думают, что виселицы со скелетами настолько устрашат потенциальных
предателей королевства, что ни один из них не пойдет в пираты! Чепуха, для
этих ребяток чужая смерть абстрактна, они живут сегодняшним днем...
Ну что же, перед схваткой пора заняться делом... Эта девчонка сразу же
бросилась мне в глаза, когда мы захватили тот корабль. В белом платьице,
угловатая и резкая в движениях, как маленький зверек... Нет, ее нельзя было
отдать на потеху команде. Но и силой брать ее тоже было нельзя. Только
искушение, сладостное падение, первородный грех - вот истинное блаженство.
Я поселил ее в отдельной каюте, приставив к двери самого преданного мне
слугу. Я посылал ей вино, приходил и читал стихи. Бедняжка, она не знает,
что стихи я ненавижу... Пришел мой час, или сейчас, или- никогда... Какое
страшное это слово - никогда. До сих пор оно было для меня абстракцией. Ведь
вот он - я, я - живу, вот мои пальцы, по ним течет кровь. В груди стучит
сердце, черт побери, как это так, что это живое вместилище моей души может
исчезнуть через какие-нибудь несколько часов?
- Ха, - это мой вечный внутренний оппонент. - Можно подумать, ты
никогда не убивал. А тебе не снятся люди, которые...
- Заткнись! - Это я подошел к ее каюте.
- Это вы, - как маняще поднимается и опускается ее грудь.
- Сударыня, - я опустился на колени. - Простите меня за все лишения,
которые вам довелось испытать из-за меня. Ибо пришло время просить
искупления у Господа!
- Вы испугали меня! - Она вздрогнула. - Что-нибудь случилось?
- Не хочу пугать вас, но через несколько часов мы все можем оказаться
на дне морском. Я ничего не скрываю от вас. За нами гонится военный корабль.
И он атакует нас при первой же возможности. У нас нет никаких шансов оказать
сопротивление. Сдаться невозможно. Приказ короля - уничтожать всех...
- А как же пленные? - Как она заметалась, бедняжка, как бабочка,
прилетевшая на свет и обжегшая об свечку свои крылышки. - Какая
бесчеловечность. Какая жестокость.
- Сударыня. - Я схватил ее за руку. - Позвольте мне открыть вам свою
душу, если это не пугает вас. - Я грешен перед Богом... -Теперь главное -
не упустить инициативу...
- Что вы можете сказать мне, Вы, лишивший меня свободы, заточивший
меня в заключение на этом корабле, полном грязного сброда, а теперь, как
выясняется, отобравший у меня жизнь.
- Сударыня, я поступил так из любви к вам! Поверьте! Я увидел вас в...
- Я запнулся. Откуда там шел этот корабль? - в порту... и забыл обо всем
на свете. Я предал короля. Я гнался за вами как одичавший волк. Я хотел,
мечтал вас похитить, и теперь плачу за это сполна.
- Вы... - Она учащенно задышала. - Как вы смеете?
- Клянусь вам! Я совершил преступление ради любви! Теперь, когда нам,
возможно, осталось жить всего несколько часов. - Я начал целовать ее.
- Оставьте. Как вы смеете.
- Подумайте, любовь моя, вы, такая молодая, умрете, не испытав
счастья, даже не зная, в чем оно состоит. Скажите, я неприятен вам?
- Пустите!
- Любовь моя! Поцелуйте меня всего один раз, прошу вас! Мне ничего не
нужно больше в жизни...
Я уже чувствовал, что сопротивление ее ослабевает. Еще несколько
виртуозных заходов и отступлений. Тонкий баланс между чувственностью и
разумом. И вот оно свершается... О, сладостные мгновения. Они стоят целой
жизни. О, Боже. Прости меня за грехи мои...
Солнце встает... Волны в этот час особенно красивы. Как же хочется
курить... Это, возможно, последняя в моей жизни трубка. Хороший табак,
ничего не скажешь.
Преследователи уже почти что на расстоянии пушечного выстрела. Сейчас
начнется... Ну что же, - Я одеваю обтрепанный мундир и шляпу. - А
все-таки, жизнь прекрасна! К бою!
......
- О, Господи, - я схватился за голову. - Как же хорошо проснуться в
своей постели, в конце двадцатого века, в центре американской
технологической цивилизации... - Сон никак не хотел отпускать меня. Все эти
события, все чувства, настолько реальные. Даже этот корабль с наполовину
прогнившими досками... Пит, конечно же, слугу звали Пит. Странный язык, -
во рту у меня стоял вязкий привкус...Я же только что коварно овладел
женщиной... Бррр.... Что стало с ней? Нет, у меня, скорее всего, белая
горячка. Неужели она наступает вот так, неожиданно... Все, бросаю пить, ни
одного грамма. К чертовой матери...
Держался я около недели. Как нетрудно догадаться, любопытство взяло
верх, и, придя в отдел вин, я задумчиво бродил между стойками, пока взгляд
мой не остановился на бутылке японского саке.
Той ночью я был вознагражден - я оказался самураем, и сделать харакири
было для меня делом чести... Акт вспарывания живота оказался теснейшим
образом связан не только с религиозными традициями, но и с тонкой
политической ситуацией и интригами, сложившимися при императорском дворе.
За последующие месяцы я побывал и в Голландии, и на просторах Швеции, и
во Франции, и в Испании. Особенно мне понравился джин "Beefeater" - я нес
службу в Тауэре и присутствовал при коронации короля Генриха. Я прожил
десятки жизней в различных эпохах, кроме того выяснил, что многократное
употребление одного и того же напитка вызывает многосерийные сны с
развивающимся сюжетом. Например, Ямайский ром поведал мне, что соблазненная
девушка все-таки погибла, а соблазнителю удалось спастись, и он еще
несколько лет тосковал по ней. Затем герой моих снов продал часть
награбленных драгоценностей, купил рабов, и основал прибыльную плантацию,
женившись на худощавой даме с визгливым голосом. Увядшую эту даму я
ненавидел, она пахла какой-то дрянью, носила платья с викторианскими
оборочками, держала меня в железных рукавицах, запрещала курить, к тому же
прибрала к рукам все финансы. Однажды, тайком совокупляясь с толстой
рабыней, я вспомнил погубленную моей прихотью небесную красоту, и бессильно
заплакал, не завершив начатого дела. Продолжать эту серию снов было
бессмысленно, и больше рома я не употреблял.
Все это было увлекательно, но начало угрожать хроническим алкоголизмом,
и я решил... Нет, не сходить к врачу. В Америке это бесполезно, если
конечно, у вас не выросла лишняя нога, которую можно отрезать нехитрым
хирургическим путем. Душевные же проблемы - это вообще конец света. Вами
обязательно займется нервный господин неопрятного вида с дергающимся правым
плечом и начнет расспрашивать вас о том, не трогала ли мама в детстве вашу
пипиську, и не беспокоит ли это вас ночами, сублимируясь в воображаемых
снах, а потом пришлет счет на десять тысяч долларов.
Так что, мне просто необходимо было переговорить с разумным человеком.
Например, с дядюшкой своего старого знакомого, Михаилом Абрамовичем, бывшим
известным Московским профессором по неврологии. В Калифорнии русский
профессор занимался преимущественно ловлей форели в небольших озерах и
горных реках, и в занятии этом преуспел.
Я сбивчиво рассказал Михаилу Абрамовичу о своих переживаниях.
- Хмм... Случай, конечно, непростой, - невролог задумался. -
Главное, бросьте пить. А в остальном, хмм, беспокоиться вам нечего. Вы,
случайно, стихов не сочиняли?
- Сочинял, в молодости, - признался я.
- А романов?
- Грешил... - Тут уж я смутился окончательно, поскольку недавнее мое
произведение разругали все, кому не лень.
- Ну, все понятно... Творческая натура, повышенная чувствительность,
воображение... Простите за откровенность, когда вы в последний раз так
сказать... Ну, скажем, были с женщиной..
- Эээ, - я смутился. - Прибавьте неделю к дате начала проведения
эксперимента....Месяца два... Да что это вы опять со своими Фрейдийскими
штучками, честное слово!
- Не стоит недооценивать половой фактор. Гормоны, знаете ли... Хотя,
не исключено, что первоначальный импульс вызван определенным наркотическим,
галлюциногенным веществом. Возможно, этим бразильским напитком.... Как там
его?
- Но не может же наркотик так долго находиться в организме... - Я
недоумевал.
- Это совершенно не обязательно, - Михаил Абрамович откинулся в
кресле. - Достаточно было, хмм, всего один раз замкнуться определенным
ассоциативным связям в вашем мозгу... Мой вам совет: отвлекитесь, выпейте
валерианки, поезжайте отдохнуть, и, самое главное - не пейте водки!
- А почему именно водки? - удивился я.
- Да потому, что вы, батенька, вы даже себе не представляете, что вам
может присниться. - Михаил Абрамович посмотрел на меня, проникновенным, и,
как мне показалось, несколько смущенным взглядом.
Надо заметить, что я действительно ни разу не пробовал, какой эффект
окажет на меня обычная русская водка. Во-первых, все больше тянуло на
экзотику, про родину я и так все знал, а во-вторых, учитывая преимущественно
исторический характер своих экскурсов, и будучи в школе отличником по
истории России, я не ожидал от подобного эксперимента ничего хорошего. Меня
бы непременно отвели на Лобное место, четвертовали, отрубили голову, убили,
повесили, или, на худой конец, отправили бы во глубину Сибирских руд.
И надо же такому случиться, что буквально на следующий день ко мне
завалился приятель, к которому накануне из России приехала теща. Родом теща
была из Нижнего Новгорода, и привезла зятю в подарок какую-то особенную
Волжскую водку "Экстра".
Я долго боролся с искушением, но запретный плод, как известно,
сладок....
- Во здравие и при плохой погоде, - проникновенно окая декламировал
мой гость, - вино на пользу организму пойти должно! Нижегородская,
смородиновая!
Водка оказалась на удивление мягкой на вкус и не вызывающей никаких
отрицательных эмоций в организме. Так, по крайней мере, мне показалось. На
деле, это была подлинная бомба замедленного действия.
Заснув, я оказался на весьма грязной улице, уходящей в гору. Была
весна, и подтаявший снег мутными ручейками стекал вниз. Домишки на этой
улице были деревянными, все как один обветшавшими и покосившимися.
"Улица Гаражная, дом 4" - прочел я, затем зашел в подъезд, отпирая
амбарный замок, висевший на покрашенной масляной краской железной двери. За
дверью стоял деревянный письменный стол образца 30-х годов, покрытый
остатками зеленого сукна с чернильными пятнами, наполовину разбитый
телефонный аппарат с провалившимся циферблатом, и стул со вспоротой кожаной
обивкой.
Войдя в дверь, я почему-то сразу же запер ее изнутри на все возможные
засовы, потом кинулся к телефону, закурил "Беломорину", и, чертыхаясь, начал
набирать номер.
- Слушаю, - голос на другом конце линии был на удивление мягким и
бархатным, словно принадлежащим румяному, благодушному старичку.
- Петрович, - мой собственный голос оказался хриплым. - Слушай, в
последний раз прошу, дай отсрочку! Я все заплачу.
- Ах ты какой у нас, вертлявый, - старичок засмеялся. - Раньше
мозгами раскидывать надо было. А то, "Экстру", понимаешь, выпускать решил.
Это ты, Михась, зря. Спирт у Василия берешь? Берешь, еще как. Экстракт
смородиновый на кондитерской фабрике воруешь? Этикетки в Сормове печатаешь?
Да одна акцизная марка в Горсовете и милиции сколько стоила? Денег не
несешь, а с областной комиссией Петрович разбирайся? Ну, и кто ты после
этого?
- Да я, Петрович, я.... Ты уж прости меня, а?
- Наложил в штаны, - обрадовался старичок. - Ну, что, Петрович тебе
сказал, что он думает, а теперь выводы делай.
В дверь постучали. Почему-то мой персонаж, отпирая засовы, дрожал от
страха.
- Вот ты где, спрятался, ишь-ты, - дружелюбно сказал здоровый мужик в
шапке-ушанке и в широких штанах военного образца. - Ребята, вы его держите,
а я сейчас..
Урр-гхх, пожалейте, мужики, Петрович меня простил! Ей-Богу простил. Я
вам все отдам. Все, до копеечки, только пощадите. Детки же малые...
- Да ты что обоссался, - миролюбиво осведомился мужик. - Мы тебя
убивать не станем, только помучаем немножко, для воспитания, чтобы старших
уважал. Правильно, ребята? А то вот, Петровича, заслуженного человека
обидел. Помнишь, как там в песне пелось? Молодым везде у нас дорога,
старикам везде у нас почет.. - Мужик достал из кармана шило. - Да не скули
ты так, ребята, ей-Богу, да наденьте вы ему мешок на голову...
И наступила темнота, и жуткая головная боль. Постель моя была мокрой от
пота, потом организм всеми возможными путями избавлялся от ядовитых веществ,
содержавшихся в диковинной водке марки "Экстра", а последующий день я стонал
от головной боли и пошатывался.
После той ночи алкогольные напитки потеряли свое волшебное действие. Я
сделал еще несколько попыток вернуться в любимые сны посредством проверенных
средств: дорогого английского джина, шотландского виски, рискнул даже
вернуться к худощавой жене-мегере, злоупотребив ямайским ромом. Результатом
было полное фиаско: сделанная в Нижнем Новгороде водка оказалась эффективным
противоядием против Амазонского пойла, навсегда покончив с наваждением и
разорвав любые ассоциативные связи, или что бы там ни было.
Месяца через три я зашел в гости к тому самому приятелю, который принес
мне когда-то водку. Теща его к тому времени уже вернулась в Нижний, и он
блаженствовал, развалившись на диване и воткнувшись в очередной боевик, в
котором красавчик-супермен гонялся за русскими шпионами.
- А смотри, что у меня есть! - он полез рукой под диван, что-то
звякнуло, и на свет извлеклась родная сестра-близняшка той роковой "Экстры".
- Хочешь?
- Нет, - передернулся я от ужаса. - Я вообще завязал.
- Ну и зря, хорошая водка была, ее теперь больше не выпускают.
Владельца фирмы изуродовали до полусмерти. В Нижнем много шума было, в
газетах писали, теща даже вырезки присылала. Бандюки, надели на голову
мешок, и шилом...
- Замолчи, - мне стало не по себе. - Не продолжай ...
- Ну, как знаешь. - Он разочарованно зевнул. - Совсем от Российской
жизни оторвался. Я сейчас чайник поставлю.
- Валяй.... Помнишь, как у Высоцкого было? Нет, ребяты-демократы,
только чай! - Я осторожно взял бутылку в руки.
"Изготовлена из высококачественного... Четыре стадии очистки". Далее
следовали непонятные для меня заклинания: "ЗАО РООМ".
Я посмотрел на этикетку с внутренней стороны, там часто ставили всякие
разные печати и серийные номера, и тут дыхание мое перехватило...
"Улица Гаражная, д.4" - гласила надпись мелким шрифтом, просвечивающая
сквозь наполнявшую бутылку прозрачную жидкость...
- Подсознание - великая сила, - успокаивал меня на следующее утро
бывший профессор неврологии, ныне рыболов-спортсмен Михаил Абрамович. - А
вы, батенька, - типичный неврастеник. Бросайте пить, вот мой вам совет.
Кстати, признайтесь, пальчики по утрам не дрожат?
- Дрожат, - смутился я. - Как вспомню этот сон... Но каким же, черт
возьми, немыслимым образом я мог знать, что сделают с этим самогонщиком?
- Ха, - Михаил Абрамович поморщился. - Да мало ли какие совпадения
бывают? Почитайте любой учебник по психиатрии, там такие случаи считаются
классическими. Ну, приснился кошмар, с кем не бывает. Вы ведь раньше в
Нижнем бывали? Мало-ли, увидели вывеску, провидец вы наш ненаглядный,
запомнили в каком-то уголке вашей памяти, а с похмелья вспомнили.
- Да каким же образом я мог... Улица, номер дома. Стол этот с кляксами
на зеленом сукне, он же у меня до сих пор перед глазами стоит! При чем здесь
подсознание?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг