Остронос, все еще улыбаясь, провел серым веером из перьев, что
держал в руке, по лицу сверху вниз.
И лицо на мгновение стало совсем иным - только улыбка осталась
прежней.
Веером словно смело и красноту, и длинный острый нос. Монах увидел
очень даже приятную физиономию в надвинутой по самые брови черной
облегающей шапочке-шлеме, с боков закрывающей щеки, а снизу - и весь
подбородок. Серый же веер, замерший у самого лица, оказался не из
перьев, а из тонких и острых металлических пластин. Это был боевой
сигнальный веер, какие монаху доводилось уже видеть в Китае.
Тэнгу взмахнул веером снизу вверх - и опять перед глазами монаха
явились красный длинный нос-клюв, а также перья чуть ли не от самых
глаз.
- Когда ты наконец перестанешь меня морочить? - с досадой спросил
Бэнкей.
- Когда ты наконец поймешь, что ищешь то, чего на свете не
существует? - и Остронос сердито отвернулся.
Оба приятеля, монах и тэнгу, помолчали некоторое время, сидя на
оглобле.
- Тэнгу, тэнгу, восемь тэнгу, а со мною - девять тэнгу! -
неожиданно пропел монах. - Если дождик не пойдет, будем до утра
плясать!
- Тэнгу, тэнгу, девять тэнгу, а со мною - десять тэнгу! - с
готовностью подхватил Остронос. - Если тигр не придет, будем до утра
плясать!
И хлопнул монаха веером по плечу.
- Ну так как же? - и Остронос, подражая старенькому настоятелю,
покашлял и скрипуче произнес три загадочных слова.
- - Отступить нельзя, - твердо сказал Бэнкей. - Возможно, девочка
в опасности. Да и за укус я хотел бы рассчитаться, хотя месть -
недостойное монаха чувство. Опять же - оборотень... С ним бы беды не
случилось... Так что, раз отец настоятель приказал, то и буду
преследовать!
Часть вторая
Норико притаилась за плетеной ширмой. Ее молодая госпожа Йоко,
которую здесь звали совсем иначе - Гэн-но-тюро, вместе с другой
придворной дамой, носившей имя Акико, но имевшей еще и прозвище,
которого Норико не могла выговорить, укладывались спать, но
укладывались как-то странно. Похоже, они собирались принять ночного
гостя.
Ничего удивительного в этом не было - Норико в самом начале своей
придворной карьеры уже шарахнулась как-то утром от висевших в женских
покоях на церемониальном занавесе пурпурных мужских штанов. Служанки
ее втихомолку подняли на смех, а госпожа потом объяснила, что главное
- утонченные отношения между мужчиной и женщиной.
Ведь когда придворная дама обменивается с кем-то стихами - это
только отрадно и для нее, и для ее подруг. Полученные стихи дружно
обсуждаются, идет поиск скрытого в них смысла, потом пишется ответ,
переписывается на дорогой бумаге, бумага сворачивается особым образом
и, обратившись в толстую длинную полоску, завязывается узлом или
скручивается по краям. Затем послание прикрепляется к ветви дерева или
стеблю цветка, а ожидающий снаружи слуга получает награду и уносит
письмо своему господину. Все это - очаровательно и вызывает волнение в
сердце, и если дама в конце концов позволяет избраннику какие-то
вольности - кому какое дело? Вот уж это касается только мужчины и
женщины, и никого больше!
Норико сперва удивилась - если бы у нее дома кто-то в усадьбе
позволил себе такие изысканные утонченности, старый господин живо бы
навел порядок. А через день или два после сделанного госпожой
Гэн-но-тюро внушения ее отыскал посланец Фудзивара Нарихира с
очередным свертком шелка, очень красивого, чтобы сшить платье цвета
глицинии, бледно-лилового с зеленым исподом.
Норико честно расхвалила господина Фудзивара Нарихира перед своей
госпожой, хотя пришлось и приврать - вовсе он не заботился в дороге о
госпоже кошке.
Все сложилось великолепно - отдохнувший после дороги зверек был
представлен госпоже Кокидэн, вызвал огромный восторг, и теперь ждал
лишь той минуты, когда на него упадет благосклонный взор самого
государя. Но у юной госпожи Кокидэн как раз начались Дни удаления от
скверны, она прикрепила к прическе листок алой бумаги с китайскими
иероглифами и не покидала внутренних покоев.
Девушке не нравилось лишь одно - Кэнске сказал ей ночью, что
господин Фудзивара желал бы навестить ее, но уже который день она
проживает во дворце Кокидэн, а от него только исправно передаются
свертки шелка!
Кэнске был прав - молодого господина больше интересовала красавица
Йоко. А еще больше - благоволение государя. Все зависело от того, как
придворная дама его новой супруги расскажет историю кошачьего
путешествия - начиная с потонувшего судна и кончая явлением госпожи
кошки во дворце Кокидэн.
И все же Норико было очень досадно.
Она ругала себя за то, что в ту ночь испугалась, как маленькая,
наговорила глупостей Кэнске, а нужно было все сделать наоборот - и
тогда она не высматривала бы теперь Фудзивара Нарихира из-за
бамбуковых штор.
Дворец Щедрых Наград - Кокидэн, где государь поселил новую
супругу, стоял рядышком с Дворцом Чистой Прохлады - Сэйредэн, его
личной резиденцией. И Норико могда, изловчившись, не только слышать
вечернюю перекличку во дворце, но и увидеть кое-кого из придворных,
кто наряжен в эту ночь на дежурство при особе государя. Правда, ее
сердила беготня стражников - они каждый вечер суетились так, будто
дворец осаждали злые духи, и так грохотали сапогами, что дрожали полы
и колыхались занавеси.
Норико выросла на севере - она знала, как бесшумны бывают огромные
мужчины, готовясь встретить лицом к лицу настоящую опасность.
Минамото Юкинари собирался стать куродо шестого, а то и пятого
ранга, а между тем заново подружился с молодыми придворными, которых
не видел целый год - с того самого дня, как его отец, получив в
пятнадцатый день первой луны пост наместника отдаленной провинции,
быстро собрал свое небольшое семейство, написал дочке прощальную танка
и отправился исполнять государеву службу.
Он заказал себе новые наряды самых модных оттенков, брал уроки
танцев, верховой езды, борьбы и стрельбы из лука, записался даже в
школу чиновников, но главным его наставником сделался, естественно,
Фудзивара Нарихира. Тому приятно было иметь такого преданного ученика,
и он таскал за собой Юкинари, куда бы ни направлялся.
На сей раз Норико не повезло - оба молодых господина были, видно,
на другом конце огромного императорского дворца.
Собственно, большим дворцом неимоверной величины и высоты, как по
наивности полагала раньше Норико, он не оказался. Это было великое
множество довольно крупных одноэтажных построек из хорошего дерева, с
прекрасными резными столбами и балками-огэси, соединенных галереями,
разделенных двориками и обнесенных одной общей оградой. Норико уже
знала, что за дворцом Сэйредэн, если смотреть с галереи дворца
Кокидэн, был дворец Кеседэн - Архивный дворец. Слева находился дворец
Дзекэден - Дворец, Одаривающий Ароматами. Там проводили поэтические
состязания, пировали и слушали музыку.
Больше она узнать и увидеть не успела - мужчины не очень-то
любили, когда женщины расхаживали между дворцами. Женщинами полагалось
сидеть за ширмами и занавесами, старательно пряча лица.
Прождав после переклички довольно долго, огорченная Норико на
коленях заскользила обратно - к госпоже. Уже давно стемнело, а госпожа
кошка еще не сходила на двор по своей кошачьей надобности. Зверек
оказался чистоплотным и не давал покоя, пока не выпускали наружу. Это,
естественно, было обязанностью Норико.
Но госпожа кошка, очевидно, где-то спряталась и заснула, а госпожа
Акико с невразумительным прозвищем осторожно постучала металлическими
палочками, которыми размешивают угли в жаровне. Это был принятый среди
дворцовых женщин знак - приглашение войти.
Норико удивилась - не рановато ли для гостя? И к кому он? Если к
госпоже Акико - это еще полбеды. Она почтенная придворная дама, вдова,
любимица госпожи Кокидэн - к ней и гость пожалует такой же достойный.
Но если избранника ждет госпожа Йоко? Это может быть только Фудзивара
Нарихира! Значит, он своими посланиями то на голубой, то на розовой
бумаге добился-таки свидания...
Обе дамы, Акико и Йоко, сидели лицом к лицу, длинная
четырехугольная жаровня была между ними, и они тихо переговаривались.
Перед свиданием полагалось бы расчесывать волосы и умащаться
благовониями. Да и разложить постель не мешало бы. И достать подбитую
ватой ночную одежду. Однако они всего-навсего положили перед жаровней
узорчатую круглую подушку.
Дамы так низко склонялись друг к дружке, что Норико не могла
разобрать ни слова. Ярко пылавший в жаровне огонь бросал на их
набеленные лица блики света. Поблескивали кисти церемониального
занавеса высотой в три сяку, отодвинутого поближе к ситоми, огоньки
вспыхивали даже на крюках для бамбуковых штор.
Госпожа Кокидэн занимала во дворце внутренние, северные покои.
Помещения для ее дам располагались между внутренними покоями и
наружной террасой. Они делились на небольшие каморки скользящими
перегородками. Если из-за перегородки слышался обычный шум, без
которого немыслимо любовное свидание, никто не придавал этому
значения. Но когда две придворные дамы переговариваются таким
взволнованным шепотом - значит, речь они ведут никак не о любви. Что
же такое затеяли юная госпожа Гэн-но-тюро и почтенная госпожа Акико?
Раздалось покашливание. Но не снаружи, а из внутренних покоев.
Акико ответила таким же покашливанием. Занавес отклонился - появилась
госпожа Кокидэн.
До сих пор Норико ее не видела - она не показывалась из глубины
своих покоев. Когда она хотела видеть госпожу кошку, ту носила к ней
хозяйка - госпожа Гэн-но-тюро.
Госпожа Кокидэн оказалась подлинной красавицей, чарующе
прелестной, хрупкой и грациозной, лицо ее поражало нежной белизной, а
волосы, подобранные по бокам и завязанные сзади позолоченным шнурком,
скользили за ней по полу - красавица вползла в каморку своих дам на
коленях.
- Пожалуйте сюда! Устраивайтесь поудобнее! Ближе к жаровне! -
шепотом засуетились дамы вокруг повелительницы, помогая ей сесть и
красиво раскладывая вокруг ее колен полы шести белых нижних платьев и
двух верхних из глянцевитого ярко-алого шелка и широкие длинные
рукава, удобные для того, чтобы греть в них озябшие руки.
- Вам принесли?.. - тихо спросила очень взволнованная госпожа
Кокидэн.
- Разумеется, разумеется! - с этими словами госпожа Акико потянула
к себе спальное изголовье и из его выдвижного ящичка достала пухлую
книгу. - Принесли сегодня утром в корзине с нижними платьями...
- Ты все тут поймешь? - открыв первую страницу, поинтересовалась
госпожа Кокидэн. - Я узнаю тут лишь некоторые знаки...
- Постараюсь, госпожа. Я ведь училась вместе с братом.
- Удивительно, что отец позволил тебе учиться этой грамоте, -
заметила госпожа Кокидэн. - Разве тогда это не считалось неприличным?
- Сперва отца это забавляло, - объяснила госпожа Акико. - Потом я
опередила брата - и брат старался меня догнать. А уж потом оказалось,
что я знаю не меньше, чем он, и запрещать мне читать китайские книги
было уже поздно.
Норико удивилась - все дамы были обучены чтению, а девушки,
которых готовили для государя, - и подавно. Почти все они писали стихи
- слагали танка и низали рэнга, радуя этим на состязаниях государя.
Более того - многие знали наизусть все двадцать томов "Кокинсю" - а
сколько танка в этой огромной антологии, Норико и вообразить не могла.
Правда, при ней одна пожилая служанка неодобрительно сказала о
другой даме, не госпоже Акико, что излишнее знание женщине только беду
приносит, особенно знание китайских иероглифов, и в лучшем случае она
лишится любимого мужчины, а в худшем - накличет вражду злых духов.
- Только тише, тише, - озираясь, шептала госпожа Йоко. - Услышат
другие дамы - стыда не оберемся...
- В моих покоях все легли спать, - сказала госпожа Кокидэн. -
Правда, у старших дам сон чуткий, но ведь не услышат же они оттуда...
Три красивые головки склонились над книгой.
- Там и картинки есть! - обрадовалась Йоко. - Ох...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг