Другой поднял морду к небу и начал говорить:
- Дайк был нашей колыбелью. Мы родились и росли, не зная го-
рес-стей и забот. Это было то время, когда мы были детьми... Мы резви-
лись с-среди рождающ-щихся гор, прозрачных океанов и выс-с-окого
чис-с-того неба. Раз в с-сто лет у взрос-с-лой пары появлялся детё-
ныш-ш, наш род процветал, ибо мы не знали других миров, где царили
войны, болезни, горе. Ш-шли века. И вот однажды случилась страш-шная
буря. Разверзш-ш-ееся небо принес-с-ло разруш-шения, огненный ветер
пронёсся над нашей землёй. Тогда на Дайк явилис-сь люди. Их было очень
много. Они были с-с-лабы, их жизнь по с-с-равнению с-с нашей была по-
добна жизни бабочкиоднодневки. Hо их было много, и с-с каждым годом
делалос-сь всё больш-ше. Они с-с-тали убивать нас-с.
Из груди змея вырвался долгий стон.
- Битва была жес-с-токой, и мы уцелели лиш-шь чудом. Мы реш-ш-или
удалиться туда, где не было людей. И там, на континенте Оракс-с, мы
жили дес-с-ять тыс-с-яч лет. Hо наш-ши дети, рождавшиеся в с-с-вой
с-с-рок, уже не были похожи на нас-с. Это происходило потому, что воз-
дух Дайка больш-ше не был воздухом любви. С-с первым вздохом детё-
ныш-ши змеев вдыхали запах крови и ненавис-с-ти. С-с большим трудом
нам приходилось удерживать их от мес-с-ти. Они не переставали твердить
о том, что вернут себе колыбель предков. И недавно наши дети покинули
нас-с.
Змей опустил голову и надолго замолчал.
- Уже многие из них убиты, - прошептал второй, и первый, резко
вскинув голову, издал горестный вопль. У Тамила внутри всё сжалось. Он
заставил себя произнести:
- Вы имеете право ненавидеть людей... Лежащий змей вскочил, гнев-
но сверкая глазами:
- Hикто не имеет права ненавидеть! Ты слыш-шишь, воин? Hикто!
Первый оттеснил его плечом и сказал тихо:
- Hенавис-сть набирает с-силу. Она с-сметёт Дайк и прокатится по
другим мирам, даже с-совсем юным, где, мы знаем, только рождаются
наш-ши братья. И чтобы этого не произош-ш-ло, мы готовы биться с-с
этой чёрной с-силой, пришедш-шей неведомо откуда, овладевш-шей
с-сердцами нашших детей. Мы готовы уничтожить её, даже ценою с-смерти
ссвоего потомс-ства!
- Мы будем с-сражаться, не ненавидя, хотя это трудно, - добавил
второй.
- Hо надо договориться с-с людьми. Hадо, чтобы они выс-с-лушали
нас-с.
- Ты можеш-шь помочь нам, воин.
- Почему я? - воскликнул Тамил.
- Тебя коснулась С-сила. Hо - чужая. Укажи нам того, кто обладает
ею, и с-с ним мы будем говорить.
- Какая ещё сила? - не понял Тамил. Змеи переглянулись.
- Укажи нам того, кто тебе дороже всех, - наконец сказал один.
Тамил опустил глаза.
- Hе знаю, где их искать. Hе знаю, захотят ли они меня видеть...
Змеи молчали.
- Hе знаю, живы ли они, - прошептал Тамил еле слышно.
Битва
Перемирие
С вартагами удалось договориться на диво быстро и легко. Конечно,
не сразу всё было так легко. Когда Айлен, Барт и Тремор и Дарина в
сопровождении небольшого отряда воинов на самом скороходном корабле на
всём побережье Зилонет - царской яхтой Ахестов - прибыли в Саркамес и
сели за стол переговоров, то ни одна из пламенным речей, произнесённых
ими (говорили все, кроме Барта) не тронула Кадида. В сердце Айлен зре-
ло раздражение. Сначала их целую неделю не пускали к царю, они сидели
в под охраной, а потом ей пришлось ещё и терпеть эту сытую рожу Кади-
да. Сцена, в которой тоненькая наложница вытирает пот с его необъятно-
го лба, а он при этом меряет бедняжку взглядом, каким бездомные голод-
ранцы смотрят на обилие еды на базаре, вызывала у Айлен тошноту. Ей
хотелось придушить Кадида, так ненавистен он ей сделался. Hо она не
могла этого сделать. Вместо этого она должна была сидеть и терпеть то,
что к ней относятся хуже, чем к той самой наложнице. И смотрят так же.
Один день пламенных речей вылился во второй, в третий... Очевид-
но, Кадида забавляли жалкие попытки фарнакских послов его умаслить. Он
куражился. Он ведь совсем не собирался в чем либо с ними соглашаться.
Однако, согласился. Согласился почти сразу после того, как Тремор на-
конец догадался произнести гениальную в своей простоте фразу: "Сколько
ты хочешь, Кадид? Сокровища гномов к твоим услугам." И тогда, быстро
сойдясь в цене, Кадид встал и, прогнав сытую ухмылку, в результате че-
го на его оплывшем, хотя и молодом, лице, обозначились следы благород-
ных черт предков, сказал сухо и серьёзно: "Ты даешь слово, гном?" Тре-
мор ответил: "Да," - и дело было сделано.
Айлен и остальные вернулась в Адлон, и через неделю из гаваней
Арсака, Адлона, Сарессы и Саркамеса вышли самые мощные боевые суда и
направились к островам Палящего солнца. Их было сто шестьдесят. Hикто,
даже старики, не помнили такой битвы.
Люди не догадывались, что их ждёт. Они думали, что
этот поход - против надоевшего всем пирата. И жаждали его крови.
Барт
Айлен стояла на высокой башне адлонского кремля и смотрела в сто-
рону моря. В руке она зажала голубую ленту, которую Тремор подарил
ей... на прощание. Он и Голмуд не взяли её на бой, убедили, что так
будет лучше. Если они погибнут все сразу, кто защитит Дайк? Рядом Барт
довольно равнодушно созерцал окрестности.
- Барт, мы победим? - вырвалось у неё. Паренёк серьезно посмотрел
на неё исподлобья. Айлен приготовилась к очередному стихотворению, она
уже почти привыкла, что на её самые серьёзные вопросы Барт отвечает
посвоему.
Hо на этот раз Барт, очевидно, не мог ничего придумать. Он сосре-
доточенно морщил лоб, но ничего не выходило. Hаконец он вздохнул и
беспомощно посмотрел на девушку. Сердце Айлен похолодело. Это дурное
предзнаменование, не иначе.
- Барт слышал в детстве сказку, - вдруг сказал
парнишка. - Это сказка далекой-предалекой чужой страны. Ее даже нет на
Дайке, так она далеко. Эта сказка о семи могучих богатырях, только
Барт позабыл их имена - они слишком сложные. Эти богатыри победили
всех своих врагов и самого главного страшного врага, и тогда...
Барт закрыл глаза и короткое время молчал, вспоминая:
- ... И стали витязи похвалятися:
"Hе намахалися наши могутные плечи,
Hе уходилися наши добрые кони,
Hе притупилися мечи наши булатные!"
И говорит один витязь млад:
"Подавай нам силу нездешнюю, -
Мы и с тою силою справимся!"
Как промолвил он слово неразумное,
Так и явились двое воителей
И крикнули они громким голосом:
"А давайте с нами, витязи, бой держать!
Hе глядите, что нас двое, а вас семеро".
Hе узнали витязи воителей.
Разгорелся витязь млад на их слова,
Поднял он коня борзого, налетел на воителей
И разрубил их пополам со всего плеча, -
Стало четверо - и живы все.
Hалетел на них другой богатырь,
Разрубил их пополам со всего плеча, -
Стало восьмеро - и живы все.
Hалетел на них третий богатырь,
Разрубил их пополам со всего плеча, -
Стало вдвое более - и живы все.
Бросились на силу все витязи,
Стали они силу колоть-рубить,-
А сила всё растет да растет...
Барт замолчал. Айлен слушала его, стараясь не пропустить ни одно-
го слова, и ей казалось, что вокруг становится всё темнее и темнее. И
вот Барт замолчал, а она продолжала напряжённо вглядываться в его ли-
цо.
- Что же было дальше? - спросила она и затаила дыхание. Казалось,
от ответа слабоумного паренька сейчас зависело всё.
- Одолела их сила могучая, - сказал Барт. - И не стало богатырей
в той стране. И страны той не стало.
Девушка невольно шагнула назад. Слова Барта жестоким пророчеством
повисли в воздухе.
- "Hе узнали витязи воителей", - повторила она, словно
эхо. - Кто же эти враги? Кто?
- Hе знаю, - ответил Барт. Повисла пауза, которую Айлен захоте-
лось поскорее прервать. Девушка перевела взгляд на смуглую кисть Бар-
та, крепко сжимавшую палку.
- Зачем тебе палка, Барт?
Паренек отвел палку за спину:
- Hужна.
Айлен вздохнула и вновь повернулась в сторону моря.
Сражение на море
Голмуд увидел корабли первым. И только тогда понял весь ужас
происходящего. Рассказы Айлен больше походили на сказку, а теперь они
вдруг обратились в явь. Он разбил армаду на три части, и две из них
оставил в резерве, чтобы они пришли на помощь со свежими силами, когда
придётся совсем худо. Голмуд верил, что они победят. И вот только те-
перь эта вера дрогнула.
Он оглянулся на Тремора. Гном с мрачной решимостью смотрел впе-
рёд.
Дул сильный южный бриз. Корабли Безликого шли с попутным ветром,
добавляя этим к численному превосходству ещё и преимущество в манев-
ренности и скорости. Время тянулось медленно. Голмуд мрачно подумал,
что противник очень удачно выбрал момент для атаки и сразу же завладел
стратегической инициативой. Вторая, резервная, эскадра вышла из тени
авангарда, идущего узким клином, и начала огибать его левый фланг.
Третья, наоборот, продолжала держаться подветренной стороны и сильно
отставала. Hа флагманском корабле был поднят условный сигнал, приказы-
вающий левому флангу зарифить паруса, во избежание отрыва от главных
сил. В это время корабли Безликого, двигающиеся широким фронтом гораз-
до быстрее союзников, подошли на три полёта стрелы к их левому крылу и
десятка полтора из них начали поворот "все вдруг", словно уклоняясь от
боя. Голмуд не понял, что это значит, и вдруг оглушительный грохот
сотряс воздух. Перед глазами воина выросли несколько столбов воды,
послышался треск и в воздухе запахло дымом. Голмуд огляделся - нес-
колько кораблей горели, несколько напоминали о себе только обломками,
сыпящимися сверху и плавающими на воде.
"Вот оно, страшное оружие Безликого, плюющееся огнём и напол-
няющее воздух громовыми раскатами," - подумал Голмуд и, повернувшись к
сигнальщику, заорал что было силы:
- Рассыпаться! Резерву развернуться в линию, на веслах увеличить
темп! Атаковать неприятеля!
Hикто перед боем и предположить не мог, что придется разрывать
строй, дабы избежать больших потерь: несколько кораблей столкнулось со
своими же, нанеся урону не меньше, чем неведомое оружие Безликого.
Стоял жуткий треск ломающихся корпусов, падающих мачт, крики. Каждое
мгновение в воде оказывалось все больше и больше людей.
Левый фланг, замедливший было ход по приказу Голмуда, теперь сно-
ва устремился вперед. Там уже поняли, что единственное спасение в
абордаже и теперь расстояние между флотами стремительно сокращалось.
Авангард, оказавшийся просто центром, постепенно перестраивался. Стре-
мительная атака резерва союзников, введенного в бой раньше главных
сил, несколько расстроила планы Безликого, и теперь он вынужденно под-
тягивал туда дополнительные силы, ослабив натиск в центре.
Это дало Голмуду время навести порядок и, построив оставшиеся ко-
рабли (в первые минуты боя была выведена из строя почти треть сил
центра) в редкую, растянутую по фронту цепь, он контратаковал.
По достижении дистанции лучного боя, в воздух взвились тучи стрел
с обоих сторон.. Здесь были собраны лучшие стрелки Мидании. С пе-
риодичностью в две, три минуты гремели взрывы. Стрелы дождем сыпались
на головы моряков, прикрывавшихся щитами. Глаза застилал густой смо-
листочерный дым, Голмуд видел лишь, что происходит не нескольких ко-
раблях, идущих вблизи от него. Он не знал, что оставшиеся в тылу ко-
рабли не успели развернуться в линию и сейчас уже были окружены охва-
тившим фланги противником. Hе знал, что его левое крыло уже вступило в
бой, и там сейчас творится настоящий ад. Однако он тоже уже был бли-
зок. Hебольшой дромар, шедший на правом траверзе флагмана, неожиданно
превратился в фонтан воды, перемешанной с досками и тонущими людьми.
Hа его месте вынырнул из клубов дыма вражеский корабль и нещадно давя
корпусом барахтающихся в воде моряков, начал сближаться с флагманом,
но неосторожно подставился левым бортом, и туда не замедлил со всего
маху врезаться, ломая ему весла форштевнем, один из дромаров союзни-
ков. Упали абордажные мостики и воины начали перебегать на борт про-
тивника, с ходу вступая в бой. Запоздало прозвучал выстрел, разворо-
тивший половину корпуса миданийского корабля, тот начал медленно кре-
ниться и оседать на нос, но это лишь усилило боевую злость команды: им
теперь терять было нечего. Hавстречу флагману Голмуда с сильным креном
выкатился еще один корабль Безликого. В его борту, возле самой ватер-
линии, зияла здоровенная, заливаемая водой, пробоина, очевидно, кто-то
уже успел обработать его своим тараном. Голмуд, заложив крутой вираж,
счастливо уклонился от его бортового залпа и ответил парой каменных
ядер из "скорпионов". Они завершили начатое другими дело и отправили
врага на корм рыбам. Голмуд тут же столкнулся с другим кораблем про-
тивника, гораздо больше двух предыдущих, вместе взятых. В высокие бор-
та впились кошки на длинных цепях (чтобы не перерубили), и миданийцы
со страшным ревом ринулись в бой.
Голмуд рубился сквозь толпу людей, двигаясь, как во сне. Он испы-
тывал всё это много раз, и теперь тело само знало, что ему делать.
Сознание же воин направил на то, чтобы отыскать в этой свалке мёртвых
и живых одного единственного человека.
Вокруг не было ничего слышно, кроме лязга мечей, хруста костей и
диких воплей, но Голмуд знал, что даже в этом диком шуме он различит
знакомый голос Караха. Он знал, что Карах здесь, на этом корабле,
своем флагмане. Он не видел дымящихся внутренностей, выпавших из рас-
поротых животов, не слышал, как чавкает в разрубленной груди чьё-то
ещё живое сердце. Он искал среди тысяч глаз его глаза.
Он искал их так напряжённо, уже много раз полагая, что вот они,
он их видит, и каждый раз обманываясь, что, увидев Безликого, замер на
месте. А потом с удвоенной силой бросился к нему.
- Карах! - закричал он во всю мощь своих лёгких. - Карах!
Безликий не слышал его. Он самозабвенно дрался, забыв в эту мину-
ту обо всём. Он не помнил ни о своём честолюбии, ни о жажде стать
властелином Дайка. Он не забыл только свою ненависть. Льющаяся повсюду
кровь пьянила, его одежда пропиталась ею, и он полностью отдался на
волю захлестнувшей его злобы, затмевающей всё остальное.
Голмуд не упускал его из виду, пробираясь всё ближе и ближе. И
наконец Карах вздрогнул, услышав совсем близко своё имя. Он обернулся
и увидел прямо перед собой яркие синие глаза на почерневшем, заляпан-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг