смотрел на него, он лукаво мне подмигивал.
Когда мы шли спать, ко мне обратился дежурный по Дому шахтера:
- Товарищ, вас разыскивал наш палеонтолог. Просил, чтобы вы завтра
утром никуда не уходили, он будет у вас.
- А он уже приехал? - спросил Самборсхий.
- Сейчас же после того, как вы спустились в шахту.
- Кто это? - спросил я.
- Ваш старый знакомый - Догадов.
- Так какой же он палеонтолог? - удивился я.
- Не знаю. Но он теперь работает с Макухой. Помните географа Макуху?
Он заведует у нас картографическим управлением и, вероятно, имеет много
свободного времени, потому что занимается чем угодно, в том числе и
палеонтологией. Догадов же, как выяснилось, специалист в этой области, да
к тому еще и пламенный энтузиаст.
Мне было приятно услышать о старом знакомом, и я сказал, что завтра
утром буду его ждать.
Минут через двадцать я уже спал и видел во сне диковинные машины,
продирающиеся к центру Земли.
8. СТАРЫЙ ПРИЯТЕЛЬ
Он разбудил меня спозаранку, крепко обнял и много шумел. Он выглядел
тем же Догадовым, что и прежде, только сменил краги на сапоги и носил
очки. У него был миллион вопросов. Он должен был также рассказать мне
десять тысяч историй, интересных для журналиста.
- Тише, - попросил я его. - Не разбудите Тараса и Самборского.
- Простите, простите! Но только, друг, я должен через два часа
отправляться на восток, в Забайкалье. Там, в районе шахты девятьсот
двадцать пять, на большой глубине найдены кости допотопных животных.
Исключительная находка! Вы понимаете, все ученые мира умрут от зависти,
когда узнают о ней!
- Я никогда не подозревал, что вы имеете склонность к такой сухой
науке.
- Ну и сказали!..
- Тсс!.. Тише! Пойдем отсюда.
- Пойдем, пойдем, - сразу согласился он и тихонько, на цыпочках пошел
к двери.
Наспех одевшись, я направился за ним. Мы вышли на улицу. Столовая
оказалась совсем рядом. В этот час она была почти пуста. Мы заняли в одном
из дальних углов столик и попросили завтрак.
Я засыпал Догадова вопросами. Зная, как он любопытен, я был уверен,
что он осведомлен обо всем больше всех. И правда, палеонтолог сообщил мне
такие новости, о которых я не слышал ни от кого из своих друзей и
знакомых.
- Половина редакции работает на строительстве, - сообщил он. -
Представляете, какие веселые встречи на каждом шагу?!
- Откуда вы сейчас?
- Из очередной командировки за останками диплодока и цератозавра.
Теперь не меньше чем на месяц в Забайкалье. Туда, вероятно, приедет и
кто-нибудь из московских специалистов. Одним словом, я охотник за
допотопными животными. Ха-ха-ха! Но это очень интересно.
- Какие здесь сейчас основные новости?
- А вы разве не знаете? Гм!.. Строительство развернулось в
колоссальных масштабах, но боюсь, что съедят душу строительства.
- То есть? Неприятности у Саклатвалы?
- Нет... Разве Саклатвала - душа строительства? Все дело ведет
Макаренко. Это человек исключительных способностей. Но, как каждому гению,
ему многие яростно завидуют. О нем распускают невероятнейшие сплетни...
- Что-то не верится, чтобы такое было в наше время!
- На днях состоится заседание Научного совета при начальнике
строительства. Там инженеры дадут ему бой. Заседание уже должно было
состояться, но Саклатвала отложил его. Академик как будто колеблется и не
знает, кого поддержать.
- Кто же за Макаренко?
- Трудно сказать. У рабочих он пользуется симпатией. У большинства
инженеров до этого времени тоже... Но... дурная молва. Великая сила -
дурная молва!
- Вы считаете, что Макаренко безупречен?
- А кто разработал проект? Кто изобрел литостат? По чьим указаниям
сконструировал его Самборский?.. А Самборский первый атакует Макаренко.
Помните, как когда-то этот инженер-энергетик афишировал свою дружбу с
Макаренко и каждый раз в разговоре подчеркивал: "мой лучший друг"?
Макаренко обвиняют в торможении темпов строительства.
Догадов страстно защищал Макаренко, и меня это поразило. Даже такие
люди, как профессор Довгалюк и подполковник Шелемеха, которые безусловно
относились к Ярославу с симпатией, почти ничего не могли сказать в его
защиту.
- Вы просто увлечены этим инженером, - сказал я.
- Конечно. Мне кажется, что у него какая-то личная трагедия и это
толкает его на поступки, малопонятные большинству.
Замечание Догадова безусловно свидетельствовало о его
наблюдательности.
- Ну, какая там трагедия! - небрежно заметил я.
Он пристально посмотрел на меня и, повертев в руках нож, тихо сказал:
- Простите, вы, может быть, не знаете, но говорят о какой-то истории
между ним и Лидой Шелемехой.
- Кто говорит?
- Кто? Есть такие.
- По-моему, вы увлекаетесь сплетнями.
- Вы уверены?
И Догадов так посмотрел на меня, что я почувствовал, как запылали у
меня уши. Черт знает, что такое! Дожил до таких лет и не научился как
следует врать и скрывать!
- Ну, а кто может поддержать Макаренко?
- Мне лично известен только один такой человек. В Забайкалье работает
инженер Кротов.
- Кротов? Кто он такой?
- Инженер-пневматик. Он руководит там организацией вентиляционной
системы.
- Погодите, погодите... Коренастый такой дяденька с большим лбом?
- Да... Вы его знаете?
- Он приходил ко мне, когда я был за границей. Два раза приезжал.
О Кротове я мог кое-что рассказать, но придержал язык за зубами. Этот
самый Кротов чуть не стал свидетелем моего разговора с тем, кому я надавал
пощечин. Он вошел в комнату сейчас же после этого. Такое стечение
обстоятельств и заставило меня запомнить молчаливого инженера.
- Что же говорит Кротов?
- Очень подробно обосновывает проект и все технические мероприятия
Макаренко.
- Интересно было бы услышать...
- А вы приезжайте... Там ведь самая глубокая шахта на всем протяжении
туннеля. Больше чем полтора километра глубины. Ее пробили как опытную. А я
там буду собирать косточки. Обязательно приезжайте!
- Постараюсь. Вы же знаете, я снова работаю специальным
корреспондентом "Звезды".
- Лучшего и желать нельзя, хотя вы отдаляетесь от строительства.
- Пока все задания, полученные мной, касаются туннеля.
Мы засиделись в столовой, потому что у каждого нашлось что рассказать
другому. Догадов расспрашивал не только о моей зарубежной поездке, он и
интересовался моими первыми впечатлениями после приезда на родину, хотел
знать, как я нашел старых знакомых, и снова, как когда-то, просил устроить
ему встречу с Лидой, признавшись, что она очень ему нравится. Он рассказал
мне много нового о здешнем житье-бытье и при этом несколько раз с иронией
упомянул о Самборском.
В это время в столовую вошли Самборский и Тарас. Они разыскивали
меня. Догадов поздоровался с ними и заявил, что ему пора ехать на
аэродром. Прощаясь, он взял с меня слово, что я приеду к нему в
Забайкалье.
- Не люблю этого типа, - заметил Самборский, когда палеонтолог исчез.
- Почему?
- Не знаю. Должно быть, потому, что он тоже не проявляет особых
симпатий ко мне.
- А вам нужны его симпатии?
- Нет, - рассмеялся инженер. - А ты, Тарас, о чем задумался? -
обратился он к Тарасу.
- Вы знаете, я где-то видел этого товарища, - сказал Тарас. - Только
никак не могу вспомнить, где и когда.
- Верно, когда ты с Аркадием Михайловичем приезжал к Антону
Павловичу. Это ведь бывший сотрудник "Звезды".
- Ага... Должно быть, там.
9. СОВЕЩАНИЕ ОТЛОЖЕНО
Мы с Самборским спешили в Иркутск. У него были неотложные дела в
управлении, а я хотел проводить Станислава Шелемеху, который сегодня
уезжал на запад. Подполковник и его жена летели самолетом, хотя Нина
Владимировна не очень любила воздушный транспорт. Она уговаривала мужа
ехать поездом, но тот решительно отказался и заявил, что к этому его может
вынудить только нелетная погода. А погода все эти дни стояла исключительно
хорошая.
Самборский сошел возле управления, а мы с Тарасом поехали в
гостиницу. Когда наша машина подкатила к "Витязю Иркуту", Станислав в
сопровождении жены и сестры уже выходил на улицу, чтобы ехать на аэродром.
Мы оба обрадовались, что успели встретиться. Тарас попрощался и пошел в
гостиницу, а Станислав сел в мою машину, и мы поехали следом за машиной, в
которой сидели Нина Владимировна и Лида.
Мне было приятно перед расставанием побыть со Станиславом хотя бы
несколько минут один на один.
- Слушай, у меня к тебе просьба, - сказал Станислав.
- Заранее обещаю выполнить.
- Здесь остается Лида. Остается неизвестно на сколько, так как
Саклатвала вызывает к себе добрую половину сотрудников лаборатории
металлов. Ты будешь жить в гостинице по соседству с нею. Так вот, два
поручения: первое - регулярно пиши мне о ней, потому что ее болезнь,
кажется, начала прогрессировать. Второе - активно вмешивайся, когда
заметишь, что она слишком много работает. Ей нельзя переутомляться.
- Охотно беру на себя эти обязанности. Правда, будут дни, когда мне
придется выезжать... Но я постараюсь ненадолго.
- Куда ты собираешься?
- В Забайкалье. Хочу осмотреть самую глубокую шахту.
- Девятьсот сорок пятую? Ну, так Лида тоже там будет. Там собираются
строить какой-то завод, потому что на месте нашли огромное количество
сырья для нового сплава.
- Вот и прекрасно!
Мы уже проехали половину дороги до аэродрома, и я поспешил обратиться
к Шелемехе с вопросом:
- Станислав, мне хотелось бы знать твое мнение о Ярославе Макаренко.
- Почему это тебя интересует? - испытующе посмотрев на меня, спросил
летчик.
- Видишь ли, перед своим отъездом я считал, что это человек,
достойный всяческого уважения. Но в командировке и здесь я услышал о нем
много отрицательного. Почти все говорят о нем плохо... И таких разговоров
становится все больше и больше...
- А ты, когда услышишь подобные разговоры, обрывай их так, чтобы ни у
кого не было желания разглагольствовать на эту тему! - резко сказал
Станислав. - Прости, пожалуйста, я показал пример, как это надо сделать...
- Станислав недовольно качнул головой, посмотрел на потолок машины и уже
спокойнее продолжал: - Послушать инженеров, а тем более неинженеров,
болеющих завистью, - выходит, что Ярослав настоящий преступник. Ну, а
когда послушаешь самого Ярослава или Саклатвалу, будешь противоположного
мнения. Я сам, к сожалению, не инженер и, кроме того, не мастер спорить.
Он помолчал. Для обстоятельного разговора уже не было времени - мы
подъезжали к аэропорту.
Машина остановилась. Нина Владимировна и Лида ожидали нас. Через
несколько минут наши путешественники уже сидели в самолете, и пилот в
последний раз проверял мотор. Самолет тронулся с места и покатился на
стартовую дорожку.
Через полторы-две минуты машина поднялась в воздух и быстро набрала
высоту. Мы видели, как она поднималась все выше и выше, сверкая на солнце.
Наконец самолет взял курс на запад и исчез в синих просторах летнего дня.
Я взял Лиду под руку, и мы медленно пошли к автомобилю.
- Вам в гостиницу? - спросила девушка.
- Да. А вам?
- В управление.
- Станислав поручил мне присматривать за вами.
- Спасибо. Но это может привести к тому, что я стану вас избегать.
Хватит с меня такой няньки, как сам Станислав. А вскоре еще одна появится.
- Кто?
- Собирается приехать Юрий. Я ведь вам говорила об этом.
Я хотел спросить ее о Ярославе, но после упоминания о Барабаше не
отважился сделать это. Она сама начала разговор о Макаренко.
- Вы не знаете, когда возвращается Ярослав?
- Нет. Последнюю неделю я провел с Самборским на его строительстве. Я
заеду вместе с вами в управление, и там мы обо всем разузнаем.
- Вы знаете, что на днях я уеду из Иркутска?
- Слышал... Тоже от Станислава. Как выяснилось, вы едете туда, куда я
получил приглашение от человека, мечтающего встретиться с вами.
Лида сразу заинтересовалась:
- В девятьсот сорок пятую шахту? Кто же вас туда пригласил?
- Там работает один палеонтолог. Собирает косточки разных
плезиозавров и игуанодонов.
- И сам, верно, похож на мастодонта, - засмеялась Лида.
- Нет, напротив. Элегантный молодой человек. Во всяком случае, моложе
меня.
- Почему же этот гробокопатель мечтает о встрече со мной? Неужели
есть какое-нибудь сходство между мною и, скажем, игуанодоном?
- Не думаю, чтобы его заинтересовало такое сходство... Но главное - я
тоже собираюсь туда,
- Мы можем поехать вместе. Только сначала вы должны выполнить свое
обещание.
Лида напоминала о Ярославе. Я проводил ее в управление и, когда она
исчезла в одном из коридоров, прошел в бюро пропусков. Получив пропуск, я
направился к секретарю инженера Макаренко. Его секретарем был молодой
молчаливый инженер, славившийся исключительными способностями к различным
вычислениям. Он меня почти не знал и встретил холодно. На вопрос, когда
вернется Макаренко, секретарь ответил встречным вопросом: зачем мне
Макаренко? Это самый коварный вопрос. Его задают специально для того,
чтобы отослать посетителя к кому-нибудь другому. В самом деле, что я
должен был ответить? Сказать, что по личному делу? Но мне было известно,
что Макаренко, как и Саклатвала, по личным делам не принимают.
- У меня к нему важное дело. Вы назовете мою фамилию, и он меня
примет. Дело касается строительства, - солгал я.
- К сожалению, его сейчас нет. Может быть, он скоро приедет. Если у
вас есть время, подождите.
- А долго придется ждать?
- Он может и совсем не приехать, но приблизительно через час я буду
иметь сведения. Два раза в день он регулярно звонит сюда по телефону и
сообщает, где он и когда сможет быть у себя. Но по делам туннеля вас может
принять помощник инспектора...
- Нет, мне нужен Макаренко. Если позволите, я подожду здесь.
И, не ожидая разрешения, я уселся на диване возле окна.
Секретарю осталось только ответить "пожалуйста", что он и сделал
вежливо, но не особенно охотно.
Приемная у Макаренко была небольшая. Сюда выходили двери из его
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг