Игорь Ткаченко.
Путники
-----------------------------------------------------------------------
Сб. "Ветка кедра". М., "Молодая гвардия", 1984.
OCR & spellcheck by HarryFan, 28 May 2001
-----------------------------------------------------------------------
Они не были богами, они были людьми. Их всегда было немного, но они
всегда были. Они звались Путниками. Никто не знал, как стать Путником, но
стать им мог каждый, потому что в каждой душе жила частица души Путника.
Люди шли, и Путники шли среди них и впереди. Люди останавливались для
отдыха, а Путники все равно шли, разведывали дорогу, а потом возвращались,
чтобы повести за собой остальных, помочь уставшим, подбодрить больных и
снова идти.
Путники догадывались, что Дорога бесконечна, и Дорога была их жизнью,
но люди хотели покоя. Найдя подходящее место, они говорили: "Мы дальше не
пойдем" - и останавливались, строили жилища, любили и ссорились, растили
детей, ненавидели и убивали, и до поры до времени забывали о Путниках.
А Путники... Путники тоже были людьми. С людьми они и оставались до тех
пор, пока неодолимая сила снова не звала их в дорогу.
Зыбкая полоска земли показалась на горизонте, когда надежда уже
покинула измученных отчаявшихся людей, но прошло еще два долгих дня,
прежде чем семь кораблей с воинами, женщинами, стариками и детьми - всеми,
кто уцелел в жестокой войне, - приблизились к неведомому берегу. Радость
при виде земли сменилась тревожным ожиданием. Поросший густым лесом берег
выглядел безлюдным, но кто знает, что ждет там незваных гостей?
Окованный медью нос корабля вонзился в песок, и Гунайх с обнаженным
мечом в одной руке и боевым топором в другой первым спрыгнул на узкую
полоску пляжа, за которой сразу же начинались густые зеленые заросли.
Следом за вождем, бряцая оружием, но все еще в полном молчании посыпались
воины. Несколько коротких приказаний, и они, разделившись на три группы,
растворились среди деревьев.
Гунайх остался на берегу один.
Только бы не засада, думал он, расхаживая вдоль берега и поглядывая то
на молчаливый лес, поглотивший разведчиков, то на почти сливающиеся с
небом далекие незнакомые горы, то на свои корабли, где, укрывшись за
высокими бортами, изготовились к стрельбе лучники, и самые могучие воины
уперлись шестами в дно, готовые в случае намека на опасность оттолкнуть
корабли и выйти в море, готовые бежать, скрываться, по-заячьи запутывать
следы и каждое мгновение чувствовать на затылке дыхание погони.
Только бы не засада!
Только бы эта земля оказалась безлюдной, только бы сбылось обещание
хромого Данда, как молитву повторял Гунайх. Передышка, несколько месяцев,
несколько лет передышки. Боги! Я ведь не прошу многого, я прошу только
покоя!
Время - вот что нужно клану. Время, чтобы воины забыли о поражениях,
время, чтобы женщины нарожали детей, время, чтобы подросли и стали воинами
дети, чтобы снова все были как пальцы в одном кулаке. Неудачи озлобили
людей, отняли у них смелость и разум. Воины думают больше о бегстве, чем о
сражении; младенцы, зачатые в страхе перед завтрашним днем, рождаются
трусами. Все чаще и чаще Гунайх ловил на себе косые взгляды, а старики
словно бы невзначай вспоминают о древнем испытании и обряде смены вождя.
Но боги смилостивились и в самую трудную минуту послали к кострам клана
хромого Данда. Гунайх вспомнил, как дозорные приволокли к нему дряхлого
старика с всклокоченными седыми волосами и в заляпанной грязью изодранной
одежде. Голосом, какой мог бы быть у расщепленного морозом пня, старик
потребовал разговора с вождем наедине.
- Хорошо у костра такой ночью, как эта, - проскрипел старик, когда они
остались одни. Он протянул к огню костлявые руки и зябко поежился, сразу
став похожим на большую мокрую птицу. - Еще бы горячей похлебки и кусок
лепешки. Прикажи, вождь, не жалей, Зачем обреченным пища? А старому Данда
много не надо, миску похлебки и кусок лепешки, а, вождь?
Гунайх едва сдержался, чтобы не свернуть старику шею.
- Кто ты и откуда пришел? - спросил он.
- Тот, кого отовсюду гонят, может рассказывать долго, а у тебя нет
времени слушать, скоро рассвет. Я пришел, чтобы спасти тебя... Кто бы мог
подумать, что старому Данда придется спасать могучего Гунайха! - Старик
засмеялся, будто горсть зерна бросили в пустой котел. - Они начнут с
восходом солнца, ты это знаешь, вождь. Их много, очень много. Это ты тоже
знаешь. Против тебя объединились все соседние кланы. Сильные всегда готовы
объединиться против слабого. Потом они будут грызть друг другу глотки за
твою землю и скот, но это будет потом. Так не раз бывало, и так будет
теперь. Все повторяется, вождь, пройдет совсем немного времени, и слабый
снова будет гоним, а сильный снова будет его преследовать. Пройдет совсем
немного времени, и люди забудут, что эта земля принадлежала могучему
Гунайху, забудут имя твое и твои подвиги, мужчины твоего клана погибнут в
бою или будут умерщвлены как пленники, а женщины найдут утешение в чужих
шатрах. Ты знаешь, вождь.
- Зачем ты мне это говоришь? - спросил Гунайх. Страшная усталость
навалилась вдруг на него, и хотелось лишь одного - чтобы скорее наступило
последнее утро и сбылось наконец то, о чем все знали.
- Я дам тебе похлебки и лепешку, - сказал он. - Дам столько лепешек,
сколько ты сможешь унести. Забирай и уходи. Обреченным не нужна пища.
- Я пришел вовремя, - сказал старик. - Старый Данда знает, когда нужно
приходить! Ты слушал и не слышал, вождь. Я пришел спасти тебя. Я скажу
тебе то, чего никому не говорил: есть другие земли! Я поведу тебя туда...
Старик говорил невероятное.
Другие земли. О которых никто ничего не знает. Земли, которые лежат
там, где море сливается с небом.
Но там не может быть никаких земель!
Старик говорил невероятное. Поверить ему мог только приговоренный к
смерти. Гунайх поверил.
Раненым, которые не могли двигаться сами, дали легкую смерть. Лошадей и
скот прирезали. Повозки и шатры изрубили в щепу. Шли ночь, и весь
следующий день, и еще ночь. Оступившиеся тонули в трясине.
Тайными тропами Данда вывел клан к побережью. В защищенной от ветра
бухте в ожидании добычи покачивались на мелкой волне корабли торговцев.
Немногочисленную охрану и торговцев вырезали без пощады. Лишние корабли
сожгли.
Потянулись долгие, неотличимые один от другого дни плавания к земле, о
которой никто ничего не знал, которой просто не могло быть, потому что нет
другой земли, кроме той, которую оставили беглецы.
- Какой ты хочешь награды? - уже на корабле спросил Гунайх у старика.
- Я скажу, когда мы достигнем земли, - ответил тот.
- Кто ты и откуда пришел?
- Просто путник.
Зыбкое марево дрожало над песком. Вытекла из щелей и пузырилась смола
на палубе. Печным жаром несло от бортов. Изнемогали от зноя и изнуряющей
неизвестности люди. Бисеринками пота покрылась рука воина, державшего нож
у горла старого Данда.
- Как долго! Почему они не возвращаются? - спрашивал у старика
потерявший терпение Гауранга, младший, а теперь и единственный сын вождя.
- Они же вернутся?
Старик не отвечал, он неотрывно смотрел поверх борта на далекие
заснеженные вершины гор и не замечал, казалось, ни ножа у горла, ни жары,
ни тормошащего его мальчика.
Но вот со стороны леса послышался какой-то шум, треск сучьев под
беспечной ногой, голоса, и наконец показались посланные на разведку воины.
Четверо сгибались под тяжестью огромного оленя, остальные были увешаны
тушками битой птицы. Чуть позже подошли два других отряда. В шлемах воины
несли неведомые сочные плоды и ягоды, связки серебристых рыбин, кожаные
фляги были наполнены родниковой водой.
Все говорили одно и то же: никаких следов человека, звери и птицы
непуганы, ручьи полны рыбы, а в двух полетах стрелы за холмами есть
долина, будто созданная для поселения.
Не дожидаясь сигнала, корабли один за другим ткнулись в берег, ликующая
толпа перехлестнула через борта, оружие и доспехи полетели в одну кучу, и
недавние беглецы, почувствовав наконец долгожданную свободу и
безопасность, превратились на время в детей. Разведчиков снова и снова
заставляли рассказывать об увиденном и каждую новую подробность встречали
восторженным ревом. Истосковавшиеся по земле ребятишки устроили на песке
веселую возню, женщины плакали от счастья, а воины со всего размаха
хлопали друг друга по спине и наконец, сцепив руки и образовав круг, в
центре которого был вождь, пустились в пляс, как во время большого
праздника, хором выкрикивая клич клана:
- Гу-найх! Гу-найх! Гу-найх!
С помощью Гауранга спустился на берег старик Данда. Сильно припадая на
левую ногу и опираясь на посох, он направился к танцующим воинам. Завидев
его, те прервали пляску и расступились, смолкли голоса. И почудилось вдруг
всем, или это было на самом деле, что распрямились плечи старика, выше
стал он ростом, засверкали и помолодели глаза.
Медленно шел Данда, благоговейным было молчание воинов. Старик появился
в трудную для клана минуту и спас их, а во время плавания залечивал
страшные раны, сращивал сломанные кости и прикосновением прохладной руки
снимал жар и успокаивал лихорадку. Но кто он и откуда пришел?
- Старик, ты умер бы первым, окажись здесь люди! - со смехом выкрикнул
Гунайх, и вздрогнули воины от звука его голоса. - Скажи, наконец, какую ты
хочешь награду?
- Вам здесь жить, - раздалось в ответ. Скрипучий голос Данда слышен был
всем. - Здесь будет ваш новый дом. Здесь все ваше, вы все начинаете
сначала и постарайтесь, чтобы новый дом не был похож на старый, иначе
участь ваша будет печальна.
Гунайх не понял. Гунайх нахмурился. В голосе старика ему почудилась
угроза.
- Как тебя понимать?
- Я исходил много земель и везде видел, что счастье и горе, радость и
болезни всегда есть среди людей, всегда они рядом, и лишь от самих людей
зависит, какая из сторон одержит верх. Не нужно в новый дом нести старую
рухлядь. А что до награды...
Старик улыбнулся, и глаза его потерялись в сетке морщин.
- Старому Данда много не надо. Миску похлебки и кусок лепешки.
- Смотрите! - раздался чей-то крик.
Невесть откуда взявшаяся большая белая птица сделала несколько кругов
над людьми, ее снежные крылья едва не касались голов воинов, и села на
плечо Данда. Он погладил ее, и птица доверчиво потерлась клювом о его
ладонь.
- К счастью! Счастливое предзнаменование! - пронесся шепоток, и
закаленные в боях воины, ощутив неожиданную робость, подались назад.
Вдруг раздался пронзительный крик. Все обернулись в ту сторону, где под
деревьями давно уже толпились женщины. Крик повторился. Воины вмиг
разобрали оружие и бросились к лесу, но навстречу им, размахивая руками,
уже бежала одна из женщин.
- Сын! - кричала она. - У вождя родился сын!
Испугавшись голосов, снежно-белая птица снялась с плеча Данда и
полетела в сторону леса.
Веселье у костров продолжалось до глубокой ночи.
- Я назову эту землю Гунайхорн - земля Гунайха! - говорил захмелевший
вождь.
- У этой земли уже есть название, - тихо, так, что его слышал только
сидящий рядом Гауранга, пробормотал хромой Данда. - Латриал - земля,
которую ищут.
- Я построю в долине меж холмов город и обнесу его крепкими стенами!
- И город превратится в тюрьму, - бормотал Данда.
- Я установлю сторожевые посты в горах, и никто не пройдет в нашу землю
незамеченным!
- И никто не сможет незамеченным покинуть ее...
- Зачем посты? Зачем стены? - возразил Балиа, брат вождя. - Здесь нет
никого, кроме нас, все враги остались за морем.
- Нет врагов? - рявкнул Гунайх. - Враги всегда рядом! Но больше они не
застанут нас врасплох. Отсюда мы никуда не уйдем. Костьми ляжем, но не
уйдем. Старик прав, здесь наш новый дом. А ты завтра же возьмешь людей и
отправишься к горам, разведаешь, есть ли там люди!
Балиа в знак согласия склонил голову и прижал руки к груди, и только
Данда заметил, какой радостью сверкнули его глаза.
- Новая земля, новый дом, - уже сонно бормотал Гунайх. - Мы все будем
строить новый дом...
- И изо всех сил будете стараться сделать его похожим на старый.
- Старик! Что ты все скрипишь? Ты так ничего и не попросил в награду...
Ты хитер, ты знаешь, что сейчас мне нечего тебе дать. Ты хитер, ты
подождешь, когда я разбогатею, но я не жаден, проси чего хочешь... - Вождь
повалился на бок и захрапел.
Угомонились уже под утро.
Наступая на разбросанные по песку обглоданные кости и мусор, обходя
лежащих вповалку воинов, хромой Данда подошел к самой воде и долго стоял
там, опершись на посох. Большая белая птица возникла из темноты и села ему
на плечо.
- Как твое крыло? - спросил у нее Данда. - Уже не болит? Хотел бы я
полететь вместе с тобой и посмотреть, что там дальше, за горами и
пустыней...
Дозорные спали, никто не окликнул скользнувшего в приоткрытые ворота
человека, и, оказавшись вдали от стен, в густой тени деревьев, он с
облегчением вздохнул. Некоторое время, замерев на месте, он вслушивался в
ночную тишину, ожидая вскрика испуганной птицы, звяканья оружия или хруста
ветки под неосторожной ногой. Но ничто не показалось ему подозрительным,
он вышел из-под дерева и быстрым шагом, сторонясь тропинки, направился
туда, где на обращенном к морю склоне холма стояла крохотная хижина
хромого Данда. На пороге он обернулся, еще раз внимательно огляделся по
сторонам, потом без стука толкнул дверь и вошел внутрь. Едва дверь
закрылась за ним, как из кустарника появилась маленькая юркая фигурка и
прильнула к стене рядом с окном.
В эту ночь сон обошел стороной не только хижину хромого Данда. Не спал
и Гунайх, а вместе с ним пятеро старейшин клана. После обильной пищи и
хмельного питья старцам хотелось спать, они важно клевали носами,
недоумевая про себя, зачем вождю понадобилось звать их в столь поздний
час, а речь Гунайха все текла и текла. Для каждого он нашел доброе слово,
каждому напомнил о его заслугах перед кланом. Он вспомнил стародавние
времена, когда клан был могуч и богат и соседи искали с ним дружбы.
"Да-да, - кивали старцы. - Были такие времена. Нам ли их не помнить?!"
И глаза их туманились, а выцветшие губы растягивались в улыбке. Славные
были времена.
- Но потом у вождя родились сыновья-близнецы, и по обычаю клан
разделился. Все ли это помнят?
- Да-да, - кивали старцы и мрачнели. - Так оно и было. Обычай не был
нарушен.
Именно тогда, с Раздела, начался закат славы и удачи, напирал Гунайх.
Соседи обнаглели, война следовала за войной, и ему, Гунайху, досталось
жалкое наследие чужой глупости. Да-да, глупости! Но он не роптал, нет, он
воин и сын воина. Но неудачам не было конца, и кое-кто опять вспомнил
древние обычаи и начал шептаться по углам о смене вождя.
Старцы, почуяв в голосе вождя скрытую угрозу, принялись что-то
бормотать.
"Ага! Испугались, - удовлетворенно подумал Гунайх, внимательно
вглядываясь в ненавистные лица старцев. - Это хорошо, что вы испугались,
хорошо, что вы поняли наконец свою слабость здесь, на этой новой земле,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг