- На двадцать пять.
Я человек штатский. В последний раз стрелял еще в школе. Ну, не интересны
мне эти мужские игрища на свежем воздухе. Девяносто - это уж точно были
очки, а двадцать пять, скорее всего, метры. Я напряг память и воображение -
получилось, что тот, о ком толкуют люди за жестяной стенкой, неплохой
стрелок. Выбить десять девяток для меня было бы фантастическим подвигом. Но
как ко мне в голову попал стрелок Башарин? Стрелок Башарин, стрелок...
Тепло, тепло, еще теплее...
- Очень хорошо... - заметил голос номер раз. Задумчиво как-то заметил, и
что любопытно - ему совершенно не понравился этот результат.
- Это его потолок.
- Нормальный потолок. А навскидку?
- За молоком, во всяком случае, не ходит.
- На двадцать пять?
- Ну, я же сказал.
Ходить за молоком на двадцать пять метров - это было уже выше моего
разумения. Хотя при таком грохоте Сафари мог претендовать на молоко за
вредность. И гонять за ним Башарина... впрочем, меня уже заносит...
- И когда же Башарин был у вас в последний раз?
- Когда?
Я не имел намерения подслушивать. Но если полчаса наслаждаешься
исключительно диалогом пистолета и винтовки, то даже таблица умножения, не
к ночи будь помянута, покажется тебе сонетом Петрарки.
Двое за жестяной стенкой устроили возню над карманным календарем. А потом
то, что отвечал на вопросы, сказал, что у него больше нет времени. Что
клиент ждет. И выслушал благодарность за содействие.
Стрелок Башарин, долбил я, эй ты, стрелок Башарин, заблудившийся в моих
извилинах! Выдь, покажись на свет Божий! Или ты не стрелок вовсе?
- Вот что у нас получилось, - сказал голос номер раз. - Это, извините,
должно быть оформлено как протокол допроса. Вот тут распишитесь - что с
ваших слов все верно.
Сафари внес поправку - мол, прогресс с Башариным случился за полтора
месяца занятий. Почему-то это для него было важно. После чего гениальный
инструктор с представителем власти и распрощался.
Я видел его не то что краем глаза, а вообще непонятно чем, когда он
подошел к стойке, заглянул на кухню, никого там не увидел и ушел. Парень
лет тридцати, поджарый, физиономия почему-то очень круглая и, что
любопытно, волосы почти до плеч. Не схваченные в хвост, как теперь
повелось, а просто так. А на шее болтаются наушники. Такие теперь, выходит,
снайперы.
Ну и где же ты, снайпер Башарин?
Тьфу! Я и впрямь чуть не плюнул. Никакой он не стрелок, а - ходок! Я даже
услышал средним ухом явственные слова:
- Ну, Башарин - это ходок!
Имелось в виду - по части слабого пола.
Человек за жестяной стенкой уронил авторучку. Удивительно, как далеко
может укатиться эта штуковина без всяких к тому физических предпосылок.
Если бы я не настиг ее в нырке под стол, она бы пронеслась через все кафе.
С добычей в руке я повернулся - и увидел выглянувшее из-за стенки лицо.
- Васька! - сказал я.
- Игорешка! - ответил он.
Вот именно теперь, когда я встретил собрата-туриста, с которым год как не
видались, и появилось его треклятое высочество.
- Отстрелялся! - бодро сообщил Александр Четвертый, государь-император
королевства Гриль. Нет, точно, торчащие на всех углах повозки, где
миллионами жарятся бройлеры-гриль, - его личная собственность. Примерно год
назад он завоевал этими бройлерами сперва район, потом - город, а теперь и
на всю область распространяется. У него есть и другие дела, не такие
заметные. И не бройлеры сделали его самым богатым в окрестностях человеком.
Но если так пойдет дальше - он восстановит в России монархию, потратив на
это менее трети своих доходов, коронуется и действительно станет
Александром Четвертым. Мои снимки войдут в учебники истории - но вряд ли я
получу за них гонорар.
Корона ему пойдет - если чуточку набекрень. Он то, что называется -
импозантный мужчина с благородной сединой. И плюньте в бороду тому, кто
скажет, будто его величество начинало в мясном павильоне нашего
центрального рынка. Рубщиком мяса. Правда, говорят, гениальным рубщиком.
- Как ты, Васька? Все там же? - понимая, что меня уводят, зачастил я.
- А ты? Не ушел из школы?
- Ушел.
- Куда?
- На вольные хлеба.
Не время и не место было для такого разговора. Но нам обоим с равной
силой хотелось где-то посидеть, хоть в парке на скамеечке, и вспомнить, как
сплавлялись по дикой речке Берладке, перевернулись и выплывали, теряя
сапоги, рюкзаки и, непостижимым образом, мои документы из внутреннего,
наглухо застегнутого кармана...
- Хорошие хлеба! - сказал Васька. С таким одобрением сказал, за какое и
шею намылить не грех. При этом он глядел на пряжку моего ремня. Балерина я,
что ли, чтобы талию соблюдать?
- Да уж не хуже твоих. А за каким это ты, сударь мой, Башариным
гоняешься? Не за тем, у кого отпрыск учится в шестнадцатой школе?
Я как можно медленнее делал вид, что привожу в порядок содержимое своей
сумки.
- Точно! Ты его знаешь?
- Отпрыска - знаю. А почтенного батюшку - на родительских собраниях
встречал. Ну, еще когда класс ремонтировали. Весьма популярная личность!
- Я, собственно, готов отъезжать, - сказал Александр Четвертый. Это было
равносильно приказу.
- Держи, - Васька сунул мне в руку что-то вроде трамвайного билета. -
Обязательно! Срочно! Пока!
Эту штуковину я внимательно изучил уже в "субару" его величества. Такие
визитки безденежные люди делали себе лет пять назад - сами набирали текст
на компьютере, сами простенько верстали, распечатывали на обычных листах
плотной бумаги, а потом нарезали прямоугольнички ножницами. Очевидно,
Васька никогда не разбогатеет настолько, чтобы заказать сотню нормальных
визиток. А может, им по службе не полагается? Мент с визиткой - это что-то
уж вовсе невероятное.
Сообщил он о себе следующее:
"Василий Горчаков
раб.тел. 213479
дом.тел. 418288, после 23.00"
И то, и другое, и третье было чистой правдой.
Я позвонил ему сразу, как только белая "субару" доставила меня обратно в
город. Я был настолько зол на Александра Четвертого, фактически сорвавшего
мне съемку, что нуждался в нормальном собеседнике, у которого денег в
кармане ровно столько же, сколько у меня! А желательно - меньше!
Я за ними не гонюсь. А он, Александр Четвертый, не понимает, как это
можно за ними не гнаться, хотя всячески показывает, насколько презренный
металл ему безразличен. Однако люди, до сих пор не побывавшие в Барселоне и
Валенсии, его удивляют.
- Приходи! - сказал Васька. - Роскоши не обещаю, а "Киндзмараули" есть.
Я не понимаю, действительно ли он знает толк в винах, но водкой
пренебрегает. Я ее тоже не люблю - как можно любить то, от чего пахнет
медициной?
- Ее не нюхать, а пить нужно! - возражают мне обычные нормальные мужики и
хохочут. Такой ответ означает, что контакт неперспективен. Чересчур
стандартное мышление. О чем прикажете беседовать с групповым автором такого
афоризма? Aquila non captat muscas.
В общем, когда я уже подъезжал к Васькиному дому, то сообразил, что
завтра в восемь утра хорошо бы сдать пленки в проявку, иначе к десяти я не
привезу в редакцию портретов Александра Четвертого. Получалось, что я еду с
двумя пересадками на полчаса, не более. Иначе домой придется добираться на
такси. И по закону подлости я обязательно проснусь в половине десятого.
Все те два с половиной часа, что мы просидели за одной-единственной
бутылкой "Киндзмараули", Васька неназойливо сворачивал разговор на
Башарина.
Я знал о нем немного. Сын учился в моем классе. То есть как - моем? Их
классная, Ирка, как-то нелепо спланировала личную жизнь. Она собралась в
декрет примерно в конце апреля - и мной заткнули дырку. Я целый месяц делал
вид, будто командую недоумевающими семиклассниками, и молился Богу, чтобы
после моего руководства никто из девочек не последовал по Иркиным стопам.
Потом мне же пришлось организовывать ремонт класса силами родителей. По
такому случаю несколько мам прислали на собрание пап - а Башарин, насколько
я помнил, трудился в строительной фирме и мог помочь с материалами.
Тогда же, в начале ремонта, я и узнал, что он - ходок. У него произошел
стремительный роман с мамой одной девчонки, девчонку звали Настя, а маму -
понятия не имею. Впрочем, все это было прошлым летом - год назад... Много
воды утекло.
- Эта мама хоть замужем? - спросил Васька.
- Знать сие мне, сударь, не дано.
- А кто знает?
- Да Ирка, наверно...
- Она уже вернулась?
- В смысле - в школу?
- Ну?
- О, если бы я имел об этом хоть малейшее понятие!
- Вы же дружили!
Ну и что? Дружили... Ну, книгами менялись. Она вела русский и литературу,
я - историю. К тому же она пять лет как замужем. Общались - вот как это
правильно называется. Она ушла в декретный, родила и, естественно, засела
дома с младенцем. С чего бы ей раньше времени в школу возвращаться? Хотя,
что у нас теперь? Сентябрь! Парню уже год и два, что ли, месяца? Могла и
выйти на полставки.
Чтобы Васька не начал разбираться, почему я избегаю Ирки и вообще всего,
связанного с шестнадцатой школой, я перешел в наступление. Я прямо спросил
- зачем ему понадобился Башарин.
Вася у нас - ангел. Он действительно может рассказать совершенно
постороннему человеку, как продвигается следствие. И он впридачу везучий
ангел. Никогда еще его не карали за утечку информации. И вообще ни за что
не карали. Не зная Ваську, можно было подумать, будто у него родной дядя -
по крайней мере министр внутренних дел. До того начальство его любило. И до
того райскую жизнь вел он в своем угрозыске.
Прослужить там столько лет, регулярно получая отпуск в летнюю пору, и,
при теперешнем проценте раскрываемости, не схлопотать ни единого выговора -
в этом была некая мистика.
В общем, следователь Горчаков рассказал экс-преподавателю Синицыну, как в
известную фирму "Бастион" заявился киллер...
- Так и брякнул - "Не знаю!" ? - изумился я.
- Так и брякнул. Ребята не врут. Во-первых, оба слышали. Во-вторых, такое
придумать невозможно. Во всяком случае, для них - невозможно, - подтвердил
Василий. И перешел непосредственно к побегу Башарина.
Побег теоретически можно было счесть косвенным доказательством его
виновности. Естественно, Вася сразу оповестил вокзал, аэропорт и дорожные
посты. Когда он заявился к башаринской супруге, то обнаружил, что киллер не
взял с собой паспорта. Что наводило на мысль о комплекте липовых
документов, сберегаемых в тайнике до момента бегства.
- И вот что мы имеем, - подытожил Васька. - Человек, который не просто
тренируется в тире, чтобы сбыть с рук экзамен, а имеет определенные
способности к стрельбе, мажет с трех шагов по мишени размером с бегемота.
Это - раз. Два - чтобы заслать киллера прямо в охраняемое здание, нужно
окончательно рехнуться. Заказчик мог до такого додуматься только в одном
случае - если нанимал человека, настолько близкого к "Бастиону", что его
знает вся охрана и пропускает без проблем. В "Бастионе" работает сорок три
человека. Никому из них фамилия "Башарин" ничего не говорит. Я заехал с
другого конца. Башарин работает в строительно-ремонтной шарашке. Называется
она "Комфорт-плюс", очевидно, где-то в антимире ей соответствует
"Комфорт-минус". Никто из "Бастиона" и близко не подходил! Никогда!
- Но ведь как-то он в "Бастион" попал!
- И как-то он оттуда вылетел.
- Hirundo volant.
- Ворона волант, - поправил Васька, имея в виду удивительный промах
киллера. - Проще всего предположить, что Башарин элементарно был пьян в
сосиску. Но почему он тогда не сверзился с лестницы?
Потом я согласился позвонить Ирке - подозревая, что у нее нет телефона,
но художественно делая вид, будто я его забыл. Васька не поленился, набрал
номер ментовской справочной и установил истину. Ему так не терпелось
раскрутить это дело, что ночь промедления казалась смерти подобной.
Праведник ментовский, будь он неладен! То же самое он мог выяснить завтра
днем, позвонив в школу!
К счастью, я догадался посмотреть на часы.
- Если мы сейчас дозвонимся до нее, а трубку возьмет муж, то он будет
совершенно вправе охарактеризовать нас словесами неудобь сказуемыми,
поскольку час суток ныне в некотором роде тоже неудобь сказуем...
Когда я начинаю вещать, меня заносит. Был случай - приняли за
сумасшедшего. Васька эту особенность за мной знает и обычно переводит мои
речи на русский язык. Надо полагать, в педагогических целях.
- Половина второго, - перевел он на этот раз.
Имело ли смысл ехать домой?
Даже звонить бабуле - и то не имело смысла. Зачем огорчать человека? Она,
может, думает, что я с женщиной, что вот переночую у женщины, а потом,
глядишь, и женюсь, будут у нее правнуки.
Устраивая мне ложе на раскладушке, Васька думал вслух - как я должен
говорить с Иркой, чтобы выпытать координаты девочки Насти?
Я же твердо знал, что мне нельзя выпытывать у Ирки ни Настины, ни какие
иные девичьи координаты. Но объяснять это Василию я не хотел. Не желал,
если угодно. И чтобы он звонил в школу и объяснялся с Иркой, я тоже не
хотел. Чего доброго, всплывет мое имя...
В общем, утром я ему поклялся, что сам лично во второй половине дня
сообщу ему Настин адрес. Понятия не имея, как бы сей подвиг совершить.
Дело в том, что Настя имела редчайшую фамилию - Петрова. Ее папа был из
довольно известной в микрорайоне многодетной семьи. Я мог позвонить в
адресный стол и узнать насчет трех десятков Петровых, живущих между
проспектом Комарова и улицей Демьянова. Но сильно сомневался, что
несовершеннолетние члены семей состоят в этом заведении на учете. А ни
одного взрослого имени я не знал. Знал бы - запомнил бы!
Я просто физически не мог войти в шестнадцатую школу!
Меня бы вахтерша тетя Люда - и та вымела поганым веником.
И рассказывать Ваське, что там со мной стряслось, я тоже физически не
мог. Во-первых, он бы не поверил. Во-вторых, я и сам не понял, что это
такое было.
Сдав пленки в проявку, я прямо из лаборатории позвонил домой.
- Привет, бабуля! Доброе утречко! - бодро пожелал я моей ненаглядной
хозяюшке. - Я тут загулял, у Васи остался. Помнишь Васю? Уже было поздно,
не стал тебе звонить, чтобы не будить.
- А ты бы не дозвонился, Игоречек, - ласково отвечала бабуля. - Я же
телефон отключила.
- А зачем ты, бабуленька, телефон отключила?
Ей восемьдесят девять лет, и она иногда устраивает сюрпризы. Однажды
купила мне носки и вместе с пакетом пельменей сунула в морозилку. Был
случай, когда бабуля потеряла сразу все чайные ложечки. Две недели спустя
они нашлись под холодильником. Теоретически рассуждая, она их туда могда
только замести веником. И так далее.
- А тебе звонили! - тут бабуля сама уловила в своем докладе
несообразность. - То есть, Игоречек, сперва вечером девушка звонила, а тебя
не было.
У меня в горле пересохло.
- Девушка? Она... представилась?..
- Нет, не представилась, по имени-отчеству тебя просила.
Она, подумал я, она, она! Старый я осел! Маргарита!!! Зачем я в тире
вспомнил про этого треклятого Башарина?!? И почему я от Васьки сразу же не
позвонил бабуле?
- И что ты ей ответила?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг