- Погодите, - Сидорович внимательно на него посмотрел. - Дайте
визитку.
Черенков протянул голубоватый прямоугольничек.
- Продиктуйте год рождения, - потребовал Сидорович.
Черенков продиктовал - и это оказался год рождения Инессы.
- Дайте образец подписи.
Покопавшись в кейсе, Черенков добыл и это.
- Сейчас я пойду и выясню, есть ли у нас вообще такой вклад, -
пообещал Сидорович. - Домашний телефон плюс все остальное. Если окажется,
что есть, будем продолжать разговор...
И ушел.
- Ты в баню тоже со стволом ходить будешь? - проворчал Кареев.
- А ты? - огрызнулся Черенков.
Сидоровича не было довольно долго. Артем, никогда в таких заведениях
не бывавший, разглядывал новенький банк, похожих на киноактеров
охранников, деловых девочек за стойками, настоящие пальмы в кадках и
дорогую мебель.
- Впервые слышу, что у нас бывают анонимные вклады, - сказал он
Карееву.
- Это, так сказать, для своих. Это не афишируется, - ответил Кареев.
- Банк молодой, начинает поздновато, депозиты привлекать нужно, вот и
сделали ставку на наш нал, - добавил Черенков. - Десять цифр и каракуля -
для клиента очень даже удобно. Но если банк квакнется или изобразит, что
квакнулся, - деньги пропали.
- Почему?
- А потому, что ликвидацией банка будут заниматься государственные
структуры. Какой идиот пойдет к ним с заявлением - мол, я уложил сюда свой
нал, неизвестно откуда взявшийся, в таком-то количестве? Такого идиота,
наверно, не найдется...
Подошел Сидорович, но садиться не стал.
- У вас с той женщиной действительно неприятности, - сказал он. -
Вклада больше нет. Я могу сказать, когда его выбрали, если вас это
интересует.
Кареев и Артем уставились на Черенкова.
- Нам интереснее, кто его выбрал, - неожиданно сказал Черенков. - Не
может быть...
- Если она положила деньги, то она их и забрала, - холодно возразил
Сидорович. - Наши сотрудники проверяют подписи. Даже если кто-то знает
цифры кода, то подделать на глазах у всех подпись ему было бы трудновато.
- Я понимаю, - Черенков уставился в пол. - И все же я хотел бы... я
бы хотел убедиться...
Он ошарашен, подумал Артем, он ушам не поверил, это для него страшнее
смерти Инессы. Она его обманывала! Но подозревал ли он это раньше? И для
чего ему понадобилась фотография Омельяненко?
Если тут у них действительно все так строго, как рисует Сидорович, то
деньги могла взять только Инесса. И немалые - из-за мелочи не стали бы
звонить в банк, гонять Кареева, устраивать всю эту возню с анонимным
вкладом. Но куда она их подевала? И взяла ли в тот день, когда ее тут
видела Люся? А если нет - что за сценка разыгралась в дверях? Чего бывшая
волчица не поделила с бывшим Маугли?
- Убедиться несложно. Я вызову сотрудницу, которая занимается
анонимными вкладами, и она подтвердит...
Артем внимательно посмотрел на Сидоровича. Спокойный, уверенный в
себе человек предпенсионного возраста, наверняка и внуки уже есть. На
Черенкова явно смотрит свысока - в кабинет не пригласил, беседует в холле.
Если и осторожничает - то осторожничает без паники и суеты, никто рядом не
мельтешит в расстегнутом пиджаке, так, чтобы сверкала плечевая кобура. Вон
присматривает за ним издали юноша в приличном костюмчике - ему этого и
достаточно...
- Вызывайте, - хмуро сказал Черенков. - Я должен убедиться...
Сидорович обернулся и взглядом позвал юношу. Тот подошел.
- Найдите мне, пожалуйста, Игорь, Марину. Пусть подойдет на минутку.
Артем внимательно смотрел, как Сидорович ласково отдал приказ, как
юноша едва заметно поклонился и отошел. Даже если что-то с этим вкладом
было не так - мало шансов узнать правду. Допустим, Инесса пришла за
деньгами не одна, а с Омельяненко. Скажет об этом Марина? Вряд ли - ей
положено подтвердить, что банк выдал вклад не по фальшивой подписи, а по
настоящей, и она это сделает. А куда делись деньги через пять секунд - уже
не ее печаль...
Видел Артем также, что Черенков и Кареев чувствуют себя в банке
как-то странно. Принеслись, как привыкли пижонить в своем офисе, - со
стволами, налетели на пуленепрошибаемую вежливость... И визит складывается
как-то нехорошо. Здесь не они главные, подумал Артем, и если для Кареева
это не вопрос жизни и смерти, то Черенков страдает и мучается.
Артему приходилось встречаться с высокопоставленными чиновниками. Что
Сидорович происходил не из таксеров - видно было за версту. Вышколенный
функционер, еще с тех времен, когда функционерам вменялось в обязанность
хоть чуточку следить за культурой и покровительствовать ей... Ну, ладно.
- Вы прекрасно выбрали место для банка, - обратился Артем к
Сидоровичу. - Я человек в городе новый, и то - ехал по проспекту, вывеска
сразу в глаза бросается. И здание солидное, не стекло и бетон.
- Да, здание историческое, - согласился Сидорович и с интересом
посмотрел на Артема. - Здесь и до революции банк был.
- Тогда это более чем разумно, - и Артем сел на старого конька. - В
Париже мне приходилось бывать в довольно солидных учреждениях - так там
очень за такими вещами следят. Респектабельность должна быть с патиной
времени, так они, кажется, говорят... Это внушает доверие.
- Мы тоже так считаем, - Сидорович как-то подался корпусом к Артему,
всем видом показывая Карееву и Черенкову - вот кто для меня подходящий
собеседник, с несуразными просьбами не обращается, в паузе тупо не
молчит...
- Когда нас после фестиваля повезли к министру культуры, меня
поразила мебель в зале - очень скромные стулья вдоль стен. Потом
оказалось, что эти стулья стоят там около восьмидесяти лет... - задумчиво
плел Артем. - Очевидно, модная роскошь все-таки внушает меньше доверия...
- Но министерство и банк - не одно и то же, - возразил Сидорович. -
Тут другой стиль, другая, я сказал бы, атмосфера...
Функционер, подумал Артем, умеющий говорить обтекаемо функционер.
Функционер с чувством дистанции. Только темы светских бесед изменились.
- Это так, - сказал он, - и все же солидность требует жертв. Наши
дизайнеры деньги-то берут, а эффекта солидности не дают. Вот что обидно.
Все это - и стулья французского министра, и эффект солидности, -
Артем сочинял на ходу, внимательно следя за Сидоровичем.
- Я своих сориентировал именно на такой стиль, деловой и без
излишеств, - ответил Сидорович. - Вот посмотрите - тут стойки, каждое
рабочее место компактно, колонны вписались...
- Цвет, - возразил Артем. - Не работает цвет. Функциональность в
стерильном виде устарела.
Сидорович посмотрел на него с тревогой. Что касается работы цвета -
тут функционеры бессильны, с удовлетворением подумал Артем. И загнул еще
что-то этакое насчет пропорций. Черенков и Кареев смотрели на него
неодобрительно.
Подошла молодая полноватая женщина в сопровождении юноши-охранника.
Она несла черную полупрозрачную папку.
- Садитесь, Марина Анатольевна, - и Сидорович усадил ее между собой и
Артемом. Этим он как бы подчеркнул, что охотнее будет беседовать о вкладе
с ним, интеллигентным человеком, чем с Черенковым и Кареевым.
Артем еще раз подивился тому, как много значат для этих самых
функционеров уверенный, хорошо поставленный голос и диковинная информация.
- Добрый день, Марина Анатольевна, - Артем встал, поклонился, и даже
более того - поцеловал даме ручку. Черенков с Кареевым даже не
приподнялись - поздоровались сидя, и Артем с большим неудовольствием на
них покосился - учить вас еще и учить...
- Марина Анатольевна, что вы можете сказать этим господам о вкладе,
по поводу которого мы только что говорили? - Сидорович явно давал понять -
женщина скажет то, что ей велено.
- Вклада больше нет. Счет закрыт двадцать восьмого марта, -
подтвердила Марина Анатольевна. - Я сама оформляла документы.
Тут Артем увидел, что Черенков собирается что-то сказать.
- Позвольте, Александр Петрович! - выпалил он. И, получив таким
образом хотя бы недолгое молчание удивленного Черенкова, продолжал: -
Марина Анатольевна, со вкладом произошло небольшое недоразумение... Будем
очень благодарны, если поможете разобраться.
Он говорил это, а рука уже шарила в кармане, между листами дневничка.
- Вот снимок, - Артем выложил на стол стопочку фотографий,
стремительно разложил их веером и выбрал ту, где физиономия Маугли была
довольно крупной. - Деньги получил вот этот молодой человек, не так ли?
Цель у Артема была простая - услышать отрицательный ответ, но
убедиться, что Маугли был с Инессой в момент получения денег по вкладу.
- Но ведь вы сказали, что деньги получила женщина! - воскликнул
Сидорович.
- Простите, я этого не говорил, - голос Артема стал строг. - Так
считает Александр Петрович. У меня другая информация.
Сидорович переводил глаза с Черенкова на Артема, с Артема на
Черенкова. Он не мог понять, кто же тут основной - солидный мужчина с
седой гривой, в дорогом костюме и с плечевой кобурой подмышкой, или же по
виду безоружный, скромно одетый пожилой человек, без проблем заставивший
того замолчать. Выходило так, что основной - Артем.
Черенков подался вперед. Кареев сидел прямо, будто аршин проглотил,
но не отрывал глаз от снимка.
- Это старый снимок? - спросила Марина Анатольевна.
- Новым мы пока не располагаем, - сухо пояснил Артем.
Марина Анатольевна посмотрела на Сидоровича, как бы прося указаний.
Сидорович не догадался сказать ей, что вклад непременно вынула
женщина, понял Артем. И он не может сделать этого сейчас - получится так,
будто он подсказывает своей сотруднице вранье. К тому же, его удалось
сбить с толку - он смотрит на Артема и не понимает - что это за птица?
Человек явно не одного с Черенковым и Кареевым круга... Но кто же?
Самое время признаться, что должность - клоун в цирке, подумал Артем.
Только вот клоунады пошли больно опасные.
- Это было довольно давно, - все-таки вмешался Сидорович, - и нельзя
требовать, чтобы Марина Анатольевна помнила всех посетителей. К тому же,
вот документы. Ваши десять знаков и подпись.
Он взял у сотрудницы папку и вынул бланк.
- Это ее подпись, - изучив, сказал Черенков. - Не понимаю...
Но Марина Анатольевна перевела взгляд с портрета Маугли на Артема.
Артем еле заметно кивнул ей.
Ему стоило большого труда сохранить безразличную физиономию. Неужели
женщина намекала, что деньги взял и расписался Маугли? Быть такого не
могло! Впрочем...
- Вот видите, - Сидорович обращался уже не к Черенкову, а к Артему. -
Ваша информация оказалась неточной. Деньги сдавала женщина, заполняла
бланк и расписалась женщина, она же получила деньги и опять-таки
расписалась. К нам претензий быть не может.
На столе рядом лежали визитка Черенкова, "образец подписи" Инессы,
который он достал из кейса, фотографии, банковские документы. Артем взял
бланки и сличил их. Росчерк был художественный, вылизанный,
отрепетированный. Прямо произведение дизайна, а не росчерк.
- Так-то так... Ну, что ж, настаивать не буду. Тут наш прокол.
Простите, Марина Анатольевна, что напрасно побеспокоили, впрочем, огромное
вам спасибо.
Он встал. Встал и Сидорович. Пришлось подняться Черенкову с Кареевым.
Одна Марина Анатольевна осталась сидеть в глубоком кресле.
- Ах ты господи... - сказал вдруг Артем. - Хоть на прощание-то...
Он достал свои французские визитки с цветной фотографией, две штуки,
и на обеих написал телефонный номер.
Одну отдал Сидоровичу, другую - с поклоном Марине Анатольевне.
- Я в городе проездом, - заметил небрежно, - но если в ближайшие дни
возникнет желание побеседовать об интерьере, охотно поделюсь каталогами и
проспектами. У меня этого добра хватает.
Он улыбнулся Сидоровичу, коротко поклонился и первым пошел к выходу.
За ним молча последовали строгие юноши.
На улице Артем подождал Черенкова и Кареева.
Черенков был в подавленном состоянии.
- Это вы все напрасно, - буркнул он Артему. - Никто вас не просил...
- В машину, - приказал Артем. - Вася, денег при себе много? Долларов?
- Сотня будет.
- Конверт чистый есть?
- Найдется.
- Александр Петрович, при вас много денег?
Черенков хмуро посмотрел на него.
Кареев открыл "вольво".
- Скорее, - сказал Артем и первым забрался в машину. - Любую секунду
заверещать может.
И кивнул на мобильник.
- Что ж не сказал, что звонка ждешь? - удивился Кареев. - Мы бы его с
собой взяли.
- Откуда ж я знал? - в свою очередь удивился Артем. - И брать его с
собой было незачем. Отползем-ка за угол...
Он уставился на мобильник, хотя понимал - звонок может последовать и
в час ночи, звонка может вовсе не быть...
Черенков сидел хмурый.
- Много пропало? - спросил его Артем.
- Хрен с ними, с деньгами... - пробормотал Черенков. - Разве я ей не
давал? Ведь давал! Сколько хотела!
Он повернулся к Артему.
- Слушай... ты ведь хитрый черт!.. Зачем ей понадобились эти деньги?
Ведь это - деньги! На них дом купить можно! Настоящий!
- Они не ей понадобились, - объяснил Артем. - Она просто разболтала
об этих деньгах. Их слишком легко было получить, понимаешь? И у тебя
где-то доллары были, да? В кейсе? Достань пару сотен.
- Ничего себе легко... - прокомментировал Кареев.
- Домашний телефон Инессы и год рождения мог вообще знать кто угодно.
А подпись подделать умел только один человек, и дело было даже забавнее...
Если вдуматься, это Инесса подделала подпись...
Тут уж даже у Кареева непроизвольно раскрылся рот.
- Ну, это ты того! - воскликнул невозмутимый Кареев.
- Ты подпись Инессы видел? - спросил его Артем. - Совершенно
фантастический росчерк. Можно сказать, высокохудожественный.
Кареев с подозрением взглянул на него - про интерьер он сегодня уже
проповедовал, сейчас начнет про графологию...
- Александр Петрович! Доллары-то доставай, понадобятся, - напомнил
Артем застывшему Черенкову. - Так вот, что меня удивило - росчерк был без
первой буквы имени. "Омель" - и выкрутасы с петлями. Его кто-то придумал,
этот росчерк, и репетировал, чтобы получалось непринужденно. Все еще не
понял?
- Понял, кажется... - Кареев покосился на шефа. - Ты хочешь сказать,
что у нее и у этого Омельяненко...
- Инесса переняла росчерк у своего бывшего мужа Омельяненко, который
хорошо рисовал и придумал эту красивую загогулину. Александр Петрович,
очнись!
- Не верю, - сказал Черенков. - Похоже на правду, но не верю.
Выходит, она с ним встречалась и рассказала ему про вклад?
- Выходит, что так, - подтвердил Артем. - И не рассказала, а
похвасталась. Почему-то у вас, у бизнесменов, принято хвастаться.
Губы Кареева чуть дрогнули. Несомненно, это была улыбка.
- Это была не случайная встреча, - продолжал Артем, - и господин
Черенков подозревал, что тут не обошлось без Омельяненко. Только господин
Черенков не думал, что Инесса забрала все деньги. Он полагал, что в худшем
случае она решится пощипывать вклад понемножку... Александр Петрович,
вклад был ловушкой?
В машине воцарилось долгое молчание.
- Нет... - сказал наконец Черенков. - У меня другого выхода не было.
Я не мог держать эти деньги дома. И не хотел их держать в конторе. Это же
смешно...
- Конечно, смешно, - согласился Артем. - Я как профессионал тоже так
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг