тихонько ойкнула, но тут же облегченно вздохнула: двустворчатые двери
Дворца распахнулись, и из них выкатился, улыбаясь и приветливо размахивая
руками, басилевс Лумя Копилор Первый в сопровождении супруги, по случаю
великого торжества больше обычного качающей бедрами.
Басилевс поднялся на трибуну, дождался тишины, и его многократно
усиленный голос загрохотал над площадью:
- Изроды! Сограждане! Друзья!
Больше он не успел ничего сказать, потому что прямо перед трибуной на
ступенях очутился вдруг какой-то щуплый парнишка, сорвал с себя маску,
швырнул ее изродам под ноги, звонко выкрикнул:
- Смерть предателю! - и несколько раз в упор выстрелил в грудь
басилевсу. Лумя Копилор упал, а парнишка взмахнул рукой и с криком: <Вы же
люди! Бей псов поганых!> - бросился на неподвижно стоящих изродов.
Это было сигналом. В разных концах площади раздались выстрелы.
Вероника сорвала с себя маску, в руке у нее оказался пистолет.
- Бей гадов! - крикнула она и вдруг поперхнулась, потому что увидела,
как изроды на ступенях с похожим на смех кхэканьем схватили парнишку и
швырнули в толпу. В том месте взвился к небу многоголосый злобный и
торжествующий вой.
- Эта тоже из них!
Множество рук протянулось к Веронике; ее схватили за волосы. Она не
сопротивлялась, в глазах застыло недоумение и обида. Я бросился ей на
помощь, но меня оттолкнули. Я тянул к ней руки и не мог дотянуться, я
кричал и не мог докричаться.
Беснующаяся толпа поглотила Веронику, растворила в себе, а я снова -
в который раз! - оказался в стороне. Меня не замечали ни изроды, ни люди,
мне не было места ни по какую сторону баррикад. Рожденные мной, множества
моих отражений дрались и им было за что драться. Они пробегали сквозь
меня, и не было мне среди них места.
Я повернулся и побежал. А сзади накатывалась волна на полмира,
нависла гребнем, захлестывала, и из груди рвался крик ярости, боли и
отчаяния.
Строфа 3
- Наконец-то, - сказал Варланд. - Долго же ты добирался.
Он ободряюще улыбнулся, и круглолицый Чилоба, любимец диавардов, тоже
улыбался, и уже захмелевший бородатый Приипоцэка, и другие, знакомые и
незнакомые Вечные Странники-маги, собравшиеся под просторными сводами
шатра Варланда.
- Ну что ж, друзья, - сказал Варланд. - Не будем терять время,
приступим. Кто начнет?
- Пожалуй, я, - неторопливо сказал Чилоба, любимец диавардов. - Что
можно сказать? Мир создан, он существует, он живет, если, конечно, то, что
там делается, можно назвать жизнью. Создатель мира, - он слегка поклонился
мне, - перед нами. Но включим ли мы законы, по которым живет э т о т мир,
в новый Свод - это вопрос. Давайте же разберемся.
- И разбираться нечего! - воскликнул какой-то юнец, пристроившийся в
углу шатра рядом с Лялькой Гельгольштурбланц. - Разве это мир?! Я вот
помню...
Варланду хватило лишь косого взгляда из-под нахмуренных бровей, чтобы
юнец поперхнулся, густо покраснел и отполз за бочонок с полынным медом, на
который с вожделением поглядывал Приипоцэка.
Напряжение оставило меня, и я почувствовал смертельную усталось. Ну
ничего, здесь можно отдохнуть, в покое и безопасности разобраться со
своими мыслями, а потом... что будет потом, я пока не знаю.
- Создатель нашел еще один способ проникновения в Дремадор, -
продолжал между тем Чилоба, любимец диавардов. - Через сон, через мечту и
желания настолько сильные, что они становятся явью. Вспомните эпизод с
Валериком, Серым и Кондером. Это один из законов мира.
- Позвольте! Позвольте! - раздался брюзгливый голос. - А что,
собственно, произошло с этими троими, я как-то запамятовал. А было, право
же, довольно любопытно, хотя... М-да, впрочем, какая разница? - обладатель
брюзгливого голоса плотнее закутался в пурпурный плащ и, кажется,
приготовился вздремнуть, потеряв интерес к происходящему.
- Следующий закон, - сказал Чилоба, - заключается в том, что
обитатели мира генерируют добро и зло, и это добро и зло материально. В
конце концов накапливается критическая масса зла, материализуется в
изродов, которые сами питаются злом, и, воюя с людьми, заставляют их
генерировать еще большее зло. И, наконец, третий закон: обитатели мира -
суть отражения создателя, который проживает в созданном им мире тысячи
жизней одновременно.
- А я все-таки не понимаю! - снова вступил брюзгливый обладатель
роскошного плаща. - Борьба добра со злом, тема, конечно, богатая, мы сами
в свое время вкусили... да. Но что же там произошло с этой дамочкой,
э-э... Доменикой?
- Вероникой, - услужливо подсказал юнец из-за бочонка.
- Тем более! - разозлился вдруг брюзга. - Отравилась она или нет? А
если нет, то почему создатель не узнал ее в Институте? Ничего не понимаю!
А заморцы, которых сначала не было, а потом они и вовсе исчезают по
приказу басилевса?! Нет уж, друзья мои, если говорить по-нашему, по
заветногородскому счету, то все это - простите, лабуда! Вот.
Он приготовился было снова задремать, но какая-то мысль не давала ему
покоя, и он проснулся окончательно.
- Я вам вот что скажу, уважаемые маги и к ним причисленные, - сказал
он. - Мнение мое будет такое: ни в коем случае и никогда!
Я вдруг понял, кого мне напоминает уважаемый маг. Комиссар Ружжо! Но
он тут как очутился?! А юнец за бочонком, сколько у него рук? Пять, семь,
двадцать четыре?! Не может быть!
- Добро и зло - это мы понимаем, - продолжал пурпурно-плащевый. - Но
почему, спрашивается, действует только зло? А добро как же?
- Есть и добро, - возразил Чилоба, любимец диавардов. - Заморы, то
есть места, в которых, не действует оружие. Землетрясения, с помощью
которых земля, вероятно, хочет избавиться от людей или хотя бы вразумить
их...
- Ой-ой-ой! Оставьте, милейший, оставьте! - поморщился Ружжо. -
Образованный, а туда же! Нет, я думаю, молодому человеку нужно еще
поработать. Нельзя эти, с позволения сказать, законы включать в новый
Свод.
- А я бы все сделал по-другому, - проворчал Приипоцэка, почесывая
бороду. - Составляющие те же, но все по-другому. Вот когда я творил
одобренный всеми свой замок...
И только тут до меня, еще не отдышавшегося после бегства с площади,
дошло наконец, чем заняты маги. Спокойно и со знанием дела они препарируют
мой мир! Разбирают на кирпичики, разглядывают, качают мудрыми головами и
цокают осуждающе языком!
- Постойте! - закричал я. - Что вы делаете?
Варланд вопросительно посмотрел на меня.
- Ты же пришел, - полуутвердительно сказал он. - Ты сделал выбор и
пришел, разве нет? Ты создал мир, но он тебе наскучил, ты устал от него и
пришел к нам, создателям тысяч миров. Мы играем, пока не надоест, а
потом...
- Гиперборейцы, - со вздохом сказал я. - Счастливчики, живущие вечно.
Маги, равнодушно отворачивающиеся, когда вам надоедает ваше творение. Но у
меня один мир!
Маги зашептались, с осуждением поглядывая на меня. Варланд
прокашлялся и сказал:
- Уважаемые маги, я вынужден извиниться. Зачем же ты пришел? -
спросил он у меня.
Я пожал плечами. Что я мог сказать? Что устал искать и не знаю, что
делать с тем, что имею?
- Да, - сказал Варланд. - Ты еще не сделал выбора. Ты еще ищешь...
Кто-то тоненько хихикнул, кто-то кашлянул. Приипоцэка зачерпнул чашей
из бочонка, выпил и, вытирая бороду, сказал:
- Делов-то. Пусть сходит.
Варланд обнял меня за плечи и, подталкивая, направил к выходу.
- Сходи, сходи, - сказал он. - Убедись, а потом будешь выбирать. Мы
подождем.
Я отодвинул полог шатра и ступил на дорогу...
Строфа 4
...которая спускалась с холма к поселку.
Дом я узнал сразу. Он стоял в стороне от поселка, и неподалеку было
огромное кукурузное поле, длинные зеленые листья шептались над теплой
землей.
Не сдержавшись, я гикнул и припустил вниз по склону. Стремительно
приближаясь, Дом вырастал на глазах. Дом! Мой Дом с шелковицей у порога и
ночными фиалками, надежный и уютный, наполненный доверху знакомыми родными
запахами, счастьем и добротой.
Мой Дом!
Не останавливаясь, я влетел в калитку, оцарапался о куст крыжовника,
засмеялся счастливо и вдруг словно нырнул в прорубь, дыхание перехватило и
бешено заколотилось сердце.
Первой реакцией было возмущение и ярость. Штучки Варланда! Но нет,
все правильно. Чего-то такого я подспудно ожидал, но не хотел верить, гнал
от себя эти мысли. И вот оно передо мной.
На крыльце сидел светловолосый голубоглазый мальчишка с удивительно
знакомой физиономией. Мое появление его не испугало, он отложил в сторону
старенький калейдоскоп, которым играл, и с любопытством уставился на меня.
- Вам кого?
Я не нашелся, что ответить, перевел дыхание и в свою очередь спросил:
- Ты что здесь делаешь?
- Живу, - спокойно ответил мальчишка, немного подумал и добавил: -
Дома нет никого. Вы что, заблудились?
Я кивнул.
- Ага, - сказал мальчишка довольным тоном. - Я же говорил, что это со
всяким бывает, а мне все равно нагорело. Вчера я тоже заблудился... там, -
он махнул в сторону кукурузного поля.
- И уснул на земле? - спросил я.
- Откуда вы знаете?
Я пожал плечами. Не мог же я ему сказать, что знаю про него все. И
даже знаю, что будет дальше.
...Странный дядька, как угорелый влетевший во двор, попросит воды, а
когда я войду в дом, он возьмет калейдоскоп и будет его разглядывать,
словно видит эту штуку впервые, а я буду следить за ним из окна кухни.
Потом, не дождавшись воды, дядька уйдет.
- Принеси, пожалуйста, воды, - попросил я.
Мальчишка убежал в дом, а я принялся разглядывать калейдоскоп,
старательно делая вид, что не замечаю любопытного глаза, наблюдающего за
мной из-за шторки на кухне.
Вот и все, думал я. Хотел - получи. Перед тобой Дом, где ты был
счастлив. Тот Дом, куда ты хотел привести Веронику. Тот Дом, ради которого
ты бежал из города; в поисках которого метался по Дремадору и отказывался
от того, что имеешь. Скверную шутку играет с нами память, она делает нас
слабыми; то, что было, выглядит гораздо привлекательнее того, что есть.
Ты доволен? Это твой Дом, и не твой, он никогда уже не станет твоим.
Так и должно быть, думал я. Все верно, не стоит возвращаться туда, где был
счастлив. Возврата попросту нет. Такие дела.
Странно, но у меня не было ощущения потери, наоборот. Облегчение.
Огромное облегчение и слабость выздоравливающего, которая, конечно же,
пройдет.
Я осторожно положил калейдоскоп на крыльцо и пошел прочь от Дома.
...тот дядька ушел. Но он появился еще раз, еще и еще, подолгу
говорил с родителями, убеждал, и наконец они сдались и продали ему Дом, а
мы уехали туда, где я больше не был счастлив.
Дорога поднималась на холм. Нет, нет, - думал я. Возврата нет. Теперь
я это понимаю. Варланд говорил, что выбор есть всегда. Я выбрал.
Я шел быстро и думал о Веронике, которую нужно обязательно найти, о
Камерзане, о Пороте Тарнаде, о Копилоре, и многих других, кого придумал и
вызвал к жизни, сидя на крыльце и играя калейдоскопом.
На вершине холма дорога разветвлялась, и стояли два указателя:
<Заветный Город> и <Новый Армагеддон>. Лишь на секунду задумавшись, я
выбрал дорогу и, не оглядываясь, быстро зашагал по ней.
__________________________________________________________________________
О44. Ошибка дона Кристобаля: Сборник фантастики / Сост.
Ю. И. Иванов. - М.: Молодая гвардия, 1991. - 640 с.
ISBN 5-235-01935-8
Сборник фантастических произведений, составленный по итогам
семинаров, проводимых Всесоюзным творческим объединением молодых
писателей-фантастов при ИПО ЦК ВЛКСМ <Молодая гвардия>.
Тираж 150 000 экз. Цена 10 руб.
На 1-й стр. обложки: Андрей Измайлов. (СССР). Призрак.
На 4-й стр. обложки: Уильям К. Хартманн. (США). Family: earth,
moon, sun.
С о д е р ж а н и е: РУМБЫ ФАНТАСТИКИ: Александр Бушков.
Великолепные гепарды; Лев Вершинин. Возвращение короля; Наталия
Гайдамака. Меченая молнией; Олег Костман. Ошибка дона Кристобаля;
Константин Лесовиков. Донор; Сергей Павлов, Надежда Шарова. Волшебный
локон Ампары; Таисия Пьянкова. Память выдумки; Игорь Ткаченко.
Эписодии одного Армагеддона; Михаил Щукин. Морок.
ИБ © 7884
Составитель Ю. И. Иванов. Ответственный редактор Е. А. Грушко.
Редактор Е. Н. Крюкова. Оформление В. А. Красноперова. Технический
редактор О. В. Волкова. Корректор Т. Д. Голандская.
__________________________________________________________________________
Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 13.08.2003
О найденных в тексте ошибках сообщать по почте: vgershov@chat.ru
Новые редакции текста можно получить на: http://vgershov.lib.ru/
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг