протянул ему голографию.
- Возьмите. Она вам еще пригодится.
Укладывая голографию в карман, Лобов на мгновение опустил глаза, а
когда поднял их, увидел черное дуло пистолета, смотревшее ему прямо в
лицо.
2
Стадион неистово ревел. Только что закончился финальный забег, а лучше
сказать, запрыг на двести нидлов. Шесть поджарых легкоатлетов рванулись с
места и, взмахивая руками, как крыльями, отставив назад одну ногу и низко
приседая, длинными прыжками на другой ноге устремились вперед. Они были
похожи на одноногих кенгуру. Как спортсмен, Снегин сразу понял, что за
этим внешне простым, порывисто-скользящим бегом стоят годы и годы упорных
тренировок. Забег закончился, и теперь в центре спортивной арены по
специальному кругу победителей ходили трое, занявшие первые места.
Прыжковая нога, у двоих - правая, а у одного - левая, была у них заметно
толще, мускулистее другой.
Когда рев стадиона стал затихать, переходя в нестройный взволнованный
гул, Арни Таиг обернулся к Снегину.
- Что вы скажете? - спросил он не без гордости.
Они сидели в президентской ложе. Посещение стадиона было предусмотрено
заранее согласованной программой визита Снегина в Даль-Гей. Сначала
Всеволод под благовидным предлогом хотел отказаться от этого
"удовольствия", так некстати совпавшего по времени с началом действий
Лобова, но потом решил, что это насторожит далийцев. Теперь Снегин с
нетерпением ждал от Ивана сообщения о начале операции.
- Скажу, - ответил он на вопрос президента, - что это настоящее сложное
искусство. Но зачем оно? И можно ли это назвать спортом?
Президент смотрел на Снегина с улыбкой.
- А что называется спортом у вас, на Земле?
- Любое состязание, которое помогает человеку совершенствовать красоту
физического облика. По бегу у нас обширная программа соревнований, но по
бегу нормальному - на двух ногах.
- Знаю. - Арни Таиг кивнул. - А вот у нас двуногий бег посчитали бы
скучным и пресным. Ведь таким, простите, примитивным образом может бегать
каждый. Какой смысл ходить на стадион и тратить время, чтобы увидеть то,
на что способен каждый?
Он ждал возражений Снегина, но тот промолчал, ему не хотелось спорить
по пустякам.
- В принципе, сы угадали, - продолжал Таиг, - наш спорт - это прежде
всего искусство. А искусство условно по самой своей природе. Требовать от
него только пользы, по нашим представлениям, - кощунство. Единственное,
что мы вправе ожидать, - это эстетическое наслаждение. И, мне кажется, вы
его получили.
Снегин посмотрел на арену, с которой, посылая приветственные жесты,
уходили победители.
- А вот эти уродливые прыжковые ноги - тоже доставляют вам эстетическое
наслаждение?
- Нет ничего условнее эстетических канонов, - с.шсходительно пояснил
президент. - Что красивее - человек, кальмар или сокол? Есть смысл в этом
вопросе? Разве не предельно условен ваш классический балетный танец? Весь
секрет в том, что соответствующее воспитание позволяет не только не
замечать эти условности, но и делает их обязательным и непременным
атрибутом. Эти толчковые ноги, которые непосвященному кажутся уродливыми,
знатоку представляются шедевром. Обладатели таких ног гордятся ими. Больше
того, если бы вдруг появился такой феномен - прыжковец с пропорционально
развитыми ногами, - его посчитали бы уродом.
Со свойственной далийцам чуткостью уловив настроение Онегина, президент
добавил:
- Извините мой тон, ленд Снегин. Я с искренним уважением отношусь к
земной цивилизации. Но мы на несколько тысячелетий раньше вас стали на
путь высокой культуры. То, над чем вы сейчас экспериментируете, уже давно
опробовано нами и либо одобрено, либо отброшено за ненадобностью. Пути
прогресса сложны, не всегда их удается предугадать. Вы уверены, что через
сотню-другую лет на ваших стадионах спортсмены не запрыгают вот так, на
одной ноге?
Снегину почудился какой-то скрытый намек в словах президента.
- Уверен, - ответил он, внимательно глядя на собеседника.
Президент хотел ему что-то сказать, но не успел. Стадион снова взревел,
будто ураган пронесся над его громадной чашей.
На старт были вызваны участники финального забега тетраподов.
Шесть спортсменов вышли на беговую дорожку и по сигналу судьи приняли
стартовое положение.
Новый сигнал, и спортсмены резвой рысью помчались по беговой дорожке.
Снегин никак не мог отделаться от ощущения, что это не люди, а какие-то
иные существа, родственные пресмыкающимся, а еще вернее - насекомым. На
повороте под дружное аханье стадиона один из тетраподов завалился на бок,
но тут же поднялся и с удвоенной энергией пустился догонять остальных.
Перед началом забега Снегин думал, что ему будет смешно. Но забег
приближался к конпу. а он даже не улыбнулся, ему было неловко, жутко и
хотелось, чтобы это нелепое зрелище побыстрее закончилось.
Когда по окончании забега стадион угомонился, Снегин повернулся к
Тайгу.
- Чудо какое зрелище, - сказал он, не скрывая иронии.
Президент искоса взглянул на него.
- Ко всему надо привыкнуть, ленд Снегин. Поживите с нами подольше, и вы
откроете неведомые ранее прелести в таких вещах и ситуациях, которые ныне
недоступны вашему пониманию.
Снегин шевельнул бровью.
- Да? А скажите, ленд президент, давно у вас вот так состязаются в
беге: на одной ноге или лицом к небу?
- Боюсь быть неточным, я не увлекаюсь историей спорта, но по меньшей
мере лет триста. Далийцы, как это ни странно на первый взгляд, отличаются
большим постоянством вкуса.
- Пожалуй, консерватизм характерен в Даль-Гее не только для спорта.
Это, если хотите, внутренний стержень всей вашей жизни. Самый облик
города, развлечения, транспорт, кулинария, пороки, наконец, - все это с
удивительным постоянством передается из поколения в поколение. Если что и
совершенствуется, то внутри раз и навсегда установленных форм. Например,
автомобиль. Менялись типы двигателей, источники энергии, материалы
конструкции, но автомобиль как был автомобилем, так он им и остался.
Президент рассмеялся, но Всеволоду почудилась искусственность в этом
смехе.
- Как легко ошибиться, строя широкие обобщения на скудном материале. -
Таиг показал рукой на дорожку стадиона. - Видите? Меняют покрытие. Сейчас
состоится состязание ручников: бег в стойке на руках на сто нидлов. Это
самое интересное в сегодняшней программе.
- Да нет, самое интересное на стадионе, пожалуй, не это.
- А что же?
- Отсутствие детей. На наших стадионах дети составляют чуть ли не
половину зрителей. А у вас их совсем нет. Или я ошибаюсь? - Снегин
внимательно смотрел на Таига.
- Нет, не ошибаетесь. Хорошо ли, плохо ли, но силою традиций дети у нас
полностью отделены от общества. Они воспитываются в специальных загородных
лагерях. Мы потом посетим некоторые из них, и вы сами убедитесь, что они
живут в превосходных условиях даже по самой высокой мерке. Никакая семья
не в состоянии обеспечить такое многогранное квалифицированное воспитание.
- Беда вашего общества, ленд президент, в том, что ваши дети не знают
родителей. Что может быть страшнее такой судьбы? Они не знают, что такое
нежность дедушек и бабушек, ласка матери, сдержанная отцовская забота. И
от этого в душах детей ваших - зияющая пустота. И потом, когда они
вырастают, пустоты эти заполняются чем попало, чаще всего скверной.
- Да, наши дети не знают родителей, - спокойно подтвердил Таиг. - Я
понимаю, это почти кощунство с земной точки зрения. Но мы думаем иначе.
Материнство, отцовство, детская привязанность - все это древнее животное
наследие. Движение вперед и вверх связано с освобождением от этого
балласта.
Разглядывая сумрачное лицо Онегина, президент продолжал:
- Иногда мне кажется, ленд Снегин, что земляне - это те же дети,
большие дети, которые каким-то чудом приобрели невиданную сокровищницу
знаний. Так много у вас атавизмов, так жадно вы цепляетесь за врожденные,
но чуждые высокому духу инстинкты. Расправившись с религией, вы создали
себе другие кумиры, в которые столь же слепо верите и которым приносите
еще большие жертвы. Любовь к женщине, самопожертвование во имя детей,
дружба - все это бестелесные призраки на фоне безмерного величия
Вселенной.
Снегин вполуха слушал слова президента, он только что получил сообщение
от Лобова: тот начал операцию в "Черной звезде". Теперь надо было
запастись терпением и ждать, пока сработает цепочка запланированных
событий, обеспечивающая уход Снегина со стадиона. А если произойдет
осечка? Придется просто сослаться на неотложные дела и уйти, потянув за
собой длинный хвост наблюдателей всех мастей и рангов.
Осечки не произошло. В дверь ложи постучали, вошел секретарь и начал
шептать что-то на ухо президенту. Тот удивленно покосился на него,
недовольно пожал плечами.
- Что ж, передайте. И немедленно разберитесь, по чьей вине произошел
этот казус.
Секретарь склонил голову, повернулся к Снегину.
- Представитель консульства просит вас немедленно прибыть в космопорт.
Там произошло какое-то недоразумение с грузом, прибывшим с Земли.
Насколько я понял, там была совершенно случайно вскрыта неприкосновенная
дипломатическая посылка.
С холодным лицом Снегин поднялся.
- Я заранее приношу вам свои извинения, ленд Снегин, - серьезно сказал
президент. - С виновных будет строго взыскано за это самоуправство.
Снегин поморщился:
- Я прошу вас не делать этого, ленд президент. Вряд ли это поможет
укреплению дружеских связей между нами. Увы, казусы неизбежны.
Снегин выдержал паузу.
- Ленд президент, - сказал он, будто только что вспомнив, - я здесь без
машины. Быть может, вы разрешите воспользоваться одной из ваших?
Умные глаза Таига сощурились.
- Охотно. Я распоряжусь.
Всеволод уже собирался покинуть ложу, но президент остановил его:
- Ленд Снегин, вы очень торопитесь?
Операция только что началась, и какой-то резерв времени у Всеволода
был. Поэтому он ответил:
- Четверть часа я могу уделить вам свободно.
Таиг жестом предложил ему сесть и продолжал:
- Почему бы нам с вами не быть более откровенными?
Снегин догадался, что имел в виду президент. Наблюдение, слежка,
подслушивание были поставлены в Даль-Гее настолько искусно, что, несмотря
на полную скрытность подготовки, аппарат Таига мог засечь попытку
освобождения Хаасена. Но президент сам разрешил землянам известную
самостоятельность действий. Судя по всему, он не собирается чинить
препятствий. А может быть, даже хочет предложить свою помощь? Такое
сотрудничество облегчило бы проведение операции. И все-таки Снегин не мог
побороть в себе чувство недоверия к далийцам, появившееся после всех
происшедших событий. Кроме того, он достаточно проникся далийским духом и
понимал, что взамен своего содействия президент попросит оказать некоторые
услуги: подобный стиль деловых взаимоотношений был типичен для Даль-Гея. А
что, если он по каким-либо соображениям не сможет пойти навстречу Таигу?
Тогда непосредственно в самый разгар действий могут возникнуть серьезные
осложнения! Нет, пожалуй, уж лучше рассчитывать на свои силы.
- Я за откровенность, но я гость, - дипломатично проговорил Снегин. -
Инициатива должна принадлежать хозяину.
- Что ж, - согласился Таиг, - я к вашим услугам. Чем могу быть полезен?
Момент был благоприятный, и Снегин подумал, что глупо было бы не
попытаться сейчас восполнить те пробелы, которые имелись у землян в
отношении далийской системы.
- Вы могли бы быть очень полезны с точки зрения далийской социологии.
Мы не имеем от вас социальных секретов, в то время как общественная жизнь
Даль-Гея для нас полна тайн и загадок, - осторожно сказал он.
- Честно говоря, я ожидал от вас чего-то более простого и
материального, вроде просьбы о предоставлении машины. - Президент
усмехнулся. - Знаете ли вы, что на каждого третьего президента Даль-Гея
совершалось одно или несколько покушений, а каждый четвертый кончал жизнь
насильственной смертью? И все это главным образом потому, что они не
хотели или не умели хранить тайны. И все-таки я не могу отказать себе в
удовольствии удовлетворить ваше любопытство: какие тайны и загадки
Даль-Гея вы имеете в виду?
Снегина не обмануло внешнее спокойствие президента, он чувствовал его
глубоко спрятанное волнение, настороженность и тревогу.
- Самая большая загадка Даль-Гея - экономическая. - Он старался
говорить как можно мягче. - Наши специалисты неоднократно и разными
методами подсчитывали производственные возможности города. И всякий раз
убеждались, что вы производите в два-три раза меньше, чем потребляете.
Согласитесь, это похоже на волшебство.
- Если волшебство помогает жить богаче и лучше, что плохого в таком
волшебстве? - улыбнулся Таиг. - Однако же вы, очевидно, не обошли этим
вопросом наших экономистов? Что говорят они?
- Они говорят, что мы ошибаемся.
- Вот видите, специалисты, посвятившие экономике всю свою жизнь,
утверждают, что вы ошибаетесь. Что же остается сказать мне, дилетанту? -
Таиг прогнал с лица улыбку. - Я вижу, вы все-таки торопитесь, ленд Снегин,
и задержу вас буквально на минуту. Не исключсгю, что для спасения консула
Хаасена вам придется вступать в контакт с гангстерами. Не исключено
таг;же, что, волею случая, вы получите доступ к их секретной документации.
Так вот, если вы нечаянно станете обладателем документов, изобличающих
связь гангстеров с Яр-Хисом, ваш путь к тайнам Даль-Гея сократится в
несколько раз, Желаю вам удач.
Снегин поблагодарил и поспешно - подгоняли сроки операции - покинул
ложу президента. Было о чем подумать и, может быть, внести коррективы в
план действий Ивана Лобова. Кстати, и президентская машина давала в его
руки ряд преимуществ. О том, что в этой машине находится не сам президент,
а кто-то другой, будет знать ограниченный круг лиц, и, уж конечно,
гангстерам об этом не будет известно.
Кратчайшим путем добравшись до космопорта, Онегин загнал машину на
стоянку возле самой "Черной звезды" и по бортовому видеофону известил
портовое начальство о своем прибытии. Через несколько минут к нему явился
чрезвычайно взволнованный начальник вокзала, получивший уже, очевидно,
изрядный нагоняй, и принялся многословно и убедительно извиняться. Он
ссылался на то, что дипломатический багаж имел соответствующий
опознавательный знак лишь на внутренней упаковке и был обнаружен только
после того, как досадный казус уже имел несчастье случиться. Снегин
прекрасно знал обо всем этом, но счел нужным дотошно расспрашивать
начальника вокзала о всех деталях происшествия. Начальник снова извинялся,
входил в мельчайшие тонкости этого пустякового дела и, используя
подходящий момент, просил ленда полномочного представителя лично объяснить
уважаемому президенту, что начальник вокзала лишь исполнял свой нелегкий
долг и что виной случившемуся только прискорбное стечение обстоятельств.
Эту беседу слушали стоящие несколько поодаль представители городского
управления и земного консульства. Причем представители консульства едва
сдерживали улыбки и не понимали, зачем Всеволоду понадобилось ломать всю
эту комедию. А Снегин, с невозмутимым видом переспрашивая детали им же
самим подстроенного происшествия, изнывал от беспокойства.
С момента начала операции прошло уже больше получаса, а Иван не подавал
о себе вестей. Снегин психологически как бы раздвоился. Он то ругал Ивана
за его чисто "лобовское" упрямство и нежелание лишний раз сообщить о себе,
когда все идет, как и должно идти, то терзался сомнениями: уже не
случилось ли что-то неожиданное? Уж не оступился ли опытный и
хладнокровный Иван в самом начале операции? Не пора ли прийти ему на
помощь? Конечно, можно самому вызвать Ивана и запросить у него обстановку.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг