добросовестностью киноактера он очень тщательно отработал перед зеркалом и
жесты и мимику. На окружающих он производит впечатление интеллигентного,
скромного, со вкусом одевающегося человека.
По просьбе Корнелия Колокольчиков даже снял его на пленку любительским
киноаппаратом. Глава корпорации долго потом изучал себя на экране и
обнаружил несколько дефектов в своей походке и костюме, что и было затем
исправлено.
- Наша корпорация идет в ногу со временем, - любит говорить своим
компаньонам Корнелий. - Она оснащена фото- и киноаппаратурой,
магнитофонами для перезаписи дефицитных музыкальных новинок, мощными
лупами и даже микроскопами - пока, к сожалению, школьными - для
обнаружения фальшивок, которые иногда подсовывают нам конкурирующие с нами
коллеги-бизнесмены. Главная наша задача теперь - поднять культурный и
профессиональный уровень членов корпорации. Моя личная библиотека для
этого в полном вашем распоряжении. Лекции по профессиональному мастерству
придется читать мне самому. К сожалению, мы не располагаем возможностью
публиковать их типографским способом.
Очки Корнелия, его хорошо поставленный голос и манеры производят сильное
впечатление на секретаря комсомольского комитета. Он принимает его за
серьезного ученого и даже немножко робеет.
- С обеспечением широкой аудиторией, сами понимаете, не так-то легко, -
смущенно отвечает он на вопрос Корнелия. - Комсомольский актив будет,
конечно. Ну, еще кое-кто из дачников. А верующих, сами понимаете...
- Но ведь главная наша забота, дорогой вы мой товарищ Козырев, именно о
верующих, - деликатно поучает его Корнелий. - А комсомольцев, да еще
актив, и агитировать нечего. Богомольцев бы побольше, особенно тех, кто
помоложе, кого еще есть надежда отвратить от церкви.
- Так ведь не идут. Летняя пора, да и вечер сегодня, как нарочно...
- А вы бы самого батюшку пригласили! - восклицает вдруг Корнелий, будто
сейчас только осененный этой идеей. - Батюшка-то, как мне известно, тоже
молодой. Может быть, и в дискуссию со мной ввяжется. Это бы лучше любой
лекции.
- Да что и говорить, чертовски заманчиво! - вздыхает Козырев. - Но как к
нему подъехать?
- А чего особенно мудрить? Пошлите ему официальное приглашение, может
быть, заинтересуется.
- Попробую, - без особой уверенности в успехе соглашается Козырев. - Пошлю
с нарочным. Кстати, домик его недалеко от клуба.
До начала лекции у Корнелия остается еще полчаса, и он решает пройтись по
поселку и заодно посмотреть на церковь.
Церковь эта, выстроенная в стиле "московского барокко" и недавно добротно
отремонтированная, стоит на высоком берегу реки в небольшой рощице.
Корнелий рассматривает ее издалека, чтобы не попадаться на глаза отцу
Никанору раньше времени.
"Да, умели строить в доброе старое время, - отмечает он про себя. -
Красивая церквушка. Надо полагать, на должном уровне и ее иконопись..."
К семи часам (хотя лекция назначена на половину седьмого) с трудом
собирается человек пятнадцать комсомольцев, две девушки, работающие в
поселковом Совете, да несколько пожилых дачников.
- Вы уж извините, - смущается Козырев, то и дело вытирающий мокрый от
волнения лоб. - Лето... И потом в кинотеатре новый фильм. А это, сами
понимаете...
- Ну, ничего, - снисходительно улыбается Корнелий. - Дело это не из
легких, я понимаю. К тому же у вас это, наверно, впервые, хотя церквушка
отца Никанора, кажется, на полном ходу?
- Да, к сожалению.
- А что, если мы по случаю малочисленности аудитории проведем вольную
беседу вместо лекции? - обращается Корнелий уже не к Козыреву, а к
собравшимся, заметив среди них Маврина и Колокольчикова. Они подсели к
дачникам, держась подальше друг от друга. - А то ведь как-то не совсем
удобно читать лекцию почти пустому залу. Как вы на это, товарищи?
- Правильно говорит товарищ лектор, - зычно подает голос Вадим Маврин. Он
уже успел познакомиться со своим соседом, и тот энергично поддакивает ему.
- А лекции - это же одна скукота. Я извиняюсь, конечно...
- Правильное предложение вносит товарищ, не знаю, к сожалению, его
фамилии, - поддерживает Вадима Маврина Колокольчиков. - А вот, кстати, и
батюшка, кажись, идет, - кивает он на окно. - Пусть с ним и подискутирует
товарищ лектор. А мы послушаем...
- Ну так как, принимается, значит, это предложение? - спрашивает Козырев.
Собравшиеся одобрительно кивают головами.
А в зал в сопровождении Лаврентьева и нескольких старушек входит отец
Никанор. У него совсем еще молодое, добродушное лицо, жиденькая бородка и
длинные русые волосы. Корнелий жестом гостеприимного хозяина приглашает
его вперед, но батюшка снимает соломенную шляпу и скромно садится в задних
рядах.
- Прошу задавать вопросы, - предлагает Корнелий и поясняет, обращаясь к
отцу Никанору: - Мы тут решили из-за малочисленности собравшихся вместо
скучной лекции, как остроумно заметил один из присутствующих здесь
граждан, провести беседу на вольную тему.
- Вы только, пожалуйста, не обижайтесь на этого дачника, - шепчет Корнелию
Козырев, кивая на Вадима. - Дачники - они народ хамоватый.
- У меня есть вопрос, - поднимается со своего места Колокольчиков. - Тут
ведь собрался в основном народ молодой и в бога все равно не верящий, а
батюшку и старушек разубеждать в этом явно бессмысленно, поэтому давайте
договоримся не требовать от товарища лектора доказательств того, что бога
нет. В том случае, конечно, если батюшка не докажет нам, что он есть.
- Простите, товарищ, не знаю вашей фамилии, - обращается Корнелий к
Колокольчикову. - Давайте сначала договоримся не оскорблять священника.
Времена грубой антирелигиозной пропаганды, как вы знаете...
- Да что вы, товарищ лектор! - испуганно восклицает Колокольчиков. - Я и
не думал... В крайнем случае могу и извиниться...
- Что вы, что вы! - испуганно простирает руки вперед отец Никанор. - Не
надо мне никаких извинений! Молодой человек ничем меня не оскорбил. А
доказывать вам существование бога я не собираюсь. Доказать это, к
сожалению, так же нелегко, как и опровергнуть его существование.
- Ну, так позвольте мне тогда продолжить мой вопрос, - просит
Колокольчиков. - Вот что хотелось бы нам узнать у товарища лектора: правда
ли, что великий русский физиолог Иван Петрович Павлов был верующим?
- Очень хорошо, что вы задали именно этот вопрос, - одобрительно кивает
головой Корнелий. - Я постараюсь рассеять это бытующее, к сожалению, даже
у атеистов заблуждение... Прежде, однако, я должен напомнить вам, как Иван
Петрович Павлов понимал религию. На одной из своих клинических "сред" о
происхождении веры говорил он следующее.
Корнелий торопливо листает свой конспект и, поправив очки, читает:
- "Когда человек впервые превзошел животное и когда у него явилось
сознание самого себя, то его положение было до последней степени жалкое:
ведь он окружающей среды не знал, явления природы его пугали, и он спасал
себя тем, что выработал себе религию, чтобы как-нибудь держаться,
существовать среди этой серьезнейшей, могущественнейшей природы". Такое
толкование Павловым происхождения религии совпадает, конечно, с точкой
зрения исторического материализма.
- Значит, он признавал веру? - снова спрашивает Колокольчиков.
- Да, в какой-то мере и только для слабых. "Вера существует для того,
чтобы дать возможность жить слабым", - говорил Иван Петрович.
- Он выражался и более ясно, - бросает вдруг реплику отец Никанор. - Он
заявлял: "Есть слабые люди, для которых религия имеет силу".
- А откуда это, извиняюсь, батюшке известно? - подает голос Вадим Маврин.
- Читает, наверно, не только библию, - высказывает предположение Корнелий.
- "Павловские клинические среды", например, - подтверждает отец Никанор. -
Том третий, страница триста шестидесятая.
- Вот видите, - улыбается Корнелий. - И вообще должен я вам сказать, мы
недалеко пойдем в нашей атеистической деятельности, если всех церковников
будем изображать людьми невежественными, незнакомыми с достижениями
современной науки. Даже в православных духовных академиях преподаются
теперь естественные науки, а высшее духовенство католической церкви,
кардиналы и епископы вообще люди высокой культуры. Покойный папа римский
боролся к тому же за мир во всем мире.
- Куда же это мы попали?! - вскакивает вдруг Вадим Маврин. - За кого нас
тут агитируют? Против попов или за попов? Ничего себе лектора нам
прислали!..
- Ведите себя как полагается, товарищ! - повышает голос Козырев.
- А чего вы его осаживаете? Он правильно говорит, - поддерживает Вадима
его седоволосый сосед. - Когда я комсомольцем был, разве так мы с попами
боролись? Мы тогда в их церквах комсомольские клубы устраивали. А сейчас
против них и слова нельзя сказать. Если не в милицию за это потащат, то
извиняться заставят. А за что извиняться? За то, что мы их религиозный
дурман разоблачаем?
- И лектор тоже, видать, из бывших попов!.. - уже совсем не в себе вопит
Вадим Маврин.
- Ну, знаете ли, товарищ Козырев!.. - повышает голос Корнелий. - Раз меня
так оскорбляют тут, я лучше уйду...
- Нет, уж лучше тогда я уйду, - встает отец Никанор. - А вы продолжайте
свою работу, гражданин лектор.
- Это же безобразие, товарищи! - стучит стаканом по графину с водой
Козырев. - Форменное хулиганство! Я сейчас милицию вызову...
- Вот-вот! - ехидно ухмыляется сосед Вадима Маврина. - А я что говорил?
Перед батюшкой пардоны, а нашего брата в милицию. Дожили...
Отец Никанор между тем успевает выйти вместе со своими старушками.
Тогда снова поднимается Колокольчиков.
- Может быть, теперь, когда священнослужитель, так действующий на нервы
некоторым молодым и пожилым комсомольцам, удалился, дадим возможность
товарищу лектору закончить свою беседу?
- Правильное предложение! - выкрикивает кто-то из поселковых комсомольцев.
- Хватит этим дачникам волынить!
Корнелий с хорошо разыгранным волнением долго пьет воду. В зале воцаряется
тишина.
- Ну хорошо, я продолжу, - примирительно произносит он наконец. - Жаль
однако, что батюшке пришлось ретироваться. Он ведь выслушал только
позитивную, так сказать, часть моей оценки высшего духовенства, что, как
вы понимаете, было с моей стороны чисто ораторским приемом. А теперь, к
сожалению, уже в его отсутствие придется мне рассказывать вам, почему же
приходится современному духовенству изучать естественные науки и даже
марксизм. Конечно, не от хорошей жизни, товарищи.
В зале понимающе улыбаются.
- С этого бы и надо было начинать! - снова выкрикивает Вадим, но на него
шипит теперь даже его сосед.
- Полемика - дело тонкое, требующее дипломатии, дорогой товарищ, -
обращается теперь уже к Вадиму Корнелий.
- Да не отвлекайтесь вы на него, - недовольно произносит кто-то из
комсомольцев.
И Корнелий начинает обстоятельно разоблачать ухищрения духовенства,
спекулирующего на терпимости Ивана Петровича Павлова к религии. Излагает
он вкратце и материалистическое мировоззрение великого физиолога.
Беседа его кончается в девятом часу. К этому времени подходит еще кое-кто
из жителей поселка, так что зал заполняется почти до половины. Это дает
основание Козыреву написать в отзыве на путевке Корнелия Телушкина, что
его интересная лекция прошла при переполненном зале.
10
Леониду Александровичу Кречетову очень легко разговаривать с майором
Ураловым. По его вопросам чувствуется, что он сведущ если не в геофизике,
то в физике бесспорно. А потом профессор не без удивления узнает, что
Уралов имеет степень кандидата физико-математических наук, и ему даже
кажется, что майору государственной безопасности оно ни к чему.
Наблюдательный майор Уралов замечает это удивление на лице ученого, но
лишь снисходительно улыбается - не рассказывать же профессору, как
кандидатская степень помогла ему однажды поймать "электронного шпиона",
передававшего секретную информацию с одного из наших полигонов.
- Вы полагаете, значит, что подобные эксперименты ведутся и еще кем-то? -
спрашивает он профессора.
- Не могу этого утверждать, но такой вывод напрашивается. Институт физики
Земли сообщил мне сегодня, что периоды проведения экспериментов академиком
Ивановым совпадают, оказывается, не только с сейсмическими явлениями, но и
с изменением напряжения геомагнитного поля.
- А в чем это выражается? - интересуется майор Уралов. - В каких единицах?
- Всего в нескольких гаммах, но ведь и интенсивность магнитного поля Земли
равна лишь трем десятым эрстеда. А гамма...
- Равна одной стотысячной эрстеда, - улыбаясь, перебивает Кречетова майор
Уралов. - В этом я кое-что смыслю, Леонид Александрович. Ну, а почему вы
решили, что подобные же эксперименты проводит и еще кто-то?
- Дело, видите ли, в том, товарищ майор, что сотрудники Института физики
Земли, тщательно изучившие по моей просьбе сейсмические явления за
последние три месяца, обнаружили любопытные совпадения. Оказалось,
например, что такого же характера колебания земной коры, которые были
зафиксированы в момент экспериментов академика Иванова, зарегистрированы и
по ту сторону нашей планеты.
- А это не те же самые?
- Нет, не те же. Они, во-первых, не совпадают по времени, во-вторых,
несколько большей интенсивности и, в-третьих, таких явлений не пять, а
семь. И все они, как и в нашем полушарии, отождествляются с точно таким же
изменением земного магнитного поля.
- А может быть, это обычные магнитные вариации типа S-вариаций?
- Период этих вариаций равен солнечным суткам и зависит от состояния
ионосферы и солнечной активности. А тут наблюдалось лишь очень
кратковременное изменение постоянного магнитного поля.
Майор Уралов некоторое время молчит, задумчиво прищурив глаза. Потом
спрашивает:
- И вы уверены?..
Но профессор Кречетов тотчас же торопливо перебивает его:
- Нет, нет, абсолютной уверенности, конечно, нет. Да и академик Иванов не
разделяет пока моей точки зрения. Считает все это случайным совпадением.
Он, правда, не знает еще об изменении интенсивности геомагнитного поля, не
думаю все же, чтобы это его убедило в моей правоте. О природе магнитного
поля нашей планеты вообще ведь мало что известно. Я бы, пожалуй, и не
пришел к вам со всеми этими моими смутными догадками и подозрениями, если
бы не сообщил вам раньше о пропаже моего портфеля, хотя связь этого
происшествия с теми геофизическими явлениями, о которых я вам только что
доложил, может показаться вам...
- Нет, нет, Леонид Александрович, мне это не кажется! - поспешно заявляет
Уралов. - У нас есть некоторые основания подозревать "нездоровый", так
сказать, интерес к вашей и академика Иванова работе со стороны некоторых
иностранных разведок. Нам известно так же, что работы, подобные вашим,
ведутся и по ту сторону океана. А то, что их держат в секрете, заставляет
подозревать, что носят они не только научный характер. Как по-вашему,
могут эти искусственные землетрясения быть "направленными", так сказать?
Вы понимаете мою мысль?
- Да, вполне, товарищ майор. Я даже думал уже об этом. Мне кажется, что
вызвать подобное сейсмическое явление в любом или специально заданном
районе нельзя. Они, видимо, будут возникать главным образом в сейсмических
зонах земною шара.
- А магнитные явления? Могут они нарушить радиосвязь?
- Это более вероятно, хотя и в этом у меня нет пока полной уверенности.
- Ну, а тот молодой человек, который задавал вам вопросы из области
нейтринной физики, не попадался вам больше?
- Как в воду канул. Да это и понятно, если именно он стащил мой портфель,
- усмехается профессор Кречетов. - Ну, вот и все, что я пока могу
сообщить, товарищ майор.
- Спасибо вам и за это, - встает и крепко пожимает руку Кречетову майор
Уралов. - Надеюсь, если еще что-нибудь...
- Можете не сомневаться, товарищ майор. Считаю это своим патриотическим
долгом.
11
После завтрака Алексей идет в кабинет отца и достает с его полок книги
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг