пакеты.
- Еще неизвестно, кто из нас танк!
Девушка тоже наклонилась и принялась помогать мне. Мы поднялись почти
одновременно. Совсем близко я увидел серые удивленные глаза, чистый лоб и
прядь русых волос, густо припорошенную снегом. Сердце у меня чуть дрогнуло,
будто я испугался чего-то. Чтобы скрыть замешательство, я сказал, взвешивая
на руках пакеты:
- А у вас неплохой аппетит.
- Это не только для меня, - девушка улыбнулась, - для всей комнаты. Я
живу в общежитии, дежурю сегодня.
Движением головы она отбросила прядь волос и показала на свои руки:
- Кладите.
Глядя, как я укладываю покупки, девушка спросила, чуть смущаясь:
- Вас зовут Николай Андреевич, да?
- Да, - удивленно ответил я.
- Вы нам статистику читаете, - пояснила девушка.
- Да-да, и я вас припоминаю, - неуверенно сказал я.
- Ну, - убежденно сказала девушка, пряча подбородок среди своих пакетов,
- вы никого не замечаете и никого не помните. По крайней мере, девчата так
говорят.
- Н-да, - сказал я, потирая лоб, и добавил: - Но вас-то я определенно
припоминаю. Вы на первом ряду сидите? Она с улыбкой покачала головой.
- Нет, я сижу в середине, у окна. Когда лекция скучная я смотрю, что
делается на улице.
- Так у меня скучные лекции? - для вида оскорбился я. Она засмеялась.
- Да разве я про вас говорю! - и вздохнула. - Ну, я побегу? А то меня
ждут.
- Бегите, - разрешил я и вдруг спросил: - А вы всегда сидите там, у окна?
- Всегда, - ответила девушка и покосилась назад. Возле нас остановился
солидный мужчина. Его высокая шапка и пальто были густо засыпаны снегом. Он
был похож на очнувшегося от летней спячки сердитого деда-мороза.
- Молодые люди, - раздраженно сказал он в пространство между нами, - вы
могли бы выбрать для свидания и более уединенное место.
И, намеренно толкнув меня плечом, он важно проследовал дальше. Девушка
украдкой взглянула на меня. Я перехватил этот взгляд и спросил неожиданно
для самого себя:
- Как вас зовут?
- Вера, - сразу же ответила она и улыбнулась из-за своих пакетов.
И я улыбнулся, хотя мне почему-то было немножко грустно.
- Что ж, Вера, до свидания.
- До свидания, Николай Андреевич.
Я смотрел, как девушка исчезает за завесой пушистого снега, и гадал,
обернется или нет. И когда совсем уже решил, что не обернется, Вера все-таки
обернулась и неловко, мешали пакеты, помахала мне.
Когда девичья фигурка совсем затерялась среди людей и снега, я поднял
голову и увидел, как валится и валится на меня сверху снег, словно само небо
с легким шорохом сожаления опускается на землю. Как-то вдруг мне пришло в
голову, что там, наверху, за снежным потоком и рыхлыми сырыми облаками
морозно и строго искрятся звезды.
А снег все валился, шуршал, падал мне на лицо, щекотал, холодил кожу и
исчезал - таял. Я улыбнулся этому доброму и грустному снежному небу и
медленно пошел дальше. Я шел и думал о Шпагине, об уверенном хватком
Гершине-Горине и его красавице-жене, о сероглазой девушке, которая ушла
неведомо куда за снежную завесу, и о новой науке, которая рождается в этом
мире незримо, мучительно и здорово интересно.
Я так задумался, что очнулся, лишь увидев перед собой наш дом. Густо
облепленный снегом, он стоял нахохлившись и равнодушно смотрел на меня
светящимися глазами-окнами. Я сочувственно подмигнул ему и вошел в подъезд.
Еще на ходу приготовив ключ, я отпер входную дверь и удивленно
приостановился на пороге: в нашей такой обычно тихой квартире было
непривычно шумно. Из большой комнаты доносились голоса, смех и звон посуды.
Недоуменно оглядевшись, я заметил, что вешалка битком забита чужими
незнакомыми пальто. Несомненно, у нас происходило какое-то торжество. Я
покосился на изящную меховую шапочку, лежавшую поверх мужских шапок и шляп.
Может быть, Сергей надумал жениться? Мысль эта показалась мне такой нелепой,
что я фыркнул и, не раздеваясь, на цыпочках подошел к приоткрытой двери.
Осторожно заглянув в щель, я увидел длинный, обильно накрытый стол, а за
столом Гранина, Надежду Львовну, Федора Васильевича, Гершина-Горина, Михаила
и каких-то незнакомых мне мужчин. У дальнего конца стоял Шпагин с большим
бокалом шампанского в руке. Шпагин говорил какую-то прочувственную речь,
резковато жестикулируя, бокал был полон, поэтому шампанское иногда
выплескивалось, но Шпагин не обращал на это никакого внимания.
- Нет, совершенно серьезно. Я был круглым набитым эгоистичным дураком! Я
привык считать логосы своей личной собственностью, чем-то вроде письменного
стола...
- Или жены, - при общем смехе добавил летчик-испытатель.
- Федор Васильевич! - обернулся к нему Шпагин. - Если бы не жена...
впрочем, это к делу не относится. Важно другое - передо мной открылись такие
перспективы, что голова идет кругом.
- Это от шампанского, - лукаво ввернул Сергей.
- Вы меня не собьете, - упрямо продолжал Шпагин, перекрывая общее
веселье, - я понял, понимаете, понял, какая это сила - единение!
- Жаль только, что, прежде чем объяснится, мы забыли размежеваться, -
усмехнулся Гершин-Горин.
Под хохот, сопровождавший эту фразу, я и вошел в комнату.
Меня встретили нестройным веселым хором голосов. Я пробежал глазами по
знакомым и незнакомым, но одинаково жизнерадостным лицам. И мне почему-то
вспомнился детский лепет Логика, снежное небо, с легким шорохом оседающее на
землю, и холодные морозные звезды за ним.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 26.12.2001 14:43
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг