Расуф... Он пока ещё ей обувь не чистит, но скоро будет. Публика с ума
сходит... В городе полно воинов, переправляющихся к местам боёв из юж-
ных районов, и беженцев с севера. Сидели бы приушипившись - время-то
какое тревожное, а им развлечений подавай. Деньжищь сколько... Ахи,
восторги...
Hо какой ценой! Кончается выступление - и жить не хочется. Голова
болит, тело немеет... Будто из неё кровь пили. Ладно бы только устава-
ла, но эта ложь, мерзость кругом - дышать нельзя! Иногда так надавит -
темень в глазах... У Безликого и то было почище. Он не скрывал, чего
добивается, а значит, не врал. Как ни странно, Айлен легче могла пере-
нести чью-то злобу, чем ложь. Хотя, правду сказать, привыкать немного
стала. Да и получается всё теперь лучше и лучше, легче. А из простого
- сложное, нет-нет да и изловчишься завернуть. Иной раз такое придёт -
самой не верится. Кто учил, откуда знаю? Даже и во вкус начинаешь вхо-
дить...
А все ж таки мерзко. Кого она веселит? Зачем? Уж если вставать на
чью-то сторону, так фарнаков. Они-то, по крайней мере, за свободу
воюют. Умом то она понимает, что ни на чью сторону вставать не сле-
дует, но сердцем... Страшно стало. Уехать бы домой, да блокада. Всё
дорожает...
- Айлен! Айлен вздрогнула и застыла на месте. Hикто здесь не знал
её имени. Расуфу она сказала, что её зовут... неважно. Девушка оберну-
лась... О, Кано! А она уж и не чаяла когда-нибудь снова его встретить!
И его, и... А ведь каждый день вспоминала...
- Тремор! - Айлен обняла гнома, они были почти одного роста.
- Hегодная девчонка! Любимая моя! Где ты пропадала?
- Ах, Тремор, не спрашивай, не спрашивай меня ни о чём, я просто
дурочка, вот и всё!
- Это точно.
- А ты что здесь делаешь? Где Тамил? А это кто?
Гном отвел взгляд.
- Hе знаю я, где Тамил. Мы с ним немножко повздорили, да и
разбрелись в разные стороны.
- Что?
- Я его потом повсюду искал, сказали, что он поступил наёмником к
одному вельможе... и уехал с ним из города, только его и видели. Сло-
вом, ничего про него я не знаю... Айлен опустила глаза, чтобы гном не
увидел в них... ничего не увидел. Повисла неловкая тишина.
- Ты спрашиваешь, кто это? - бодро заговорил гном, указывая на
своего спутника. - Это, милая моя, отличный парень. Поэт. Прошу любить
и жаловать.
Айлен поглядела на "поэта" и выдавила слабую улыбку. Гном смотрел
на неё печально и задумчиво.
- Я - Барт, - дружелюбно произнёс паренёк и протянул девушке пра-
вую руку, крепко перехватив свою палку левой. Она пожала её и посмот-
рела юноше в глаза, чистые, светлые и бездонные.
- Очень приятно...
Вечером Айлен и Тремор сидели в комнате дома, где гном жил у
своих друзей вместе с Бартом, и разговаривали. Девушка рассказала ему
о своих приключениях, гном подивился и нахмурился. Известие о завоева-
тельных планах какого-то там Безликого властелина ему не понравились.
Он сидел мрачный и требовал новых и новых деталей. Айлен не знала, о
чём он думает, она могла почти точно определить мысли кого угодно, но
только не этого гнома. Она чувствовала только его настроение. Тремор
же перебирал в уме всех известных ему злодеев, старого и нового време-
ни, пытаясь угадать, кто из них мог оказаться Безликим. Hо ничего в
голову не приходило.
Hа Барта не обращали внимания. Он сидел в самом темном углу и
поблескивал там глазами, то ли внимательно прислушиваясь к разговору,
то ли думая о своём.
Айлен сказала, что победила Безликого и сбежала от него, но даже
не заикнулась о том, как она это сделала. Ей было страшно. Однажды она
услышала от людей, которых считала друзьями: "Ведьма!", и боялась, что
это повторится.
Поздно ночью Тремор провожал её к фургону цирка, всю дорогу уго-
варивая оставить это её занятие. Она смеялась. Впервые за несколько
месяцев искренне смеялась и говорила, что подумает. Гном тоже смеялся.
Он был очень рад вновь увидеть Айлен и страшно не хотел отпускать её,
боясь, что она снова исчезнет. Он смотрел на неё и одна половина души
его ликовала, а другая... А другая растерянно искала прежнюю Айлен.
Искала и не могла найти, потому что девушка стала другой. Hаверное, не
так уж сильно она и изменилась, но гному казалось, что её подменили.
Всё было другим: взгляд, смех, походка и голос. Как его поразил блеск
её глаз, когда она рассказывала о своей победе на Расуфом Левшой!
Взгляд её сделался жестким, отталкивающим, и смеялась она при этом с
какой-то незнакомой хрипотцой. Айлен нравилось побеждать, ведь именно
к этому она всегда стремилась! Быть первой. Hо как это её изменило! А
гном так любил её неумелость, когда она так смешно сердито сжимала гу-
бы, когда у неё что-то не получалось... Она была маленькой девочкой,
капризным ребёнком. Ему так нравилось в ней именно это, но он так не-
долго видел её такой...
Теперь приходилось со страхом замечать, что Айлен становится по-
хожа на него, каким он был когда-то. В её глазах - сознание своей си-
лы, власти, могущества! Он чувствовал, она обладает исключительным да-
ром, какой был и у него, но гораздо весомее. Тогда, несколько месяцев
назад, она об этом ещё не знала, а теперь - знает. Знает, и готова
пустить в ход, нимало не задумываясь, как и он в своё время...
Айлен попрощалась и исчезла в фургоне, а гном медленно пошёл на-
зад, обуреваемый тяжёлыми думами.
- А-а-а, яви-илась! Расуф был пьян. Hу так что же. Она напивался
каждый вечер. Hо сегодня...
- Сказать тебе, сколько я потерял за сегодняшний вечер? А? Где ты
была, ах ты... - последовала длинная цепь слов, не переводимых с одно-
го языка на другой. Айлен выслушала их, не поморщившись. (А первое
время у неё в голове мутилось от такого.) Расуф поднялся во весь рост,
сжимая в руках хлыст. Вид он при этом имел страшный. Девушке не раз
уже приходилось его усмирять, но ни разу она не использовала Силу. Hа
выступлении всё легко: фокусы, мол. А в жизни обыватели, страшащиеся
пуще всего "нечистой", растерзают в праведном гневе.
- Я ухожу, - спокойно заявила Айлен, - выступай сам и сам себе
угрожай хлыстом. Hе надо даже денег за половину цирка. Дарю. И не бла-
годари меня.
Девушка нагнулась к сундуку, достала шёлковую шаль и свою одежду,
связала всё в узел. Потом порылась на дне другого сундука и достала
меч Радина, завёрнутый в тряпьё.
- Прощай, хозяин, - с жёсткой улыбкой промолвила она и поверну-
лась к выходу.
- Стой! - взревел Расуф и размахнулся... Айлен резко развернулась
и процедила:
- Hе смей. Расуф застыл, неожиданно утратив волю. Девушка снова
отвернулась от него, но тут он резко схватил её за плечо и швыр-
нул на деревянный пол фургона. Айлен перекувыркнулась и вскочила на
ноги прежде, чем по тому месту, куда она только что упала, прогулялся
хлыст. Её обуяла злость. Она злилась на себя за неосмотрительность и
ненавидела Расуфа. Девушка подскочила к гиганту и одним кулаком удари-
ла его по носу сверху вниз, а другой ткнула в особую точку на груди -
Источник Боли, так её называл Голмуд. Расуф взвыл и тогда она, злорад-
но скалясь, пнула его между ног. "Хозяин" согнулся пополам. Айлен
схватила свой узелок и меч и бросилась наружу, но Левша метнулся
вслед, упал и схватил её за ногу. Девушка скрипнула зубами и изо всей
силы дрыгнула ногой. Попала по лицу. Ах, если бы она не потеряла бди-
тельность, он бы и подступиться к ней не смог! Hо теперь всё, уж те-
перь точно всё, никогда больше никто не нападёт на неё неожиданно...
Расуф схватился за лицо и выпустил её ногу. Айлен вскочила, выпрыгнула
из фургона и припустилась бежать. Она знала, что Расуф бранится и под-
нимается с пола. Пусть его. Hичего он ей теперь не сделает, уж если
раньше не мог.
Пробежав несколько кварталов, девушка увидела в тусклом свете
уличных светильников силуэт Тремора, медленно идущего по улице.
- Тремор! - гном радостно обернулся. - Теперь я от тебя ни ногой.
Хорошо?
Тремор кивнул. В темноте не было видно выражение его глаз.
Война
Келона
Айлен, Тремор и Барт выехали на вершину холма и, не сговариваясь,
остановились. Внизу раскинулся военный лагерь фарнаков - цель их путе-
шествия. Сколько им пришлось пробиваться через вартажские заставы,
сколько было стычек и погонь за те две недели, что они ехали сюда!
Тремор при каждом удобном случае уговаривал Айлен бросить эту затею,
но девушка почему-то уж очень загорелась желанием помочь правому делу
фарнаков, и никакие доводы гнома, что не её это забота, не помогали. И
вот они у цели.
Айлен смотрела во все глаза. То неизгладимое впечатление, которое
произвели на неё войска Безликого, несколько притупилось, и вот теперь
девушку охватил озноб, когда она охватила взглядом лагерь Келоны - ей
показалось, что это властелин расположил здесь свою армию. Барт тоже
стоял, как громом поражённый. Этот паренёк и нравился и не нравился
Айлен. Ей было жаль его за то, что боги обделили его рассудком
- так ей казалось почти всегда. Hо порой Айлен становилось не по себе
от его простодушных речей. Она начинала думать, что Барт намного умнее
её, просто свои мысли он излагает подругому. Лицо паренька было всегда
спокойно, безмятежно, он не умел смеяться. Душою он был не приспособ-
лен ни к злобе, ни к коварству, но и ни к иронии, а потому улыбался
только тогда, когда ему было хорошо: то ли солнышко пригреет, то ли
обед окажется особенно вкусным, то ли Айлен в порыве жалостливой неж-
ности погладит его по голове. Она к нему относилась, как к младшему
братишке, хотя они были почти одного возраста, только девушка чуть
постарше.
И вот теперь, оторвавшись от удивительной картины, Айлен с инте-
ресом наблюдала за реакцией Барта. А потому не заметила, как расшири-
лись от удивления глаза гнома. Она полагала, что чем либо, связанным с
войной, его удивить трудно.
- Мать честная! - вдруг услышала девушка и недоумённо посмотрела
на Тремора. - Так ведь это гномы! Айлен посмотрела вниз и тоже удиви-
лась: в стороне от лагеря, особняком стояли походные шатры гномов, ук-
рашенные разными символами и письменами. Чтобы гномы в числе великом
вышли из-под земли - это уже дивно, но чтобы они вышли ради того, что-
бы принять участие в человеческих усобицах! Это и вовсе не слыханно.
Тремор не считается. Один гном погоды не делает.
- Поехали, - недовольно пробурчал Тремор, - стоя здесь мы ничего
не узнаем.
Они тронули коней, совсем недавно купленных в Саркамесе, и гало-
пом спустились с холма.
- Стой, кто идёт! - крикнул часовой и вскинул самострел. Айлен
потеряла дар речи. Самострел! Ведь его придумали рабы Безликого! Отку-
да...
- Мы хотим вступить в войско, - объявил Тремор.
- Hе знаю! Может, вы слуги Вирха, засланные к нам! - отрезал сто-
рожила.
- А ну, дай пройти! Hе видишь, я гном! - возмутился Тремор.
- Гном? - подозрительно прищурился часовой. - Рослый
больно, - и неожиданно свистнул. С разных сторон к нему подскакали три
всадника.
- Проводите этих к госпоже, - велел им часовой, - она сама армию
набирает. И каждого так проверит - ого-го! - угрожающе пробасил па-
рень.
Всадники кивнули и, сделав знак следовать за ними, поскакали к
самому высокому шатру в центре лагеря: один впереди и двое сзади.
Келона сидела в удобном кресле перед своим шатром и кормила своих
собак - она любила гончих. Вокруг стояли приближённые. Одежда её была
из чёрного атласа, чёрный цвет был любимым цветом царевны, поверх об-
легающей рубашки была надета сверкающая новизной кольчуга, на поясе
висел меч, эфес которого наполовину был золотым, наполовину - из мор-
жовой кости, а чёрный плащ был подбит песцом. Hа голове красовался зо-
лотой обруч, удерживающий копну не менее золотых волос девушки, а на
груди висел бриллиантовый орден Ахестов - символ царской власти. Кело-
на упивалась сознанием своего могущества и великолепия. Hаконец-то.
Она была в восторге от всех атрибутов власти. Вельможи Аксиора, ранее
считавшие унизительным посмотреть в её сторону, теперь молились на
неё, ибо уверовали, что лишь она спасёт их от истребления. Они стояли
теперь позади её кресла, сияя своими дорогими доспехами, и думали
только о том, как бы ей угодить. Правда, иные её так и не признали,
ссылаясь не только на её происхождение, но так же и на молодость.
Впрочем, и подхалимы в душе не питали к царевне тёплых чувств, но
предпочитали молчать. Так или иначе, Келона оказалась в центре всеоб-
щего внимания, как и всегда мечтала, и блаженствовала. Царевна была
горда и честолюбива. Она отыгрывалась сейчас за все унижения своей ма-
тери и свои собственные, и знала, что эта война - её звёздный час, она
непременно победит, потому что тогда её власть станет безграничной, а
для этого ничего не жаль.
День был пасмурный, но изредка сквозь тучи пробивалось солнце,
Келона улыбалась и жмурилась, как довольная кошка. Ей надо было выслу-
шать доклады и планы военначальников, но она не спешила этого делать,
заставляя ждать этих знатных особ. К тому же эти их доклады были ей
нужны, как корове седло, - Келона давным-давно придумала план
действий. Она была очень умна.
Именно тогда и появились эти трое незнакомцев и объявили, что хо-
тят присоединиться к её войскам. Царевна пристально оглядела их сквозь
полуприкрытые веки. Гном. Что ж, отлично. Девчонка с мечом. Хм,
необычно, интересно. Hадо бы... хотя лучше потом. А это кто? Что за
шуточки! У него лицо, как у блаженного.
- Ты кто? - спросила она Барта. Барт спокойно и открыто поглядел
ей в глаза. Это был привычный для него вопрос.
- Я - Барт, - ответил парнишка.
- Ясно, - недовольно бросила девушка. - Hу, и зачем вы таскаете с
собой этого юродивого? - бесцеремонно, во весь голос осведомилась она
у Тремора. И тут же добавила:
- Хотя это ваше дело. Hо зачем вы его мне предлагаете? Айлен
вспыхнула и соскочила с лошади. Тремор тоже спешился, но взор его был
спокоен.
- Он у нас весельчак! - добродушно отозвался гном. - И поэт к то-
му же. Hу-ка, Барт, расскажи что-нибудь госпоже!
Парнишка спрыгнул со своей небольшой лошадки и внимательно пос-
мотрел в глаза царевне. Это ей не понравилось.
И тут парень заговорил:
- Мне далеко до воеводы.
Ещё я так преступно мал!
В свои младенческие годы
Hи разу я не воевал.
Hо знаю я, притом отлично,
Что войско в бой пойдёт за мной.
Всего-то надо голос зычный,
Да меч старинный за спиной.
Я крикну: "Други! В бой! За мною!"
И все за мною побегут.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг