штанги - чего только здесь не было. Даже легковой автомобиль стоял у
стены.
Редькин и Сид, очарованные богатством склада, глазели по сторонам.
Вдруг из часов, висящих на стене, выскочила угрюмая кукушка размером с
курицу и, крикнув: "Кукуй не кукуй-всем нам крышка!", исчезла.
Ее крик напомнил воздухоплавателям, за чем они сюда пришли.
Тюк сантокрона они нашли лишь в конце подземелья. Тюк лежал под горой
утюгов и мясорубок. Чтобы вытащить его, потребовалось полчаса.
Они выбрались из подземелья и почти бегом устремились к выходу. Из
кабинета коменданта доносилось завывание. Пахло гарью. Чародей Тараканыч
кружил вокруг общежития. Тревожно принюхиваясь, Коля и Сид направились к
"Искателю". Было так темно, что приходилось идти на ощупь. Несколько раз
они наступали на спящих в траве волшебников. Волшебники визжали и просили
пощадить их.
Добравшись до шара, путешественники приступили к ремонту. Когда пробоины
были заклеены и можно было отправляться, из тьмы вдруг вынырнул Тараканыч.
- Сил моих больше нет! - запричитал он.- Заберите меня с собой, плиз, не
могу я больше оставаться в этом террариуме. Я вам пригожусь, аргонавты,
разрази меня гром, если вру.
Зашелестели кусты, и появился Клавдий Элизабетович.
- Вот он,- засуетился Тараканыч, ища, чем кинуть в неприятеля.- Подлый
интриган Клавка. Сейчас учинит набег. В небо надо уходить, в небо!
Клавдий Элизабетович сложил руки рупором и прокричал :
- Николай, гони прочь мерзкого Тараканыча. Это страшный человек.
Безграмотный фокусник и шарлатан он хочет захватить шар и...
- Бей Клавку! - взвизгнул Тараканыч и, не выдержав разоблачения, пошел в
атаку на ненавистного противника.
Клавдий Элизабетович тут же принял боксерскую стойку. Они долго, не
решались начать схватку, ограничиваясь взаимными оскорблениями. Но после
того, как Tapaканыч назвал Клавдия паршивым стилягой, нестриженным жирафом
и дурным индюком, бой грянул.
Кудесники, сопя и рыча, обменивались тумаками, затем вцепились друг в
Друга, упали на землю и начали кататься по траве. На шум начали сбегаться
другие обитатели общежития. Они тут же вступали в схватку. Со всех сторон
доносились топот, треск сучьев и вопли:
- Где мой палец?
- Отпусти ланиты, негодяй!
- Крапивой его, Бронька, крапивой!
- Очки, где мои очки?!
- Скачи, Мишель! Я оседлал тебя!
Перемирие кончилось на полчаса раньше срока. С каждой минутой военные
действия расширялись.
Редькин и Сид стояли под шаром, готовым к отлету;
Сид нетерпеливо хватался за трап, шепча: "Пора, Коля, пора..." Но Коля не
торопился, обдумывая, как помочь добрым волшебникам.
Неожиданно из темноты выскочил разъяренный кудесник с огромным синяком под
глазом.
- Попались, добряки-поганки!-заорал он, размахивая батареей парового
отопления.- Я -Рибоза Второй! Трепещите!
Сид побледнел, затрясся и тут же взлетел по веревочной лестнице в кабину.
Коля остался один. Рибоза Второй в разодранной рубашке, с диким взглядом
надвигался на него. Его серебряные зубы зловеще поблескивали в темноте,
как будто рот был набит маленькими утюгами.
Над Редькиным нависла чугунная батарея.
- Дядя,- неожиданно тихо сказал Коля,- у вас брюки расстегнуты.
Рибоза замер и быстро опустил глаза к пуговицам. Коля, что было сил,
саданул головой в живот злого волшебника и отскочил в сторону. Рибоза
Второй "ыкнул", выпустил батарею, которая со звоном рухнула на его голову,
и начал медленно валиться на траву.
- Рибозу кокнули!-заорал кто-то в темноте.
Послышался топот, точно приближалось стадо бизонов.
Коля моментально забрался в кабину, и "Искатель" оторвался от земли. Ровно
в полночь шар повис над общежитием.
Раздался страшный взрыв. "Искатель" тряхнуло. Коля бросился к иллюминатору.
На том месте, где только что стоял дом из розового камня, взметнулось
зарево. В воздухе летали камни, доски, кровати, мясорубки, гири и прочее
содержимое подземелья.
Редькин увидел внизу пляшущую фигурку в дымящемся берете. Это был
комендант Фанданго.
Вокруг толпились волшебники. Добрые пытались залить огонь водой.
Злые подбрасывали в пламя дрова. И те, и другие старались изо всех сил.
Глава одиннадцатая
в которой продолжается совершенно секретная переписка
Письмо третье
Дорогой Шеф! С большой радостью читал и перечитывал Ваш ответ. Как важно
нам, агентам, услышать в нужный момент Ваше отеческое напутствие. Теперь о
деле. Могу вас обрадовать: операция близка к завершению. Затея с орлом,
как я и ожидал, провалилась.
Я пришел к выводу, что Редькин выполняет диверсионное задание, о чем
свидетельствует взрыв o6шежития имени Лампы Аладдина. (Кстати, необходимо
навести справки об Аладдине и его лампе).
Контакты Редькина с мапуятами, этими несовершеннолетними дикарями,
вызывают тревогу и желание помешать. Думаю, в скором времени на острове
начнутся большие неприятности. Интересы Зебубии в этом районе могут быть
попраны.
С риском для жизни мне удалось установить, что шар направляется к
Мармеладовому архипелагу. Стратегическое значение архипелага пока не ясно,
но не мешает подослать туда эскадру.
Питаюсь по-прежнему желудями, но стул нормальный. Вчера в реликтовом лесу
встретил агента Две Десятых, который исчез десять лет назад при исполнении
служебных обязанностей. Он совершенно одичал, на все мои вопросы отвечал
безумным хохотом и кричал: "Согласно инструкции от тридцатого февраля!" Я
вычеркнул его из списка живущих.
Дорогой Шеф, моя одежда пришла в негодность, и я в отчаянии. Вынужден
прикрываться папоротником, а это неудобно. Ибо заняты руки, так нужные мне
для выполнения нашего общего Дела. Прошу выслать мне двадцать флуидоров
для приобретения брюк.
Несмотря на перечисленные трудности, готов приступить к захвату шара. Если
не возражаете, сообщите.
С наилучшими пожеланиями
Преданный Вам
Агент Ноль Целых Пять Десятый
Письмо четвертое
Не возражаю. Р. S. Денег нет.
Шеф
Глава двенадцатая,
в которой Редькин задумывается о роли денег
Будем смотреть правде в глаза - Николай Редькин относился к деньгам без
всякого уважения. Те мелкие суммы, которые время от времени капали на него
приятным дождиком из родительской лейки, не задерживались в его карманах,
тут же уходили на культурно-спортивные мероприятия.
У Коли не было жестяной коробочки из-под леденцов, набитой монетами и
звенящей, как бубен, если ее потрясти. Не было у него и кошки-копилки,
которую продают на рынках краснолицые люди, выкрикивающие: "Граждане, вещь
практически вечная". Такие кошки равнодушно и величественно возвышаются на
комодах, владельцы гладят их лакированные бока и, прильнув к таинственной
щели, словно астрономы к телескопу, любуются холодным мерцанием металла.
Коля мог отдать товарищу полтинник, полученный на мороженое и кино, не
задумываясь о том, что два полтинника - это рубль, а четыре полтинника -
это уже два рубля. Возможно, он унаследовал такую черту характера от мамы,
которая демонстрировала полное пренебрежение к деньгам. Во всяком случае,
не от папы, который в день получки делил зарплату на три кучки: "на
жизнь", "на разное" и "на черный день".
Если первые две кучки Коле были понятны, то смысл третьей оставался для
него загадкой. Когда он пытался выяснить, что такое "черный день", Герман
Павлович вздыхал и отвечал:
- Как тебе сказать, сынок... Допустим, пожар, землетрясение или другое
стихийное бедствие. Все это черный день.
- А если не будет стихийного бедствия? - продолжал допытываться Коля.
- Можно попасть под трамвай, под машину, в конце концов может упасть на
голову огромная сосулька,-глубокомысленно изрекал папа,- что-то все равно
будет.
И Редькина такой ответ не удовлетворял, и он ждал прихода черного дня,
когда можно будет своими глазами увидеть, что это за день, к которому
готовятся всю Жизнь.
Деньги, как уже было сказано, Колю не волновали. По молодости лет он
считал, что заводы, электростанции, корабли, самолеты и все остальное, не
продающееся в магазинах, никак с деньгами не связано. Не будем осуждать
нашего героя за этот поверхностный и наивный взгляд. Тем более, что
сейчас, после неудачного визита к волшебникам, ему пришлось глубже
задуматься над вопросом о товарно-денежных отношениях. В тринадцать лет
Коля наконец понял, что все в мире, начиная от гвоздя и кончая гигантским
танкером, имеет свою стоимость.
"Что нужно, чтобы построить на острове школу? - спрашивал себя Редькин и
тут же отвечал: - Бульдозеры, экскаваторы, машины, краны и прочая техника".
"Что нужно, чтобы раздобыть эту технику? -продолжал размышлять он, и ответ
возникал сам собой.- Нужны деньги".
Где их взять?
Над этим вопросом бился Редькин, сидя в кабине на высоте три тысячи
метров. Он бился до тех пор, пока не вспомнил о марке. Деньги лежали у
него в кармане. Много денег. Ровно столько, сколько стоит знаменитая
Мальдивская марка. С маркой придется расстаться...
Внутри положительного Редькина шевельнулся Редькин отрицательный.
"Эх ты, тютя,-бормотал отрицательный двойник,- не будь дураком, не упускай
Мальдивскую. Она украсит твою коллекцию".
Дальше Коля слушать не стал и загнал искусителя в болотистые тайники души.
- Сид,- сказал Коля,- как вы думаете, сколько можно получить за
Мальдивскую марку?
- По-моему, не меньше миллиона флуидоров
Джейрано что-то посчитал на пальцах и добавил:
- может, и больше.
- Этого хватит, чтобы построить школу?
Толстяк хмыкнул и мечтательно прикрыл глаза:
- Не одну школу, мой милый Коля, не одну вдруг встрепенулся и схватил
Редькина за руку:
- Как неужели вы собираетесь...
- Да,- подтвердил Коля,-собираюсь. Я скорбная гримаса исказила лицо Сида
несколько минут он смотрел в пол, не в силах выйти из оцепенения.
- Были бы вы, Коля, сумасшедшим,-грустно сказал Котлетоглотатель,-я бы
воспринял ваше заявление как должное. Но вы нормальный молодой человек, и
я в растерянности. Вы топчете свое будущее, а мне больно видеть это.
Помогите мне понять, что происходит, или я сам сойду с ума.
- Ну что тут понимать! - в свою очередь удивился Редькин.- Что вы ломаете
голову? Обещал я мапуятам школу? Обещал. Могу им помочь?
- Можете,-растерянно произнес Джейрано.
- Вот видите,-обрадовался Коля,-проще пареной репы. Взрослый человек как
будто, а такие вещи приходится объяснять.
- Понял! - воскликнул просветленный Сид.- Вы, Коля, не хотите разбогатеть.
В этом все дело.
- Не хочу,- согласился Коля.
- Все ясно.-Сид энергично пожал руку Коли.-На моем жизненном пути вы,
Коля, первый, кому наплевать на деньги. Вы-бессребреник. Я потрясен. Я
уважаю вас. Более того, я постараюсь, чтобы вы получили за марку как можно
больше флуидоров. Мы продадим ее в Лимонадвиле, где много богатых
филателистов. Мы устроим такой аукцион, какого еще не знал мир! Мы...
Вдохновенная речь Сида была прервана возгласом попугая.
- Пардон, коллега, но нас зовут на помощь!
Коля и Сид бросились к иллюминатору. Внизу виднелся маленький песчаный
островок с одинокой пальмой. Вокруг пальмы, отчаянно размахивая руками.
бегал человек. Безбрежный океан расстилался вокруг, и островок казался
пальцем, который высунул из воды морской бог Нептун, испытывая угрызения
совести после очередного кораблекрушения.
- Итак, Коля,- с иронией сказал Сид,- у вас ест возможность вписать еще
одну страницу в историю спасения человечества.
- И впишу!-отпарировал Редькин.-Если я помогу людоеду скрыться от
возмездия, то попавшему в беду человеку подавно помогу.
После нескольких неудачных попыток Коле удалось пришвартовать шар к
вершине пальмы. Экипаж "Искателя" был встречен плачущим от счастья
островитянином. Это был человек средних лет с запавшими глазами, с жид кой
бороденкой, в которой запуталась рыбья чешуя. Сквозь ветхое рубище
проглядывало высохшее загорелое тело. Пока островитянин лобызал Сида, Коля
огляделся.
Островок имел в диаметре метров пять. На песке валялись кипы газет и груды
рыбьих костей. Ствол пальмы, похожий на слоновью ногу, был покрыт
выцарапанными надписями. Некоторые из них Редькину удалось разобрать:
"Марширую - следовательно, существую.
Полковник Зигфрид. 1735 годя
"Провел на острове тридцать лет. Подобран японцами. На душе тревожно. Как
сложится жизнь?
Мульмультык из Гонолулу. 1874 года
"Некоторые считают, что человек-существо слабое. Это неверно. Мое
поведение на острове - выше всякие похвал.
Зенйн Сострадаки. Дата значения не имеет
"Дураки! Зачем пальму портите?
Фека Протоплазмов!
Дальнейшее чтение было прервано страстным криком: "Мальчик! Я боготворю
тебя!",- с которым островитянин бросился к Коле и прижал его к своей
груди. Темя Редькина оросили дистиллированные слезы спасенного.
- Двенадцать лет заточения,-бормотал островитянин,-двенадцать лет,
вычеркнутых из жизни... Угасла надежда... и вот - на тебе... Есть, есть в
мире высшая инстанция
Оставаться на этом клочке земли теперь не имело смысла, и Коля пригласил
беднягу подняться в кабину. Островитянин хотел было нацарапать что-то на
стволе пальмы, но раздумал и, схватив пачку газет, полез в кабину. Сид и
Коля последовали за ним. "Искатель" поднялся в небо, и вскоре остров
превратился в соринку на зеленом зрачке океана.
Коле не терпелось услышать рассказ островитянина, но, как человек
воспитанный, он не торопил гостя. Это сделал Сид.
- Выкладывай, дружище, что ты за птица,- фамильярно сказал он,-и как
добился такой невесомости? Гость печально улыбнулся и представился:
- Почетный член Географических обществ, лауреат премии имени
Миклухи-Маклая, победитель конкурса "Знай свою планету", обладатель кубка
"Большой пигмей"" путешественник Морис Феб.
Коля и Сид с уважением взглянули на лауреата и обладателя и в свою очередь
назвали себя. Узнав, что Коля - советский пионер, путешественник оживился.
- Я большой друг вашей страны,- сказал он,- и мечтаю побывать в России. Он
помолчал.
- Вы, конечно, хотите узнать, как я попал на этот островок?
Коля кивнул.
Феб вздохнул, помял в кулаке бороду и начал свой рассказ:
- Двенадцать лет назад я сел на пассажирский пароход и отправился на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг