мельчайшая сизая пыль, бесформенными грудами праха лежало на полу то, что
мгновение назад было людьми. Стены, потолок были выщерблены, истреблены.
На полу в последних судорогах корчился Стиг, на которого гравитоудар
пришелся своей периферийной частью. Тяжело дыша, пытался подняться на ноги
Тур Хаасен. И - тишина. Только сухой, еле слышный шорох осыпавшейся пыли.
Все было кончено.
Из пальца Ивана хлестала кровь. Лобов удивленно взглянул на свою руку,
достал из кармана липучку и механически, заученными движениями забинтовал
рану. Хаасен поднял голову.
- Иван... - Голос у него сорвался. - Неужели это ты, Иван?
Он стоял на коленях, жадно вглядываясь в мощную фигуру, рисовавшуюся в
дымном мареве.
- Я, - глухо ответил Лобов.
Обхватив товарища за плечи, он помог ему встать на ноги. Хаасен
прижался к Лобову своим исхудавшим телом и, словно в бреду, повторял:
- Так это ты, Иван, ты... - Он вдруг всхлипнул. - Не обращай внимания,
сейчас пройдет.
Лобов достал из кармана платок и закрыл им Хаасену лицо, чтобы тот не
дышал страшной пылью. Прикрываясь рукавом, он повел товарища к выходу.
Хаасена шатало так, словно пол был палубой корабля во время шторма. Под
ногами шуршала, хрустела пыль, иногда ноги по щиколотку увязали в ней.
Лобов старался не думать о том, что это за пыль. Стиг не шевелился больше,
он лежал, скорчившись, на боку, и было видно, что одной руки у него нет. У
самой двери Хаасен остановился и отнял платок от лица.
- Оружие есть?
- Нет, - ответил Лобов.
- Тогда подожди.
И Хаасен шагнул куда-то в клубящийся пыльный туман. Лобов прислонился
плечом к щербатой, изъязвленной стене и отдыхал, прикрыв глаза. Палец
начало жечь, и Иван был рад этому живому, острому ощущению боли. Как тень,
бесшумно появился Хаасен и протянул Лобову два пистолета, держа их одной
рукой за стволы. В другой у него был пистолет, зажатый привычной боевой
хваткой. Карманы его брюк оттопыривались: наверное, и там было оружие.
- Это из шкафа, - пояснил он и откашлялся. - Обращаться умеешь?
Один пистолет Лобов положил в карман, в канал ствола другого вогнал
патрон.
- Умею.
Он взялся за дверную ручку и почувствовал прикосновение Хаасена.
- Подожди, отдышусь. - Хаасен тяжело оперся на его плечо. - Ты как
попал сюда?
- За тобой и Алексеем, - коротко ответил Иван.
- За Алексеем? Разве он здесь?
- Здесь.
Хаасен хмуро покачал головой.
- Я ничего о нем не слышал. Может быть, ты ошибаешься?
- Нет. Сведения абсолютно точные. Сам Линг подтвердил, что Алексей
здесь.
- Как же это он?
Лобов внимательно разглядывал изможденное лицо товарища.
- Искал твои следы и нарвался на ловушку.
- Я тоже нарвался на ловушку. - Он мгновение поколебался, взвешивая на
ладони тяжелый пистолет. - Знаешь, Иван, ты только не подумай, что я сошел
с ума, но, скорее всего, Самсонов предатель.
Ни один мускул не дрогнул на лице Лобова.
- Так ты знаешь? - поразился Хаасен.
- Знаю. Что один из консулов предатель, я знал, когда шел в это логово.
- Лобов поднял спокойные серые глаза на Хаасена. - Только не знал, кто
конкретно, ты или Самсонов.
Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу.
- И все-таки пошел?
- А что было делать?
- Да, - согласился Хаасен и с ненавистью проговорил: - Какой подлец!
Тыльной стороной ладони, в которой был зажат пистолет, он вытер лицо,
руки его дрожали.
- Ладно, все это потом, - вдруг спохватился он. - Сначала надо найти
Алексея. - Он повернулся к двери. - Хоть бы одна гадина осталась живой,
чтобы я сам, своими руками разделался с ней.
Лобов сочувственно положил руку ему на плечо.
- Успокойся, - попросил он. - И возьми себя в руки. Мы не далийцы. - И,
уже повернув дверную ручку, добавил; - Будь повежливее с девочкой.
- С какой девочкой? - не понял Хаасен.
- С Тикой.
- Наша? - поразился Тур и закашлялся.
- Теперь наша, - ответил Лобов и рывком отбросил дверь в сторону.
Большая приемная была пуста, только Тика стояла у стены, закрыв глаза.
Лобов опустил пистолет и перешагнул порог, вслед за ним вошел Хаасен и с
усилием задвинул за собой дверь. Тика услышала эти звуки, ресницы ее мелко
задрожали, глаза осторожно приоткрылись и вдруг широко распахнулись от
ужаса. И правда, вошедшие были страшны, особенно Лобов: мрачный, с головы
до ног осыпанный голубоватой пылью, с окровавленной рукой. За его спиной
тенью вставал Хаасен, похожий на призрак из кошмарной сказки. Секунду Тика
смотрела на Лобова непонимающими глазами, потом сказала чуть удивленно, со
вздохом облегчения:
- Пришел... - Тут же беспокойство отразилось на ее лице, она тревожно
спросила: - А те?
- Тех больше нет, - хрипло ответил Хаасен вместо Лобова и, сделав два
тяжелых шага, сел, скорее, упал на диван.
Тело его бессильно откинулось назад, но взгляд был зорким, и пистолет
из руки он не выпускал. Черное дуло настороженно смотрело в сторону
полуоткрытой двери, ведущей в коридор. Тика недоуменно покосилась на него,
на Лобова и вдруг, сорвавшись с места, скользнула к двери, из которой они
только что вышли, и, изогнувшись дугой, рванула ее в сторону. Тяжелая
дверь нехотя уступила. От рывка с ее внутренней стороны отвалился большой
бесформенный кусок и рассыпался в воздухе, расплывшись голубоватым
облаком. Всего мгновение Тика смотрела в страшный безмолвный мир праха и
смерти - опомнившийся Лобов отшвырнул ее в сторону и со стуком захлопнул
дверь.
Тика вздрагивающей рукой поправила растрепавшиеся волосы и растерянно
спросила:
- Так их совсем нет?
Лобов отвел взгляд и промолчал. Оглядев свою одежду, он машинально
смахнул с рукава заклубившуюся пыль. Хаасен мрачно усмехнулся, перевел
взгляд с Лобова на Тику и зло подтвердил:
- Совсем.
Она только мельком взглянула на него и снова спросила Ивана:
- Совсем-совсем?
Лобов молчал. В глазах Тики заметался ужас, она затрясла головой,
подалась назад, всем телом прижалась к стене и звенящим шепотом спросила;
- Вы кто? - И закричала испуганно: - Кто вы?
Она оглядывала Лобова с ног до головы растерянным взглядом. Иван хмуро
взглянул на нее, но не успел ответить.
- Тихо! - властно прошептал Хаасен.
С неожиданной для его изможденного тела быстротой он прыгнул с дивана к
коридорной двери и распластался, прижавшись к стене. Теперь и Лобов
услышал, как звучат в коридоре чьи-то осторожные шаги. Постепенно
замедляясь, они звучали все ближе, ближе и внезапно оборвались. Рука
Хаасена с зажатым в ней пистолетом напряглась, Лобов замотал головой и
прижал палец к губам. Шаги возобновились, тихие, крадущиеся. Еще мгновение
- и в приемную с высоко поднятыми над головой руками медленно и
торжественно вошел Сайн.
- Доктор Сайн, - степенно представился он Лобову, кивнул Тике, сморщив
в улыбке лицо, испуганно дернулся назад, неожиданно заметив Хаасена. Но
тут же овладев собой, представился и ему: - Доктор Сайн.
Хаасен усмехнулся:
- Знаю.
Изо всех сил стараясь не показать своей слабости, он опустился на
стоящий неподалеку стул. Сайн всем корпусом повернулся к Лобову.
- Прошу вас обратить внимание - я сдался вам совершенно добровольно и
без малейшего сопротивления.
Иван невольно улыбнулся:
- Опустите руки. И садитесь. Меня предупреждали о вашей лояльности.
Сайн церемонно поклонился:
- Благодарю.
Он поискал глазами стул и в непринужденной позе сел, закинув ногу на
ногу. Его глаза остановились на пистолете, который Лобов держал в руке.
Сайн вопросительно взглянул на Ивана, покосился назад, на пистолет
Хаасена, и поежился.
- Простите за любопытство, - осторожно сказал он, - где, если можно так
выразиться, прежние хозяева этих апартаментов?
Хаасен зашевелился на своем стуле, но Лобов взглядом приказал ему
молчать и коротко ответил:
- Можете считать, что они полностью обезврежены.
- М-да, - многозначительно проговорил Сайн, - у меня ведь есть, точнее,
была видеосвязь с патроном. Но хотя я и не понял толком, что там
произошло, однако же догадался: нечто экстраординарное. И поспешил сюда.
Он выжидательно умолк, но Лобов не произнес ни слова. Сайн тяжело
вздохнул, покосился на дверь, на пистолет в руке Лобова и продолжал:
- Если Линг с компанией, как вы только что выразились, обезврежены, то
даю вам честное слово, вы можете совершенно спокойно спрятать свой флайтер
в карман, - он показал рукой за спину, - и посоветовать ленду Хаасену
сделать то же самое. Вы даже представить себе не можете, какой у этих
флайтеров мягкий спуск, их ведь делают по специальному заказу. Чуть
шевельнете пальцем, и пистолет, уверяю вас, сейчас же стреляет. Мне не раз
приходилось обрабатывать раны, которые даже опытные люди случайно получали
из-за этого проклятого спуска. И, признаюсь чистосердечно, когда за моей
спиной кто-то сидит с флайтером в руках, я чувствую себя очень неуютно.
Лобов улыбнулся, поставил пистолет на предохранитель и уже собрался
положить его в карман, когда вмешался Хаасен:
- Не торопись, Иван. - Он перевел взгляд на Сайна: - А стража на втором
этаже?
Доктор вместе со стулом повернулся к нему вполоборота.
- Пользуясь вашей терминологией, можно сказать, охрана полностью
обезврежена.
- И кто ее обезвредил? - Лицо Хаасена выражало недоверие.
Сайн покосился на него, на Лобова и склонил голову.
- Я.
- Вы? - Хаасен скептически смерил взглядом щуплую фигуру Сайна. - Вы
справились с двумя тамошними гориллами?
Сайн нахмурился:
- Вы обижаете меня, ленд Хаасен. Неужели врач, человек культурный и
образованный, не в состоянии справиться с двумя скотами-охранниками,
которые только и умеют, что стрелять без промаха и драться? Я перестал бы
уважать себя, если бы спасовал перед такой пустяковой задачей!
Лобов опустил свой пистолет в карман.
- Благодарю за доверие, ленд Лобов, - живо повернулся к нему Сайн. -
Может быть, это не совсем уместно, но я не могу не заметить, что я давний
и искренний поклонник героического экипажа "Торнадо". Что касается
охранников, то я человек гуманный, с ними ничего плохого не случилось. Они
просто спят. И даю вам твердые гарантии, что спать они будут никак не
меньше суток. - Он осторожно, самыми кончиками пальцев, прикоснулся к
раненой руке Ивана и озабоченно сказал: - Мне кажется, вы нуждаетесь в
моих услугах. У меня огромный опыт в такого рода делах.
- Благодарю, - хмуро сказал Иван, оглядывая свою руку. - Единственное,
что мне нужно, - это умыться.
Сайн хотел возразить, но его прервал негромкий смех Тики. Всеми
забытая, она так и стояла у стены, лишь поза ее стала менее напряженной.
Теперь она сползла в кресло, смеялась и говорила:
- Так их больше нет! Совсем-совсем нет! Никого!
Она будто бредила наяву. Смех ее постепенно перешел во всхлипывания,
которые сотрясали худенькое тело девушки.
- Ничего страшного, ленды, - спокойно и авторитетно заявил Сайн. -
Самая обыкновенная истерика, естественная разрядка нервного напряжения. -
Он покачал головой и на всякий случай добавил: - Бедная девочка! - Сайн
встал со стула, расправил свои тощие плечи и торжественно произнес: -
Ленды, я не успел сообщить вам самого главного: я, Сайн Дагель, прошу у
вас политического убежища. - И добавил: - А поручиться за меня готов
Алексей Кронин. - Он насладился произведенным эффектом и намеренно
невыразительным тоном заключил: - Он жив, здоров и с нетерпением ждет вас
на втором этаже.
- Какого же черта вы до сих пор молчали?! - взорвался Иван.
Сайн многозначительно взглянул на него.
- Обстановка была не ясной, а разве я мог рисковать его жизнью? А
потом, если уж говорить совершенно откровенно, хотя охранники и спят, но
оставлять их без наблюдения было бы неразумно.
3
К великому облегчению нетерпеливого Клима, ждать ему пришлось недолго.
Отпив из затейливой витой рюмки немного кроча, Клим краем глаза заметил за
общей стойкой бара, где колдовал помощник хозяина, невысокого худощавого
человека с печальными глазами. Потягивая из высокого бокала какой-то
напиток, этот человек многозначительно, но довольно ловко и незаметно для
окружающих подмигивал Климу. Это мог быть либо провокатор, либо курьер
Ивана. Клим чувствовал себя в ударе и провокаций не опасался. Поставив
рюмку на стол, он сделал вид, что прислушивается к своим ощущениям,
удовлетворенно кивнул и положил в рот орешек тьекро. Лениво пережевывая
его, Клим остановил скучающий взор на человеке с печальными глазами и
приподнял брови.
- Милейший, - сказал он, не повышая голоса, - подите-ка сюда.
Печальный человек или действительно не расслышал слова Клима, или
сделал вид, что не расслышал, и только украдкой косился на него. Тогда
Клим постучал стеком по столу и жестом предложил ему приблизиться. Человек
повиновался. Клим скептически оглядел его, взял рюмку, отпил глоток кроча,
бросил в рот еще один орешек и не совсем внятно спросил:
- Милейший, не приходилось ли мне встречать вас у роллины Каины Стан?
Лицо печального человека осветилось искренней улыбкой.
- О, разумеется! Два или три раза. Но я думал, что вы соблаговолите
запомнить мою скромную персону.
Клим нахмурил брови и проговорил недоуменно:
- Право, я и сам не понимаю, почему это случилось! С кем... э-э... с
кем имею честь?
- О, Сайн, доктор Сайн Дагель к вашим услугам.
Весь этот диалог был паролем. Во время его Клим имел возможность
рассмотреть лицо Сайна и убедиться, что его внешность вполне соответствует
словесному портрету, который сообщил ему Снегин вместе с другими
сведениями из записки Алексея. Клим подбородком указал на свободный стул
и, чтобы привлечь внимание хозяина бара, постучал стеком по столу.
- Рюмку доктору Сайну! - Потом уже другим тоном, пряча губы под рукой,
прошептал: - Ну?
- Операция закончена благополучно. Реализован экстремальный вариант.
Ждут транспорта, информации, указаний. Все.
Клим отдал должное конспиративной выучке Сайна, доктор выговорил это
сообщение, не меняя счастливоподобострастного выражения лица и почти не
шевеля губами, как чревовещатель. Впрочем, если бы сообщение Сайна
пытались подслушать, ничего путного из этого все равно бы не получилось,
потому что работающая музола создавала надежные помехи.
Хозяин бара поставил перед Сайном рюмку, наполнил ее и, повинуясь
взгляду Клима, удалился. Клим жестом пригласил Сайна последовать своему
примеру, поднял рюмку и прочувствованно провозгласил;
- За благоденствие и радости неповторимой ленни Каины! - И уже тихо
добавил: - Пейте кроч, уроните платок. Когда нагнетесь за ним, получите
перстень для Ивана. И уходите.
- За радости божественной ленни Каины! - откликнулся доктор.
Он опять оказался на высоте - видно, прошел хорошую, истинно далийскую
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг