особенным образом, который немедленно принялись копировать юные
баронессы. А она просто чувствовала себя неловко в тончайшем платьице,
норовившем навечно приклеиться между ног. И пыталась завесить бедра
шалью, чтобы хоть не так бросалось в глаза это безобразие.
Госпожа баронесса немедленно оказалась с ней рядом. Все-таки было
что-то респектабельное в том, что полковник отдал под ее
покровительство свою молодую жену. И следовало обласкать измученную
дорогой бедняжку.
Лотхен, Анхен, Лизхен, Гретхен и Амальхен немало обрадовались,
увидев перед собой почти ровесницу. Они-то о родительских планах и не
подозревали! Даже если госпожа полковница и не бывала в Париже - она
же наверняка приехала к мужу прямиком из Берлина и много чего
расскажет о модных мелочах. Теперь, когда баронское семейство
оказалось отрезано от Риги, юные баронессы понятия не имели, где и как
узнавать такие важные новости.
Но когда девицы вгляделись в тонкое лицо госпожи полковницы, то
показалось всем пятерым, что где-то они уже видели этот профиль, эти
кудряшки, закрывающие лоб, эту длинную и грациозную шею. Послали
горничную за парижским сервизом. К счастью, не весь он погиб при
раннем завтраке. Найдя тончайшие чашки с портретом бывшей императрицы
французской Жозефины, все дружно всплеснули руками! Сходство было
поразительное...
Все, кроме полковника Наполеона. У него на секунду забрезжило в
голове просветление. Он вспомнил - появилось лицо, позвал настойчивый
взгляд, лицо было такое, что притягивало почище магнита... можно
сказать, на роду написанное лицо, несущее примерно тот же тайный знак
судьбы, что и его собственное... Он вспомнил, как буквально неделю
назад устремился навстречу с ощущением, будто что-то, обещанное еще
при рождении сбылось, и произошло это совсем недавно, и... и... И
снова все забыл.
Все отметили забавное совпадение. Надо же - в Курляндии теперь
свои Наполеон и Жозефина! Разумеется, зашла речь о семейной жизни
французского императора. И немало приходилось лавировать госпоже
баронессе, обходя такой пикантный момент, как развод Наполеона с
Жозефиной. Вся Европа была потрясена этим скандалом, до такой степени
вся, что и в Курляндию донеслись отзвуки.
- А что бы ни говорили, император поступил правильно, - сказал в
конце концов полковник Наполеон. - Когда речь о наследнике империи,
приходится приносить жертвы. Молодая жена более к этому способна...
Баронесса сделала страшные глаза, показывая на дочек. Им еще не
полагалось думать о наследниках. Но бравый полковник не сообразил, в
чем дело. Он решил, что хозяйка усадьбы приверженка Жозефины.
- Однако армия разочарована, - как бы по секрету, интимным шепотом
сообщил он. - Старая-то приносила императору лишь удачу. А что
принесет новая - еще неизвестно...
Госпожа баронесса поняла, что нужно срочно переводить разговор на
другую тему. Она попросила дочек принести свои гербарии и коллекции.
Кача сидела в кресте, всем видом изображая томную усталость, и
молчала. Она попросту боялась баронессы, о которой знала от горничных
немало неприятного. Все еще боялась! Даже когда пожилая дама ласково
склонялась к ней, предлагая лимонад и бисквиты, Каче все время
казалась, что сейчас ей вцепятся в ухо. Но когда прибыли альбомы и
шкатулки, она оживилась. Особенно заинтересовала ее флорентийская
шкатулочка с мозаикой, изображавшей мотылька над розой.
Как всякая крестьянская девушка, Кача была совершенно равнодушна к
мотылькам, но любила цветы. У нее не было возможности развести под
окном свой цветничок, как разводили хозяйские дочки. И она с восторгом
уставилась на невиданную розу, больше всего похожую на лиловый
кочанчик капусты.
Лизхен, самая средняя дочка, стала одну за другой доставать из
шкатулки монеты. Юные баронессы не считали это собрание коллекцией,
даже подтрунивали над шкатулочкой и ее содержимым, набранным за время
кратковременных наездов в Ригу. Были тут русские, шведские,
английские, французские, датские и иные европейские деньги, вовсе не
древние, как в настоящей коллекции, а вполне пригодные для
купли-продажи.
Акварели, вышивки, сушеные травки в альбомах Каче показались по
меньшей мере странными. Но вот к монетам она потянулась - и девицы,
видя, что дорогая гостья оживилась, стали показывать ей эти
сомнительные сокровища, всячески при том развлекаясь.
Если бы полковник Наполеон хоть раз взглянул на девичью возню,
хоть к одному словечку прислушался, то непременно бы вмешался. Но
госпожа баронесса затеяла с ним беседу о предках. Она с большим
знанием дела перечисляла прусские, саксонские, баварские роды, и
выходило, что все ее четыре прадеда и четыре прабабки принадлежат к
древнейшим из прославленных фамилий. Полковник напряженно следил за
ходом ее рассуждений - и проворонил тот миг, когда Амальхен достала из
шкатулочки увесистую монету...
Монета лежала там по меньшей мере пять лет - и пролежала бы до
скончанья века, но Качу словно кольнули в затылок десять иголочек,
десять острых и горячих лучиков, слетевших с пальцев Тоол-Авы. Она
провела пальцем по гурту пятифранковика, но это было уже ни к чему.
Кача и так знала, что огромную монету с порченным гуртом нужно
тихонько спровадить в мешочек с рукодельем, украшенный вышивкой и
кисточками.
Пятифранковик проскользнул между ручек из полированного дерева и
бесшумно улегся в мешочке. Вышло это совершенно незаметно.
Теперь Кача могла наконец прислушаться - что там затевает ее
фальшивый муженек.
А он отвязался-таки от госпожи баронессы и потребовал от господина
барона отвести себя к пленному гусару. Тот со вздохом поднялся со
стула.
Полковник Наполеон сделал знак адьютенту, тот похлопал по плечу
еще одного молодого офицера - и четверо мужчин смылись из гостиной так
тихо и незаметно, как если бы их там вовсе никогда не было.
Но Кача насторожилась.
Не то чтоб она дорожила полковником - первый азарт миновал, Авы
основательно высмеяли наивность девицы, полагающей, будто великолепный
император может, как в сказке, оказаться в курляндской корчме и быть
узнан по монетке. Наутро после грехопадения Кача и сама поняла, что
сделала глупость. Однако мудрая Тоол-Ава утешила ее.
- Когда проживешь с мое, тебе будет достаточно тайной власти. А
пока тебе еще нужна власть явная. Ну что же, таких игрушек нам для
тебя не жалко, бегунья ты наша лесная, быстроногая... Поиграйся!
Кача отгородилась от Тоол-Авы ладонью с растопыренными пальцами,
качнула рукой туда-сюда, и Ава одобрительно покивала.
- Шаль с плечика спусти, это же не виллайне, волосы на виски
больше выпусти, юбочку надо чуть покороче...
И Кача исправно вообразила себе все эти перемены в сотканном из
морока парижском наряде.
Она уже умела удерживать морок довольно долго, а затуманить головы
полковнику и офицерам помогла Наар-Ава, посетившая корчму в виде
горбатой старушки.
Теперь, когда обещанная Авами монета попала в мешочек, Кача могла
вернуть своей рубахе из тончайшей кожи ее прежний вид, растворить в
воздухе и шляпку, и шаль, и даже великолепные браслеты. Но она еще не
умела ходить тропами нижнего мира, ей следовало покинуть баронскую
усадьбу поверху, через ворота, а это значит - в виде полковницы, а не
Авы.
Еще одной науке не обучили Качу Авы. Науки этой они сами не знали
и знать не желали. Они считали ее искусством пришельцев - и тех
балтов, что изгнали Лесной народ из родимых чащоб, и тех тевтонов, что
поработили балтов, и тех поляков, что враждовали с тевтонами...
Авы напрочь отреклись от грамоты.
Поэтому, когда полковник в величайшем возбуждении показывал
офицерам послание барона, Кача так и не поняла, из-за чего подняли
суматоху. Никто не догадался прочитать сообщение вслух, а выдавать
свою безграмотность глупыми вопросами она не хотела.
И вот теперь Кача почуяла что-то занятное...
Она подняла согнутую в локте руку, блеснула всем в глаза золоченым
шариком шали, спрятала за точкой белого блеска лицо - и долго еще
казалось, будто красавица Катринхен стоит у клавесина, задумчиво
слушая модный романс.
А Кача тем временем уже торопливо и бесшумно шла вслед за бароном,
полковником и двумя офицерами.
Они оказались в дальнем крыле усадьбы, где обычно никто не жил, но
комнаты соблюдались в порядке на случай приезда гостей.
Господин барон отомкнул дверь.
Красавец гусар безмятежно посапывал на огромном диване. Его острый
профиль великолепно рисовался на фоне желтой атласной спинки с мелким
цветочным узором.
Радом на столике стоял поднос с остатками еды.
- Он! - не сказал по человечески, а с шипом выдохнул полковник. -
Ну, господин фон Нейзильбер, я перед вами в долгу неоплатном! Насчет
Баумана не волнуйтесь, я сам разберусь с Бауманом. А вам за поимку
вражеского шпиона...
Полковник на секунду задумался. Что платят в таких случаях местным
жителям - он знал. Как повышают в звании отличившихся военных - тоже
представлял себе. А вот с поймавшим шпиона бароном он до сих пор не
сталкивался.
Выглянув из-за полковничьего плеча, Кача узнала Сергея Петровича -
и дыхание у нее перехватило.
Гусару грозила погибель!
Хотя синие глаза, помимо своей воли чаровавшие девиц и дам, были
закрыты, Кача снова увидела и поросший ромашками пригорок, и серого
коня, и пронзительный взор, от которого кружится голова.
Высокомерная усмешка раздвинула ее губы. Ей показалось, что
наконец-то проснулась в ее душе и теле загадочная сила Ав.
Кача скрестила перед собой руки ладонями вперед и резко развела их
в стороны.
Авы делали так - и возникала дымная пелена, рождалась мнимая
видимость, даже голоса ненастоящие звучали. А ей ничего сотворить не
удалось - потому, очевидно, что все силы и способности, пока еще
скромные, уходили на мягкую шершавость черно-желтой шали с золочеными
шариками, на металлический блеск браслетов, на прозрачность платья.
Как лежал спящий гусар - так и остался лежать, и все его видели!
Вспомнив, что говорили знакомые горничные про обмороки юных
баронесс, сопровождаемые суетой, беготней, вонючими флакончиками и
стаканами холодного лимонада, Кача негромко ахнула и, стремительно
опустившись на колено, улеглась с закрытыми глазами у полковничьих
ног.
Мужчины обернулись - и увидели полковницу в обмороке.
Но Кача слишком всерьез восприняла все байки про придурь юных
баронесс, ходившие среди прислуги. Девичьи штучки действовали на
мужчин только в определенной обстановке, это были условия светской
игры. А теперь мужчины оказались в кои-то веки заняты делом - они из
рук в руки передавали вражеского шпиона.
- Как она сюда попала? - сам себя сердито спросил полковник
Наполеон.
Адьютант метнулся было к Каче - но жест командира удержал его. Над
самозванной полковницей наклонился барон фон Нейзильбер.
- С ней ничего не случится! - одернул его полковник Наполеон. -
Господа, нужно связать его, пока он не проснулся. Закутать с головой в
одеяло. Господин барон, можно ли незаметно отсюда выбраться в парк?
Есть подходящий выход?
- Разумеется! - поглядывая на Качу, сказал господин барон. - Вон
туда, направо и вниз по лестнице.
- Ступайте и распорядитесь подогнать карету к этим дверям. И
возвращайтесь! Никто лишний не должен знать, что мы взяли этого
гусара. И моей жене этого тоже знать пока не нужно. Вы поняли меня?
Тогда вам не придется ничего объяснять Бауману. Гусар проснулся, ему
пришла в голову какая-то дрянь - и он сбежал. Вы же не отвечаете за
всю ту дрянь, которая приходит в головы пьяным гусарам?
- Ни в коем случае! - радостно отвечал барон фон Нейзильбер.
Кача приподнялась на локте.
На своем веку она знала лишь мальчишеские поцелуи Мача и близость
полковника Наполеона, которая на нее большого впечатления не
произвела. Возможно, если бы поручик Орловский провел с Качей ночь,
она забыла бы его через три дня. Но сейчас-то красавец гусар был для
нее навеки недосягаемым блаженством! Потому и вскипела кровь, и
отрубилось начисто чувство меры...
Ни разу она еще не пробовала применять десять острых и горячих
иголочек, которые часто ощущала собственным затылком. Но коли уж это
могли все прочие Авы, значит, и в ней крылась способность, нацеливая
хищные пальцы, передавать по воздуху точным прицелом короткие мысли?
Кача всю силу вложила в приказ полковнику.
Он вдруг остановился и затряс головой.
- Вернер, вы его видите? - с неподдельным ужасом спросил
полковник.
Сам-то он видел лишь расхристанную постель. А гусара на ней не
было.
Адьютант Вернер с порога обернулся и посмотрел на очумевшего
командира. Но увидел он за командирской спиной такое, что разинул рот
в немом крике.
Там, где только что лежала дама в полупрозрачном платье, окутанная
дорогой шалью, стояла на одном колене настоящая, доподлинная ведьма -
с длинными распущенными волосами, в темной рубахе с бахромой, с
меховой сумкой через плечо, и ее горящие глаза лишали и слуха, и дара
речи, и, видимо, многих иных способностей...
Кача, поймав полный ужаса взгляд, вскочила на ноги.
Она поняла, что произошло.
Ее силы еще не хватало на двоих.
Кача, не готовая к открытому столкновению с четырьмя мужчинами,
безумно перепугалась. Ей и в голову не пришло, что сама она перепугала
их еще больше.
Будь у мужчин при себе хоть один пистолет - лежать бы ей в
коридоре с дыркой в груди. Но у них были только сабли. И никто не
осмелился подойти к нечистой силе настолько близко, чтобы пустить в
ход клинок.
Несколько секунд Кача и мужчины стояли, таращась друг на дружку. А
потом им показалось, что ведьма, взмахнув кожаными лохматыми рукавами,
взлетает в воздух, чтобы броситься на них сверху. И раздвинулись в
улыбке ее губы, и сверкнули такие зубы, которым только человечье мясо
подавай!
На самом же деле Кача вспомнила о последнем подарке Поор-Авы и
двумя руками вставила в рот костяную челюсть. Рукава всплеснули - и
этого оказалось достаточно!
Господин барон взвизгнул и понесся прочь. На сей раз был он в
башмаках, а не босиком, так что произвел немалый грохот. А за ним, не
стесняясь своего страха, кинулись полковник Наполеон и двое офицеров.
Кача негромко рассмеялась и побежала в другую сторону, к выходу в
парк. Монетка лежала в меховой сумке - а все прочее немало насмешит
Ав, следящих за ее подвигами на грани кристалла.
И действительно - Наар-Ава, посмеиваясь, ждала ее у высокой липы,
вдоль ствола которой шла свежая трещина.
- Ну что, наигралась, красавица? - вроде бы без малейшего
ехидства, вполне доброжелательно спросила она. - Если тебе нужны еще
развлечения - ты скажи, мы позаботимся, ты же еще молоденькая... А
жених-то, миленькая, для этого был подходящий. Он бы тебя по свету за
собой повозил, наплясалась бы ты вдосталь, приятных слов наслушалась
от самых что ни есть знатных и богатых господ...
Новоявленной Аве стало смертельно неловко за тот пыл, с которым
кинулась она на выручку к синеглазому гусару...
- А с заданием ты великолепно справилась, умница наша, - похвалила
Наар-Ава. - Еще немного - и сделаем мы тебе подарочек, наденешь его на
свою красивую шейку...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг