Учкуры, вожди желтолицых, избрали мудрейшего из военачальников и
поставили его правителем покоренной страны. Имя его было Тубал. Он велел
чинить стены, очищать сады, вспахивать поля и отстраивать разрушенные
жилища. Он издал много мудрых и простых законов. Он призвал к себе
бежавших в пещеры, мудрецов и посвященных и сказал им: "Мои глаза и уши
открыты для мудрости". Он сделал их советниками, разрешил открыть храмы, и
повсюду послал гонцов с вестью, что хочет мира.
Таково было начало третьей, самой высокой, волны цивилизации
Атлантов. В кровь многочисленных племен, - черных, красных, оливковых и
белых, - влилась мечтательная, бродящая, как хмель, кровь азиатских
номадов, звездопоклонников, потомков бесноватой Су Хутам Лу.
Кочевники быстро растворялись среди иных племен. От юрт, стад, дикой
воли остались лишь песни и предания. Появлялось новое племя сильных
сложением, черноволосых, желто смуглых людей. Учкуры, потомки всадников и
военачальников, были аристократией города. Они называли себя Атланда, что
значило - "выходцы из степей". От этого имени, впоследствии, появилось
общее название для всей страны - Атлантида, тогда как до этого времени она
называлась различными именами воплощений солнца.
Атланды любили науки, искусства и роскошь. Они украсили город новыми
стенами и семиугольными башнями, выложили золотом двадцать один уступ
гигантской пирамиды, провели акведуки, впервые в архитектуре стали
употреблять колонну. В Атландах был дух строительства и дух великой
тревоги.
Они искали утоления тревоги в завоеваниях. Снова были покорены
отпавшие страны и города. На севере они воевали с циклопами, - уцелевшими
от смешения, одичавшими потомками племени Земзе. Великий завоеватель,
Рама, дошел до Индии и в долгих войнах уничтожил владычество черных. Он
соединил младенческие племена Арийцев, принадлежавших к седьмому из семи
народов расы, в царство Ра. Так, еще раз, раздвинулись до небывалых
размеров и окрепли пределы Атлантиды, - от страны Перистого Змея до
азиатских берегов Тихого океана, откуда, некогда, желтолицые великаны
бросали камни в корабли.
Тревожная душа Атландов искала исхода в Знании. Снова были прочитаны
древние книги Земзе и мудрые книги сынов Аама. Замкнулся круг и начался
новый. В пещерах были найдены полуистлевшие "семь папирусов Спящего". С
этого открытия начинает быстро развиваться Знание. То, чего не было у
сынов Аама, - бессознательной, творческой силы, то, чего не было у сынов
племени Земзе, - ясного и острого разума, - в изобилии текло в тревожной и
страстной крови племени Атланда.
Основа нового знания была такова:
"В человеке дремлет самая могучая из мировых сил, - материя чистого
разума. Подобно тому, как стрела, натянутая тетивой, направленная верной
рукой, поражает цель, - так и материя дремлющего разума может быть
напряжена тетивой воли, направлена рукой знания. Сила устремленного знания
безгранична".
Наука знания разделялась на две части: - подготовительную, - развитие
тела, воли и ума, и основную, - познавание природы, мира и формул, через
которые материя устремленного знания овладевает природой.
Полное овладение Знанием, расцвет небывалой еще на земле и до сих пор
не повторенной культуры продолжался столетие, между 450 и 350 годами до
Потопа, то есть до гибели Атлантиды.
На земле был всеобщий мир. Силы земли, вызванные к жизни Знанием,
обильно и роскошно служили людям. Сады и поля давали огромные урожаи,
плодились стада, труд был легок. Народ вспоминал старые обычаи и
праздники, и никто не мешал ему жить, любить, рожать, веселиться. В
преданиях этот век назван золотым.
В то время на восточном рубеже земли был поставлен сфинкс,
изображавший в одном теле четыре стихии, - символ тайны спящего разума.
Были построены семь чудес света: лабиринт, колосс в Средиземном море,
столбы на запад от Гибралтара, башня звездочетов на Посейдонесе, сидящая
статуя Тубала и город Лемуров на острове Тихого океана.
В черные племена, до этого времени теснимые в тропические болота,
проник свет Знания. Негры быстро усваивали цивилизацию и начали постройкою
гигантские города в центральной Африке.
Зерно мудрости Земзе дало полное и пышное цветение. Но вот, мудрейшие
из посвященных в Знание стали понимать, что во всем росте цивилизации
лежит первородный грех. Дальнейшее развитие Знания должно привести к
гибели: человечество поразит само себя, как змея, жалящая себя в хвост.
Первородное зло было в том, что бытие, - жизнь земли и существ, -
постигалось, как нечто, выходящее из разума человека. Познавая мир,
человек познавал только самого себя. Человек был сущностью, мир - плодом
его разума, его воли, его сновидения, или бреда. Бытие лишь - сознание
человека, Сущего, Я.
Такое понимание бытия должно было привести к тому, что каждый человек
стал бы утверждать, что он один есть единственное, сущее, истинное Я, все
остальное - мир, люди, - лишь его представление. Дальнейшее было
неизбежно: борьба за истинное Я, за единственную личность, истребление
человечества, как восставшего на человека его же сна, - презрение и
отвращение к бытию, как к злому призраку.
Таково было начальное зло мудрости Земзе.
Знание раскололось. Одни не видели возможности вынуть семя зла и
говорили, что зло есть единственная сила, создающая бытие. Они назвали
себя Черными, так как Знание шло от черных.
Другие, признавшие, что зло лежит не в самой природе, но в отклонении
Разума от природности, - стали искать противодействия злу. Они говорили:
"Солнечный луч падает на землю, погибает и воскресает в плод земли: - вот
основной закон жизни. Таково же движение мирового Разума: - нисхождение,
жертвенная гибель и воскресение в плоть. Первоосновной грех, - одиночество
Разума, - может быть уничтожен грехопадением. Разум должен пасть в плоть и
пройти через живые врата смерти. Эти врата - пол. Падение Разума
совершается силою Эроса.
Так утверждавшие называли себя Белыми, потому что носили полотняную
тиару, - знак Эроса. Они создали весенний праздник - мистерию
грехопадения, которая разыгрывалась в роскошных садах древнего храма
солнца. Девственный юноша представлял Разум, женщина - врата смертной
плоти, змей - Эроса. Из отдаленных стран приходили смотреть на эти
зрелища.
Раскол между двумя путями Знания был велик. Началась борьба. В то
время было сделано изумительное открытие, - найдена возможность мгновенно
освобождать жизненную силу, дремлющую в семенах растений. Эта сила, -
гремучая, огненно-холодная материя, - освобождаясь, устремлялась в
пространство. Черные воспользовались ею для борьбы, для орудий войны. Они
построили огромные летающие корабли, наводившие ужас. Дикие племена стали
поклоняться этим крылатым драконам.
Белые поняли, что гибель мира близка, и стали готовиться к ней. Они
отбирали среди простых людей наиболее чистых, сильных и кротких сердцем и
стали выводить их на север и на восток. Они отводили им высокие, горные
пастбища, где переселенцы могли жить первобытно и созерцательно.
Опасения белых подтверждались. Золотой век вырождался, в городах
Атлантиды наступало пресыщение. Ничто не сдерживало более пресыщенную
фантазию, жажду извращений, безумие опустошенного разума. Сила, которою
овладел человек, обратилась против него. Неизбежность смерти делала людей
мрачными, свирепыми, беспощадными.
И вот, настали последние дни. Начались они с большого бедствия:
центральная область города Ста Золотых Ворот была потрясена подземным
толчком, много земли опустилось на дно океана, морские волны отделили
навсегда страну Перистого Змея.
Черные обвинили Белых в том, что силою заклинаний они расковали духов
земли и огня. Народ возмутился. Черные устроили ночное избиение в городе,
- более половины жителей, носивших полотняную тиару, погибло смертью,
остальные бежали за пределы Атлантиды, многие ушли в Индию.
Властью в городе Ста Золотых Ворот овладели богатейшие из граждан
черного ордена, называвшиеся Магацитлами, что значит "беспощадные". Они
говорили: "Уничтожим человечество, потому что оно есть дурной сон разума".
Чтобы во всей полноте насладиться зрелищем смерти, они объявили по всей
земле праздники и игрища, раскрыли государственные сокровищницы и
магазины, привезли с севера белых девушек и отдали их народу, распахнули
двери храмов для всех, жаждущих противоестественных наслаждений, наполнили
фонтаны вином и на площадях жарили мясо. Безумие овладело народом. Это
было в осенние дни сбора винограда.
Ночью, на озаренных кострами площадях, среди народа, исступленного
вином, плясками, едой, женщинами - появились Магацитлы. Они были в высоких
шлемах, в панцырных поясах, без щитов. Правою рукою они бросали бронзовые
шары, разрывавшиеся холодным, разрушающим пламенем, левою рукою погружали
меч в пьяных и безумных.
Оргия была прервана страшным подземным толчком. Рухнула статуя
Тубала, треснули стены, повалились колонны акведука, из глубоких трещин
вырвалось пламя, пеплом заволокло небо.
На утро кровавый, тусклый диск солнца осветил развалины, горящие
сады, толпы измученных излишествами, сумасшедших людей, кучи трупов.
Магацитлы бросились к летательным аппаратам, имеющим форму яиц, и стали
покидать землю. Они улетали в звездное пространство, в родину абстрактного
разума. Несколько сотен аппаратов улетело. Раздался четвертый, еще более
сильный, толчок земли. С севера поднялась из пепельной мглы океанская
волна, и пошла по земле, уничтожая все живое.
Началась буря, молнии падали в землю, в жилища. Хлынул ливень, летели
осколки вулканических камней.
За оплотом стен великого города, с вершины уступчатой, обложенной
золотом, пирамиды Магацитлы продолжали улетать сквозь океан падающей воды,
из дыма и пепла в звездное пространство. Три под-ряд толчка раскололи
землю Атлантиды. Город Золотых Ворот погрузился в кипящие волны.
ГУСЕВ НАБЛЮДАЕТ ГОРОД
Иха совсем одурела. Чего бы ни просил ее Гусев, - тотчас исполняла,
глядела на него матоватыми глазами. И смешно, и жалко. Гусев обращался с
ней строго, но справедливо. Когда Ихошка совсем изнемогала от переполнения
чувствами, - он сажал ее на колени, гладил по голове, почесывал за ухом,
рассказывал сказку про попа, - как попа обманула попадья с Педрилой,
работником.
Ихошка сказки не понимала, глядела в лицо потемневшими глазами.
Гвоздем засел у Гусева план - удрать в город. Здесь было, как в
мышеловке: ни оборониться, в случае чего, ни убежать. Опасность же грозила
им серьезная, - в этом Гусев не сомневался. Разговоры с Лосем ни к чему не
вели. Лось только морщился, - весь свет ему закрыло подолом тускубовой
дочки.
"Суетливый вы человек, Алексей Иванович. Ну, нас убьют, - не нам с
вами бояться смерти, а то, - сидели бы в Петербурге - чего безопаснее?"
Гусев велел Ихошке унести ключи от ангара, где стояли крылатые лодки.
Он забрался туда с фонарем и всю ночь провозился над небольшой, двукрылой,
видимо, быстролетной лодочкой. Механизм ее был прост. Крошечный моторчик,
- уместить его можно было в кармане, - питался крупинками белого металла,
распадающегося с чудовищной силой в присутствии электрической искры.
Электрическую энергию аппарат получил во время полета из воздуха, - так
как марс был окутан магнитным полем, его посылали станции на полюсах. Об
этом рассказывала еще Аэлита.
Гусев подтащил лодку к самым воротам ангара. Ключ вернул Ихе. В
случае надобности замок нетрудно было сорвать рукой.
Затем, он решил взять под контроль город Соацеру. Иха научила его
соединять туманное зеркало. Этот говорящий экран, в доме Тускуба, можно
было соединять односторонне, то есть самому оставаться невидимым и
неслышимым.
Гусев обследовал весь город: площади, торговые улицы, фабрики,
рабочие поселки. Странная жизнь раскрывалась и проходила перед ним в
туманной стене:
Кирпичные, низкие залы фабрик, неживой свет сквозь пыльные окна.
Унылые, с пустыми, запавшими глазами, морщинистые лица рабочих. Вечно,
вечно крутящиеся шкивы, станки, сутулые фигуры, точные движения работы: -
все это старое, вековое, муравьиное.
Появлялись прямые и чистые улицы рабочих кварталов; те же унылые
фигуры брели по ним, опустив головы. Тысячелетней скукой веяло от этих
кирпичных, подметенных, один как один, коридоров. Здесь уже ни на что не
надеялись.
Появлялись центральные площади: - уступчатые дома, ползучая, пестрая
зелень, отсвечивающие солнцем стекла, нарядные женщины, посреди улицы -
столики, узкие вазы, полные цветов. Двигающаяся водоворотами нарядная
толпа, столики, хрусталь, пестрые халаты мужчин, треплющиеся от ветра
скатерти, женские платья, - отражались в паркетной, зеленоватой мостовой.
Низко проносились золотые лодки, скользили тени от их крыльев, смеялись
запрокинутые лица, сверкали капли воды на зелени, на цветах.
В городе шла двойная жизнь. Гусев все это принял во внимание. Как
человек с большим опытом - почувствовал носом, что, кроме этих двух
сторон, здесь есть еще и третья, - подпольная, подполье. Действительно, по
богатым улицам города, в парках, - повсюду, - шаталось большое количество
неряшливо одетых, испитых, молодых марсиан. Шатались без дела, заложив
руки в карманы, - поглядывали. Гусев думал: - "Эге, эти штуки мы тоже
видали".
Ихошка все ему подробно объясняла. На одно только не соглашалась, -
соединить экран с Домом Совета. В ужасе трясла рыжими волосами, складывала
руки:
- Не просите меня, сын неба, лучше убейте меня, дорогой сын неба.
Однажды, день на четырнадцатый, утром, Гусев, как обычно, сел в
кресло, положил на колени цифровую доску, дернул за шнур.
В зеркальной стене появилась странная картина: на центральной площади
- озабоченные, шепчущиеся кучки марсиан. Исчезли столики с мостовой,
цветы, пестрые зонтики. Появился отряд солдат, - шел треугольником, как
страшные куклы, с каменными лицами. Далее - на торговой улице, - бегущая
толпа, свалка, и какой-то марсианин, вылетевший из драки винтом на мышиных
крыльях. В парке те же встревоженные кучки шептунов. На одной из
крупнейших фабрик гудящие толпы рабочих, возбужденные, мрачные, свирепые
лица.
В городе, видимо, произошло какое-то событие чрезвычайной важности.
Гусев тряс Ихошку за плечи: - "В чем дело?". Она молчала, глядела
матовыми, влюбленными глазами.
ТУСКУБ
Неуловимая тревога облаком лихорадки легла на город. Бормотали,
мигали зеркальные телефоны. На улицах, на площадях, в парках шептались
кучки марсиан. Ждали событий, поглядывали на небо. Говорили, что где-то
горят склады сушеного кактуса. В полдень в городе открыли водопроводные
краны и вода иссякла в них, но не надолго... Многие слышали на юго-западе
отдаленный взрыв. В домах заклеивали стекла бумажками - крест на крест.
Тревога шла из центра по городу, из дома Совета Инженеров. Говорили о
пошатнувшейся власти Тускуба, предстоящих переменах. Тревожное возбуждение
прорезывалось, как искрой, слухами:
"Ночью погаснет свет".
"Остановят полярные станции".
"Исчезнет магнитное поле".
"В подвалах Дома Советов арестованы какие-то личности".
На окраинах города, на фабриках, в рабочих поселках, в общественных
магазинах - слухи эти воспринимались по иному. О причине их возникновения
здесь, видимо, знали больше. С тревожным злорадством говорили, что, будто
бы, гигантский цирк, номер одиннадцатый, взорван подземными рабочими, что
агенты правительства ищут повсюду склады оружия, что Тускуб стягивает
войска в Соацеру.
К полудню, почти повсюду, прекратилась работа. Собирались большие
толпы, ожидали событий, поглядывали на неизвестно откуда появившихся
многозначительных, молодых марсиан, с заложенными в карманы руками.
В середине дня над городом пролетели правительственные лодки, и дождь
белых афишек посыпался с неба на улицы. Правительство предостерегало
население от злостных слухов: - их распускали анархисты, враги народа.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг