известно уже через пару минут. Какие-то абреки берут господина Берга под
белы руки и спускают в самый натуральный подвал. Всё очень мрачно, жертва
пункта номер сорок три ожидает, что её сейчас начнут растворять в ванне с
серной кислотой и понемногу сливать в канализацию. Но нет, гуманизм
побеждает, господина Берга просто приковывают наручниками к крепчайшей
трубе, проходящей от одной стены до другой вдоль третьей.
Единственная мысль, каковая вертелась в голове Непрометея Прикованного,
была жалобной: "Почему я такой несчастный? Одним - мерседесы со встроенными
туалетами, курорты на Мартинике, блядки в Монте-Карло, внимание прессы,
именование борцом за свободу. Другим - то по роже, то под зад, то наезд
бандитов, то накат прогрессивной общественности, то негативный имидж, чтоб
не жалко было мучить."
Непрометей подергался на цепи, попрыгал на попе и на ногах, постучал
каблуками по трубе. Пока всё безрезультатно. Поозирался. Помимо всякого
неинтересного хлама в углу подвального помещения стоял какой-то массивный
аппарат, похожий на помесь могильной плиты и автомата по продаже колы. Он
явно работал, мерцал индикаторами, издавал негромкое, но напряженное
гудение. Еще господин Берг заметил глазок видеокамеры, установленной совсем
невысоко на тоненьком кронштейне. Впрочем, сейчас это хозяйство чуть ли не в
каждом сортире монтируют - менеджмент интересуется, не слишком ли много
времени сотрудник проводит на горшке, нет ли в этом проявления нелояльности
к фирме.
Все, осмотр окончен, дальше пялиться было некуда. Настало время отдыха.
Руки были свободны настолько, чтобы он мог залезть в карманчик рубашки - а
там лежала доза наркода, подаренная Соросом, мучители почему-то не изъяли
ее. Господин Берг заглотил ярко-желтую пилюлю, потом стал развлекать себя,
вспоминая содержание статей из пятьдесят восьмого тома "Брокгауза-Ефрона". В
конце концов, он вздремнул, так бывает, если очень неуютно и подсознание
умнее сознания.
Когда он проснулся, то обнаружил, что массивный аппарат переместился в
центр помещения, как это делают робопылесосы. А над ним, как бы на потолке,
колышется зыбкое световое пятно. К тому же воздух между аппаратом и потолком
будто сгустился. Господин Берг поморгал, но такое впечатление, что там прямо
образовался столб серебристой жидкости, в котором искрятся сапфировые точки.
Ага, это ж наркод подействовал, теперь грустить не придется. Господин Берг
швырнул в столб осколок кирпича. И кирпич исчез, то есть вначале замерцал,
потом распался на серебристые нити, которые словно втянуло водоворотом. А в
потолке будто открылся люк и... оттуда стал спускаться человек, известный
как Саид Бекмурадов. Без лестницы, без лифта, без какой-либо опоры, однако
не падал, а плавно двигался вниз.
"Такой глюк мне совсем не по нраву, - подумал господин Берг. -
Подарочек бандита, конечно же, бракованным оказался".
Играющие мускулы и желваки небритого лица ясно выдавали намерения
"частного детектива". Он был настроен явно враждебно, как зверь по отношению
к другому зверю, оказавшемуся на той же охотничьей территории. На лице его
был отпечаток транса, но не пассивного, когда сопля из носу и улыбка до
ушей, а агрессивного, боевого - который у малайцев прозывается "амок", в
котором кавказские воины пляшут "зикр".
"Это, конечно же, глюк, - успокоил себя господин Берг, но тут же
подумал. - А если не?
Тогда шансов на спасение маловато. Увы, узник мог перемещаться лишь
вдоль трубы, от одной стены до другой, вдоль третьей. Господин Берг и
побежал вдоль стены, понимая со стыдом, что поступает как неразумная тварь.
Вот уже конец пути, глухой бетон, выплеск отчаяния. Отчаяние неожиданно
переросло в ярость. Притом кипучую.
Где-то неподалеку была подруга. Так хотелось разорвать ее, вкушая
блаженство, но между ним и ей стоял соперник, тупая помеха, которую следует
уничтожить.
И тут подвал из объемного стал плоским, будто нарисованным на ширме, а
за ним зашевелилась какая-то глубина. Далее проклятая геометрия Евклида,
которая неумолимо обрекала Василия на гибель, потеряла свою незыблемость.
Замкнутый набор плоскостей раскрывался. Ширма трескалась, пропуская струи
серебристой жидкости, а за ней проступал облик другого, настоящего мира.
За истончавшей бетонной стеной господин Берг увидел свое отражение.
Радужки глаз порыжели, физиономия вся в багровых полосах, задравшаяся рубаха
показывает, что они бегут и по телу.
В крестце зашевелилась ящерка, ее конечности, удлиняясь, прощупывали
потоки Большого мира.
А обстановка подвала быстро таяла, как лед под мощными струями теплой
воды.
Вдох всем телом, подвал хрупнул как орех, растрескалась даже незыблемая
стальная труба - и правая рука высвободилась.
А Саид уже рядом, наваливается - весь разукрашенный ярко-красной
татуировкой, с радужками цвета граната-карбункула, с занесенным пудовым
кулачищем; левая же рука, та, что раньше была в перчатке, оказалась
здоровенной клешней. Василий, сжав правой рукой кольцо наручников, врезал
обидчику в челюсть. Удар был хорош, Саид отшатнулся, повращал удивленными
глазами, однако стал надвигаться снова.
А Василий почувствовал волну, она всё сильнее, и вот сорвала его с
тверди, крутанула, швырнула. Стало жутко, будто он утопает, уже и воздух
заканчивается.
Василий судорожно вздохнул, но, вместо того, чтобы захлебнуться,
осознал, что можно не дышать, ему теперь не нужно дыхание...
Заплыв продолжался неизвестно сколько, вокруг были только неясные тени,
но вот нечаянный пловец снова на тверди и взгляд сфокусировался. То, что
казалось тенью, сконденсировалось в пучок серебристых нитей с рубиновым
пятном посредине, потом они покраснели и стали сплетением кровеносных
сосудов.
После дальнейшего прояснения Василий обнаружил себя в другом конце
комнаты, а сплетение кровеносных сосудов сгустилось, в нем проросли
сухожилия, нервы и кости, которых обкрутили толстые мышцы, все это оказалось
обтянуто кожей и стало Саидом. Бекмурадов снова пошел на сближение со
свирепым лицом и глазами-карбункулами. Эх, раньше надо было бить.
Однако едва страшила Саид приблизился к Василию, того сорвала с места
новая волна и бросила в водоворот, в котором можно было захлебнуться, если
бы надо было дышать.
"Мир гораздо больше, чем нам кажется", - переведя дух, подумал Василий.
Большой мир - это океан, который мы ухитряемся не замечать. Океан,
заполненный не водой, но может временем, субстанциональным, материальным
временем.
Вначале всё происходило случайным образом. Волна подходила, когда
хотела, сбивала с тверди и уносила, куда хотела.
Потом Василий стал работать головой и выбирать. Не взгляд различал
волны. Но будто появился новый орган чувств. Он воспринимал движение потоков
в новом мире, словно проникая в них щупальцами, а вот и мозг собирал картину
воедино.
Море было гиацинтового цвета. Небо лиловым, с него светили фиолетовые
солнца, а может они были лишь отражениями одного невидимого светила. Тверди
не было видно, но она иногда ощущалась под ногами.
Вдох, вспышка, толчок, нырок и движение, надо поймать течение, оседлать
волну. Тебя несет вперед, тянет вниз, затем ты всплываешь, преодолевая
вязкость среды. Покуда хватает сил. Иногда подъем проходит легко, как будто
снизу подталкивают восходящие потоки.
Но здесь он был не один. Саид Бекмурадов тоже рассекал гиацинтовые
воды.
Имейся зрители у этого "спектакля", они бы видели, как два человека
появляются и исчезают в разных местах подвала. При этом они гребут руками и
отталкиваются ногами непонятно от чего и делают "бочки" с"иммельманами", как
истребители, и "двойные тулупы", словно фигуристы. При этом один человек,
крепкий и небритый, как бы преследует другого, сравнительно более щуплого, и
пытается до него дотянутся.
Вот крепкий мужчина своим кулаком, размером с искусственный спутник,
пытается приголубить более щуплого субъекта по загривку. Но более щуплый
изгибается и срывается с места словно шпилька, выброшенная рогаткой.
Внушительный мужчина стремится следом, вот он тончает, исчезает и
появляется снова, но почему-то вращается сразу вокруг двух осей. Мимо
проносится более щуплый субъект, его положение немногим лучше. Он сучит
ногами и машет руками, как будто это может сделать его полет управляемым. И
в самом деле поражает атлета в голову.
Противоборствующие стороны меняют свои относительные размеры, то щуплый
субъект становится мухой, витающей около зубов противника, то крепкий
мужчина делается размером не больше шмеля и норовить ужалить врага в нос.
Но никакие зрители не узнали бы, что Василий уже подметил способ
выходить из водоворота, раскинув руки и ноги. Вот он намеренно отдает себя
вихрю. Противник принимает это за беспомощность, устремляется следом и
уходит в неведомую глубину. Василий еще помогает ему ударом по макушке - в
руке неведомо откуда взявшийся камень...
Василий замечает, что остался в подвале один.
"Привидится же такая чертовщина. Наркод третьей свежести, или те двое,
что допрашивали - кабан Саид и скотина Зураб - накачали меня чем-то."
Однако массивный аппарат лопнул одним боком и искрит, на полу валяется
сорванная с кронштейна видеокамера, труба согнута и выдернута из стены,
дверь раскрыта.
"Похоже, я еще психанул не по-детски и всё тут покрошил - человек же
использует свою силу обычно лишь на двадцать процентов; значит, совсем я с
тормозов слетел."
Василий повернул и раскрыл зачесавшуюся ладонь. На ней... лежал камень,
вроде обработанная яшма, с бордовыми прожилками, да еще с резьбой - древними
письменами и знаками. "Это чего, он из пылесоса, то есть аппарата вывалился?
И что мне с ним делать прикажете?". Словно откликнувшись, камень стал
полупрозрачным, как медуза, и неожиданно растаял в руке, оставив на ладони
только пятно, как будто от ожога. А если точнее, и растаял, и отлетел
одновременно.
"Опять глюки усиливаются. Всё, это уже мне надоело. Хочу обратно в
реализм!" Но страдать по реализму не было времени. Надлежало тикАть с первой
космической скоростью. Программист Берг устремился в распахнутую дверь,
нашел в коридоре лестницу, поднялся на этаж выше. А там к нему уже бежали
люди. Василий заскочил в туалет, вышиб локтем стекло и выпрыгнул наружу,
только оказался не на улице, а во внутреннем дворе.
Василий сделал несколько шагов и оглянулся, из окон в его сторону
полетели белые ленты. Сейчас надо отпрыгивать и отскакивать, а силы совсем
кончились. "Похоже, биополимерная сеть с самонаводящимися присосками", -
успел подумать Василий. Мгновение спустя сеть обвила его и начала
стягивать - он вспомнил скульптурную группу: Лаокоон с своими хлопцами,
удушаемый змеями. Свободными остались только ноги ниже колен.
И вдруг весь воздух оказался засыпан серебристой фольгой, а неподалеку
сконденсировался куб... похожий на стелтс-геликоптер с распахнутым бортовым
люком.
Собрав последние силы, отставник в несколько перекатов достиг борта и
запрыгнул внутрь.
Люк закрылся, оставив беглеца в гордом одиночестве и полном изнеможении
внутри темного замкнутого пространства. Спасение? В этот момент куб стал
заполняться жидкостью, светящейся и серебристой. Кошмар продолжался. Блин,
да и геликоптер ли это? Василию казалось, что он уходит в водоворот, из
которого нет возврата.
Долина драконов
Очнувшись, он нашел себя на щебенке - лежать неуютно, но сети на нём
нет. Василий поднялся, опираясь дрожащими руками, и сердце забилось
сильно-сильно. Восходящее солнце перебрасывало длинные тени через скальную
гряду, на склоне которой его, очевидно, выбросило из этого... этой...
машины. Что за хреновина с морковиной? Где машина и где это он? Ясно только,
что далеко.
Без жрачки, без питья, без оружия, без денег, под распаляющимся
солнцем, в одной туфле - долго ли человек протянет при такой экипировке,
прежде чем станет очередной мумией? Вон уже от брюха ничего почти не
осталось. Имелись бы хоть башмаки из натуральной кожи - какая-никакая еда. И
вообще, что ищет он в стране далекой? Вернее, кто и за какой счет перевез
его за тысячи километров от малой родины?
- Сволочи, чтоб вас закинуло на северный полюс и чтоб из одежды один
дырявый презерватив,- послал Василий мощное проклятье неизвестному
туроператору.
- Паскуды, хоть бы огрызки от яблок оставили!
Что-то пискнуло и бипнуло в ответ, прямо в среднее ухо.
На теле, где обычно, то есть в районе пупка, Василий не обнаружил
пластины боди-компа, ну да ее ж изъяли в пыточном отделе фирмы
"Сайкотроникс". Бимоны вообще остались в офисе. Однако при словах "Вы мне
ответите, суки" появилось виртуальное окно с веселой надписью "Персональный
Навигатор". Значит, в теле появился, откуда не возьмись, интракорпоральный
бодик, а на глазах самосборкой образовались мономолекулярные линзопроекторы,
то бишь лекторы.
Откуда и зачем - сейчас не до теорий. Сперва Василий спросил
самозваного Навигатора о своих координатах. Тот выдал северные склоны
Тянь-Шаня, координаты такие-то такие-то, высота 2500 метров над уровнем
моря, растительность северотяньшаньская луговая и луговинно-злаковая с
кустарниками - если вы не баран, то питаться вам тут практически нечем.
Услышав такое, как не впасть в отчаяние? Но прежде, чем это сделать, Василий
сказал Персональному Навигатору пару теплых слов и он исчез со словами "Я
обиделся".
- Эй, Навигатор, ау, нельзя же так, - возмутился Василий, - это не
по-мужски.
- Он ушел, но обещал вернуться, теперь я буду, так сказать, оказывать
эскорт-услуги, - в виртуальном окне возникла цифровая девушка, напоминавшая
ту незнакомку, с которой программист Берг переглядывался на станции "Музей
Маннергейма". - Стиль общения фамильярный, разрешение 300 пикселей на
квадратный сантиметр.
- Блин, да ты ресурсов столько потребляешь. И кто тебя создал на мою
голову?
- У нас с тобой один Создатель,- веско напомнила цифродевица.
- Сомневаюсь. Однако, оставим теологические темы, я ведь учился не в
семинарии, а в военно-морском училище. Ты работаешь на "Сайкотроникс" или на
тех, кто спровадил меня сюда в пакете из-под кефира?
- Ответ на вопрос требует кардинального расширения твоего
информационного поля.
- Во как. А чего от меня хотят те, кто забросил меня в эти горы? Чтобы
я обделался по-полной?
- Вопрос не идентифицирован, - отозвалась цифродевица, как вполне
обычная программа.- Сформулируй по-новому.
- Что я должен здесь делать: петь, плясать, вышивать? Целевая
функция-то какова?
- Искать, - кратко отозвалась цифродевица.
- Поди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что. Э, вы, что,
лучшего поисковика не могли найти? Или, может, большего дебила?
- Обращаться ко мне надо по имени "Зина" вместо "э". И не скромничай,
большего дебила найти трудно, и к тому же ты знаешь, что искать. Твое
подсознание знает.
- Мое!? Я сейчас задумаюсь. Надолго. А вообще условия - неподходящие
для думанья. Нет даже камня, на который можно присесть и подпереть голову
кулаком по примеру того мужика, которого Роден наваял.
- Слово "Яйцо" тебе не о чем не говорит?
- Ну, называл я кое-что Яйцом.- поделился Василий.- То была всего лишь
модель, с которой я работал в фирме "Сайкотроникс". Чтобы спросить меня об
этом, не надо было тащить мое тело на край света.
- Это не только модель, с которой ты работал, это реальность, способная
влиять на реальность.
Василий был внутренне готов ко всякого рода несуразностям,
бессмыслицам, нелепым гиперболам и так далее, но тут даже присвистнул:
- Слушай, может ты разыгрываешь, "Мисс Матрешка"? Как можно с помощью
одного какого-то яичка повлиять на реальность? Я понимаю еще два яичка...
Цифродевица исчезла из виртуального окна. Василий подумал, что система
зависла и теперь отсчитывается какое-то время до автоматического
перезапуска, но, выдержав небольшую паузу, "Зина" появилась снова.
- Я - девушка воспитанная. И меня не запрограммировали на разговор о
каких-то там яичках. Так что попрошу впредь воздержаться от оскорбительных
намеков.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг