Из леса стали выходить женщины и дети. С бледными лицами и красными
глазами, они были до смерти напуганы и казались обреченными.
- Все мы скоро умрем, - хмыкнул Костоправ. - Рано или поздно, они все
равно найдут нас.
- Возможно, - согласился Мунн. - А смерть - это штука ужасно неприятная.
- Ну и что?
- Да ничего.
- Не понимаю, - нахмурился лекарь. - Мунн, ты о чем?
- Да все о том же.
Костоправ вздохнул.
- Послушай, Мунн, а какая она жизнь, там?
- Где?
Лекарь смутился.
- Ну там. После этой жизни. На этой земле.
- Там жизни нет.
- Как это?
- А так. Там даже земли нет. То что есть там - это не жизнь. Не жизнь
для человека. Понимаешь, после смерти ты потеряешь свое тело, а потеряв
тело - перестанешь быть человеком.
- Но, Мунн, а как же душа?
Волхв громко рассмеялся, посмотрел на лекаря, качая головой.
- Какая душа? Душа - капелька бога в человеке. После смерти бог
забирает ее, а если хочет - позже делает из нее нового человека. Так что,
береги свою жизнь, лекарь. Ибо смерть - это конец жизни. Но помни, боятся
смерти не надо, если уж она придет, то тебе будет уже все равно.
- Нет. Нет, я тебе не верю, Мунн.
- Молодец. Я тоже не хочу верить. Но когда вижу то, что видел только
что, ни о чем другом думать не получается.
Рис26: Битва на холме
XIX
Когда Мерко осторожно выглянул из корчмы, то увидел, что Тора пропала.
Он оглядывал все улицы, все закоулки, но ее нигде не было видно. Неужели
так быстро скрылась? Он же последовал за ней сразу же! Но ее нет.
Мерко понял, что не знает, куда теперь идти. Если за ней, то куда? Она
ведь могла отправиться на все четыре стороны! Здесь столько улиц, столько
дорог и все петляют. Одна переходит в другую, полно площадей, шумных
ярмарок и заброшенных полуразрушенных домов. Кругом все так однообразно,
улицы вроде бы разные, а отличить одну от другой порой невозможно.
Ламулийка могла пойти куда угодна, могла умышленно убежать, чтобы быстро
затеряться в этом огромном муравейнике.
Черт! Мерко со злостью сплюнул себе под ноги. Он подумал о том, что
нужно было сначала поглядеть из окна, в какую сторону она направилась. Он
не сообразил. Что ж, теперь уже поздно в чем-то корить себя.
А что теперь?..
Или, возможно, вообще не стоит бежать за ней. По сути, это большая
глупость, он почти ничего не знает об этой девушке, он ведь не имеет к ее
жизни никакого отношения. Просто показал дорогу, после чего она указала
ему на дверь. А чего он еще ожидал? На что мог надеется? Разве она должна
была сказать: идем со мной и останемся вместе навсегда? Нет, она совсем не
простая, у нее уже есть цель в жизни, ей не до него.
От подобных мыслей у Мерко защемило в груди. Захотелось сесть посреди
пыльной дороги и больше никогда не подниматься. Но нельзя сидеть сложа
руки, когда время идет, надо пытаться... но что пытаться? Найти ту, что
убегает в большом городе? Это маловероятно, но что если даже отыщешь? Что
скажешь ей?.. А что ей можно сказать? Как объяснить? Поймет ли она? А если
и поймет, то покажет ли, что поняла? Он ей скажет: "Я пришел к тебе", а
она ответит: "Зачем?" И ее неправильно будет винить, потому что она на
самом деле поймет, зачем, но если он не нужен, то что еще здесь можно
ответить?
Мерко вздрогнул. Он не хотел обо всем этом думать, у него лишь болело
сердце, когда он думал и повторял в голове слова, которые должен сказать
ей. Всего несколько слов, но как от них болит душа. Как переворачивается
все внутри, сколько возникает противоречивых чувств.
"Я хочу быть с тобой!"
Ноги начали заплетаться. Он спрашивал бездомных, бродяг, не видел ли
кто юную девушку небольшого роста с мечом за спиной? Но все отвечали либо
нет, либо юных слишком много, чтобы всех запоминать. Он заходил в
харчевни, оглядывал столы, но ее не было. Да и глупо было искать в
харчевнях. Красивая девушка, даже очень боевая, никогда не пойдет одна в
харчевню, чтобы посидеть там, поесть щей и попить медовухи.
Улицы тянулись словно бесконечные реки, переплетались. Высились дома в
несколько поверхов, отчего начинала кружиться голова. Мимо, крича,
пробегали люди, куда-то торопились с суетой и спешкой в глазах. Пьяницы
орали песни, от которых резало уши. Все мешало и все раздражало, все уже
было не так, и не хотелось в лес, когда ее не было рядом. Мерко ощущал,
как на сердце с каждой минутой становилось все тяжелее. Неизбежность.
Неизбежность - всегда страшная и мучительная. Ее теперь не найти. Как
пришла, так и ушла. Она его, наверное, уже забыла.
Мерко теперь уже видел, как человек может опуститься всего-то за
несколько часов. Еще утром все было по-другому. Подумать только, а такое
бывает. Никогда бы он не подумал, что такое может произойти с ним,
человеком из леса, обычно далеким от надоедливой и однообразной мирской
суеты.
Он уже не чувствовал себя тем, кем был вчера. Не тот сильный и
уверенный в себе Мерко. Теперь он напоминал больного бродягу, с ума
сходящего от недостатка вина. Сейчас он был где-то далеко. Тело его шагало
здесь, а мысли все время убегали прочь, они искали ее, единственную, ту,
для которой был готов уже на все что угодно. Он шел, загребая ногами,
плечи обвисли, руки болтались как плети. Он больше не казался тем гигантом
с горой мускул, каким был еще утром, его уже не обходили люди, а также
толками и пинали, как и всех остальных.
- Эй, дурак! - донесся крик откуда-то из глубины сознания. Нет, Мерко
вдруг понял, что это он в глубине сознания, а крик - из реального мира, из
того, где существуют большинство людей.
Мерко обернулся. Перед ним высился здоровенный мужичина в наброшенной
на плечи шкуре, при оружии. Ирбу следовало бы удивиться, откуда в этом
городе взялся этот громила, но удивление почему-то не пришло, вместо него
было полное равнодушие. Мужик со злостью уставился на Мерко, кулаки сжал
так, что костяшки побелели.
- Чего надо? - спросил Мерко, щурясь.
Здоровяк смотрел пристальным злым взглядом. В глазах горел огонь
молодого воина, который всегда хочет доказывать свою силу и намерено ищет
для этого возможности. Гигант выставил голову вперед, приоткрыл рот, и
очень долго необъяснимо для чего пучил бешеные глаза, вся собирался с
мыслями, пока не начал заикаться, наконец выпалил:
- Ты меня толкнул!
Мерко долго молчал, потом с грустной усмешкой спросил:
- Ну и что с того?
Мужик оскалил зубы. На руках играли могучие мышцы, кожа выглядела
темной от сильного загара, глаза засветились гневом.
- То, что ты меня толкнул! Меня, самого Горшуна!
- А ты меня обозвал!
- Ты меня толкнул и это видели все эти люди! - Здоровяк показал руками
в разные стороны. Мерко заметил, что людей и вправду тут многовато,
странно все это. Хотя зеваки имеют нюх на такие предприятия, поэтому не
стоит удивляться. - Это правда! Я чуть не упал. А я обозвал тебя! Да! Ты
прав: я обозвал тебя!
Мерко почесался, произнес вопросительно:
- Такой тяжелый и чуть не упал?
- Да ты...
- Я вот совсем не почувствовал столкновения. Ну это ладно, я смотрю, ты
тоже путник, может быть, встретил на пути одну очень красивую сероглазую
девушку маленького роста, одетую в черное и со светлыми волосами?..
- Заткнись! Хватит! Издеваешься, гаденыш?! - Мужик обнажил меч, взвесил
на руке. - Конечно, я ее встретил. Она лежит в постели и ждет меня, а ты
тут крутишься под ногами, мешаешь поскорей добраться к ней. По правде
говоря, глаза у нее не серые, а сама она высокая, и волосы у нее темные, а
не светлые... а одежды вообще нету... Да-м. А в общем, как раз такая, как
ты описал.
- Драться что ли хочешь?
- А ты думал? Мне все равно, одним уродом больше, одним меньше. Так
даже лучше для всего мира.
Мерко потянул перевязь, сказал спокойно:
- Ладно. Ежели считаешь себя уродом, то сколько угодно. Я твое правило,
насчет очистить мир от гадов ползучих, полностью поддерживаю.
Здоровяк на глазах наливался кровью. Покраснел, будто томат на солнце,
раздулся, словно болотная жаба.
- Ты!.. червь!
Мерко пожал плечами:
- Ну черви и есть гады ползучие. Прости, сразу не сообразил, как тебя
правильно называть.
- К бою!
- Давай!
Здоровяк попер быстро и напористо, ясно было, что хотел завершить все
одним ударом. Мерко легко уклонился, нырнул под руку, пробежал за спину и
развернувшись ударил неповоротливого громилу рукоятью меж лопаток.
Толпа зевак охнула. Удар оказался на удивление могучим, мужичина
согнулся, присел на корточки. Меч бросил, перехватил руками горло.
Мерко неторопливо приблизился, оружие уже болталось за спиной.
- По...че...му... не убиваешь?.. - прохрипел здоровяк. Глаза были
красные от напряжения, надулись, будто собирались лопнуть. Он задыхался.
- А зачем? Я мог и сразу, когда ударил рукоятью. Мог ведь и не рукоятью.
- По...че...му?..
- Зачем? У меня есть для чего жить, кроме убийства.
- Но... ты... убиваешь... не себя, а меня...
- Убивая тебя, убиваю и себя. Мужчина должен убивать на поле боя, а не
ради удовольствия или из-за пустяка.
Здоровяк приподнялся на локтях, проговорил:
- Какой же ты дурак!..
- Иди. Тебя ждет твоя высокая со светлыми волосами.
- Болван. Никто меня не ждет.
Мерко отступил в сторону, сначала пошел осторожно, долго прислушивался,
потом зашагал уже обычно, снова вспоминая о Торе. Вдруг в спину услышал:
- Лопух! Они никогда не ждут! Из-за них все неприятности, но они
никогда не ждут!
В тот момент ирбу захотелось развернуться, догнать и раздавить
наглеца... но он не смог. Он помнил, что сказал те самые слова: "Мне есть
для чего жить, кроме убийства!"
XX
Ирбы остановились, когда было уже темно и окрестность утонула в сером
сыром сумраке. Они спустились к подножию большого холма, там для ночной
стоянки выбрали густую рощу, где их трудно было бы приметить, и разбили
походные шатры. В роще было холодно и сыро, роса уже села и успела остыть,
теперь стремительно забирая тепло и из земли. Но костры разводить
побоялись, в такую мокроту дыма будет целая туча, а армы могут быть где-то
неподалеку. Людям приказали вести себя как можно тише, дабы врагу, который
может оказаться совсем рядом, труднее было их обнаружить.
Вождь сидел на пеньке, в стороне от всех, глаза ничего не выражали,
лицо казалось белее мела. Одежда была изорвана, ряса скорее напоминала
лохмотья. Чуть наклонившись вперед, он оперся на рукоять меча, который
воткнул глубоко в землю, и так и сидел, долго и недвижимо, в глубокой
мрачной задумчивости.
Где-то недалеко открывалась небольшая полянка, там ползали на корточках
Мунн и Костоправ. Оба были заняты одним и тем же - сбором трав. Поляна им
попалась весьма обильная, можно было отыскать много всего полезного и
нужного.
- Что вы там видите? Темно же! - окликнул проходящий мимо Ниакар, но
ответа почему-то так и не дождался.
Главный волхв торопился необычайно. Бегая на коленках, он подметал
землю своей длинной седой бородой, стараясь собрать все, что только можно
было и изо всех сил желал постараться как можно меньше дать сорвать
молодому лекарю.
- Эй! - окликнул он лекаря. - Ты что это сорвал?
Костоправ прижал к груди маленькую травку, чтобы Мунн не выдернул, тихо
проговорил:
- Очень полезная трава.
Главный волхв вскинул глаза к небу, простонал что-то и скосив голову
чуть набок, с усмешкой уставился на лекаря:
- И что же это за трава?
Костоправ несколько потерялся:
- М-м... это...
- Ну, я понял, что это очень полезная трава, но какая? Как называется и
зачем нужна?
- Хм... да.
- Ну так? - Мунн вытянул руку вперед ладонью кверху. - Давай ее сюда.
Лекарь зло оскалился, траву прижал еще сильнее, отдавать ценный, хоть и
совершенно незнакомый трофей явно не хотелось.
- Что тебе давать? - спросил он.
- Давай сюда траву, тогда узнаешь, как она называется и зачем нужна. Ты
ведь этого не знаешь? Ну-ну, не отрицай, я вижу по глазам. Так что дай ее
мне, и я тебе все о ней расскажу! - Мунн развел руки в стороны. - Услуга
за услугу.
Костоправ сузил глаза:
- Не соврешь?
- Да ты что! Я, Мунн, когда-нибудь врал тебе?
- Брось, ты врешь мне всегда, лучше сам ответь: ты когда-нибудь говорил
мне правду?
Мунн почесался, ответил задумчиво:
- Бывало. Но сейчас не совру, вот те голову даю! Что б мне провалиться!
- И зачем мне твоя голова?
Главный волхв усмехнулся:
- Будешь оттуда извлекать знания, по капельке.
Лекарь глубоко вздохнул, с превеликой неохотой протянул драгоценную
находку главному волхву.
Мунн готов был прямо таки вырвать травку вместе с рукой, но потянулся
медленно, глаза светились как у жадного ребенка. Изо рта уже капали слюни,
на лбу выступили капли пота. Наконец находка оказалась в руках у чародея,
он мгновенно сунул ее в мешочек, тот упрятал за пазуху.
Потом вскочил и начал радостно прыгать, смеяться... и вправду, как
маленький... жадный ребенок.
- Ну и что? Зачем нужна такая трава?
Главный волхв стал отвечать быстро, неразборчиво, не соблюдая интонации
и не делая остановок:
- Эта трава называется Тирлич-Трава, она растет только у реки Мирии,
найти ее крайне сложно, точнее невозможно, все чародеи и ведьмы дорожат
ей, как собственной жизнью, собирают сразу, как только появиться из-под
земли...
- Постой, Мунн, ну а зачем она нужна?
- У-у! Лекарям она не нужна. Эта трава способна отражать гнев Великих,
поверь мне, даже царей!
- А как ее использовать?
Мунн посмотрел на собеседника смеющимся взглядом, спросил с издевкой:
- Зачем тебе?
- Как это?.. Ты обещал! Дал слово!
- Ну ладно. Ею натирают ладони.
- Это все? Так просто?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг