, а
мусор накидали доблестные джигиты, не имеющие малейшего понятия об экологии.
В колодце Василий смог, наконец, рассмотреть последнюю рану. Он
приготовился увидеть что-то страшное, но это оказалось еще хуже, чем
ожидалось. На груди вовсе не нашлось раны глубокой, вместо нее имелся
розоватый нарост, напоминающий медузу.
"Ну, брат, договорились же теперь ничему не удивляться,- сказал он сам
себе,- вот если бы у тебя два члена выросло, тогда другое дело."
Сказал это себе Василий и удивился, насколько фальшиво звучит
внутренний монолог, насколько неестественным стал весь его психологизм.
Похоже было, что психологизм вообще рассчитан на самый естественный ход
вещей, а без такового начинается антипсихологизм и бред.
Он проверил, можно ли оторвать эту чертову медузу. Как же, она
вырастала из его тела. Похоже, быстрая мутация и ускоренный рост
мутировавших тканей входит теперь и в его арсенал.
Бинт был не нужен, но Василий решил еще немного понаблюдать, невзирая
на отвращение. Заодно взял пробу крови тестером, имевшимся в медпакете.
Удивительный анализ показал, что количество лейкоцитов близко к норме и СОЭ
не более того, что бывает при простуде, словно и не было пробоины в груди;
лишь некоторое увеличение уровня лимфоцитов намекает, что произошла
неприятность.
"Похоже, что я действительно стал ДРУГИМ, не просто с отклонениями и
красными полосками, а другим по сути."
Эта мысль была на вкус, как стальное лезвие.
Часа через полтора края "медузы" стали сворачиваться к середке, отчего
возникло сходство с цветком. Цветок сделался бутоном и, съеживаясь, принялся
протискиваться вглубь почти заросшей раны, как будто хотел спрятаться от
нескромных взглядов. Под конец снаружи не осталось практически ничего, даже
шрама, лишь пятнышко молодой кожи. Василий сделал на всякий случай
положенные по инструкции противовоспалительные уколы, и абзац - лечить
больше нечего. Как будто полный ажур. Новый анализ крови показал лишь
небольшое снижение уровня некоторых жиров в крови...
На гористый пейзаж уже вовсю наползала темень. Василий выбрался из
колодца и направился в сторону экс-станицы. Нервы играли как струны гитары,
ведь тот рейд закончился плохо. Вот уже завиднелся сад, где двенадцать лет
назад хотелось впиться в искушающий плод смоковницы...
На этот раз Тарская выставила дозоры. Первый вражеский пост Василий
преодолел довольно легко. Двое тяжеловесных лохов сидели, прислонившись к
глыбе известняка. Казалось, самое лучшее - прошмыгнуть мимо них по-тихому,
без лишнего шуршания.
Да только один из боевиков вдруг почувствовал экстраординарный позыв к
мочеиспусканию и, когда отошел отлить, получил от Василия прикладом в ухо,
свалился и затих. Второй, не дождавшись товарища, отправился проведать, не
случился ли с тем обморок. Ведь у боевиков тоже случаются обмороки, если они
предположим целый день постились, а после захода солнца пережрали. Около
кустов, где лежало тело первого моджика, второй наткнулся на дуло пистолета,
который Василий позаимствовал у первого .
Убивать врага Майков не стал: да нет, не пожалел, просто не хотел
лишнего шума. На голову испуганного боевика была возложена граната, без
чеки, от нее протянута леска, которая перекинута через ветку и привязана к
сложенным за его спиной рукам. Майков предупредил пленного: одно шаловливое
движение и голова серьезно пострадает.
Следующий патруль Василий миновал без соприкосновения. Если точнее,
боевики благополучно прошествовали рядом с его головой, прикрытой охапкой
прелой листвы.
Далее дорога вниз по склону уже никем не охранялась. Правда, в фиговом
саду бегало несколько злых собачек, но от Василия они отшатывались с
испуганным скулежем. И это лишний раз подтверждало, что он стал Другим.
Отставник пробрался известным ему путем до глинобитного сарая, обмануть
камеру видеонаблюдения помогло нанотрубчатое покрытие бронежилета -
моментная активизация и комплексный показатель преломления у "преграды" стал
очень близким к воздуху. За сараем был знакомый терассчатый двор. Здесь
Майкову помогли густые кусты, которых давно не тревожили садовые ножницы. Но
за следующим забором Василия ожидал сюрприз, да еще какой. Лазутчик сперва
страшно растерялся и стал грешить на оптический обман - за распаханной
полосой нейтралки высилась бетонная стена неприступной крепости!
В первую очередь Василий поразился тому, что не заметил ее, наблюдая со
склона. Потом врубился, что виновата маскировка. Напыленная на крепостные
стены микросхемная краска несла фотонику, которая имитировала близлежащий
пейзаж.
До ближайшего фаса крепости было еще с полсотни метров. Василий
вернулся обратно к сараю и залег в лопухах, пахнущих кошачьей мочой. Затем
пришел в полное отчаяние из-за отсутствия идей. Он не мог двигаться вперед и
не знал, куда идти назад. Не играть же в крестики-нолики до скончания века в
этих лопухах. Василий решил пообщаться с бодиком. На все жалобы Навигатор
отозвался весьма теоретично:
- В природе не бывает замкнутых систем. Из этой самой крепости что-то
выходит, например, дерьмо, и что-то входит, допустим, еда. Значит, уже два
канала имеются.
- Но я не могу войти вместе с едой, потому что у меня невкусный вид, и
не смогу выйти, потому что не дерьмо.
- Тогда вам не повезло.
От небесных явлений невозможно скрыться нигде - потихоньку занималась
заря.
В оставшееся до восхода время надо было что-то предпринять, причем в
темпе вальса. С позиции был виден приличный кусок крепостной стены и
проходящей мимо дороги. В шесть утра по ней проехал микроавтобус - и стена
открылась в том месте, где, вроде, и ворот никаких. Створки невидимых ворот
разошлись в стороны, через образовавшуюся прореху был даже виден охранник
вместе с постом электронного контроля.
Интересные мысли возникли еще минут через двадцать, когда к крепости
стала подкатывать другая машина. Василий заметил, что на повороте она,
сильно сбавив ход, проезжает впритык к кусту орешника, даже задевает его
бортом. А от куста до ворот остается совсем немного, полминуты езды.
- Как ты думаешь, бодин сын, можно ли уцепившись за днище проезжающей
машины, продержаться там полминуты-минуту? Тогда сезам откроется и для меня.
- Конечно. На днище полно неподвижных деталей.- поддержал идею бодик и
вывел в виртуальное окно наглядную схему автомобиля. - Уголки крепления и
так далее. Напомню на всякий случай, что сгодится для этого лишь грузовик и
под передний мост лучше не соваться. Еще не советую цепляться за редуктор,
он слишком большой, и за рессоры - может пальчики раздавить...
Василий Савельич прополз в кусты орешника обыкновенного - Corylus
avellana, как любезно сообщил бодик, выводившие на лекторы принципиальные
схемы днищевой части разнообразных грузовых машин. Лазутчик не особо успел
их поизучать, как заметил подъезжающий автомобиль, и был это грузовик с
парой задних мостов. Теперь оставалось сделать одно движение - и либо быть
раздавленным как безвестный таракан, либо продолжить славный путь.
И вот уже шины вкрадчиво прошуршали по щебенистой дороге.
Рядом, но рано, еще рано, чуть-чуть рано, пошел! Бросок и перекат через
бок. Неплохо получилось. Правда, не обошлось без накладок. Задняя шина едва
не отутюжила ботинок вместе со ступней. Зато бодик успел просканировать
"живую" картинку и подсветил виртуальными контурами неподвижные выступающие
части. Василий ухватился руками, рывком подтянув ноги, и вновь вступил в
обязанности ниндзи...
Есть контакт, сумел уцепиться за крепежные детали отсутствующего
запасного колеса, хотя конечности едва не сорвались и не превратились в
бесконечности. А надо еще поскорее закинуть ноги на задний мост, чтобы на
дороге не осталось две параллельные борозды.
Если раньше Майкову хотелось, чтобы машина ехала помедленнее, то теперь
совершенно наоборот. Амуниция и тело в момент стали свинцовыми и начали
отрываться от быстро изнемогших рук. Вскоре уже непонятно было, где руки и
суставы - желал разорваться весь организм.
Но вот машина, наконец, затормозила - значит, доехала, однако надо
держаться, ворота еще только открываются.
Видно, как охранник топает своими ногами-столбиками. Ну, быстрее,
скотина. Еще разговаривает, жопа, медленно и вяло. Так хочется растечься
уставшей спиной по земле, а руки - те просто воют с надрывом. Водитель,
наконец, помилосердствовал и двинул вперед. Когда это произошло, Василий
подумал, что и охранник - хороший парень, ведь мог и под днище заглянуть. И
вот конечная остановка. Хлопает дверца, водитель шаркает ногами, обутыми в
обписанные кроссовки "Пума", по гравию - они удаляются вместе с остальным
телом. Руки и ноги Василия расслабляются, спина шлепается на грунт,
отсчитываются секунды райского наслаждения. Он сам себя вырывает из рая, за
несколько перекатов сместившись к мусорному баку.
С другой стороны бака какие-то люди разговаривают на языке,
малопонятном даже для бодика, различающего тысячу наречий. Если они сейчас
зайдут на эту сторону, ниндзя-любитель окажет сопротивление с мощностью
котёнка, потому что выдохся на двести процентов; однако же те удалились с
миром. Василий прополз еще немного вперед, а затем осторожно выглянул из-за
бака. Взгляду предстал довольно большой двор, прикрытый маскировочной
сеткой, ячейки которой все время расширялись и сужались, имитируя шевеление
листвы. И здесь была бетонная стена с дверью. Между тем торопиться на вход
было рано. Ниндзя, как известно даже детсадовцу, это ночное животное.
Василий юркнул, словно ящерица, в наполовину заполненный бак и зарылся,
будто змея, во всякий мусор.
Находится здесь было мучительно. Джихадисты и прочие моджахеды не
соблюдали правила раздельного хранения пищевых и непищевых отходов. Они
вообще соблюдали только правила шариата, да и то в отношении других, а не
себя. Поэтому воняло немилосердно. Вдобавок Василия с нарастающим
энтузиазмом садировало поднимающееся солнце, которое усердно разогревало
бак, превращая его в сковородку.
Пытка без перерывов продолжалась весь день, и горе-лазутчику частенько
казалось, что его иссушает и мумифицирует толпа зловредных древних египтян.
Единственное, что порадовало Василия - ему не пришлось мочиться в штаны -
высушенные мумии не мочатся. Еще кто-то, время от времени, порывался открыть
бак, так что приходилось отчаянно цепляться за крышку.
Когда бесконечная пытка закончилась - а это было вечером - Василий не
сразу выплыл из полуобморока. А из бака он выбрался только ночью. И,
несмотря на недавний полуобморок, рванулся к запертым дверям. Тут и
пригодилась трофейная паста, которая хранилась в кармане штанов номер
пятьдесят. Та самая паста, которая применяется голубой полицией для
взламывания дверей. Напустил ее в замочную скважину - а через минуту она
затвердела, аморфная углеродная структура стала кристаллической
алмазоподобной, и замок хрупнул.
Василий оказался в самом подсобном из подсобных помещений, где гнила
картошка и прочие овощи. По счастью отсюда имелся выход. В следующем
помещении ему повстречался человек, который рылся в коробе с хурмой,
выискивая, что посвежее. Этот неприятель принял свирепый удар в затылок и
отключился. Для надежности Василий залепил ему рот пластырем и запихнул в
ящик с плохими помидорами (боевики явно не умели хранить продукты). Но перед
тем стянул с поверженного овощеведа робу, подивившись волосатости оголенного
тела и татуировке с изображением имярек в саду с гуриями - религиозный
запрет на изображения был, наверное, нарушен из-за скуки. Роба грузного
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг