некому:
Песик в лодочке отчалил, Песик в лодочке плывет. Не бывает сплошь
печали, Песик радость принесет.
Или это все только кажется?
- Ну вот,- сказала бабушка Тая, садясь возле Полининой кровати.-
Слушай. Вокзальчик в Круто-горске раньше был маленький, но красивый. Как
теремок. Весь он был желтый, а под крышей бордюр и наличники белые-белые, их
каждую весну белили.
- А где вы жили? - перебила Полина. Хотя она и про красивый
вокзальчик и про то, где жили, слышала не один раз.
- Где жили? Жили мы на самой крутой горе, на самой верхотуре. Город-то
ведь недаром Крутогорском называется. Надо было сначала в гору подняться,
потом липовым сквером пройти, а за сквером и начиналась наша улица.
Пальмовая называлась. И откуда такое название, никто докопаться не мог. Я
даже, когда в школе училась, в краеведческий музей бегала. Там сказали: мол,
жил раньше на этой улице некто по фамилии то ли Пальмин, то ли Пальмов. А
что за Пальмин или Пальмов и почему улицу в честь него назвали, пока
неизвестно. Ну, вот. А когда твой дедушка с войны пришел...
- Он был герой? - в сотый раз спрашивает Полина.
- Да нет, Полиночка, героем он не успел стать. Он же был тогда
молоденький. Как ему разрешили на фронт добровольцем пойти, тут скоро и
война кончилась. Герой не герой, но и трусом не был. Хороший был у тебя
дедушка...
Полина замерла. Она знала, что сейчас будет самый красивый бабушкин
рассказ про Вардкеза и его необычайные алые и белые розы.
Но тут зазвонил телефон. Бабушкина приятельница Ванда Феликсовна долго
держала ее у телефона, а вскоре пришли мама и папа, и бабушка стала кормить
их обедом. После обеда мама только на минутку зашла к Полине, погладила по
голове и дала лекар-
ство, снова взялась за свои рукописи, и всем было опять не до Полины.
Температура у нее уже спала. Полина была только вялая и сонная. Но кто-то
все время говорил и приговаривал:
Не бывает сплошь печали, Песик радость принесет.
А у нее даже не было сил подумать, кто же это говорит? Бабушка зашла,
погасила лампу, и Полина стала задремывать...
Бабушка Тая отгремела на кухне посудой и ушла в свою комнату, к большой
дедушкиной фотографии и вазам с сухими травами. Некоторое время в щелочку
под дверью Полининой комнаты проникал свет из коридора, но потом и он погас.
Полине не спалось, только так, дремалось. Где-то за стеной в соседней
квартире кто-то играл и играл на скрипке все одну и ту же, одну и ту же
мелодию.
Дверь в ее комнату никто не открывал. Это точно. Окно тоже было
закрыто, потому что Полина простужена и бабушка бережет тепло. Но вдруг...
Совершенно неизвестно откуда посреди комнаты оказалась девочка. В
комнате сделалось светло как днем не потому, что зажглись лампы, а потому,
что девочка светилась. И платьице на ней было светлое, блестящее. Полина
села на кровати.
- Ты мне снишься? - спросила она светящуюся девочку.
- Но ты ведь не спишь! - сказала загадочная гостья, и от ее слов по
стенам забегали светло-зеленые огоньки.
- Кто ты? - шепотом спросила Полина. Ей сделалось страшно. Она
никогда в жизни не видела светящихся девочек с разноцветными словами.
- Не бойся,- сказала девочка. И снова побежали огоньки, но только уже
не зеленые, а голубые.- Не надо пугаться. Я - звезда.
- Как - звезда? Так не бывает! Девочка засмеялась. Огоньков стало еще
больше. Они были всех цветов радуги.
- Разве ты никогда не видела звезд на небе? И больших и маленьких...
- Так ведь то же на небе!
- У звезд есть лучи, которые связывают небо с землей,- сказала
девочка.
- А тебя как-нибудь зовут? - спросила Полина растерянно.
- Ая. Я - девочка-звезда, и меня зовут Ая.
- Как же ты здесь оказалась?
Ая опять засмеялась своим цветным смехом.
- Это-то совсем просто. Ты лучше спроси, зачем?
- За-зачем? - машинально переспросила Полина.
- Так ведь тебе плохо? - сказала Ая.
- Ничего. Температура уже спала.
- Я не об этом говорю. Подумай.
Полина задумалась. Да, перед девочкой, которая светилась и смеялась
разноцветным смехом, что было притворяться! Хотя Полина вообще-то была
девочка скрытная и не всякому рассказывала, как там у нее на душе - хорошо
или плохо.
"Сокровенная",- называла ее бабушка Тая.
- Можешь не говорить,- продолжала Ая.- Звезды знают про людей
гораздо больше, чем ты думаешь. А я знаю: и про Фокки, и про ковер, и про
модальные глаголы.
- Как же так? - робко спросила Полина. Ты - звезда, но ты не на
небе. И вид у тебя - ну совсем как у девочки. Только платье - как будто ты
в костюме снежной королевы...
- Звезды умеют иногда принимать человеческий вид.- Девочка-звезда
помолчала.
- Слушай,- сказала она наконец.- А ведь ты любишь и маму и папу.-
Она не спрашивала. Она просто сказала.
Полина подумала, точно заглянула сама в себя. У мамы теплые руки, и так
хорошо, когда у нее оказы вается время с Полиной поговорить. И папа бывает
добрым. Он тогда поет ей:
"Полинет, Полинет, Слышишь ты или нет? Коровы сжевали пшеницу."
Это кусочек какой-то французской песенки. И они тогда оба, папа и
Полина, весело смеются.
- Люблю,- сказала она.- И бабушку Таю. Только...
- Я знаю. Только после того, как получили новую квартиру и так ей
радовались, сами все стали какие-то безрадостные. Занятые. И в дом перестало
приходить веселое утро. А жить без веселого утра нельзя.
Полина кивнула.
- Понимаешь, что случилось,- продолжала Ая.- У вас в доме поселились
хмурцы. Как только все сделались невеселыми, так они на вас и напали.
- Хмурцы? - удивилась Полина.- Кто это? Звери? Насекомые?
- И не звери и не насекомые.
- Кто же тогда?
- Они такие маленькие существа. Как пылинки. Только пылинки веселые, а
эти - хмурые.
- Страшные?
- Да не страшные, а вредные. Они любят, чтобы люди были невеселые,
озабоченные, хмурые. Они плетут хмурость из невидимых хмурых нитей, и, как
пауки, ловят в них веселые слова, улыбки, смешинки. Ловят и уносят и прячут
где-то в далеких пещерах, куда не заглядывают ни люди, ни звезды. И очень
любят делать людям мелкие пакости.
- Как же нам теперь быть? - спросила Полина.
- Тихонечко одевайся, и пойдем.
- Куда? Мне нельзя, я больная,- испугалась Полина.- Меня гулять не
пускают. Доктор Дорохов велел дома сидеть.
- Ты уже почти здорова, у тебя нет температуры,- сказала Ая.- Вот
увидишь, тебе наша прогулка не повредит.
- А как же мама и папа? И бабушка Тая? Они ведь будут меня искать?
- Решайся, Полина,- сказала Ая.- Многое зависит от тебя.
Полина думала всего одну минутку. Потом быстро оделась. Оглядела
комнату. Ах да, вот что! Она приготовила бабушке и маме на день рождения
рисунки. Бабушка и мама родились в один и тот же день - двадцать третьего
марта. Эти рисунки - сюрприз. На одном нарисованы пальмы, на них висят
гроздьями желтые бананы, а на вершине самой высокой пальмы сидит синяя
обезьянка. Почему синяя? Потому что коричневый карандаш сломался. А Полине
показалось, что синяя даже лучше - смешнее. На другом рисунке пасутся кони.
Красивые разноцветные кони на опушке леса. И солнце в небе светит.
И плывут большие, похожие на птиц облака. Полина достала с полки третий
том Детской энциклопедии, спрятала рисунки между страницами и поставила
книгу обратно в шкаф.
- Пошли,- сказала она Ае.
Пока они на цыпочках шли к двери, Ая тихо нашептывала:
Мы с тобой уйдем неслышно И тихонечко придем. Алой розы кустик пышный В
прежнем времени найдем. В небе отсвет голубой. Ты не бойся, я с тобой!
Глава 3. АЯ РАССКАЗЫВАЕТ, ЧТО НАДО ДЕЛАТЬ. СТРАННЫЙ ПОЕЗД НА ГРАНИЦЕ
ВЕТРЕНОЙ ПУСТЫНИ
Лифт не работал. Лампочки на лестнице горели по-ночному тускло. Но в ту
ночь это решительно ничего не значило. Ая, девочка-звезда, новая
удивительная подруга Полины, так сияла, что было светло, как в летний
полдень.
Она негромко говорила, спускаясь по лестнице. Слова ее тоже светились,
но неярко, на стены лестничной клетки взбегал то один, то другой
бледно-сиреневый огонек.
- Понимаешь, что надо сделать,- говорила Ая Полине.- Надо во что бы
то ни стало вернуть в ваш дом веселое утро. И все будет хорошо.
- А как? Это ведь, наверно, совсем невозможно? - вздохнула Полина.
- Почему ты так думаешь?
- Потому что мама никогда не перестанет носить домой свои глаголы.
- Не может этого быть,- сказала Ая.- Это она берет дополнительную
работу. Потому и - домой. Вот увидишь, что перестанет.
- Да никогда! Они хотят купить цветной телевизор! - воскликнула
Полина.
- Не помогает,- заметила Ая.
- Как - не помогает? - удивилась Полина.-
Не помогает от чего?
- От хмурцов. Цветной телевизор - хорошая вещь. Но от хмурцов не
помогает. И потом - о нем не надо думать специально. Понимаешь?
- Понимаю,- сказала Полина.- И тогда не будет хмурцов?
- Меньше, во всяком случае,- задумчиво отозвалась Ая.
- А что же еще надо? Чтоб совсем, а? - Полина с надеждой заглянула в
синие лучистые глаза.
- Надо, чтобы хоть раз настало веселое утро.
- Ая, ну скажи, скажи, что же для этого мы можем с тобой сделать? Да
еще ночью? Ая, я боюсь!
Ая остановилась. Это было на площадке между третьим и вторым этажом.
- Слушай, Полина,- сказала она медленно, немного торжественно.- И
пожалуйста, обещай, что ты не будешь бояться.
- Я слушаю,- прошептала Полина.
- Мы с тобой, ты и я, и еще кое-кто, а кто - ты сейчас увидишь,
должны вернуть в ваш дом веселое утро. А для этого нам необходимо достать
АЛЫЕ И БЕЛЫЕ РОЗЫ ВАРДКЕЗА!
- Но ведь он жил давно! Это было, как бабушка говорит,
"сразупослевойны". Он был тогда уже немолодой. Его, наверно, больше нет на
свете!
- Что значит - нет? Это ты говоришь совсем даже неточно,- отозвалась
Ая.
- Точно, точно, по-моему, бабушка говорила, что Вардкеза уже нет.
- Может, сегодня и нет,- заметила Ая.- Но тогда-то он есть.
- Сразупослевойны?
- Ну конечно. Он есть тогда. И я ведь есть тогда. Это должно нам
как-то помочь.
- Ая,- сказала Полина.- А может быть, ты одна...
- Полина, даже и не думай,- перебила ее Ая.- Без тебя ничего не
получится. Кто это станет со мной разговаривать? Люди иногда пугаются, когда
видят перед собой звезду! И вообще... Никто, никто на свете за тебя этого
сделать не может. Только ты - для своей семьи. Для папы, для мамы, для
бабушки.
Они спустились до первого этажа; аккуратно придержав парадную дверь,
вышли во двор. Но оказались совсем не во дворе, к которому привыкла Полина.
Тот был еще слегка завален строительным мусором и с чахлыми липками, которые
осенью посадили вдоль тротуара. А этот был какой-то двор не двор, пустырь не
пустырь, весь покрытый рыхлым тающим снегом.
- Сейчас мы еще кое-кого позовем. Фокки! - крикнула Ая.
Синий огонек метнулся куда-то в темноту. И к удивлению Полины, на свет
выскочил Фокки, милый Фокки, Полинина заветная, желанная собака! Он так и
был, как убежал тогда в парке - в ошейнике, с вымокшим в лужах поводком.
После того как Полина и Фокки наконец нарадовались друг другу, Полина
вдруг сообразила:
- Погоди, Ая! Но ведь про Фокки знаю только я одна. В детском саду
никто не догадывается да;че и дома тоже. Ведь он есть только для меня -
потому что я так одна играю...
- Ты ведь очень-очень хочешь, чтоб Фок-ки у тебя был по-настоящему? -
спросила Ая.
- Очень-очень,- подтвердила Полина.
- Вот он у тебя и есть!
- Так мой Фокки - теперь настоящий, что ли? - изумилась Полина.
- Теперь настоящий.
- Но ведь это же чудо! А чудес не бывает,- добавила Полина неуверенно
и погладила Фокки.
Ая опять, как тогда в комнате, рассмеялась разноцветным смехом.
- Да как же не бывает, когда бывает! Чудеса встречаются прямо на
каждом шагу! Вот увидишь. Сама увидишь!
Полина вспомнила, как папа говорил бабушке: "Чудес не бывает, Таисья
Гурьевна, вещи сами в дом не придут".
И они, правда ведь, сами и не приходили.
Это сейчас немного сбивало Полину с толку. И то, что Ая, светлая
девочка-звезда, говорила так мудро, почти как взрослая, тоже удивляло
Полину. Правда, она подумала:
"Ая сказала, что она была тогда в сразупосле-войны. А может, она была и
раньше? Она ведь звезда! А звезды всегда светят на небе! Как все непонятно!
Как интересно! Может быть, все-таки бывают чудеса?"
Ая наклонилась, стряхнула капли с мокрого поводка, сказала:
- Ну, Фокки, миленький. Ищи. Нам надо найти дорогу к волшебному
вокзалу. Не то поезд уйдет, и нам придется ждать другого долго-долго.
Фокки ткнулся носом в Полинину руку, потом стал пристально нюхать
землю, искать дорогу.
Нет, Полине явно эта местность не была знакома. Но Фокки нанюхал
дорогу. Мартовский тающий снег перестал хлюпать у Полины под сапогами.
Сапожки почему-то не промокли. А между прочим, могли бы и промокнуть по
такой слякоти. Ая шла рядом, как шла бы, например, Полинина детсадовская
подружка Люба. Люба ходила очень легко. Полина пригляделась. Нет. Ая шла еще
легче, еще "воздушнее", а вместе с тем она была даже чем-то похожа на Любу.
Совсем-совсем немножко. А потом... Да нет! Какая там Люба! Ая вся светилась,
и слова ее были не только звук голоса, а еще и блеск и цвет!
Фокки резво бежал впереди, Ая спустила его с поводка и поводок отдала
Полине.
Ночь все длилась и длилась. Но, как ни странно, время года стало
постепенно меняться. У них там, возле дома, был март. А тут вдруг донесся
запах согревающейся майской земли, потом цветущей черемухи, потом сирени. Но
постепенно эти запахи исчезли, и запахло грибами. Дорога вошла в лес.
Грибной запах усилился. Деревья в лесу стояли не шелохнувшись. Не качалась
ни одна ветка. Не вздрагивал ни один лист.
Полина вдруг с удивлением заметила, что и веток и листьев на деревьях
вовсе нет. Они высились какими-то странными глыбами. Полина дотронулась до
одного из них и сразу же отдернула руку. Дерево было холодное и неприятно
скользкое.
- Ая, что это? Куда это мы пришли? - воскликнула она.- Что это за
странные, неприятные деревья и почему так пахнет грибами?
- Это же вовсе не деревья,- сказала Ая.- Ты никогда не видала такого
леса. Это сморчковый лес.
- Смор-чко-вый?
- Ну да. Здесь растут гигантские грибы сморчки, высокие-превысокие.
Они сами себе деревья и сами себе грибы.
Полина подумала, что это надо запомнить и обязательно потом рассказать
бабушке Тае. Вот она удивится!
Фокки вдруг кинулся в сторону. Полина испугалась, что он, как это
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг