Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
заставь послать двойника.
    - Разве мы без него не обойдемся? - спросила Наар-Ава. -  Ведь  на
сей раз и зелье сварено сильное, и Дитя-Зеркало родилось подходящее, и
время нам благоприятствует...
    - Нет песни, - сказала Тоол-Ава.  -  Ты  же  знаешь,  как  на  них
действуют песни!
    И в голосе ее было невероятное презрение.
    - Ну так мы и пошлем им песню! Двойник споет ее, больше некому.  А
потом может убираться... Ты еще здесь, Кехн-Тоол?
    Огненный шар поплыл вдоль круга священных  камней,  потом  пересек
круг несколько раз -  и  принялся  метаться  между  камнями,  так  что
огненные  полосы,  обозначавшие  в  воздухе  его  след,  сложились   в
многоконечную звезду.
    Огненный шар все носился - а очертания звезды менялись.  Центр  ее
сместился, одни лучи сделались совсем короткими, другие удлинились. Их
становилось  все  меньше  -  и,  наконец,  вырисовалась   неправильная
пентаграмма. Она соединила четыре  камня  в  кругу  и  один,  стоявший
поодаль.
    Огненный шар взмыл вверх прямо из центра пентаграммы - и сгинул. А
она еще долго мерцала в воздухе, и тончайшие золотые нити, соединившие
камни, медленно таяли.
    - Вот  и  все,  -  сказала  Поор-Ава.  -  Теперь   нужно   вернуть
сестричку...
    - Сестричку! - недовольно воскликнула Виирь-Ава.
    - Сестричку! - весомо подтвердила  Тоол-Ава.  -  Нам  без  нее  не
обойтись. Ступай, сестричка, вернись к костру и  до  поры  до  времени
забудь о нас. Когда ты нам понадобишься,  мы  тебя  разбудим.  Ступай!
Помоги ей, Виирь-Ава.
    Лесная хозяйка протянула перед собой руки - и кусты  за  священным
кругом раздались, образовав узкий коридор. По коридору этому  и  пошла
Кача, ничего не видя и не понимая, обеими  руками  прикрывая  грудь  и
драгоценный пузырек с  зельем.  Виирь-Ава  стояла,  кончиками  пальцев
удерживая ветки, пока не поняла, что Кача уже вышла на открытое место.
Тогда она опустила руки - и ветки сомкнулись.
    - Как я устала... - прошептала Вууд-Ава. - Как я  от  всего  этого
устала...
    - Немного осталось, - ободрила ее суровая Поор-Ава. -  Теперь  уже
немного, сотни две лет, никак не больше.



                    Глава пятая, о красавце-гусаре


    По косогору, поросшему ромашками, шагом ехал гусарский  офицер  на
высоком и поджаром сером коне.
    За ним-то и следила Кача восторженным взглядом.
    Мач насторожился - сам он ни разу не ловил на себе такого взгляда.
И парень еще  раз  ревниво  глянул  через  плечо  на  гусара,  пытаясь
уразуметь, в чем же дело.
    Не приплясывал, красуясь, его усталый конь, не  горело  на  солнце
золотое шитье мундира, да и ментик с доломаном, когда-то ярко-голубые,
повыгорели, к тому же, дорожная пыль основательно  покрыла  жеребца  и
всадника. Но он  подъезжал  все  ближе,  и  все  самозабвеннее  ловила
девушка его взгляд.
    Было в  остром  загорелом  лице  гусара,  в  мальчишески  стройной
фигуре, для которой военная выправка как  бы  сама  собой  разумелась,
нечто такое, такое...
    Но не в обаянии мундира, не в неизбежных длинных усах, не в  лихой
посадке  крылась  тайна.  И  даже   не   раннее   серебро   в   густом
пепельно-русом чубе и на висках, не  пронзительность  синих  блестящих
глаз,  а  что-то  еще,  неуловимое,  недоступное  пониманию,   властно
приковывало к нему душу.
    Хотя серебро настолько шло ему, что уверенно можно было заявить  -
раньше, до седины, он не был так хорош. Хотя синева его глаз  поражала
издалека. А главная сила все ж заключалась в неуловимом...
    Гусар подъехал совсем близко и улыбнулся Каче.
    - Счастливый день, голубушка! - сказал он. -  Что  там  у  тебя  в
туеске? Не молоко ли? Пить охота.
    И наклонился с седла.
    - Кваша... - прошептала Кача,  громче  у  нее  не  получилось.  На
подвижном лице гусара обозначилось веселое любопытство.
    - Это пьют? Тогда - дай-ка отведать!
    - Там на донышке осталось...
    - Не беда!
    Но испив кисловатой кваши, в которой  плавали  комочки  творога  и
разваренные зернышки перловки, в особый восторг всадник не пришел.
    - Жажду-то, надо  полагать,  сей  лимонад  утоляет,  -  философски
заметил он, - но без великой надобности я его, пожалуй, впредь пить не
стану.
    И опять улыбнулся быстрой беспокойной улыбкой,  от  которой  Кача,
видать, совсем голову потеряла - не говоря ни слова, смотрела  в  лицо
гусару, как бы уже принадлежа ему душой и телом.
    Все это очень не нравилось Мачатыню.
    - Скажи на прощанье, голубушка, где  здесь  дорога  на  Митаву?  -
спросил, собирая поводья, гусар.
    Кача, слыша звонкий ласковый голос, но совершенно не  разумея  его
смысла, с той же самозабвенной улыбкой обернулась к Мачу, как бы прося
его ответить.
    - В Митаву, милостивый господин, вам  так  просто  не  попасть,  -
сердито сказал парень. - Во-первых, наезженная дорога, что  за  лесом,
ведет такими выкрутасами, что запросто сбиться можно и вместо Митавы в
Вильно заехать. Там даже спросить пути не у кого  -  безлюдные  места.
Во-вторых, можно ехать прямо через лес,  но  нужен  провожатый.  Иначе
приедете прямо в болото, милостивый господин...
    - Болота бывают разные, - мудро заметил гусар. - Есть  такие,  где
дно твердое - проедешь и шпор не замочишь.
    - У нашего болота на редкость твердое дно, - сообщил  Мач.  -  Те,
кому повезло до него достать, в этом сами  убедились.  И  так  им  это
твердое дно понравилось, что они до сих пор там - на дне...
    - Ясно... - сказал гусар.
    - И в-третьих, - прищурился Мач, - еще одно мешает вам, милостивый
господин, попасть в Митаву. Вы в другую сторону едете...
    Гусар внезапно смутился и ничего не ответил.
    Тут произошло непонятное и необъяснимое. Мач вдруг поймал себя  на
мысли, что синеглазый всадник не только Каче - ему самому  понравился,
хотя и не до такой степени. И  как  раз  в  тот  миг,  когда  смущение
смягчило резкие черты молодого лица.
    - Вы, милостивый господин, очень торопитесь в Митаву? - уже что-то
соображая, спросил Мачатынь.
    - Да, спешу к месту дальнейшей своей службы, - вдруг сухо  отвечал
гусар,  и  лицо  его  мгновенно  окаменело,  а  из  прозрачной  синевы
ультрамариновых глаз,  из  самой  ее  глубины,  вынырнула  и  скрылась
отчаянная тоска.
    Но лишь секунду длилась эта  скорбная  гримаска.  Видно,  красавец
гусар стыдился столь явного выражения своих  чувств,  где  бы  это  ни
происходило, как устыдился бы в опасный час малодушия.
    - А не пойдешь ли ты ко мне в провожатые? - неожиданно спросил он.
- Ты ведь, парень, как я полагаю, все здешние болота знаешь?
    Мач и гусар обменялись взглядами.
    И обоим все стало ясно на много дней вперед.
    Гусар понял, что всеми правдами  и  неправдами  уведет  смышленого
паренька из села за собой, в Митаву, а то и дальше.
    Мач же понял, что всеми правдами и неправдами  увяжется  вслед  за
гусаром, который имел странную способность привораживать людей - может
быть, даже помимо собственной воли...
    - Я бы пошел... - и тут Мач развел руками. - Да отпустят ли?
    Сказал он это, чтобы убедиться в правах и возможностях гусара.
    - Здешние помещики должны  служить  армии  лошадьми,  подводами  и
провожатыми, - уверенно объявил тот.
    - Да уж служат!.. Мало у нас  лошадей  пропало  с  этими  военными
повинностями! - возмутился Мач. - Покупают в  хозяйство  коня,  так  и
зная - на один год, не больше! Двухлеток в работу берут,  не  дают  им
окрепнуть.  Видели  вы,  милостивый  господин,   наших   коней?   Иная
господская собака, мне сдается, в холке выше! И людей с подводами  Бог
весть за сколько верст загоняют.
    Гусар призадумался.
    - А как же? - тихо спросил он. - Война  же...  Ничего  уж  тут  не
поделаешь...
    И добавил озабоченно:
    - Да знают ли ваши господа,  что  Бонапартовы  войска  форсировали
Неман? Что-то больно у вас тихо!
    Мачатыню стоило великого труда скрыть радостную улыбку.
    - А  кто  их  разберет...  -  пожал  он  плечами  с  видом   самым
безразличным.
    - Так,  может,  они  тут  и  вовсе  не  знают?  Так   надобно   их
предупредить! - забеспокоился гусар. - Мало ли что?  Пусть  на  всякий
случай к отъезду приготовятся!
    - К отъезду?! - тут на Мача и вовсе чуть радостный хохот не напал,
да и Кача весело улыбнулась. - С чего бы господам уезжать?..
    А сам уже знал - вот так и наступает свобода,  господа  садятся  в
карету и уезжают, а подневольный люд,  поприветствовав  освободителей,
берется делить господское добро...
    - Армия-то наша отступает... - и гусар опустил пронзительные синие
глаза.
    Так он сказал эти горькие слова, этот синеглазый гусар,  как  если
бы усеянная мертвыми телами и брошенной амуницией  дорога  отступления
пролегла прямиком сквозь его живое тело...
    - Наш господин барон фон Нейзильбер живет вон там,  за  поворотом.
Поедете вдоль опушки, от опушки начнется  ограда  парка,  потом  будут
службы, а уж за ними ворота парадного двора, - объяснил поспешно  Мач,
не дожидаясь просьбы, но каким-то внутренним ухом ее уловив.
    - Жди меня здесь! - решительно велел гусар и поскакал к  баронской
усадьбе.
    Тут только Кача опомнилась, а Мач ошалело встряхнулся.
    Они  обменялись  озадаченным  взглядом.  Кабы  не  стук  копыт  за
поворотом, кабы не опустевший туесок - решили бы  они,  что  это  было
наваждение.
    В глазах Качи все еще колыхалось загорелое лицо красавца гусара. В
ушах Мача все еще звучал его голос.
    - Ну  вот,  все  получается,  как  надо!  -  радостно   воскликнул
Мачатынь. - До чего же вовремя приехал этот военный! Теперь я  скроюсь
на недельку самым невинным образом! А когда вернусь -  господин  барон
уже уедет с семейством в Ригу, староста  тоже  куда-нибудь  удерет,  и
главное - тут уже будут французы! Представляешь - уеду я подневольным,
а вернусь - свободным! Ты хоть знаешь, что за люди - французы? Слушай,
они отрубили голову своему королю! А потом - королеве!
    - А  королеве-то  зачем?  -  вдруг  возмутилась  Кача.  -  В   чем
провинилась бедная женщина?
    - Откуда  я  знаю?  -  Мачу  совершенно  не   понравилась   глупая
жалостливость девушки. -  Наверно,  приказывала  крестьян  пороть  без
причины... Или люди у нее с голоду мерли... Но,  наверно,  поделом  ей
досталось. А потом французы решили - раз  они  сами  себя  освободили,
нужно и все народы освободить. И к нам идет их армия, а ведет  ее  сам
император Наполеон Бонапарт!
    На сей раз Мач уже не удивился тому, как в голову попало иноземное
имя, да и вся французская история с ним вместе.
    - И этот император из  простых  людей,  -  добавил  он.  -  То  ли
капралом был в артиллерии, то ли вовсе рядовым.
    - Так не бывает! - немедленно возразила упрямая Кача. -  Император
- это что-то вроде царя?
    - Это еще больше, - на всякий случай преувеличил Мач.
    - Тут какое-то вранье. Вот увидишь.
    - Никакое не вранье! - рассердился Мач. - Он даже не француз, этот
император, он вообще итальянец. Но он так сражался за свободу, что его
выбрали императором.
    - Выбрали императором? - Кача приложила  ко  рту  сложенные  чашей
руки и негромко закричала: - Разум! Ступай домой!..
    Что означало - совсем ты, милый женишок, разума лишился...
    - А если император из простых, то  сам  все  наши  беды  прекрасно
понимает,  -  гнул  свою  линию  Мач,  и  вдруг  ему  на   ум   пришла
издевательская шутка.
    - Вот он на тебе и женится!
    - Разве у него нет жены? - удивилась Кача.
    Перед глазами Мачатыня высветились  два  женских  профиля  -  один
тонкий, склоненный, с убранными  под  роскошную  повязку  волосами,  и
другой - надменный, с выпяченной губкой...
    - По-моему, нет, - слукавил парень. - Конечно, император  наш  уже
мужчина  в  годах.  И  не  красавец.  Помнишь,   к   барышням   возили
учителя-француза? Ну, примерно такая же толстая рожа...
    - Знаешь, хоть ты и не мужчина в годах, хоть у тебя и  не  толстая
рожа, а если мне придется выбирать между тобой  и  императором,  я  уж
как-нибудь наберусь мужества и выберу императора!  -  вполне  свободно
орудуя заграничным словом, отрубила Кача, и тем поставила  шутника  на
место.
    - А как же тогда гусар?..
    Девушка  смерила  парня  коротким  взглядом.  И  взгляд  этот  был
совершенно Мачу непонятен.  Сквозила  за  гордым  отпором  несказанная
нежность и тоска по чему-то невозможно прекрасному...
    Гусар же, вызвав у крестьянской девицы такие сложные чувства,  как
раз тем временем въезжал во двор баронской усадьбы.
    Он соскочил с коня, сам приладил поводья  к  коновязи  и  окликнул
пробегавшего камердинера:
    - Эй,  любезный,  доложи  господам,  что  Энского  полка   поручик
Орловский просит принять!
    Гусара провели в кабинет, где господин барон приходил в себя после
селедочного переполоха.
    Обстановка  усадьбы  приятно  удивила  гусара.  Он  ждал   увидеть
старомодную роскошь, инкрустированные на мебели цветочки с бабочками и
птичками, завитки и выкрутасы деревянной резьбы. Но господин барон под
давлением госпожи баронессы недавно  приобрел  модную  мебель.  Нельзя
сказать, что семейство было от нее в восторге...
    Садясь на строгий  и  суровый  стул,  спинку  которого  составляли
скрещенные на щите меч и секира,  юные  баронессы  ощущали  холодок  в
спине. Комплект стульев в другой гостиной был немногим лучше.  Там  на
спинке фигурировал крылатый  жезл  бога  Меркурия  -  кадуцей,  и  его
обвивали две препротивные  змеи.  К  ним  девицы  старались  вовсе  не
прикасаться. Прочая мебель также была украшена  разнообразной  военной
амуницией и внушала трепет. А деревянные цветочки, раковинки и бабочки
были вывезены из усадьбы в неизвестном направлении.
    Самое же забавное заключалось в том,  что  хотя  сей  воинственный
мебельный стиль, именуемый "ампир", родился недавно во Франции, мебель
господина  барона  была  сработана  русскими  мастерами.  И  сработана
отлично, не хуже английской, а может, и лучше. Поэтому господин  барон
без зазрения совести рекомендовал ее своим гостям как английскую...
    Гусар необычайно легкой для  кавалериста,  совершенно  беззвучной,
если не считать легкого звяканья шпор, поступью прошел через  анфиладу
гостиных. И обрадовался - он решил, судя по обстановке,  что  встретит
собеседника, понимающего современные веяния и просвещенного, насколько
это возможно в провинции.
    Просвещенный же собеседник в тот миг, когда услышал звон гусарских
шпор, как раз приказывал вызвать старосту, чтобы распорядиться  насчет
незваного  садовника,  вырастившего  на  грядке  селедочьи  головы,  и
уточнить необходимое количество розог.
    - Позвольте представиться - Энского его императорского  величества
гусарского полка поручик Орловский! - браво щелкнул каблуками гусар  и

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг