Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                         Следующая
                         Далия ТРУСКИНОВСКАЯ

                            ШАЙТАН-ЗВЕЗДА

                                роман
                              (фрагмент)

                             Часть вторая


                                * * *


    Сухая земля пустыни гудела - шло войско.
    Ни одного пешего не было в нем - ибо войско спешило.
    Неслись взявшие хороший разбег белые беговые верблюды, невысокие и
поджарые и на каждом  сидело  по  всаднику  в  белоснежной  джуббе,  с
подвязанным к ноге длинным гибким копьем, у кого - самхарским, у  кого
- рудейнийским, с небольшим луком. Копья слегка наклонились вперед,  и
зубцы на них блестели, и отряд за отрядом, ощетинившись,  летел  вслед
за предводителями.
    Шли размеренным галопом прекраснейшие  в  мире  кони,  благородные
кони арабов, рыжие, белые и вороные, с выгнутыми шеями, с летящими  по
ветру хвостами. Они несли бойцов в  индийских  кольчугах,  вооруженных
ханджарами и круглыми кожаными щитами в железной оковке, сделанной так
хитро, чтобы улавливать и ломать ханджар противника.
    У этого войска не было влачащегося обоза - ибо войско спешило!
    А впереди, возглавляя знаменосцев, торопились трое  всадников,  на
лучших конях.
    И справа ехал высокий, статный мужчина с черным лицом,  плечистый,
подобный хмурому льву, залитый в железо.
    А слева  скакал  человек  не  столь  выдающегося  роста,  но  зато
плотного сложения, и борода у него была, точно банный веник, и сам  он
со своим немалым пузом сильно смахивал на  кабана,  который  проглотил
черные перья, и концы их торчат у него из горла.
    Между ними же ехала женщина с открытым лицом, и если бы  красавицы
всех времен увидели ее входящей в свой круг, то встали бы и  крикнули:
"Пришедшая - лучше!"
    Она была,  подобно  мужчинам,  затянута  в  длинную  кольчугу,  не
скрывавшую высокой груди, стана, заставляющего устыдиться ветку ивы, и
округлых бедер, с томными глазами, вытянутыми  сходящимися  бровями  и
овальными щеками, но локон, который, подобный черной раковине,  должен
был лежать на блюде ее лба, встречним ветром развило и отнесло назад.
    Ее кудрявые волосы были заплетены в две длинные  и  толстые  косы,
чтобы  от  ветра  не  обратиться  в  войлок,  но  покрывало,  которому
следовало скрывать их  от  глаз  правоверных,  сбилось  и  сползло,  а
постоянно поправлять его на всем скаку женщина не желала.
    Вслед за этими тремя неслись юноши-знаменосцы, и к их копьям  были
подвязаны белые треугольные знамена Хиры, а ленты знамен,  что  всегда
завиваются вокруг древка, словно локоны красавиц, были зеленые.
    Из  середины  войска  вырвался  и  нагнал  предводителей  всадник,
залитый в  железо  так,  что  были  видны  лишь  уголки  его  глаз,  в
развевающемся плаще из малинового атласа с золотыми нашивками.
    - О Джабир! - обратился он к  чернокожему  всаднику.  -  Мои  люди
увидели с верблюдов  пыль  вдали.  К  нам  движутся  какие-то  конные.
Свернем ли мы с дороги, чтобы пропустить их?
    - Пусть  сворачивают  они,  о  Джудар  ибн   Маджид!   -   отвечал
чернокожий. - Но если это путешественники из Хиры, нужно  взять  их  в
плен и расспросить.
    - Это не  путешественники,  о  аль-Мунзир!  -  возразил  названный
Джударом. - Я же говорю тебе - они скачут к  нам  во  весь  опор,  как
будто спасаются от врага!
    - Если их враг - царь  Хиры,  то,  клянусь  Аллахом,  они  -  наши
друзья! - ни мгновения не колебавшись, решил Джабир аль-Мунзир. - И мы
непременно окажем им покровительство!
    - Может быть, среди них есть женщины, которые нуждаются в  помощи,
как  нуждалась  я,  когда  бежала  из  царского  дворца,  -   добавила
красавица, не поворачивая головы к собеседнику.  -  И  поспешим,  ради
Аллаха! Вряд ли эти проклятые надолго отложат казнь аль-Асвада!
    - На голове и на  глазах,  о  госпожа!  -  восторженно  воскликнул
аль-Мунзир.
    - Как  ты  выдерживаешь  эту  скачку,  о  Абриза?  -   осведомился
Джеван-курд, усердно погоняя своего большого рыжего жеребца.
    - В Хире я свалюсь с коня и просплю не  меньше  суток,  и  то  еще
неизвестно, смогу ли я после этого  сделать  хоть  шаг,  о  Джеван!  -
прокричав это, Абриза усмехнулась ему, и он понял эту усмешку, ибо она
означала - пока Ади аль-Асвад в беде, я не могу предаваться заботам  о
своем драгоценном здоровье.
    - Да хранит тебя Аллах и да приветствует, о Абриза! - крикнул и он
ей, потому что топот копыт, конских и верблюжьих, заглушал голоса.
    Абриза скакала в одном ряду с мужчинами, от возбуждения не  ощущая
усталости, и более того - тогда, когда ей полагалось бы от изнеможения
заснуть в седле, ее ум  работал  особенно  пронзительно,  и  в  голове
возникали цепи слов, связанных между собой изысканными ритмами, и  она
поражалась образам, в которые  складывались  эти  слова,  и  не  могла
понять - слышала она такие стихи когда-то прежде, или же сама на скаку
сочинила их.
    Вот и сейчас тревога за Ади аль-Асвада была столь велика, что  его
сухое темное лицо как живое обозначилось перед глазами  Абризы,  и  не
стало  больше  ни  пыльной  пустыни,  ни  тысячи  всадников,  ни  даже
аль-Мунзира и Джевана-курда, все это исчезло, а были  только  огненные
черные глаза  возлюбленного  под  сходящимися  бровями  и  рождающиеся
слова!
    И Абриза произнесла их нараспев,  и  голос  ее  оказался  до  того
громок, что перекрыл шум движущегося войска. И  это  были  два  бейта,
достойные лучших поэтов, а ведь арабы славятся своими поэтами:

              Мой любимый стоит всегда пред глазами,
              Его имя начертано в моем сердце.

              Его вспомню, так все во мне - одно сердце,
              Его вижу, так все во мне - одно око.

    - Велик Аллах! - воскликнул в великом  восхищении  Джеван-курд.  А
Джабир аль-Мунзир, направив коня так, чтобы его колено соприкасалось с
коленом скачущей Абризы, потребовал задыхающимся голосом:
    - Прибавь, о госпожа!
    И она прибавила, ибо цепи из слов клубились  у  нее  в  голове,  и
вытягивались, и каждое слово тянуло за собой другое,  и  каждое  слово
переливалось в другое слово, так что рожденные бейты  были  похожи  на
струю драгоценного румийского вина, крепкого и выдержанного, льющегося
в цветной стеклянный кубок из серебряного кувшина:

              Твой призрак меж закрытых век я вижу,
              В движенье и в покое тебя помню.

              Любовь к тебе в костях моих так льется,
              Как льется сок в плодах и в гибких ветках!

    - Вперед, вперед! -  прокричал  Джудар  ибн  Маджид,  и  его  плащ
плеснул по лицу Джевана-курда, потому что Джудар обогнал его и  теперь
вел скачку. - Вперед, о лесные львы, о горные барсы!  Если  мы  спасем
аль-Асвада - пост и паломничество для нас обязательны!
    И тут же он придержал  коня,  ибо  углядел  в  облаке  пыли  нечто
неожиданное.
    То же самое сделал и аль-Мунзир.
    - Клянусь Аллахом, это или призрак, или  аль-Асвад!  -  воскликнул
он.
    - Не бывает призраков среди ясного дня, о несчастный! -  возразил,
нагоняя его, Джеван-курд.
    - Но ты посмотри, как  сверкает  его  лицо!  Разве  это  не  маска
аль-Кассара?
    - Всякий может нацепить маску, снятую с пленника!
    - Но он - из воинов, посмотрите на его длинные волосы!  -  добавил
Джудар ибн Маджид.
    - Вперед, вперед! - крикнула Абриза,  обгоняя  их  всех.  -  Разве
мужчины  у  арабов  боятся  призраков?  Да  пусть  хоть  целое  войско
призраков встанет между мной и Ади!
    Тот, кто несся навстречу, стал виден яснее.
    - Гляди, о Джеван, это же аль-Яхмум! - крикнул курду в ухо  Джудар
ибн Маджид.
    Его слова услышала Абриза.
    - Те, что подобрали золотую маску, увели и коня! - прокричала  она
курду в другое ухо. Он кивнул, а Абриза сразу же вспомнила, что  маска
оказалась  в  руках  переодетой  женщины,  которой  аль-Яхмум   оказал
предпочтение, и сознание  того,  что  эта  женщина  любит  аль-Асвада,
обожгло Абризу.
    - Клянусь Аллахом, сейчас я выясню,  что  это  за  призраки!  -  с
такими  словами  аль-Мунзир,   вырвавшись   вперед,   подбоднул   коня
стременами  и,  вовсю  работая  поводом,  приблизился  к   загадочному
всаднику.
    - Ради Аллаха, кто ты? Если ты порожденье шайтана - то убирайся  к
себе в геенну! А если ты мой брат аль-Асвад -  дай  верный  знак!  Ибо
всякий  может  сесть  на  вороного  коня  с  белыми  ногами  и  надеть
позолоченную маску! - крикнул он.
    - Если ты из людей Джубейра ибн Умейра, то прочь с дороги,  или  я
убью тебя! - отвечал всадник в золотой маске. - А  если  ты  мой  брат
аль-Мунзир - то вспомни ночь после гибели  моей  матери  и  подаренную
тебе джамбию, которой я поразил врача!
    - Это могли знать только мы двое, о аль-Асвад! - Джабир  придержал
пляшущего коня. - Нужно ли тебе доказательство?
    - Нет, клянусь Аллахом!
    И оба они, съехавшись вплотную, обнялись крепчайшим объятием.
    - Как ты оказался тут,  посреди  пустыни,  о  Ади?  Ведь  мы  едем
спасать тебя от топоров палачей! - только и успел сказать  аль-Мунзир,
и тут первой подскакала Абриза, за ней - Джудар ибн Маджид,  а  уж  за
ними - Джеван-курд.
    - Ты жив, о любимый! - восклицала Абриза. - Ты спасен!
    - Ради Аллаха, не останавливайте  войска!  -  приказал  аль-Асвад,
одной рукой обнимая аль-Мунзира, другую протягивая к Абризе. -  Скорее
туда - там остались те, кто  спас  меня  от  смерти!  Их  верблюды  не
выдерживают  скачки,  а  за  нами  -  погоня!  И  все  -  из-за  этого
бесноватого аль-Яхмума!
    - Ты бросил тех, кто спас тебя от смерти? - изумился Джеван-курд.
    - Это  самая  странная  история,  какая  когда-либо  случалась   с
человеком, имеющим коня! - отвечал Ади, занимая положенное  ему  место
во главе войска, под развевающимися знаменами. - Он вытворил еще  одну
из своих штук, но она, благодарение Аллаху,  привела  к  спасению!  За
мной, о друзья  Аллаха!  Доставайте  стрелы  из  колчанов,  доставайте
ханджары из ножен! И почему вы едете без песни?
    - Ты отучил нас от песен и  шума,  о  аль-Асвад,  -  упрекнул  его
Джеван-курд.
    - И мы не знали, застанем ли тебя в живых, -  добавил  Джудар  ибн
Маджид. - О львята, предводитель хочет, чтобы вы пели!
    И грянули боевые литавры, и, подобно громоносному ветру,  полетела
песня, и это была песня воинов, опоясанных ханджарами и  облаченных  в
нанизанные кольчуги:

              Стройтесь в ряды под сенью мечей,
              приобретайте величье!
              Тот, кто всегда на коврах возлежит,
              мужа теряет обличье!

    - О Джеван, возьми своих людей и заезжай справа, во имя Аллаха!  -
приказал на скаку Ади.
    Джеван-курд кивнул, приотстал  и  кликнул  из  отряда  знаменосцев
двоих, на рыжих конях. Вместе с ними он отклонился вправо и, встав  на
стременах, дал рукой знак, по которому  часть  всадников  тоже  отошла
вправо, под его знамена.
    - А ты, о Джудар да будет доволен тобой Аллах за то, что  ты  спас
мое войско, заезжай со стрелками слева! - приказал аль-Асвад и Джудару
ибн Маджиду. -  Ты  опишешь  плавную  дугу,  чтобы  расстрелять  сбоку
погоню!
    - На голове и на глазах! -  отвечал  тот,  отставая,  чтобы  также
взять знаменосцев и оказаться возле наездников на верблюдах.
    - А тебе, о брат, достанется самое  опасное!  -  обратился  Ади  к
аль-Мунзиру. - Ты вместе с тремя десятками всадников вырвешься  сейчас
вперед, и встретишь тех, за кем гонятся люди Джубейра  ибн  Умейра,  и
вступишь в бой с  его  людьми,  чтобы  никто  из  моих  спасителей  не
пострадал! И ты будешь вести этот бой, оставаясь на одном месте, чтобы
Джудар ибн Маджид успел зайти сбоку  и  расстрелять  наших  врагов  из
луков. И они побегут, и их встретят бойцы Джевана-курда, и погонят  их
к Хире, и мы ворвемся в город, держась за концы  их  джубб  и  плащей,
клянусь Аллахом!
    Войско на полном скаку перестраивалось так быстро, как если бы оно
показывало боевые приемы и уловки на ристалище, чтобы развлечь царя.
    - Поиграйте копьями и  повеселите  мое  сердце!  -  крикнул  вслед
уносящимся навстречу пыльной туче аль-Асвад и тогда лишь повернулся  к
Абризе, все это время молча скакавшей с ним рядом.
    - Как вышло, что ты оказалась с моими людьми? - спросил  он.  -  И
где твой ребенок?
    - Я не знаю, где мой ребенок, о аль-Асвад! - отвечала Абриза. -  С
того дня, как меня похитили из города,  где  ты  поселил  меня,  я  не
видела его. И я не знаю, где его искать! Но я нашла тебя, о Ади, и  ты
жив, и жив аль-Мунзир! А что касается Джевана-курда - то  этот  обязан
жизнью мне, и он все тебе расскажет после боя. И  ты  тоже  расскажешь
мне все, что с тобой случилось,  о  Ади!  И  ты  снимешь  эту  золотую
маску!..
    - Я не могу ее снять, о госпожа, - возразил аль-Асвад.  -  Ведь  я
дал обет, что ни  один  человек  не  увидит  моего  лица,  пока  я  не
восстановлю твою честь и твой сын не сядет на престоле Хиры.  Довольно
того, что ее сорвали с меня, когда взяли в плен... А теперь  оставайся
здесь, со знаменосцами. Я хочу  сам  возглавить  людей  Джевана-курда,
чтобы вместе с ними ворваться в Хиру!
    - Погляди, кто едет сюда, о Ади! - воскликнула вдруг Абриза. -  Да
это же наше бесноватое войско!
    - Бесноватое войско? - переспросил озадаченный аль-Асвад.
    - Ну да, о любимый, мы с Джеваном-курдом встретили в пустыне  этих
бесноватых, которые не умеют  набирать  воду  из  колодца!  -  смеясь,
отвечала красавица Абриза. - Это  же  были  просто  обезьяны,  которые
где-то отыскали кучу женских платьев, изаров и  покрывал,  и  нацепили
все это на себя, и ехали с воплями на старых  верблюдах!  Неужели  эти
верблюды дошли до Хиры? Джеван-курд утверждал, что они  при  последнем
издыхании!
    - Нет, о Абриза, это - те верблюды, на которых меня, и Хабрура,  и
Мансура ибн Джубейра, и еще многих везли к месту  казни,  -  вовсе  не
разделяя ее веселья, сказал аль-Асвад. - Когда мы подъедем поближе, ты
убедишься, что они  все  еще  обвешаны  лисьими  хвостами,  лентами  и
колокольчиками. И на них мы бежали из Хиры, а  за  нами  гнались  люди
проклятого Джубейра ибн Умейра. А что касается тех,  кого  ты  назвала
обезьянами, - так это мальчики, не достигшие шестнадцати лет, которые,
очевидно, впервые увидели  нарядную  одежду.  И  они  рисковали  своей
жизнью, чтобы спасти меня, ибо их не больше трех  десятков,  и  у  них
даже нет ханджаров, и их оружие - остроги, которыми жители  озер  бьют
кабанов. А если бы они не привели мне аль-Яхмума, то  вы,  аль-Мунзир,
Джудар и Джеван, приехали бы как раз к моему последнему издыханию!

Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг