- составлять картинки из всяких сушеных цветов и трав. Полтораста лет
назад это было в моде. А я хочу знать, что с Эвой на самом деле.
Он упорно смотрел мне в глаза своими отчаянно-синими... Ладно! Дим
хочет ответа - Дим получит ответ!
- История, конечно, странная и неприятная, - сказала я, - но будем
надеяться, что без серьезных последствий. Эва пыталась покончить с собой
из-за несчастной любви.
Он нисколько не удивился.
- Да, она такая... - странно усмехаясь, сказал Дим. - Это в ней есть.
Способность так любить... Даже удивительно в ваш век...
- Поэтому, Вадим Петрович, - совершенно официально заявила я, мы с вами
должны как можно осторожнее обращаться с Эвой. Она, как вы сами заметили,
человек не нашего века, она очень впечатлительна, неконтактна, и
потребуется время, чтобы она окончательно пришла в себя. Не надо
беспокоить ее понапрасну.
- Почему же? - возразил Дим. - А, может, ей теперь необходимо именно
беспокойство? Не собираетесь же вы, в самом деле, оставить ее наедине с
воспоминаниями о том поганце, из-за которого?..
- Не собираемся, конечно! Скоро курс лечения будет окончен, Эва покинет
институт, поедет работать, встретится с новыми людьми. Все должно идти
естественным путем.
- Но сейчас-то ей нужна помощь! - настаивал Дим.
- Мы и оказываем ей помощь - вы, я, все...
- Да не такая, не медицинская...
- И медицинская тоже! Эва была в состоянии депрессии - мы это состояние
сняли. Гиподинамию, которой иногда страдают межпланетчики, тоже устранили.
А психогигиеническую помощь позвольте уж осуществлять мне.
- Весь вопрос в том, от чего вы собираетесь спасать ее, - перебил меня
Дим. - От способности остро и ярко воспринимать мир, жизнь, чувства? От
способности ощущать боль? Да ведь она может быть счастлива только на краю
бездны, когда все обострено до предела! А если этого края не будет, она
всю жизнь станет по нему тосковать, потому что однажды там уже побывала!
- Я очень благодарна вам и всем Бессмертным за содействие, но хотела бы
сама контролировать состояние Эвы, - удивительно, как это мне удавалось
сохранять официально-благожелательный тон! Я-то знала, насколько он прав,
но согласиться с этим отчаянным Димом - значило выпустить его на свободу,
и поди знай, какие невероятные решения созреют в его буйной серебряной
голове...
- Ради бога, контролируйте! Но пусть Эва по-прежнему приходит к нам, мы
ей рады, и...
- А не принесет ли ей это теперь больше вреда, чем пользы? Ведь девочка
должна жить и работать в двадцать втором веке, а не в двадцатом. Дадим ей
способность вернуться в нормальную обстановку. Пусть живет, учится,
встречается со сверстниками, с молодежью. А потом... Ведь должен же прийти
кто-то, кто заставит ее забыть того... Тенгиза... Какой-нибудь молодой,
красивый, надежный парень...
- И главное условие при этом - молодость кандидата?
Эва была права, спросил - как клюнул. Но ничего странного и ничего
настораживающего не почуяла я в этом вопросе.
- Молодость, доброта, верность... - начала я перечислять.
- А почему вы не сказали о главном? - агрессивно спросил Дим. - Почему
вы не сказали о том, что этот прекрасный незнакомец прежде всего должен
так полюбить Эву, что она станет для него главным в жизни?
- Само собой разумеется! - я держалась стойко, но меня смущал его
блестящий, острый взгляд.
Мне повезло - Дима позвали обедать. И я ушла.
У пропускного автомата меня догнал Фернандо.
- У меня к тебе просьба, - решительно заявил он. - Верни, пожалуйста,
жетоны, которые я дал вам с Эвой.
- Вот мой, забирай, Эвин я пришлю вечером. А что случилось?
- Вам пока нельзя приходить сюда! - Фернандо был здорово сердит.
- Мешаем Бессмертным?
- Одному Бессмертному! Он один их всех стоит!
- А подробнее?
- Подробнее - этот окаянный Дим на пороге стресса. И попробуй предложи
ему биосон! Знаешь, куда он мне посоветовал отправиться с камерой биосна
вместе? А стресс для Бессмертного - это ты сама понимаешь, что такое. У
нас с тобой миллиарды нервных клеток в резерве, а у него? То-то,
подруга... Все Бессмертные согласились на ровное и размеренное
существование - это единственная возможность для них успеть передать нам
тайну авторегенерации. Один этот чудак не унимается! О чем вы с ним
говорили? С чего он так взъерошился?
- Это все из-за Эвы... - понуро объяснила я. - Как видишь, моя
гениальная идея оказалась с трещиной... Эву надо немедленно увезти из
института.
- Оказывается, не одному мне закралось в душу столь нелепое
подозрение...
Мы помолчали. Потом я вопросительно посмотрела на Фернандо, и он понял,
что я заранее согласна с любым его решением.
- Хьюнгу ничего объяснять не станем, - наконец постановил он. -
Отправку Эвы я беру на себя. Она может пожить в лагере отдыха
межпланетчиков, а дальше видно будет. Сложнее с Димом.
- Включи "блок тревоги" на контрольном пульте, - посоветовала я.
- Уже включил, и даже ввел заниженные индексы на всякий случай.
Какое-то время придется ночевать в дежурке у пульта. Вот тоже радость -
ему таракан приснится, а у меня под ухом сирена завоет!
Заговор был составлен.
Но мы опоздали. Жетон у Эвы следовало забрать еще вчера. Это была
первая ошибка. Вторая - Дим еще при стычке с Фернандо, видимо, сообразил,
что против него будут приняты какие-то меры. А в результате - Эва не
пришла ужинать, а я не могла отправиться на поиски в лес, потому что у
меня не было больше жетона.
Эва вернулась ночью, усталая и серьезная.
- Прости меня... - сказала она. - Я знала, что ты будешь беспокоиться,
но не могла его оставить...
- Что произошло?! - я вскочила.
- Произошло то, что Дим признался мне в любви. Не говори ничего,
пожалуйста, я верю каждому его слову, он единственный здесь, кому я так
верю...
Я вздохнула. Я уже поняла, что с Димом можно только так - верить
безоговорочно, потому что он не прибегал ни к каким уловкам.
- И что же ты собираешься делать?
- Не знаю... Мне страшно что-то решить. Я так боюсь за Дима, если бы ты
знала! И за себя боюсь - наверно, много лет спустя я буду знать точно, как
должна была поступить, а сейчас - нет, не могу, у меня все спуталось, я
шла и пыталась найти опору в том, ну... в прошлом и даже испугалась - как
давно все это было! А ведь прошел только месяц. Я не знаю, что буду
делать...
Мне удалось убедить ее, что она должна немедленно уехать. Она слушала
меня сосредоточенно и не перебивала. Как я положилась во всем на Фернандо,
так она от растерянности положилась на меня. Она понимала, что значит для
науки жизнь Бессмертного. И, понимала, что не имеет права создавать
стрессовую ситуацию.
Рано утром я проводила Эву. Фернандо позаботился о пропуске в лагерь
межпланетчиков.
- Если Дим станет меня искать, передай ему, что я уехала к матери, - до
последней минуты внушала мне Эва. - Передашь? Только поосторожнее.
Она вернула Фернандо жетон, подхватила сумку и побрела к лифту,
ведущему к подземке - единственному виду транспорта, связывающему нас со
всем остальным человечеством. На ней было то же белое платьице, в котором
она впервые пришла к Бессмертным, волосы она разделила на прямой пробор и
заколола шпильками с большими мохнатыми цветами. Темные пряди мягко легли
вокруг осунувшегося лица, и вся она была такая обиженная, такая
растерянная, что я даже не смогла улыбнуться ей и помахать рукой, когда
она входила в кабину лифта.
И прошло два дня без Эвы. И я начала работу с двумя новыми пациентами.
И я избегала Фернандо, а он избегал меня. И я не смогла передать Диму, что
Эву срочно вызвала мать...
...Уже светало, когда я проснулась, от ощущения, что на меня смотрят. Я
открыла глаза и лишилась дара речи. На подоконнике, подтянув колено к
подбородку, сидел какой-то человек, поджарый и черный, как негр, с
серебряным сиянием вокруг головы. И мне потребовалось время, чтобы
сообразить - ну, кто же еще во всем Эстибеле способен лазить в окна по
ночам?
- Ой, мамочки... - выдохнула я. - Дим! Что это вы с собой сделали?
- Что сделал, что сделал! - недовольно передразнил Дим. - С
пигментацией переборщил. Вот что сделал! Сам себя в зеркале не узнал. Одно
слово - эфиоп! Я впервые с пигментацией экспериментировал. Не этого
эффекта добивался, конечно. Седина вот как была, так и осталась.
Дим подошел к моему настенному зеркалу и внимательно изучил себя с
головы до ног.
- А в общем ничего, - одобрил он. - Так даже интереснее.
Я посмотрела на Дима, и узнавая, и не узнавая его. Впервые в жизни
нахлынуло на меня такое изумление. Это был он - его васильковые глаза, и
острый нос, и повадка, и голос, но пропали бесследно морщины на щеках и у
глаз, он постройнел, похудел, и в каждой черточке светилась дерзкая,
победная молодость.
- Прямо вижу в газете заметку "Чудеса авторегенерации"! - насмешливо
сказал Дим, наслаждаясь моим онемением. - А что? Правда, неплохо
получилось? Фернандо в обморок рухнет! Я сам не думал, что на это уйдет
только два дня. Сюрприз самому себе. Где Эва?
Вопрос был задан, как всегда, неожиданно, но зло и жестко.
- Уехала вчера утром.
- Куда?
- Точно не знаю.
- Верю, что не знаете... А как вы думаете?
- Скорее всего, в лагерь отдыха межпланетчиков - но их же столько, этих
лагерей... - Какая глупость! Я же только что собиралась сказать, что Эва
уехала к недавно прилетевшей матери, и вот ни с того ни с сего брякнула
правду! Надо было исправлять положение. - Может быть, Эва вернулась в
училище - она выздоровела и может продолжить практику...
Сказать ему заведомую неправду я все-таки не смогла.
- Ну, это уже кое-что, - загадочно произнес Дим. - Но хоть бы
предупредила! Я столько часов зря потратил на ожидание. А черт их знает,
сколько их у меня еще осталось...
И только тут я действительно и окончательно поняла, что натворил этот
безумец Дим.
"Вы сошли с ума!" - хотела я крикнуть, но даже и прошептать не смогла.
Однако он догадался.
- Почему же? Это ведь так просто - опять стать молодым! - он же еще и
издевался надо мной! - Стоит только очень захотеть... Теперь у меня задача
посложнее - найти Эву.
- Не делайте этого, - жалобно попросила я. - Дайте ей прийти в себя,
вылечиться...
- Ее можно вылечить только одним лекарством на свете - моей любовью, -
заявил Дим. - Мы с ней звери одной породы, только я могу отогреть ее.
- Почему это - отогреть?
- Потому что вы ее своей психогигиеной совсем заморозили. Зачем ей ваш
дистиллированный воздух? Когда женщине больно, рядом должен быть надежный
мужчина, который ее любит. Раньше был такой символ - якорь спасения...
- Вы сошли с ума, Дим, - наконец-то я сказала эти слова. - Вы же ей в
прапрапра... не знаю сколько "пра" - дедушки годитесь!
В ответ Дим прошелся по комнате на руках.
- Ну, сколько мне лет? - спросил он, барабаня подошвами по стене. - Ну?
Двадцать два, сударыня, а моя мама в свое время запретила мне жениться в
двадцать два года - сказала, сынок, тебе еще рано. Когда я приводил себя в
порядок, то ориентировался на ту фотографию, где мне именно двадцать два.
А с пигментацией я еще разберусь. Не пройдет и недели, как грива моя
потемнеет.
Он встал на ноги и почистил ладони о штаны.
- Фернандо вас уже видел? - вдруг забеспокоилась я.
- Если бы он меня увидел, то первым делом засунул бы с перепугу в
камеру биосна.
- Да вы хоть понимаете, что натворили?
- Понимаю, - неожиданно спокойно ответил Дим. - Но я люблю Эву. А
молодость - это единственное, что приблизит меня к ней. И не надо мне в
сотый раз объяснять, что я должен экономить секунды своей драгоценной
жизни. Сам знаю все ваши доводы. А какого лешего двухсотлетнему деду еще
чего-то экономить? Настало время тратить, и тратить щедро, с восторгом!
Господи, сколько во мне накопилось душевной силы, даже жутко становится. И
неужели все это никому не нужно? Дудки! Свершилось - я встретил женщину,
которой я нужен, я бросил к ее ногам все, что имею, и я совершенно
счастлив! Что?
А мне и ответить-то нечего было на это провокационное "что?" Я
растеряла все мысли и слова, любуясь его юным, возбужденным, прекрасным
лицом, меня гипнотизировали острые взлеты и падения его выразительных рук.
- И что же вы собираетесь делать? - наконец спросила я.
- Как - что? Найти Эву! - сказано это было таким тоном, будто Эва вышла
на полчаса в парк.
- Вы не можете уйти далеко от пульта, вас запеленгуют и вернут.
- Верно, - согласился Дим. - Уже два раза возвращали. Было дело. Но
теперь вы мне поможете. Отключите пульт. Мне главное - забраться в
грузовой вагон подземки, а расписание я знаю, и где лифты - тоже знаю.
Это было уже слишком!
- Дим, вы действительно сошли с ума! - больше сказать мне было нечего.
- Я сейчас же свяжусь с Фернандо, пусть он приедет и заберет вас...
Дим внезапно расхохотался.
- А что, здорово я распорядился своим бессмертием? Не забудьте потом
вскрыть покойничка и сосчитать, сколько нервных клеток сгорело, пока я
возвращал себе молодость!
- Обязательно... - пообещала я.
- Что бы теперь не затеял Фернандо, молодость он у меня не отнимет!
Читали Пушкина? "Все, все, что гибелью грозит, для сердца смертного таит
неизъяснимы наслажденья - бессмертья, может быть, залог..." Это проклятое
бессмертие до сих пор не принесло мне ничего, кроме потерь. Все, кого я
любил, ушли. А теперь, когда я сам вышел на край пропасти, я опять люблю и
опять счастлив. И чувствую себя воистину бессмертным. Что?
А я не могла отвести от него глаз...
Дальше было вот что - он вылез в окно и убежал. Я долго смотрела ему
вслед, соображая - где же он пересекает заградительный пояс? Скорее всего,
рассекретил и повредил какой-нибудь пропускной автомат, с него станется...
Я стояла и с ужасом думала о том, что вот сейчас я, врач, специалист,
отправлюсь - как? жетонов-то нет!.. - в дежурку, неподалеку от "хижины"
Бессмертных, где спит Фернандо, и сделаю нелепое, невозможное,
необъяснимое - проедусь ладонью по клавиатуре настройки, или отключу блок
сигнализации, или еще что-нибудь натворю, столь же безумное...
Мной владела какая-то странная сила, родная сестра той, что погнала Эву
ночью в медблок и вернула молодость Диму. Я чувствовала себя птицей,
уводящей охотника от гнезда, где сидят беспомощные птенцы.
И увела.
Я послала Фернандо биоволновой сигнал тревоги. Я отчаянно звала его - и
он встретил меня на опушке леса, отвез к себе, стал расспрашивать,
успокаивать, и его руки легли мне на виски, а я сопротивлялась тяжелым,
обволакивающим, тягучим волнам отрешенности, которые наплывали на меня. И
моя воля оказалась сильнее!
И была секунда победы над Фернандо, когда я хладнокровно и с радостью,
твердой рукой выполнила просьбу Дима.
Мы расстались с Фернандо в парке. Он дал мне электрокар и вернулся к
себе, но через минуту выскочил.
- Когда ты пришла ко мне, пульт работал? - издали закричал он.
- Откуда я знаю? Экраны светились!
По сигналу "малой тревоги" сбегались ассистенты и операторы. Я вместе с
ними вернулась к пульту. Шум стоял страшный. Фернандо тщетно пытался
включить блок памяти.
И лишь через час хватились Дима, но, поскольку уникальный пульт
бездействовал, беглец был неуловим.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг