В кинотеатре, в зрительном зале, темно, полтора часа можно сидеть
вполне спокойно, не опасаться, что кто-то следит за тобой. А потом еще
сеанс - и еще полтора-два часа покоя...
Томпсон брал билеты на самые последние места в зале, чтобы не иметь
позади себя людей. Он просто органически не мог терпеть кого-то за своей
спиной, возможно потому, что сам любил наносить удар в спину. В одном зале
он даже чуть не поддался искушению загримироваться: поблизости в креслах
не было ни одного зрителя, вокруг темно - почему бы и не попробовать.
Все же он поборол искушение, так как был риск. Женщина, впускавшая
зрителей в зал и задергивавшая занавесы на дверях, видала, что он сидел на
последнем ряду, и могла обратить внимание на то, что он изменил внешность.
Конечно, можно было бы во время сеанса пересесть поближе к экрану и
затеряться среди зрителей, но все же лучше не рисковать...
Дождавшись ночи, Томпсон пробрался в пещеру "Планетарий", зажег
электрический фонарь и принялся гримироваться...
Через час по шоссе шагал человек, в котором, только самый наметанный
глаз мог бы признать шофера Криницу. На этом человеке был новенький,
слегка помятый габардиновый костюм цвета кофе с молоком, коричневые
скороходовские полуботинки, шелковая рубашка с откладным воротником. В
руке он держал соломенную шляпу. Курортник - да и только. На голове
человека была густая шапка черных волос, завитых в крупные кольца. Черные
усы делали его похожим на грузина. Он остановил попутную машину и поехал в
Айлу. Здесь Томпсон купил билет в кассе парка и прошел в ворота. В парке
он довольно быстро познакомился с одной из накрашенных девиц, которые там
еще встречаются, пригласил ее в ресторан, а в первом часу ночи пошел к ней
на квартиру, где и провел время до утра.
Дождавшись часа, когда приходит московский поезд, он пошел искать
квартиру.
Новой хозяйке он выдал себя за жителя Москвы, только что прибывшего с
поездом. Сняв комнату, он привез чемодан: вещи выдавал уже другой человек.
Потом отправился в кино. Сидя в зале, он разработал новый план атаки.
Для его выполнения требовался опытный помощник. Помощник должен был
проникнуть на завод и выкрасть чертежи из сейфа или сфотографировать их.
Если же Моррил не вышлет помощника, то придется самому проникнуть на
завод. Надо будет сказать Галине, чтобы она разузнала через Курганова, где
хранятся чертежи "Соленоида"...
Дома он сел за стол, взял карандаш, бумагу и задумался. Потом принялся
писать. Часа через два у него получилось следующее четверостишие:
Где край необъятного синего моря Съедает туманная даль, Там солнце
заходит, там облачко бродит, На сердце бросая печаль.
Еще через полчаса было сделано второе четверостишие:
Товарищ уехал - утрата большая, Любимая бросила - горе вдвойне, Но нет
горю меры и нет ему края, Когда... пустота в голове.
Затем принялся писать музыку на эти слова, а закончив ее, выехал за город
и передал ее в эфир.
Волк просил помощника.
Время до обеда Томпсон решил провести среди публики, гулявшей по
набережной.
Он прошелся по бульвару один раз, повернул обратно... Потом прошелся
еще раз... И вдруг увидал Гарри, выводившего велосипед из ворот санатория.
Вначале Томпсон хотел было пройти мимо Строкера и шепнуть, чтобы он
приходил сегодня ночью в 10 часов в пещеру, но тут же раздумал. Мелькнула
мысль:
почему же Гарри на свободе? Неужели ему удалось скрыться от
преследователей, когда они застали его в гостинице? А может, его и не
преследовали? Но не исключена возможность и ловушки: Гарри могли
выпустить, чтобы выследить остальных, в частности его, Томпсона... Ну нет,
его не так-то просто взять.
Лучше быть подальше от Строкера. Очевидно, он не рассказал о пещере, а
то бы его, Томпсона, взяли еще вчера ночью. Впрочем, могло случиться и
так, что Гарри выдал, но контрразведчики уже не застали его в пещере. Да,
будет безопаснее не связываться больше с Гарри и держаться от него
подальше. Даже если он н не предатель, то за ним наверняка следят - и он
может навести на след остальных, совсем даже не желая этого...
И Томпсон прошел мимо велосипедиста, даже не посмотрев в его сторону.
Гарри тоже не обратил внимания на прохожего - он не узнал в нем своего
бывшего шефа.
Волк, идя по бульвару, постепенно ускорил шаги и направился домой.
Встреча с Гарри вызвала у него опасения не только за себя, но и за Галину.
Надо было как-то обезопасить ее от провала. Впрочем, с Галиной ничего не
сделаешь, она все равно должна встречаться с Кургановым, и как ни прячь,
ее могут легко обнаружить, следя за Юрием или просто справившись у него об
Отроговой. Но за ней нет никаких улик. Пусть следят. Перед окошечком кассы
проходят за вечер тысячи посетителей парка. Попробуй-ка установить, кто из
них шпион!
Так думал Томпсон, встретив Гарри. А между тем Гарри, хотя и согласился
помочь Сахарову поймать Томпсона, в действительности и не думал этого
делать. Просто он решил, что запираться бесполезно, потому и сообщил на
допросе имя своего шефа. Иначе пришлось бы хуже. А так он на свободе.
Пусть следят за ним - начхать на это. Он и пальцем не пошевельнет, чтобы
выдать Волка. Пусть сами ловят. Поймают - тем будет лучше ему, Гарри,
оставят его в покое. Собственно, думал Гарри, все сильнее нажимал на
педали велосипеда, можно было бы и помочь изловить Волка, да как бы Моррил
не пронюхал про это.
Пронюхает - родным несдобровать...
В общем, решил Гарри, о пещере и других местах встреч с Томпсоном он,
пожалуй, и расскажет, но лишь в том случае, если его здорово прижмут к
стенке и не будет другого способа доказать русским, что он всей душой
готов помочь им расправиться с Волком. Пусть думают, что он с ними заодно,
только бы не трогали. А Томпсону это не повредит. Он не глуп, давно понял,
очевидно, что его подручный провалился, и наверняка не сунет носа на свои
прежние явки. В конце концов, своя шкура дороже, пусть Волк сам о себе
позаботится...
Глава 11
Картина проясняется
Полковник Сахаров возлагал большие надежды на Ивана Терентьевича
Лебедева, работавшего на судостроительном заводе под фамилией Зотова.
Лебедеву тоже было дано задание: напасть на след Барона и раскрыть всю
шайку врагов. Это он предложил начальнику одного из отделов Житкову
разрешить Курганову забрать на дом чертежи "Соленоида", не без основания
полагая, что Барон или кто-нибудь из его сообщников непременно узнает про
то, что изобретатель работает над чертежами в гостинице. А если узнает, то
непременно попытается выкрасть их или сфотографировать.
Так оно и случилось.
Нужно было договориться с полковником о методах дальнейшей работы,
сообщить ему свои наблюдения, могущие оказаться полезными для других
работников.
Поэтому Лебедев попросил Сахарова приехать на завод. Для встречи был
выбран кабинет главного инженера завода (Арбалетов был в курсе событий). К
Арбалетову приходило много посетителей, поэтому встреча одного из
работников завода с посторонним человеком не должна была вызвать
подозрения у Барона - ведь он тоже работал на заводе и мог оказаться одним
из начальников какого-либо отдела заводоуправления.
Жаль, Подоба не знала Барона в лицо, а то выдала бы. И на явочную
квартиру не пришел...
Чтобы не вызвать подозрения у Барона, Сахаров сказал Арбалетову, когда
тот хотел оставить их с Лебедевым одних:
- Останьтесь, Максим Кириллович. Пусть все видят, что у нас тут нет
секретов. Это очень важно. Прошу вас.
- Хорошо, Матвей Ильич.
- Итак, Иван Терентьевич, что вы хотите сообщить мне?
- Я выяснил, кто звонил Курганову. Звонила Галина Отрогова, кассирша
городского парка культуры и отдыха. Невеста Курганова. Поэтому трудно
предположить, что она связана с Томпсоном и нарочно отвлекла инженера от
работы, от чертежей в тот вечер. Я выяснил, что Отрогова совсем недавно
устроилась на работу и вообще недавно прибыла в Айлу. До этого она жила в
Авророполе. Вот и все о ней.
- Надо будет сделать запрос о ней в Авророполь, - заметил Сахаров. - Я
распоряжусь. Вы, Иван Терентьевич, не касайтесь этого дела, не
отвлекайтесь.
Другой вопрос, если вам по ходу выполнения основного задания опять
попадется на дороге Отрогова. Тогда можете заняться ею, но опять-таки лишь
в разрезе вашего задания. Ваша главная задача - это Барон.
- А Томпсон?
- И Томпсон, если он орудует на заводе. Изучайте людей завода, а об
остальном не беспокойтесь. Кстати, Курганов и Отрогова не смогут узнать
вас при встрече? Не выдали им себя?
- Нет, я был осторожен. Даже когда угонял лодку, они не могли видеть
моего лица.
- Лодку угоняли? А зачем?
- Чтобы затянуть возвращение Курганова в гостиницу. Иначе он мог бы
спугнуть диверсанта. Я вам не говорил об этом в первую встречу потому, что
это не имеет особого значения.
- Как сказать, - заметил Сахаров. - Я беседовал с Кургановым. Он
рассказал мне, я бы сказал, интересные вещи. Представьте, ему показалось,
что за лодкой охотились двое. Да, да. Впрочем, сейчас мы установим истину.
Курганов рассказал, что когда он с девушкой подходил к тропинке, идущей к
лодке, то увидал под скалами на круче человека. Тут девушка вскрикнула,
вероятно, от испуга, и человек моментально скрылся. А через несколько
секунд Курганов увидал человека уже в лодке. Где вы были, когда вскрикнула
Отрогова?
- Я уже был в то время в лодке, - насторожившись, ответил Иван
Терентьевич.
- Я слышал голос девушки, но подумал, что она испугалась меня. В
бухточку я пробрался не по тропинке, а по узкой полосе суши,
образовавшейся под обрывистым берегом.
- Вот видите. Кто-то еще хотел угнать лодку!
- Значит, сообщникам Строкера тоже было необходимо отсрочить
возвращение Курганова домой, - заметил Лебедев. - Возможно, что "работал"
сам Томпсон.
Часть IV
Глава 1
Встреча в "Якоре"
Томпсон получил от Моррила шифровку в ответ на свою.
Содержание телеграммы было очень радостным для него. Моррил советовал
Томпсону связаться с человеком по кличке "Барон". Барон работал на
судостроительном заводе и мог раздобыть чертежи "Соленоида" или фотоснимки
с них. Встретиться с Бароном можно было в одно из ближайших воскресений в
ресторане "Якорь" с шести до семи вечера. В левой руке Барон будет держать
сложенную узкой полоской "Литературную газету". Его нужно было спросить:
"Не разрешите ли просмотреть газетку?" Он должен ответить: "Это старый
номер.
Впрочем, если желаете..." И должен, расправив газету, подать ее.
Томпсон в ответ обязан сказать: "Нет, меня старый не интересует.
Благодарю. Очень сожалею, что побеспокоил вас". После этого Барон должен
был незаметно выйти следом за Томпсоном и встретиться с ним в укромном
местечке. Там Томпсон скажет ему: "Вам кланяется Керн". Это должно было
означать для Барона, что он обязан работать на тоги, кто скажет эти слова.
У Томпсона была отличная память, и он с первого раза запомнил пароль,
место и час встречи. И вот, дождавшись воскресенья, он отправился в
ресторан "Якорь". Это заведение находилось на отшибе, посещали его,
главным образом, моряки. Так как ресторан стоял на окраине города возле
шоссе, по которому проходил заводской автобус, то в "Якоре" частенько
можно было увидеть и судостроителей. Автобусная остановка находилась в
десяти шагах от ресторана.
В начале шестого Томпсон вошел в ресторан и походкой праздного
человека, которого сегодня не ожидают никакие дела, направился к буфету.
Осмотрев полки и витрины с закусками и винами, он повернулся и, держа руки
в карманах брюк, обвел глазами зал, как бы выискивая удобное место или
свободный столик. А сам зорко оглядел посетителей, которых оказалось в
этот час не так уж много. Никого с газетой в руках в зале не было. Так и
должно быть: ведь еще нет шести...
Томпсон сел за столик в углу зала, спиной к окну. Заказав бифштекс,
красной икры и полтораста граммов "Столичной", он принялся подробно
изучать посетителей. Облокотившись на стол, обернулся и посмотрел в окно.
Створки были открыты, легкий ветерок шевелил тюлевые шторы. Отбросив штору
в сторону, он как бы от нечего делать посмотрел, куда выходит окно...
Обрывистый берег... Море... Что же, в случае опасности можно выпрыгнуть
в окно.
Приготовив себе на всякий случай путь отступления, он стал ждать
условленного часа.
Принесли бифштекс, икру, водку. Выпив и закусив икрой, Томпсон принялся
разрезать мясо. Краем глаза посмотрел на дверь, в которую только что вошел
посетитель. Это был Берсенев, инженер завода, Томпсон не раз возил его в
своем автобусе и хорошо его знал. Зачем он сюда пришел? Может, он и есть
Барон? Правда, еще без десяти шесть, но ведь он мог прийти и раньше. Вот
сел за столик... достал из кармана газету... переложил в левую руку и
принялся обмахиваться... Конечно, в зале жарко, но не сигнал ли это?
Главное, газета сложена узкой полоской. Теперь надо посмотреть, какая это
газета. Если "Литературная газета", то все ясно...
Томпсон поднялся со своего места и подошел к буфету, попросил пачку
сигарет.
Возвращаясь на место, он бросил взгляд на газету, находившуюся в левой
руке Берсенева - это была "Литературная газета"...
Той же ночью Томпсон встретился с Берсеневым-Бароном в пещере
"Планетарий" и приказал ему добыть чертежи "Соленоида".
- Когда спустят со стапелей "Соленоид"? - осведомился Томпсон.
- Через пять дней, - сообщил Барон.
- Вам хватит пяти дней для выполнения задания?
- Навряд ли...
- Значит, надо затянуть спуск лодки.
- Почему?
- Я считаю, когда подводная лодка еще строится, к чертежам чаще
обращаются; следовательно, в отдел ходит больше людей, больше сутолоки и
так далее.
Иначе говоря, вам будет легче добраться до чертежей, если они будут
находиться в широком обращении между работниками завода. Вы сами имеете к
ним доступ?
- Нет.
- Вот видите. А если "Соленоид" спустят со стапелей, то с чертежами
будет иметь дело очень ограниченный круг специалистов и тогда вам будет
гораздо труднее выполнить задание.
- Хорошо, я постараюсь отодвинуть день спуска лодки.
- Да уж для себя-то вам стоило бы постараться, - усмехнулся Волк. -
Получите пока три тысячи. Когда вручите мне пленку с чертежами, получите
еще двенадцать.
- Куда принести пленку? - А про себя подумал, что было бы что продавать.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг