Марсианин протянул руку в направлении туманной, чудесной дали и с длинной
улыбкой сказал:
- Азора.
Корабль слегка поднялся. Влажный, сладкий воздух шел в лицо, шумел в
ушах. Азора расстилалась широкой, сияющей равниной. Прорезанная
полноводными каналами, покрытая оранжевыми кущами растительности,
веселыми, канареечными лугами, Азора, что означало - радость, походила на
те цыплячьи, весенние луга, которые вспоминаются во сне, в далеком
детстве.
По каналам плыли лодки и барки. По берегам разбросаны белые домики,
узорные дорожки садов. Повсюду ползали фигурки марсиан. Иные снимались с
плоской крыши и летучей мышью летели через воду, или за рощу. Крутились
ветряные диски на прозрачных башенках. Повсюду, в лугах, блестели лужи,
сверкали ручьи. Чудесный был край Азора.
В конце равнины играла солнечная зыбь огромного, водного
пространства, куда уходили извилистые линии всех каналов. Корабль летел в
ту сторону, и Лось увидел, наконец, большой, прямой канал. Дальний берег
его тонул во влажной мгле. Желтоватые, мутные воды его медленно текли
вдоль каменного откоса.
Летели долго. И вот, в конце канала начал подниматься из воды ровный
край стены, уходящей концами за горизонт. Стена вырастала. Теперь были
видны огромные глыбы кладки, поросшей кустами и деревьями между щелями.
Они подлетали к гигантскому цирку. Он был полон воды. Над поверхностью, во
многих местах, поднимались пенными шапками фонтаны...
- Ро, - сказал марсианин, важно подняв палец.
Лось вытащил из кармана записную книжку, отыскал в ней, наспех, вчера
набросанный, чертеж линий и точек на диске Марса. Рисунок он протянул
соседу и указал вниз, на цирк. Марсианин всмотрелся, сморщившись, понял,
радостно закивал и ногтем мизинца отчеркнул одну из точек на чертеже.
Перегнувшись через борт, Лось увидел расходящиеся от цирка две прямые
и одну изогнутую линии наполненных водою каналов. Так вот она - тайна:
круглые пятна на диске Марса были цирками - водными хранилищами, линии
треугольников и полукружий - каналами. Но какие существа могли построить
эти циклопические стены? Лось оглянулся на своего спутника. Марсианин
выпятил нижнюю губу, поднял разведенные руки к небу:
- Тао хацха уталицитл.
Корабль пересекал теперь выжженную равнину. На ней лежало
розово-красной, весьма широкой, цветущей полосой безводное русло
четвертого канала, покрытое, словно посевом, правильными рядами
растительности. Видимо, - это была одна из линий второй сети каналов -
бледного рисунка на диске Марса.
Равнина переходила в невысокие, мягкие холмы. За ними стали
проступать голубоватые очертания решетчатых башен. На средней мачте
корабля поднялись и защелкали искрами отрезки проволок. За холмами
вставали все новые и новые очертания решетчатых башен, уступчатых зданий.
Огромный город выступал серебристыми тенями из солнечной мглы. Марсианин
сказал:
- Соацера.
СОАЦЕРА
Голубоватые очертания Соацеры, уступы плоских крыш, решетчатые стены,
покрытые зеленью, овальные зеркала прудов, прозрачные башни, - выходя
из-за холмов, занимали все большее пространство, тонули за мглистым
горизонтом. Множество черных точек летело над городом навстречу кораблю.
Цветущий канал ушел к северу. На восток от города расстилалось
пустынное, покрытое кучами щебня, изрытое поле. У края этой пустыни,
бросая резкую, длинную тень, возвышалась гигантская статуя человека, -
потрескавшаяся, покрытая лишаями.
Каменный, обнаженный человек стоял во весь рост, ноги его были
сдвинуты, руки прижаты к узким бедрам, рубчатый пояс подпирал выпуклую
грудь, на солнце тускло мерцал его ушастый шлем, увенчанный острым
гребнем, как рыбий хребет. Скуластое лицо с закрытыми глазами улыбалось
лунообразным ртом.
- Магацитл, - сказал марсианин и указал на небо.
Вдали за статуей виднелись огромные развалины цирка, унылые очертания
рухнувших арок акведука. Всматриваясь, Лось понял, что кучи щебня на
равнине, ямы, холмы - были остатками древнейшего города. Новый город,
Соацера, начинался за сверкающим озером, на запад от этих развалин.
Черные точки в небе приближались, увеличивались. Это были сотни
марсиан, летевших навстречу в крылатых лодках и седлах, на парусиновых
птицах, в корзинах с парашютами. Первой домчалась, описала крутой заворот
и повисла над кораблем сияющая, золотая, четырехкрылая, как стрекоза,
узкая сигара. С нее посыпались цветы, разноцветные бумажки на палубу
корабля, - свешивались молодые, взволнованные лица.
Лось встал, держась за тросс, снял шлем, - ветер поднял его белые
волосы. Из рубки вылез Гусев и стал рядом. Охапки цветов полетели на них
из лодок. На голубоватых, то смуглых, то кирпичных, лицах подлетающих
марсиан было неистовое возбуждение, восторг, ужас.
Теперь, над головой, спереди, с боков, вдогонку за медленно плывущим
кораблем, летели сотни воздушных экипажей. Вот, скользнул, сверху вниз, в
корзине под парашютом размахивающий руками толстяк в полосатом колпаке.
Вот, мелькнуло бородатое лицо, глядящее в трубку. Вот, озабоченный, с
развевающимися волосами, востроносый марсианин, вертясь перед кораблем на
крылатом седле, наводил какой-то крутящийся ящичек на Лося. Вот,
пронеслась, вся в цветах, плетеная лодка, - три женских, большеглазых,
худеньких лица, голубые чепцы, голубые, летящие рукава, белые шарфы.
Пение винтов, шум ветра в крыльях, тонкие свистки, сверкание золота,
пестрота одежд в воздушной синеве, внизу - пурпуровая, то серебристая, то
канареечная листва парков, сверкающие отблесками солнца окна уступчатых
домов, - все было, как сон. Кружилась голова. Гусев озирался, повторял
шопотом:
- Гляди, гляди, эх ты...
Корабль проплыл над висячими садами и плавно опустился на большую,
круглую площадь. Тотчас, посыпались, горохом с неба, сотни лодок, корзин,
птичищ, - садились, шлепались на белые плиты площади. В улицах,
расходящихся от нее звездою, шумели толпы народа, бежали, кидали цветы,
бумажки, махали платочками.
Корабль сел у высокого и тяжелого, как пирамида, мрачного здания из
черно-красного камня. На широкой лестнице его, между квадратных, суженых
кверху, колонн, доходивших только до трети высоты дома, стояла кучка
марсиан. Они были все в черных халатах, в круглых шапочках. Это был, как
Лось узнал впоследствии, Верховный Совет Инженеров, - высший орган
управления всеми странами Марса.
Марсианин-спутник указал Лосю - ждать. Солдаты сбежали по лесенкам на
площадь и окружили корабль, сдерживая напиравшие толпы. Гусев с
восхищением глядел на пеструю от одежд, волнующуюся площадь, на
вздымающееся над головами множество крыльев, на громады сероватых, или
черно-красных зданий, на прозрачные, за крышами, очертания башен.
- Ну, город, вот это - город, - повторял он, притоптывая.
На лестнице марсиане в черных халатах раздвинулись. Появился высокий,
сутулый марсианин, также одетый в черное, с длинным, мрачным лицом, с
длинной, узкой, черной бородой. На круглой шапочке его дрожал золотой
гребень, как рыбий хребет.
Сойдя до середины лестницы, опираясь на трость, он долго смотрел
запавшими, темными глазами на пришельцев с земли. Глядел на него и Лось, -
внимательно, настороженно.
- Дьявол, уставился, - шепнул Гусев. Обернулся к толпе и уже беспечно
крикнул: - Здравствуйте, товарищи марсиане, мы к вам с приветом,
принимайте гостей.
Толпа изумленно вздохнула, заропотала, зашумела, надвинулась. Мрачный
марсианин захватил горстью бороду и перевел глаза на толпу, окинул тусклым
взором площадь. И под его взглядом стало утихать взволнованное море голов.
Он обернулся к стоявшим на лестнице, сказал несколько слов и, подняв
трость, указал ею на корабль.
Тотчас к кораблю сбежал один из марсиан и тихо и быстро проговорил
что-то нагнувшемуся к нему через борт лысому марсианину. Раздались
сигнальные свистки, двое солдат взбежали на борт, завыли винты, и корабль,
грузно отделившись от площади, поплыл над городом в северном направлении.
В ЛАЗОРЕВОЙ РОЩЕ
Соацера утонула далеко за холмами. Корабль летел над равниной.
Кое-где виднелись однообразные линии построек, столбы и проволоки
подвесных дорог, отверстия шахт, груженые шаланды, двигающиеся по узким
каналам.
Но вот, из лесных кущ все чаще стали подниматься скалистые пики.
Корабль снизился, пролетел над дымным ущельем и сел на луг, покато
спускающийся к темным и пышным зарослям.
Лось и Гусев взяли мешки, и вместе с лысым их спутником пошли по лугу
вниз, к роще.
Водяная пыль, бьющая из боковых отверстий переносных труб, играла
радугами над сверкающей влагою, кудрявой травой. Стадо низкорослых,
длинношерстых животных, черных и белых, паслось по склону. Было мирно.
Тихо шумела вода. Подувал ветерок.
Длинношерстые животные лениво поднимались, давая дорогу людям, и
отходили, переваливаясь медвежьими лапами, оборачивали плоские, кроткие
морды. Мальчик пастух, в длинной, красной рубахе, сидел на камне, подперев
подбородок, и тоже лениво глядел на проходивших. Опустились на луг желтые
птицы и распушились, отряхиваясь под радужным фонтаном воды. Вдали бродил
на длинных ногах ярко зеленый журавль-меланхолик.
Подошли к роще. Пышные, плакучие деревья были лазурно-голубые.
Смолистая, небесная листва шелестела мягко, шумели повисшие ветви. Сквозь
пятнистые стволы играла вдали сияющая вода озера. Пряный, сладкий зной в
этой голубой чаще кружил голову.
Рощу пересекало много тропинок, посыпанных оранжевым песком. На
скрещении их, на круглых полянах, стояли старые, иные поломанные, в
лишаях, большие статуи из песчаника. Над зарослями поднимались обломки
колонн, остатки циклопической стены.
Дорожка загибала к озеру. Открылась его темно-синяя, зеркальная
поверхность с опрокинутой вершиной далекой, скалистой горы. Чуть
шевелились в воде отражения плакучих деревьев. Сияло пышное солнце. В
излучине берега, с боков мшистой лестницы, спускающейся в озеро, сидели
две огромные, человеческие статуи, потрескавшиеся, поросшие ползучей
растительностью.
На ступенях лестницы появилась молодая женщина, выходившая из воды.
Голову ее покрывал желтый, острый колпачок. Она казалась юношески тонкой,
- бело-голубоватая, рядом с грузным очертанием, покрытого мхом, вечно
улыбающегося сквозь сон, сидящего Магацитла. Вот, она поскользнулась,
схватилась за каменный выступ, подняла голову.
- Аэлита, - прошептал марсианин, прикрыл глаза рукавом и потащил Лося
и Гусева с дорожки в чащу.
Скоро они вышли на большую поляну. В глубине ее, в густой траве,
стоял угрюмый, с покатыми стенами, серый дом. От звездообразной, песчаной
площадки, перед его фасадом, прямые дорожки бежали через луг, вниз, к
роще, где между деревьями виднелись кирпичные, низкие постройки.
Лысый марсианин свистнул. Из-за угла дома появился низенький,
толстенький марсианин в полосатом халате. Багровое лицо его было точно
натерто свеклой. Морщась от солнца, от подошел, но, услышав - кто такие
приезжие, сейчас же приноровился удрать за угол. Лысый марсианин заговорил
с ним повелительно, и толстяк, садясь на ноги от страха, оборачиваясь,
показывая желтый зуб из беззубого рта, - повел гостей в дом.
ОТДЫХ
Гостей отвели в светлые, маленькие, почти пустые комнаты, выходившие
узкими окнами в парк. Стены столовой и спален были обтянуты соломенного
цвета циновками. В углах стояли кадки с цветущими деревцами. Гусев нашел
помещение подходящим: "Вроде багажной корзины, очень славно".
Толстяк в полосатом халате, управляющий домом, суетился, лопотал,
катался из двери в дверь, вытирал коричневым платком череп, и, время от
времени, каменел, выкатывая на гостей склерозные глаза, - тайно устраивал
пальцами рожки, огораживался.
Он напустил воду в бассейн и привел Лося и Гусева, каждого, в свою
ванную, - со дна ее поднимались густые клубы пара. Прикосновение к
безмерно уставшему телу горячей, пузырящейся, легкой воды, было так
сладко, что Лось едва не заснул в мраморном бассейне. Управляющий вытащил
его за руку.
Лось едва доплелся до столовой, где был накрыт стол множеством
тарелочек с печеной рыбой, паштетами, птицей, крошечными яйцами,
засахаренными фруктами. Хрустящие, величиной с орех, шарики хлеба таяли во
рту.
Кушали крошечными лопаточками. Управляющий каменел, глядя, как люди с
земли пожирают блюда деликатнейшей пищи. Гусев вошел в аппетит и лопаточку
оставил, ел руками, похваливал. Особенно хорошо было вино, - белое,
отдающее синевой, с запахом сырости и смородины. Оно испарялось во рту и
огненным зноем текло по жилам.
Приведя гостей в спальни, управляющий долго еще хлопотал, подтыкая
одеяла, подсовывая подушечки. Но уже крепкий и долгий сон овладел "белыми
гигантами". "Они дышали и сопели так громко, что дрожали стекла, трепетали
растения в углах, и кровати трещали под их не по-марсиански могучими
телами".
---------------
Лось открыл глаза. Синеватый, искусственный свет лился с потолка, как
из чаши. Было тепло и приятно лежать. "Что случилось? Где я лежу?". Но он
так и не сделал усилия - вспомнить. "Боже, какая усталость", - подумал он
с наслаждением, и снова закрыл глаза.
Поплыли какие-то лучезарные пятна, - словно вода играла сквозь
лазурную листву. Предчувствие изумительной радости, ожидание, что вот-вот
из этих сияющих пятен что-то должно войти сейчас в его сон, - наполняло
его чудесной тревогой.
Сквозь дрему, улыбаясь, он хмурил брови, - силился проникнуть за эту
тонкую пелену скользящих, солнечных пятен. Но еще более глубокий сон
прикрыл его облаком.
---------------
Лось скинул ноги с постели. Сел. Так, сидел некоторое время, опустив
голову. Поднялся, дернул в бок толстую штору. За узким окном горели
ледяным светом огромные звезды, - незнакомый их чертеж был странен и дик.
- Да, да, да, - проговорил Лось, - я не на земле. Земля осталась там.
Ледяная пустыня, бесконечное пространство. Уйти так далеко! Я - в новом
мире. Ну, да: я же - мертв. Ведь я это знаю. Душа моя - там.
Он сел на кровать. Вонзил ногти в грудь, там - где сердце. Затем, лег
ничком.
- Это ни жизнь, ни смерть. Живой мозг, живое тело. Но весь я -
покинут, я - пуст. Вот он, вот он - ад.
Он закусил подушку, чтобы не закричать. Он сам не мог понять, почему
вторую ночь его так невыносимо мучает тоска по земле, по самому себе,
жившему там за звездами. Словно - оторвалась живая нить, и душа его
задыхается в ледяной, черной пустоте.
_____________________________________
- Кто здесь?
Лось вскочил. В окно бил луч утреннего света. Соломенная, маленькая
комната была ослепительно чиста. Шумели листья, свистали птицы за окном.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг